Дарт Белла

Порт-Анджелес, штат Вашингтон, январь 2005 г.       Порывы холодного сырого ветра гнули кроны редких деревьев, растущих на территории аэропорта. По небу ползли низкие угрюмые облака, капли мелкого дождя то и дело моросили по взлётно-посадочной полосе, крышам авиационных ангаров и корпусам двух небольших пассажирских самолётов, которым отменили вылет из-за плохой погоды.       Мы с Барби сидели за столиком кафе аэровокзала, жевали гамбургеры, запивая их газировкой, и то и дело поглядывали в панорамное окно в ожидании скорого появления полицейской машины Чарли Свона. Можно было бы, конечно, взять такси и самим отправиться в Форкс, но папа настоял, что отвезёт нас сам.       Шериф очень серьёзно воспринял известие о том, что нам с сестрой угрожает опасность, и клятвенно пообещал Рене, что не допустит чтобы с наших голов упал даже волос. И вот, отхлёбывая «кока-колу» из металлической банки и наблюдая за тем как капли дождя медленно стекают вниз по оконному стеклу, я думал о том, как бы рвение отца не вышло мне боком. Не хотелось бы ощутить себя живущим в неком подобии концлагеря, где каждый мой шаг регламентирован, а вечером наступает комендантский час. И ведь никуда не денешься, Чарли в своём доме волен устанавливать любые правила, да и я пока не считаюсь взрослым.       Хорошо хоть до моего совершеннолетия, то есть до наступления восемнадцатилетнего возраста, осталось меньше года. Впереди несколько месяцев школы, сдача выпускных экзаменов и поступление в университет. Разумеется, это будет один из университетов «Лиги плюща», только вот какой? Куда выгоднее пойти учиться для построения удачной политической карьеры?       Как пошутил один известный юморист, «двухпартийная система в США — это не противостояние республиканцев и демократов, а спор между Гарвардом и Йелем». Действительно, Билл Клинтон, Джордж Буш-старший, Джеральд Форд окончили Йель, в то время как Теодор Рузвельт и Джон Кеннеди учились в Гарварде, а Буш-младший отличился настолько, что получил дипломы обоих учебных заведений.       Разумеется, я не буду переплёвывать нынешнего президента по степени образованности. Для обретения соответствующего статуса вполне достаточно «корочки» одного престижного вуза. Здесь важнее другое — чтобы в этом университете училось как можно больше представителей самых влиятельных семейств, ведь без нужных знакомств много в политике не добьёшься. Так что же выбрать: Гарвард или Йель?       — Дядя Чарли приехал! — отвлёк меня от размышлений радостный крик Барби.       Выглянув в окно я увидел как на стоянке близ аэровокзала припарковалась белая машина с проблесковым маяком на крыше и звездами шерифа на дверцах.       Сестрёнка тут же бросила на тарелку недоеденный гамбургер и с детской непосредственностью выбежала на улицу, не обращая внимания на моросящий дождь. Я же, наоборот, совершенно не сдвинулся с места и оценивающе посмотрел на сваленную рядом со столиком, прямо у моих ног, кучу из нескольких сумок и чемоданов. Чарли мужчина или нет? Вот пусть и таскает тяжести, пока хрупкая девушка в моём лице спокойно доедает свой обед.       Вскоре сестра вернулась обратно в сопровождении Чарли. Голову мужчины покрывала широкополая шляпа, полицейская куртка сидела на плечах как влитая, лицо было хмурым и усталым.       — Извини, Белз, — вместо приветствия произнёс шериф. — Немного задержался на работе. Оформлял ДТП.       — Ничего, пап, — махнул я рукой. — Рада тебя видеть. Поможешь с вещами?       Мужчина устало вздохнул и, взяв в руки две большие сумки, понёс их к машине. Минут через десять, когда мы с Барби успели не только закончить обед, но и немного заскучать в ожидании, с погрузкой багажа было покончено.       Чарли завёл мотор и включил «дворники», я расположился на переднем сидении, сестрёнка устроилась сзади. Выехав с территории аэропорта, машина понеслась по улицам города, поднимая брызги многочисленных луж.       — Не беспокойся за свою безопасность, Белз, — прервал молчание шериф, притормаживая у светофора. — У меня всё под контролем. В Форкс даже мышь без моего ведома не проскочит.       — Не сомневаюсь, пап, — кивнул я с самым серьёзным видом. — Поверь, я очень ценю твою заботу.       — Красиво сказала, — краем губ улыбнулся Чарли, не отрывая взгляда от дороги. — Прямо как политик с трибуны. Не передумала идти в политику? Или тебе больше нравится карьера актрисы?       — Буду заниматься и тем, и другим, — уклончиво ответил я. — Там видно будет.       — Ну да, конечно, — задумавшись о чём-то своём, покачал головой шериф. — У тебя ведь впереди целая жизнь.       Разговор затих, и я принялся разглядывать в окно проплывающие мимо улочки с аккуратными коттеджами. Жизнь этого города тесно связана с морем, так что приставка «порт» в его названии вовсе не является лишней. Взгляд то и дело натыкался на маленькие ресторанчики с морской кухней, вывески рыбоперерабатывающих предприятий, витрины разнообразных магазинов.       — Сейчас будет казино квилетов, — сообщил Чарли, убрав правую руку с руля и неопределённо махнув куда-то в сторону.       После получения лицензии на открытие игорного заведения, Правительство племени выкупило у горожан, живших в центре Порт-Анджелеса, парочку особняков из тех, что были не в самом лучшем состоянии. Нанятая индейцами строительная компания снесла дома, а на их месте построила здание казино. В качестве директора индейцы наняли бледнолицего управляющего с большим опытом подобной работы, а вот рабочий персонал получился смешанным: частично из квилетов, изъявивших желание пожить в городе белых людей, частично из местных жителей. Заведение получило название «Улыбка Фортуны» и открылось всего месяц назад.       Подъехав поближе, Чарли немного притормозил, давая возможность в деталях рассмотреть фасад здания. Оно было не слишком большим, в два этажа, однако причудливо изогнутая крыша, арочные окна, декоративные башенки, щедро украшенные разноцветными электрическими гирляндами, — всё это выглядело весьма импозантно и зрелищно.       При входе, на широком козырьке, подпираемом коринфскими колоннами, посетителей встречала позолоченная статуя богини удачи.       Ну, что сказать? Неплохо, весьма неплохо. Теперь главное, чтобы это заведение начало приносить стабильный доход и как можно быстрее окупило все вложенные в него средства.       — Надеюсь, казино пользуется успехом? — поинтересовался я у отца.       — Днём не особо, — Чарли махнул рукой в сторону полупустой автомобильной стоянки. — Однако по вечерам собирается полный зал. Хочешь, зайдём внутрь? Покажу тебе, как там всё устроено, познакомлю с управляющим.       — В другой раз, пап, — покачал я головой.       Игровые автоматы, рулетка, столы для карточных игр — всем этим пусть интересуются клиенты. Да и перелёт сюда из Финикса с пересадкой в Сиэтле нас с сестрёнкой изрядно вымотал, а ведь до Форкса добираться ещё целый час.       Дождь продолжал накрапывать, Барби уснула на заднем сидении, а я всю поездку развлекался тем, что слушал в наушниках оперу. Когда мы, наконец, подъехали к дому Чарли, рядом с ним, прямо на обочине дороги, оказался припаркован красный пикап «Chevrolet».       — Что здесь делает машина Билли Блэка? — спросил я у отца, когда мы припарковались. — Он ведь инвалид и не может водить.       — Не может, — согласился Чарли. — Поэтому и продал машину мне.       — Зачем она тебе? — удивился я.       — Решил сделать тебе подарок, — пояснил шериф. — Будешь ездить на ней в школу. Пикап, конечно, староват, но мотор у него работает как часы.       — Спасибо, пап, — благодарно улыбнулся я.       Вообще-то в школу можно добираться и на автобусе, тем более что я не собираюсь задерживаться в этом городишке надолго. Однако и пикап лишним не будет, даже такой старый. Ну, а если сломается, сдам его на свалку и возьму в автосалоне что-нибудь напрокат.       Чарли вылез из машины и, открыв багажник, стал заносить сумки. Я повернулся назад и потормошил Барби, которая так и не заметила, что мы приехали. Сестрёнка протёрла глаза руками и, громко хлопнув дверцей машины, побежала в дом.       В доме маленькая прихожая соединялась дверными проёмами с гостиной и кухней. Здесь же располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Наверху находилась общая для всех ванная и две комнаты: одну занимал Чарли, другую — мы с Барби.       С тех пор как я стал привозить сюда сестрёнку, в комнате пришлось сделать некоторые перестановки. Так, одна большая кровать, на которой я спал ещё в детстве, была заменена двумя меньшими по размеру. Старый письменный стол уступил место другому, рассчитанному на двух человек. Мы хотели было купить два платяных шкафа вместо старого комода, но в маленьком помещении просто некуда было всё поставить. Поэтому пришлось удовлетвориться одним общим шкафом и двумя тумбочками с ночными светильниками. В остальном комната не изменилась: бледно-голубые стены, высокий потолок, пожелтевшие кружевные занавески на окнах.       Подняв по лестнице сумки, Чарли ушёл к себе, предоставив нам с сестрой самим распаковывать вещи. Мы не стали торопиться и немного повалялись на кроватях, отдыхая с дороги. Немного погодя я позвонил Рене и сообщил, что мы в целости и сохранности добрались до Форкса. Потом пришлось заставить сестрёнку вместе со мной заниматься распределением одежды. Наконец Барби отправилась в ванную, а я поставил на стол привезённый с собой ноутбук и вышел в интернет.       Почитал новости, зашёл на сайт местной школы. Ну, что сказать? По сравнению со школой в Финиксе здешнее учебное заведение — глухая дыра, что, впрочем, и неудивительно, учитывая где я нахожусь. Тем не менее, выпускники здесь так же, как и везде, сдают тест SAT и получают диплом государственного образца. Достаточно набрать высокие баллы, и можно подавать документы на поступление хоть в Гарвард, хоть в Йель.       И всё же мне хотелось до выпускных экзаменов вернуться обратно в Финикс и закончить школу именно там. Дело в учительских рекомендациях — они имеют огромное значение для поступления в университеты «Лиги Плюща». А кто, как не мои старые учителя, у которых я успел зарекомендовать себя с самой лучшей стороны, способны дать мне отличные рекомендации?       Когда сестрёнка вернулась из ванной, туда отправился уже я сам. В доме Чарли эта комната довольно маленькая, к тому же совмещённая с туалетом, но свои функции выполняет исправно. Скинул одежду, принял душ, вытер волосы полотенцем, переоделся в новую чистую футболку и шорты.       День клонился к вечеру, так что пора было заняться ежедневной медитацией. Позвал Барби, расположился с ней на полу в позе лотоса, поработали над усилением связи с Силой.       Спустя пару часов мне пришлось отправиться на кухню: Чарли далеко не самый лучший повар, и есть приготовленный им ужин не слишком хорошая идея. Немного повозившись у плиты, приготовил обжаренные на гриле стейки и спагетти с овощами. После ужина мы посидели у телевизора, посмотрели футбол и отправились спать.       Ночью продолжал моросить дождь. Выглянув ранним утром в окно, я увидел густой туман, который белой пеленой заволакивал всю улицу. Одевшись, умывшись и почистив зубы, разбудил сестрёнку и проследил, чтобы она тоже занялась гигиеническими процедурами. На завтрак Чарли приготовил себе яичницу, а нам овсяные хлопья в молоке, а потом каждый отправился по своим делам: отец на работу, мы — в школу.       В кабине пикапа оказалось довольно чисто — купив машину, Чарли явно побывал на автомойке. Двигатель завелся быстро, правда с оглушительным ревом.       Путь в школу занял не более десяти минут. Само учебное заведение представляло собой несколько отдельно стоящих одноэтажных зданий из тёмно-красного кирпича, густо обсаженных аккуратными кустарниками и ветвистыми деревьями.       Я припарковался на стоянке возле корпуса администрации. Барби тут же выскочила из машины и побежала к дверям, я последовал за ней. Держась за руки, мы вместе вошли в здание и после недолгого блуждания по коридору попали в кабинет канцелярии.       Здесь, за столом, заваленном бумагами, сидела рыжеволосая женщина в очках. Увидев незнакомые лица, она дежурно поинтересовалась:       — Чем могу помочь?       — Изабелла Свон, — представился я, и кивнул на сестрёнку: — Барбара Фостер. Вам должны были сообщить о нашем переводе из Финикса.       — Да, конечно, — подтвердила женщина и с интересом посмотрела на меня. — Дочь шерифа Свона, верно?       Не дожидаясь ответа, администратор порылась в большой стопке бумаг и положила перед нами несколько листов.       — Вот ваши расписания уроков, формуляры и карта территории. Думаю, тебе, Белла, будет лучше сначала проводить сестрёнку в корпус начальной школы, а потом уже идти на свои занятия.       — Так и сделаю, мэм.       — Надеюсь, вам понравится в Форксе, девочки, — добродушно улыбнулась женщина и вернулась к своим делам.       По пути на улицу я заглянул в полученные бумаги. Список предметов был тот же, что обычно: обязательные для изучения дисциплины: английский язык, математика (алгебра и тригонометрия), социальные науки (история, политология, социология), естественные науки (объединённые вместе биология, химия, физика) и физкультура. Ну, и добровольные предметы, выбор которых в этой школе был гораздо меньшим, чем в прежней. Поэтому я взял себе всё, что было: испанский язык, информатику, предпринимательский бизнес и хоровое пение.       Между тем, на улице изрядно прибавилось народа. На школьную стоянку постоянно въезжали всё новые машины, жёлтый автобус высадил на остановке толпу детворы.       В окружении других учеников мы с сестрой прошлись по каменной дорожке, густо обсаженной декоративными кустарниками, миновали отдельно стоящее здание кафетерия и вышли к дверям корпуса № 1, в котором предстояло учиться Барби.       Внутрь я не пошёл. Не хватало ещё водить сестрёнку везде за ручку и вытирать ей сопли. Девочке уже восемь лет, она сама в состоянии найти нужные кабинеты и познакомиться с учителями. Пусть учится самостоятельности.       Попрощавшись с Барби и условившись встретиться с ней после занятий, я направился к соседнему корпусу № 3, в котором размещалась старшая школа. Сначала нашёл в коридоре свой шкафчик-локер и повесил туда куртку, потом отправился на первый урок, которым в расписании значилась тригонометрия. Учитель, мистер Варнер, окинул меня оценивающим взглядом и поставил перед классом, велев рассказать о себе.       Разве я против? Толкнул речь минут на десять, рассказал о достижениях в учёбе, призовых кубках, полученных на соревнованиях по черлидингу и кендо, упомянул о путешествии в Северную Корею. Когда дошёл до описания свой актёрской карьеры, заметил, как у ребят отвисают челюсти.       Преподаватель тоже впечатлился, но постарался не подать виду. Взглянув на часы, он остановил поток моего красноречия и отправил за парту.       После урока ко мне подошёл долговязый, худощавый азиат с бледной кожей.       — Ты ведь Изабелла, новенькая? — широко улыбаясь, спросил он.       — Да, — кивнул я. — Лучше просто Белла.       — Ладно, э-э-э, — парень немного засмущался. — Меня зовут Эрик… Эрик Йорки. Тут такое дело… Я из школьной газеты. Можно написать о тебе статью?       — Пиши, — пожал я плечами. — Буду рада дать тебе интервью.       — Отлично! — обрадовался Эрик. — Давай встретимся за ланчем и поговорим?       — Хорошо, — согласился я и вышел в коридор.       Следующие три урока прошли в атмосфере всеобщего любопытства. Ко мне несколько раз подходили знакомиться ребята посмелее, причём все неизменно задавали один и тот же вопрос: нравится ли мне в Форксе? Ну да, блин, всю жизнь только и мечтал здесь жить…       Одна из девушек, Джессика Стенли, была особенно навязчивой. Миниатюрная шатенка, почти на голову ниже меня, она пристала ко мне после урока испанского и, не спрашивая согласия, вызвалась проводить до здания кафетерия.       Девушка оказалась чрезвычайно болтливой. По пути я молча слушал её трёп про учителей и учеников, стараясь почерпнуть из словесного поноса хотя бы крупицы полезной информации.       В большом зале кафетерия, полностью заставленном круглыми столиками, я почувствовал ИХ. Среди присутствующих здесь людей были чувствительные к Силе. Трое! Причём их аура ощущалась в Силе как-то странно, никогда не чувствовал подобного. Словно что-то вмешалось и видоизменило энергетические потоки «одарённых», внеся свои коррективы.       Удивлённый, я застыл как вкопанный и стал напряженно озираться по сторонам, пытаясь отыскать «одарённых». В голову пришло сразу множество вопросов, на которые не было ответов. За свою безопасность я был спокоен, ибо никогда не изменял привычке скрываться в Силе от других чувствительных к ней существ. Но вот Барби! Что, если «одарённые» её почувствуют? Сестрёнку я им не отдам, ни за что не отдам!       — Белла, что с тобой? — потянула меня за руку Джессика. — Ты идёшь или нет?       — Извини, — опомнился я и зашагал вслед за девушкой, продолжая напряжённо вглядываться в лица присутствующих.       Вот они! Группа подростков сидела за столиком в самом дальнем углу, у окна. Три парня: один — крупный, мускулистый, как штангист, коротко постриженный. Другой — медовый блондин, третий — высокий, неопрятный, с грязными, спутанными волосами. И две девушки: одна стройная блондинка с внешностью фотомодели, другая — миниатюрная брюнетка, чем-то напоминающая сказочного эльфа.       Медовый блондин, высокий неопрятный тип и «эльфийка» были чувствительны к Силе.       — Белла, с тобой точно всё в порядке? — вновь отвлекла меня Джессика. — Посмотри, вон тебе машет рукой Эрик Йорки. Что ему надо?       Действительно, за одним из центральных столиков сидел корреспондент школьной газеты и активно старался привлечь моё внимание.       — Я обещала ему интервью.       — Как интересно! — воскликнула Джессика. — Можно мне тоже послушать? Ну пожалуйста!       — Хорошо, — пожал я плечами, всецело поглощённый мыслями о компании странных одарённых.       — Тогда давай купим обед и присядем к нему за столик, — предложила девушка.       Взяв в руки пустые подносы, мы встали в очередь и, передвигаясь вдоль витрины, быстро набрали себе еду, выбор которой был весьма разнообразен. В очереди Джессика встретила двух своих подруг, познакомила нас друг с другом и, без умолку болтая, предложила им послушать моё интервью. Разумеется, заинтригованные, девушки согласились.       Расплатившись на кассе, мы всей гурьбой расположились за столиком Эрика Йорки. Меня тут же засыпали градом вопросов. Оно и понятно: в их глухомань приехала настоящая актриса, спортсменка, отличница, да и просто новое лицо. Как тут не удовлетворить своё любопытство?       Отвечая на вопросы, я одновременно с этим время от времени поглядывал на соседний столик. Заостряя внимание на деталях, всё больше убеждался, что компания там собралась очень странная.       Все они: трое «одарённых» и двое не чувствительных к Силе — на первый взгляд выглядели обычными людьми. Вот только если присмотреться повнимательнее, выделялись общие для всех странности: бледная, практически мраморная кожа, тёмные круги под глазами, как будто бы не спали несколько ночей подряд, золотистая радужка глаз. Вдобавок ко всему эти странные подростки практически не притрагивались к пище и скорее делали вид, что едят, нежели обедали на самом деле.       Конечно, можно было бы попытаться прощупать их Силой, вот только «одарённые» сразу это почувствуют, и тогда моё инкогнито будет раскрыто. Поэтому я решил просто понаблюдать со стороны, тем более что на меня они не смотрели и, казалось, не замечали ничего вокруг.       Чуть погодя похожая на эльфа девушка встала и, захватив поднос с нетронутым обедом, направилась к выходу. В этот момент в столовую вошла Барби в компании двух девочек её возраста. Я тут же напрягся, ожидая повышенного интереса к моей сестре, но «эльфийка» прошла мимо, даже не взглянув на неё. Неужели «одарённая» ничего не почувствовала?       Барби взяла себе обед и вместе с новыми подругами ушла к столикам, предназначенным для детей начальной школы. Всё это время я ждал реакции на мою сестру со стороны остальных чувствительных к Силе, но её не последовало. Им вообще было наплевать на всех вокруг.       Выбрав момент, когда никто из присутствующих не успел задать мне новый вопрос, я обратился к Джессике:       — Кто эти люди? — я кивнул в сторону столика со странными «одарёнными».       Тип с грязными, спутанными волосами, тут же поднял голову и посмотрел на меня. Неужели он всё слышал? Встретившись со мной взглядом, парень сразу же отвернулся и принялся тщательно изучать содержимое своего подноса с едой.       — Это приёмные дети доктора Каллена, — объяснила Джессика и, совершенно не смущаясь, стала показывать пальцем на заинтересовавших меня персон. — Того парня, что сейчас на тебя смотрел, зовут Эдвард Каллен. Рядом сидит его двоюродный брат-здоровяк, Эмметт. Их сестра — Эллис только что вышла из столовой. Блондин и блондинка — Джаспер и Розали Хейл. Они племянники жены доктора Каллена.       Значит, чувствительных к Силе зовут Эдвард Каллен, Эллис Каллен, и Джаспер Хейл. Обязательно запомню.       — Они всегда держатся особняком, — продолжила моя новая знакомая. — Ни с кем не общаются, никого не принимают в свой круг.       — Они местные? Всю жизнь здесь живут?       — Нет, — отрицательно покачала головой Джессика. — Приехали в Форкс два года назад откуда-то с Аляски.       В этот момент Эдвард Каллен вновь на меня посмотрел, причём в его взгляде промелькнуло явное любопытство. На долю секунды у меня возникло сомнение в эффективности собственного сокрытия в Силе, но тут же пропало. Уж если джедаи годами не могли меня разоблачить, с чего это может сделать какой-то мальчишка?       Воспользовавшись возникшей паузой, одна из девушек, Анжела Вебер, задала мне очередной вопрос о жизни в Финиксе. На минуту я отвлёкся, а когда вновь взглянул на Калленов, то увидел, как они поднимаются из-за стола и уходят.       Мы поболтали ещё немного, потом Эрик Йорки ткнул пальцем в циферблат своих нарукавных часов и сообщил, что обеденный перерыв вот-вот закончится. Нужно торопиться на занятия.       До школы мы добрались всей компанией, потом разошлись по разным кабинетам. В коридоре выяснилось, что у нас с Анжелой совпадает расписание — ей тоже предстоял урок хорового пения. Я присмотрелся к девушке повнимательнее. Длинные тёмные волосы, очки в роговой оправе, сутулая спина — типичная «серая мышка». Разговаривала она мало, часто смущалась.       Вместе мы вошли в кабинет пения. Здесь, в центре зала, располагались различные музыкальные инструменты — гитары, пианино и барабаны, а напротив, полукругом, стояли стулья для учеников.       На одном из стульев сидел Эдвард Каллен. Обернувшись, парень окинул меня любопытным взглядом. Неужели он всё-таки почувствовал мою Силу? Но этого просто не может быть!       Мы с Анжелой хотели было занять свободные места, но тут девушка споткнулась о кабель электрогитары, который валялся на полу. Она бы упала, но я вовремя подхватил знакомую за талию и помог сохранить равновесие.       Пока я помогал Анжеле, мимо прошмыгнули несколько ребят и заняли последние места. Свободными остались только стулья рядом с Калленом.       Мне не хотелось сидеть рядом с этим непонятным типом, но что же делать? Не нападёт же он на меня прямо здесь? Поэтому, придав лицу самое невозмутимое выражение, я присел на стул слева от Эдварда, а справа от него расположилась Анжела. Парень сразу же заёрзал и сморщился, как от дурного запаха. Да что же это с ним не так?       В кабинет вошла миссис Маринелли, слегка полноватая черноволосая учительница пения. Поздоровавшись с ребятами, она взгромоздилась на кресло близ пианино и с интересом на меня посмотрела.       — Как прелестно! У нас новое лицо! Ну же, дорогуша, выйди сюда и расскажи о себе.       Порядком подустав от проявляемого ко мне любопытства, я вышел к микрофону в центр зала и затянул привычную речь. Однако, в отличии от других преподавателей, эту учительницу интересовали не факты моей биографии, а музыкальный опыт, тембр голоса и возможное наличие «проблемных» мест, например, сипов или сложных переходных нот. Выяснив все детали, миссис Маринелли сделала вывод:       — Думаю, Белла с твоим меццо-сопрано тебе нужно попробовать спеть в дуэте. Знаешь песню Уолтера Дональдсона «Yes Sir, That's My Baby»? Если нет — дам ноты.       — Не надо, мэм, — остановил я учительницу. — В бывшей школе я пару раз пела эту песню.       — Ну, вот и отлично! — кивнула женщина. — Так… Подходящий для дуэта голос есть у Эдварда Каллена.       Тип с грязными, спутанными волосами как-то сразу растерялся и поник головой.       — Ну же, Эдвард, смелее! — улыбнулась миссис Маринелли. — Не заставляй нашу красавицу ждать.       В зале раздались смешки. Немного помедлив, парень поднялся с места и стараясь не смотреть на меня, подошёл к общему микрофону. Протянув руку, он с такой силой сжал штатив, что, тот, казалось, сейчас затрещит.       Учительница позвала нескольких ребят, которые умели играть на музыкальных инструментах, а сама откинула крышку пианино.       Заиграла музыка, и мы с Эдвардом запели первые слова куплета. Вдруг на полуслове парень прервался и, не обращая ни на кого внимания, выскочил из класса. Все удивлённо замерли, и только учительница сочувственно покачала головой.       — Наверное, съел что-то не то, бедняга.       Остаток урока я размышлял над странным поведением этого «одарённого», но так и не пришёл к однозначному выводу. Даже если бы он что-то почувствовал в Силе, что уже выглядело невероятным, то точно не стал бы вести себя как полный идиот. Так в чём же дело?       После урока ко мне подошёл Майк Ньютон — светловолосый парень с детским лицом, который спел со мной песню вместо Каллена.       — Ты куда сейчас? — безо всяких церемоний, по-простому спросил он.       — На физкультуру.       — Я тоже иду в спортзал, — обрадовался Майк и рассмеялся: — Слушай, что ты сделала с Эдвардом Калленом? Он явно был не в себе.       — Не знаю, — пожал я плечами. — Часто у него бывают такие припадки?       — Нет, впервые, — парень на секунду задумался и махнул рукой. — Ну и чёрт с ним! Расскажи лучше, как ты стала актрисой.       Вместе мы прошли по коридору. Парень оказался не менее болтливым, чем Джессика Стенли, и трещал без умолку, изрядно меня утомив не только своими вопросами, но и рассказами о всякой ерунде.       В спортзале, у входа в мужскую раздевалку, я с большим облегчением расстался с Майком и направился к преподавателю физкультуры — мистеру Клаппу.       В школе Форкса не было своей футбольной команды, соответственно, не было и чирлидерш. И если в старой школе мне в качестве уроков по физкультуре засчитывались тренировки по чирлидингу, то здесь нужно было посещать самые обычные занятия.       Ознакомившись со списком моих спортивных наград, мистер Клапп уважительно покачал головой. Он помог подобрать форму, но не стал заставлять меня переодеваться, заявив, что в первый день я могу просто понаблюдать за занятиями с трибуны.       Физкультура была последним уроком в моём расписании, поэтому, когда прозвенел звонок, я отправился в администрацию: нужно было занести формуляр с подписями учителей и встретиться с сестрёнкой, чтобы вместе вернуться домой.       Войдя в кабинет канцелярии, я увидел Эдварда Каллена. Он стоял спиной ко мне около стола, за которым сидела уже знакомая мне рыжеволосая женщина.       — Сожалею, Эдвард, — развела руками администратор. — Я не могу перенести урок пения в твоём расписании на другое время. Тебе придётся подождать до конца семестра.       Парень скрипнул зубами и, развернувшись, покинул кабинет, окинув меня злобным взглядом.       Я озадаченно посмотрел ему вслед. Какую-то абсолютно неадекватную реакцию вызывает моё присутствие у этого и без того странного «одарённого». Настолько неадекватную, что он не захотел даже ходить со мной на один и тот же предмет. Может, псих? Увидел меня, и в голове что-то замкнуло? Теперь боится сорваться? А ведь, учитывая его чувствительность к Силе, этот Эдвард может быть опасен. Вот и ходи теперь по школе, постоянно ожидая нападения… Может, ударить первым и ликвидировать этого типа?       От размышления меня отвлекла администратор. Вернув ей формуляр, я поскорее отправился в зал ожидания, где в кресле меня уже дожидалась Барби.       — Как прошел первый день? — поинтересовался я у сестрёнки.       — Всё отлично, — улыбнулась девочка. — Познакомилась с учителями, нашла новых подруг.       Вполуха слушая детскую болтовню, я взял сестрёнку за руку и вместе с ней вышел на улицу. Красный пикап дожидался нас на парковке, до него было буквально несколько метров.       Шагая к машине, я заметил притормозивший поодаль на дороге серебристый Aston Martin V12 Vanquish, за рулём которого сидел Эдвард Каллен. Парень внимательно посмотрел сначала на Барби, потом на меня.       Я сразу же напрягся: вдруг этот неадекватный тип почувствовал «одарённость» моей сестрёнки? Однако девочка не вызвала у Каллена особого интереса. А вот, столкнувшись с моим взглядом, он раздражённо фыркнул, крутанул руль и, резко надавив на газ, помчался по полупустым улочкам города.       Садясь в машину, мне хотелось поскорее добраться домой. Ну, а там… Там всё тщательно обдумать и выбрать наиболее подходящую линию поведения в отношении странного типа по имени Эдвард Каллен и его необычных родственников. В тот же день, в той же школе       Эдвард Каллен любил учиться. Когда-то давно, ещё будучи человеком, он радовал учителей успехами в изучении многих предметов. После обращения в вампира, парень продолжил расширять свои познания. В результате, более чем за сотню лет жизни, Эдвард обзавёлся двумя медицинскими учёными степенями, степенью в литературе, математике, праве, машиностроении, истории искусств, международном бизнесе и знании нескольких языков.       Поэтому неудивительно, что столетний вампир, знавший школьные предметы гораздо лучше самих учителей, воспринимал учёбу в этой школе как изощрённую пытку. Учеба была для него настолько утомительной, что на уроках Эдвард только и делал, что рисовал, сочинял музыку, писал стихи либо читал беллетристику.       А ещё Эдвард умел подслушивать чужие мысли. Кто-то другой называл бы это даром, вот только сам вампир знал наверняка — это проклятие. Проклятие, когда в твою голову без спроса бурным потоком врываются мысли окружающих, причём чем больше вокруг людей, тем большую какофонию в голове создают их мысли.       Пожалуй, под воздействием подобного «дара» Эдвард давно бы сошёл с ума, если бы не научился отгораживаться от чужих мыслей либо сосредотачиваться на «голосе» только кого-то одного. И это стало для вампира спасением.       Сегодня всё шло как обычно. Полностью блокировав поток чужих мыслей, Эдвард четыре урока подряд читал весьма увлекательный авантюрный роман. На переменах к нему не приставали — всем было прекрасно известно, что семья Калленов предпочитает общаться только в своём узком кругу и практически полностью игнорирует окружающих.       Потом наступил обеденный перерыв. И если для остальных учеников это было самое любимое время, то для Эдварда и его семьи каждый поход в кафетерий превращался в новое испытание.       Вампиры не едят твёрдую пищу и не пьют ничего, кроме крови. Если вампир проглотит кусок человеческой еды или выпьет какой-то напиток — всё это так и останется непереработанным. Избавиться от проглоченного можно только двумя путями — либо прочистить желудок, либо вскрыть себе живот. Излишне говорить, что оба эти способа вампиру в тягость.       Поэтому Каллены в кафетерии лишь делали вид, что употребляют человеческую еду, а на самом деле практически к ней не притрагивались и выкидывали затем содержимое своих подносов в мусорное ведро.       Сегодняшний день не стал исключением. Вампиры, собравшиеся за самым дальним столиком близ окна, сидели перед нетронутой едой, не замечали взглядов окружающих и почти не разговаривали между собой.       Усилием воли отгородившись от потока чужих мыслей, Эдвард вяло ковырял вилкой салат из овощей и ждал, когда, наконец, обед закончится.       Сначала вампир не обратил особого внимания на девушку с каштановыми волосами. Только окинул беглым взглядом и сразу же потерял к ней интерес. Ну, симпатичная, ну, фигурка стройная, ну, личико не знакомо, наверное, новенькая в этой школе. Да наплевать…       Эдварду уже давно были не интересны все эти подростки с их глупыми мыслями и однообразными желаниями. Вампиру хотелось только одного: поскорее отбыть свой «срок» в школе и посидеть в одиночестве где-нибудь в лесу, где не надо держать постоянную блокировку от гомона в голове.       Остальным Калленам тоже не терпелось уйти. Первой не выдержала Эллис и, извинившись, пораньше убежала на занятия.       Провожая сестру, взгляд Эдварда остановился на незнакомке. Девушка с каштановыми волосами тоже смотрела на Эллис, причём с таким выражением, будто вот-вот готова была ринуться в бой.       Это продолжалось всего лишь мгновение, незнакомка явно умела контролировать свою мимику, но и пары секунд хватило, чтобы вызвать у Эдварда любопытство. Нет, он не стал таращиться на новенькую, наоборот, сразу же вернулся к созерцанию собственного салата, но попытался настроиться на её мысли.       Невероятно, но он их не услышал! Сначала Эдвард подумал, что какофония других голосов просто заглушает её «голос». Он пробовал снова и снова, но результат был одинаков — вампир абсолютно не слышал мысли этой девушки. Впервые после обнаружения собственного дара Эдвард не смог им воспользоваться.       Это пугало. Подавив панику, Эдвард тут же настроился на мысли других подростков, которые сидели за тем же столиком: здесь проблемы не возникло. Спустя всего лишь минуту вампир знал, что незнакомку зовут Изабелла Свон, она дочь местного шерифа и приехала сюда вместе с сестрой из Аризоны. А ещё у девушки весьма богатая для столь юного возраста биография, и все вокруг ей страшно завидуют.       Эдвард как раз читал мысли Джессики Стенли, когда в них отразился вопрос новенькой о них, о Калленах. Невольно вампир вновь посмотрел на Беллу и, встретившись с ней взглядом, тут же опустил глаза.       Недавний испуг прошёл, сменившись ещё большим любопытством. Эдварду захотелось во что бы то ни стало выяснить причину уникальности Беллы Свон. Почему он не может читать мысли этой девушки в то время как все остальные для него как открытая книга?       К сожалению, вскоре Эммет поднялся из-за стола и сообщил, что, если они не хотят опоздать, нужно возвращаться на занятия.       Эдвард с явной неохотой покидал помещение: ещё совсем недавно он ненавидел этот кафетерий, теперь же из-за этой странной девушки готов был задержаться здесь подольше.       Для вампира стало полной неожиданностью, когда на следующем уроке — уроке пения - он вновь увидел Беллу. Похоже, у них совпало расписание и теперь он будет регулярно видеть новенькую.       Поначалу Эдвард обрадовался, ведь это было отличной возможностью получше присмотреться к странной девушке. Однако, когда Белла села на стул рядом с ним, вампир уловил её запах.       Этот аромат был таким сладким, таким манящим… Эдвард вдруг почувствовал дикую, нестерпимую, затмевающую сознание, жажду. Разум вот-вот готов был помутиться, и только большим усилием воли вампир смог обуздать порыв тут же вцепиться в горло одноклассницы.       Когда учительница вызвала Эдварда к микрофону, чтобы он спел вместе с новенькой песню, вампир впервые за многие годы растерялся. Он не был уверен, что сможет себя контролировать, ведь Белла будет стоять настолько близко, что ему невольно придётся прикасаться к ней.       Так и вышло: едва только зазвучала музыка, Эдвард почувствовал, что вот-вот сорвётся. Выход был только один — бежать! Бежать подальше от опьяняющего аромата странной девушки.       Выскочив из кабинета, вампир на огромной скорости пронёсся по пустому коридору и пришёл в себя только на улице, присев на ближайшую лавочку.       Конец учебного дня Эдвард провёл в расстроенных чувствах. Он был зол на себя за то, что перед всем классом выставил себя на посмешище, зол на Беллу Свон, ведь до её появления всё в его жизни было просто и понятно, зол на эту проклятую школу…       Опасаясь вновь сорваться, Эдвард твёрдо решил перенести урок пения на другое время. От греха подальше, так сказать… Вот только в канцелярии отказались менять его расписание.       Там же вампир вновь встретил Беллу, и бросив на объект своих несчастий злобный взгляд, выскочил на улицу, сел в машину и хотел было умчаться домой, чтобы там, в тишине и спокойствии, обдумать события сумасшедшего дня.       Эдвард уже завёл мотор и собрался вырулить с парковки, когда увидел выходящую из здания администрации Беллу в сопровождении светловолосой девочки.       «Да это же её сестра, Барби!» — догадался Эдвард и легко прочитал мысли ребёнка. Они были простыми и понятными: девочка думала о школе, учителях и новых знакомых.       Вампир посмотрел на Беллу и тут же столкнулся с её настороженным взглядом. Раздражённо фыркнув, Эдвард резко крутанул руль и, надавив на газ, помчался по полупустым улочкам города.