***
Следующее их занятие снова проходит в той же самой аудитории. Юнги снова не опаздывает, но снова застает своего непутевого учителя уже на месте. Чимин снова у окна, высматривает что-то, а когда видит чужое отражение в стекле, дергается, но тут же берет себя в руки. Честно, Юнги не знает, стоит ли ему продолжать это глупое и ненужное вранье. Они оба знают, что Юнги врет и врет очень нагло, так зачем продолжать разыгрывать эту комедию? Именно поэтому он вздыхает очень драматично (насколько позволяет его лишенная эмоций задница) и смотрит на парня перед собой сверху вниз. Чимин сужает глаза и улыбается одним краем рта. Юнги снова подмечает, насколько тот смазливый, но вовсе не в плохом смысле; у Чимина приятная внешность, заставляющая постоянно возвращаться взглядом к его лицу. Каждая его черта будто создана была специально только для него. — Ладно, — говорит Юнги, — давай проясним ситуацию. Бровь младшего дергается, а во взгляде проскальзывает интерес. Юнги решает больше не тянуть время зря. — Я знаю, что ты знаешь. — И? — Глупо получилось, — он пожимает плечами и садится напротив, на то же место, что и в прошлое их занятие. Атмосфера получается какой-то странной; Пак Чимин не реагирует почти никак, только смотрит как-то странно и складывает руки на груди. Юнги знает этот жест, и он ему не нравится. — Сам не знаю, зачем это сделал. — Что ж, ты хотя бы признаешь свою недальновидность, — характер Чимина снова проявляется, вынуждая Юнги закатить глаза. Младший улыбается и пожимает плечами: — Мне как-то пофиг, просто странное имя ты выбрал. На каких принципах основывался? — Тэхен мой кузен. А ты его лучший друг, это мы уже выяснили. — Главное — своевременность. Юнги хмурится. Обычно роль говнюка и последнего засранца доставалась ему, но этот парень просто бьет все рекорды. — Раз ты кузен Тэхена, то тогда понятно, почему ты кажешься мне знакомым, — задумчиво тянет тот. — Возможно, мы уже виделись однажды. Забавно будет посмотреть на его лицо, когда ты будешь выступать на фестивале. Юнги фыркает, но ничего не отвечает. Провоцировать этого зазнайку на еще одну конфронтацию бесполезно, да и времени у Юнги особо нет; дома ждет недописанный реферат, будто Юнги первокурсник какой-то. Поэтому, тяжело вздохнув и дав понять, что разговор закончен, Юнги вытаскивает телефон из кармана, кладет его на стол и указывает Чимину на часы. — Может, начнем уже? Мы оба люди занятые. Ты уже выбрал, с чем мы будем выступать? Младший роется в своем телефоне, только бровью дергает на его вопрос. Юнги уже решает, что тот захотел его игнорировать, но вот по аудитории разносится приятная уху мелодия. Только вот, одно но: уж очень она Юнги кажется знакомой. Он улыбается вплоть до самого последнего аккорда, не выдерживая, и прикрывает рот ладонью. Чимин пожимает плечами: — Раз уж ты больше рэпер, чем вокалист, я решил сделать тебе послабление, — говорит он, заставляя Юнги улыбаться еще шире. Хорошо, что младший эту широченную улыбку не видит. — Основной вокал я возьму на себя, он не особо сложный. Но, думаю, впечатление все равно произведет. — Мхм. У Юнги очень смешанные чувства. С одной стороны, его распирает гордость, с другой — непонятно откуда взявшийся страх. Чимин выбрал его песню. Совпадение? Как такое возможно вообще? Из всех треков, которых в интернете полным полно, Пак Чимин выбрал песню пятигодичной давности, которую Юнги написал будучи эмоциональным молодым парнем с играющими гормонами и бросившей его пару дней назад его первой девушкой. Он даже не знает, стоит ли так скоро открывать Чимину эту огромную тайну. Кто знает, может он снова шокирует его слишком сильно. — Ты же не против читать чужие тексты? — интересуется неожиданно младший, вставая из-за стола и смотря на Юнги сверху вниз. На его футболке старший замечает крошечное пятно от соуса. — Чимин, — говорит он, не выдерживая. Парня эта его интонация, кажется, смущает: он дергается и хмурит брови. Юнги убирает ладонь от лица и легко ему улыбается: — Это моя песня. — Что? — Песня, — он кивает на лежащий на столе чиминов телефоне, уже закончивший играть, — которую ты выбрал. Я ее написал несколько лет назад. Кажется, Чимина это удивляет больше, чем Юнги рассчитывал. Тот буквально застывает на месте и ничего не говорит какое-то время, молча всматриваясь в чужие черты лица и будто пытаясь что-то в них найти. Юнги даже становится неловко, он отводит взгляд, но снова возвращает его к чужим глазам. Атмосфера снова меняется. Он замечает, что она становится такой каждый раз, когда младший спрашивает его, не были ли они знакомы раньше. В воздухе появляется что-то таинственное, когда они оба пытаются найти знакомые детали в лицах друг друга. Но Юнги, к сожалению для младшего, в его лице не находит ничего. Только еще раз отмечает для самого себя, какой тот все-таки красивый. С удивлением он понимает, что все это время задерживал дыхание; Чимин моргает и делает глубокий вдох. — Шутишь? — С чего бы мне шутить? Он делает маленький шаг назад. В глазах у него почему-то паника. — Ты — Шуга? Врешь. Юнги закатывает глаза. Слышать свое старое сценическое имя из его уст как-то странно и очень непривычно, но Юнги только пожимает плечами и предлагает: — Мне тебе на память зачитать надо, чтобы ты мне поверил? Я ведь могу. — Н-нет, — Чимин отчего-то запинается, и опускает глаза. — Не нужно. Не сейчас. Перенесем занятие на завтра? Чего это с ним? — Ну, хорошо, — сдается Юнги и поднимает руки вверх. Чимин кивает и уже отворачивается, чтобы уйти, но запинается уже о собственные ноги и чуть не заваливается на пол, но старший оказывается быстрее и подхватывает его за плечи. Чимин, как пушинка, оказывается легким и мягким в его руках. Он сразу же весь будто сдувается и еле стоит на ногах, но берет себя в руки и выпрямляется, вынуждая Юнги убрать руки. Тот с небольшим волнением на всякий случай интересуется: — Ты в порядке? Выглядишь бледным. Чимин кивает, но даже не поворачивает к нему головы. Стоит так несколько секунд и напоследок спрашивает: — Так как тебя все-таки зовут? Юнги склоняет голову набок. Все в действиях этого мальчишки сегодня какое-то неправильное. — Юнги. Мин Юнги.***
«Завтра», конечно же, никакого занятия не случается. Юнги оказывается занят на работе до самого позднего вечера, из-за чего постоянно получает жалостливые сообщения Намджуна о том, как ему жаль, что его лучший друг так завален работой. Тот только отсылает ему пару смайлов, чтобы тот слишком сильно себя не винил, и забывает про все на свете. Через несколько дней Пак Чимин пишет ему первым. «13.15 от Голос: привет проведем занятие сегодня?» Для Юнги такая инициатива необычна: Чимин никогда не писал ему первым. Но сегодня не их обычный день для практики; аудитория, в которой они обычно занимались, скорее всего будет недоступна, а это значит, что им придется искать другое помещение, где не будет чужих глаз и ушей. Он хмурится, закусывая губу, и пропускает слова преподавателя о том, как важно им будет выбрать тему для курсовой. Как будто им не успели промыть этим мозги еще пару лет назад. «13.16 для Голос: Разве аудитория сегодня не занята?» «13.16 от Голос: мы можем провести занятие у тебя? мой сосед работал в ночную смену и весь день будет дрыхнуть» Наверно, они могут. У Юнги нет причин Чимину отказывать, поэтому он пишет ему краткое «окей» и возвращается к скучной лекции. В мыслях почему-то вращается тот день и странное поведение младшего. Чем же Юнги так его удивил? Тем, что оказался тем самым «Шугой» или тем, что действительно не соврал насчет своего увлечения рэпом? Сам по себе Чимин — странный человек, он это понял еще при первой встрече. Но Тэхен говорил, что он дружелюбный и хороший парень, так почему Чимин так себя ведет именно с ним? Из-за того, что Юнги изначально соврал ему про свое имя? Такая себе причина для грубости. У Юнги, если честно, совсем нет мыслей на этот счет. А еще, совсем нет мыслей о том, почему перед закрытыми глазами постоянно возникает чужое смазливое лицо.***
Звонок в дверь застает его за просмотром дебильного сериала по кабельному. Юнги и сам не понимает, почему смотрит каждую серию, на которую успевает после работы, но старается просто об этом не думать. Иногда, случаются вещи, которые нельзя просто так взять и объяснить. Именно поэтому, Юнги убавляет звук и еле-еле поднимается с кровати. Он вернулся с работы около часа назад, успел только поужинать вчерашней курицей и стянуть с себя дурацкий костюм. На голове у него гнездо, которое он самолично сотворил несколько минут назад, а на лице — сонливость, потому что дурацкие сериалы по кабельному имеют свойство заставлять людские глаза автоматически закрываться. Юнги без задней мысли открывает гостю дверь и непонимающе хмурится. — Ого. — И тебе привет, — воодушевленно отвечает Чимин на его странное приветствие. Весь его вид так и кричит о том, насколько он сегодня уверен в себе. Еще бы. У Чимина волосы цвета серебра и безразмерный пуховик на худых плечах. Он уверенно проходит вперед, стаскивая с себя тяжелые зимние ботинки и пальто, оставаясь в большой черной толстовке. Проводит пальцами по волосам и рассматривает маленькую квартирку изнутри. — А тут ничего не поменялось. — Неправда, я кровать на другую сторону передвинул, — говорит Юнги, оживая. Новый образ парня его заворожил — Чимину идет безумно, но Юнги ему, конечно же, об этом не скажет. — Чай, кофе? Чимин заваливается на его кровать, заправленную старым тэхеновым пледом, который тот с широкой руки оставил своему любимому брату, и мотает головой. — Расскажи мне о песне, которую мне нужно будет петь. Старший, до этого заваривающий себе быстрорастворимый кофе, медленно к нему поворачивается: — Почему именно сейчас? — Не думаю, что нам теперь нужно так усиленно заниматься твоим вокалом, — Чимин жмет плечами и улыбается. Улыбка у него шкодливая, будто у него на Юнги есть какой-то страшный компромат. Удивительно: он сегодняшний и он несколько дней назад — будто два разных человека. Чимин за эти несколько дней будто преобразился. И в буквальном, и в переносном смысле — Юнги не знает, как на него реагировать. Чимин смотрит на него лукаво из-под челки: — Так может, лучше потратить это время с большей пользой? Чего ты добиваешься, хочет Юнги у него спросить, но только вздыхает и с громким звуком ставит чашку с кофе на стол рядом с кроватью. Садится с Чимином рядом и вырубает телевизор с пульта. — У меня есть только рабочий вариант, — говорит он, немного стыдливо опуская глаза в телефон. Пока он пытается найти нужный трек, чувствует, как младший следит за каждым его действием своим горящим взглядом. Когда Юнги нашел его, то вовсе не думал, что страсть к музыке у Чимина будет так ярко выражена. За грубостью и циничностью скрывается горячая любовь, и она — почти такая же, как и у Юнги, которому кроме музыки, иногда, ничего больше и не нужно. — Ничего страшного, — отвечает Чимин, и голос его раздается, почему-то, очень близко. Юнги нажимает на плэй и закрывает глаза. Чимин — второй человек, который слышит эту песню. Он ничего не говорит целых четыре минуты, а Юнги боится открыть глаза. Мысли о Чэвон в этот раз в голову не приходят. Зато Юнги думает о том, как приятно пахнет парфюм сидящего рядом парня и, наконец, находит в нем что-то знакомое. Когда-то он уже слышал этот аромат, но вот когда — совсем не помнит. То, что он нашел это «что-то» в Чимине, вызывает у Юнги неконтролируемых бабочек в животе, которых он сам не может объяснить. — Романтично. Чужой шепот проносится по тихой комнате, вынуждая кожу старшего покрыться мурашками. Юнги открывает глаза и переводит на Чимина взгляд. Тот рассматривает свои ладони и выглядит задумчивым. — Мм? Чимин отвечает чуть громче: — Романтичный текст. Ты же посвятил его кому-то? Они пересекаются взглядами. То ли из-за атмосферы, то ли из-за чиминовых слов, Юнги чувствует, как горят кончики его ушей. Он кивает, все так же продолжая вглядываться в чужие глаза, и осознает, что они сидят очень близко. Желания отодвинуться, почему-то, у него совсем не возникает. — Посвятил, — отвечает он тихо, — кому-то. — В смысле? Юнги отводит взгляд и смотрит в телефон, где бегущей строкой идет название трека. «39». Довольно символично. — Я и сам не знаю, кому.