Perfect choice and maybe man

Когда они встречаются в следующие разы, настроение почему-то меняется. Чимин уже не смотрит на него, как на предателя, использующего чужие личности, а Юнги просто становится не так стремно общаться с лучшим другом своего двоюродного братца. В конце концов, он взрослый человек и имеет право общаться с кем он сам захочет, да и, если честно, Тэхен не имеет достаточной власти, чтобы контролировать его круг общения. Если так подумать, Тэхен вообще на Юнги никакой власти не имеет. Все, что Тэхен делает — это постоянно интересуется у старшего брата, до сих пор ли он жив и когда планирует умирать и переписывать свое имущество на него. Глупые вопросы, но иногда именно они спасают Юнги от плохих мыслей. Но так или иначе, он все равно время от времени ловит на себе чужой пронзительный взгляд, будто пытающий прожечь в его лице дыру. Юнги хмурится, когда очередной раз застает Чимина за этим занятием и прерывается, не сдержанно кидая «что опять?». — Ничего. — Ты постоянно на меня так смотришь, будто я похож на тех плохих парней с доски розыска. Объяснись. Чимин фыркает, отворачиваясь к окну и подпирая подбородок ладонью. Сбегает от вопроса, понимает Юнги и закатывает глаза, пока тот не видит. Сегодня они прорабатывают детали выступления на фестивале, остановившись в кафе при университете Чимина. На столе разбросано несколько бумаг с отрывками записей, пара стаканов с кофе и недоеденный Чимином сливовый пирог. Все это время Юнги бросал на тарелку голодный взгляд, но не хотел об этом говорить — любовью к сливовому пирогу ему, взрослому парню, не было нужды гордиться. — И чего мы молчим? — Отстань, хен, — тянет обиженно младший, снова включая свое природное обаяние (которое, Юнги не врет, на него вовсе не действует). Он поворачивается к нему, улыбается краешком губ, словно дразнясь, и склоняет голову к плечу, продолжая издеваться: — Лицо у тебя, может, интересное. Забавное. — Забавное? — Ага, — он водит ладонью возле своего лица и еще шире улыбается, — смешное такое, когда ты хмуришься. А ты очень часто хмуришься, хен. Юнги моргает: — Ты меня хеном называешь? — А ты разве не старше? Он не особо обращал внимание на то, как они друг к другу обращаются, но слышать из чиминовых уст мягкое «хен» отчего-то приятно. Он пожимает плечами и не удерживается от маленькой улыбки. Наверное, Чимин понял, что он старше, потому что Юнги частенько ведет себя, как истинный старикан. Постоянно жалуется и ругается, а еще вечно всем недоволен. Как бы сказал Намджун, все, что ему нужно для функционирования — это еда и сон, но иногда можно добавить кофе. Юнги смотрит на парня, сидящего напротив себя, и замечает, что корни волос у того немного отросли. Но гладкие и мягкие на вид, они смотрятся очень красиво, вызывая у старшего необъяснимое желание провести по ним пальцами. Пытаясь отвлечься от этих мыслей, Юнги начинает водить ручкой по чистому листу бумаги и не замечает чужого взгляда, снова направленного на себя. На самом деле, замечает. Только уже не знает, что сказать.

***

Тэхен выглядит так, будто готов оторвать голову Юнги прямо сейчас. — Перестань. Почему все смотрят на меня, как на врага народа? Я ничего такого не сделал! — Хен, ты просто невозможный, — возмущается младший, отставляя подальше свой стакан с кофе, чтобы в порыве гнева случайно его не уронить. Иногда Тэхен становится невыносимым человеком: в такие моменты Юнги начинает жалеть, что так сильно связан с этим взрослым ребенком. Он смотрит устало на двоюродного брата и закатывает глаза. — Слышали уже. — Как ты мог не сказать мне? Я думал, что мы близки! — В твоих мечтах… Тэхен опасно щурит глаза и фыркает: — Вы двое, наверное, планировали это с самого начала. Хотели поржать над моим лицом, когда я увидел бы вас на сцене послезавтра. Ну и время ты, конечно, нашел, чтобы мне об этом сказать! — Мог бы вообще не говорить, знаешь ли, — ворчит старший и протягивает брату салфетку, когда тот давится кофе. — Что в этом такого драматичного? Не нужно устраивать трагедию на пустом месте. У вас с твоим парнем какие-то непонятные склонности к актерству. Вы же вроде на экономическом учитесь. — Отвали, — Тэхен протирает свой пиджак и зло на него смотрит. — У Чонгука мечта детства стать актером. А я просто слишком эмоционален. Серьезно, хен. Мы столько времени провели вместе, мог бы и сказать мне о своих грандиозных планах! Зачем тебе это все вообще нужно? Не знал, что ты любишь тратить время на университетские фестивали. Юнги откидывается на стуле и задирает голову к потолку, рассматривая красивую цветочную люстру, весящую прямо над ним. Он не уверен, стоит ли Тэхену рассказывать все прямо сейчас. Если он так эмоционально воспринял новость о выступлении Юнги на фестивале, то даже представить его реакцию на решение старшего вернуться (пусть и ненадолго) в андеграунд уже страшно. Поэтому он просто машет рукой в воздухе и переводит тему на что-то бестолковое. И радуется отходчивости Тэхена, как никогда до этого.

***

— Я договорился с подругой, она поможет тебе собраться перед выступлением, — тихо говорит Чимин ему в ухо. Юнги хмыкает и прижимает телефон плечом. Голос Чимина все еще кажется ему чем-то нереальным. Он расплачивается на кассе за покупки и подхватывает пакет, выходя из магазина рядом с домом. — По-твоему, я настолько плохо выгляжу? — Это называется сценическим образом, хен, — возмущенно тянет младший, заставляя Юнги хмыкнуть еще раз. Он уже почти доходит до своего дома, как замечает рядом с входной дверью знакомую хрупкую фигурку. Юнги хмурится, а Чимин тем временем продолжает тихо и вкрадчиво вещать ему в ухо: — Сценический образ очень важен на таких фестивалях. Тем более, это мой последний концерт в университете, я не могу облажаться. Мы не можем облажаться. Ты меня вообще слушаешь? Юнги склоняет голову к плечу в недоумении. Рядом с дверью, ведущей в высотку, в которой он живет, стоит Чхве Йерим, подпирая стену ногой и согревая ладони собственным дыханием. В свете ночных фонарей она выглядит загадочно, снежинки путаются в ее волосах, но все, о чем может думать Юнги в этот момент — почему в этом году столько снега и почему Йерим ходит в такой холод без шапки. О нет, кажется, Юнги начинает думать, как старик… Девчонка поднимает голову, вздрагивает и неловко ему машет. Честно, Юнги не знает, стоит ли ему помахать в ответ, поэтому просто делает несколько медленных шагов вперед. — Ты действительно меня не слушаешь… — вздыхает Чимин на том конце и цокает языком. — Я отключаюсь, хоть это ты слышишь? — Да, — говорит старший, подходя к Йерим ближе. Та смотрит на него снизу вверх с ничего не выражающим лицом. — Я понял, спасибо, Чимин. Увидимся завтра. — Увидимся, хен. Юнги отводит телефон от уха и выгибает бровь: — Что за ночные визиты? — Оппа, — серьезно говорит Йерим тихо, вызывая у парня неконтролируемые мурашки. Он чувствует, что та сейчас скажет что-то не то. Что-то неправильное и ненужное. Но совсем не ожидает того, что происходит в следующую секунду. Йерим подходит к нему совсем близко, пальцами цепляется за ткань его черного пальто, встает на носочки и тянется к лицу. Юнги забывает вздохнуть, когда ощущает чужие мягкие губы на своих, но… Он убирает от себя чужие руки и делает шаг назад, впериваясь в девчонку взглядом. Та смотрит на него все так же серьезно, но щеки ее окрасились в нежный оттенок розового. — Что ты делаешь, Йерим? — Джиу сказала, что у тебя нет девушки, — отвечает та просто, прикрывая глаза, из-за чего на ее скулах появляются тени от длинных ресниц. Юнги поджимает губы. — А ты мне нравишься. — Мы знакомы от силы дня три. — И что? — она снова поднимает на Юнги взгляд, и того прошибает ознобом. — Думаешь, для того, чтобы влюбиться, нужно много времени, оппа? Это ее мягкое «оппа» разносится у Юнги в ушах, когда он пытается осознать сказанные девушкой слова. И правда, неужели, он думает, что трех дней не хватит для того, чтобы влюбиться? Наверное, нет. Просто все эти чувства, которые молодые девочки ее возраста принимают за серьезные, он уже давно перерос; Юнги не может воспринять ее слова всерьез. Почему? Потому что они ему не нужны. Он вздыхает и опускает на Йерим взгляд. Та очевидно ждет от него хоть какого-то ответа. — Ты же знаешь, что я скажу тебе сейчас, Йерим. — Знаю, — говорит она, — но на другое я и не рассчитывала. — Тогда зачем? Йерим улыбается. Наверно, впервые за все их общение, она улыбается, из-за чего становится еще милей. Будь Юнги сейчас ее возраста, точно бы влюбился. — Я хотела сделать что-то, что оставит после меня след, — она тычет пальцем ему в грудь, продолжая улыбаться. — Чтобы ты точно меня запомнил. А потом бы постоянно думал обо мне и влюбился бы. Смешок сам по себе слетает с его губ: — Значит, это твой план? — Ага. — Очаровательно. Хорошо, посмотрим, сработает ли он, — Юнги смеется, проводя рукой по ее голове. Йерим фыркает и брыкается, отбегая в сторону. — Не забывай надевать шапку, а то простудишься. — И вот после такого ты еще рассчитываешь на то, что ни одна девчонка на тебя не западет? Юнги пожимает плечами, вводя код на двери. Когда та открывается, он оборачивается к девчонке напоследок и салютует ей двумя пальцами: — Голову на плечах всем нужно иметь. Я пошел. Буду думать о тебе всю ночь, красотка.

***

И действительно думает. Он снова и снова возвращается к тому моменту, но не потому, что план Йерим сработал, нет. Просто он понимал, что в тот момент совсем ничего не почувствовал. Он был немного шокирован ее действиями, но ему вовсе не хотелось схватить ее в свои объятья и никогда не отпускать. Это, конечно же, нормально, но, серьезно, почему он такой бесчувственный чурбан? Должен же он был почувствовать хоть что-то? Он морщится, когда подруга Чимина и Тэхена, Суен, проводит кисточкой у него перед носом. Ему становится щекотно, но Юнги через силу сдерживает чих. — Неужели ты станешь похожим на человека, — радостно говорит Тэхен, ошиваясь рядом. Суен пихает его плечом и виновато улыбается Юнги. — Не слушай его, сонбэ. Он всегда всякую ерунду несет. — Я прожил с ним достаточно, чтобы это уяснить, — лениво тянет старший, снова морщась. Суен переходит к его волосам, начиная что-то судорожно искать в своей косметичке. Юнги смотрит на улыбающегося по-дурацки Тэхена и закатывает глаза: — Чего ты вообще здесь забыл? Почему не проверяешь, как там твой друг? — Я тебя умоляю, хен. Чимин с детства на сцене, уж он-то точно знает, что ему стоит делать сегодня! — Тэхен заваливается на стул рядом и внезапно серьезно смотрит на него. — Но, хен, как вы с ним вообще познакомились? Именно этого Юнги и боялся. Он вздыхает и прикрывает глаза: — В коридоре встретились. — Ты думаешь, я тебе поверю? — А что ты хочешь от меня услышать? Тэхен хмурится и пожимает плечами: — Ну, хорошо. Сегодня ты легко отделался. Когда Юнги стоит за сценой, ожидая своего времени, он понимает, что у него немного дрожат руки. Он так давно не ступал на сцену, что совсем и позабыл каково это. Выступающие до них сбегают со сцены, и ведущий объявляет их номер. Юнги глубоко вздыхает и делает первый шаг на ступеньки, ведущие на сцену. В горле у него пересыхает. Чимин на секунду застывает, увидев его, но затем ободряюще улыбается и садится на свое место. Юнги садится рядом, облокачиваясь на его спину и прикрывая глаза. Первые звуки его песни растекаются по залу мягкой вуалью. Время вокруг останавливается.