***
К чёрту.***
Орегон. 1894 год.
Времена аристократии и строгого соблюдения правил этикета. Времена, когда за неправильное держание чашки чая отрубали пальцы. Но только ли этим славится девятнадцатый век? Хах, конечно же нет… Ведьмы и колдуны. Да-да, вы не ослышались. Колдовство ещё было популярным в малолюдных поселениях, и каждого человека, который кому-то не понравился, могли обвинить в этом деянии и посадить за решётку. Конечно, людей уже не сжигали на кострах, но кара за «совершённое» могла достигнуть посмертного срока. И, естественно, никто из осуждённых никак не был связан с магией. Ну, почти… Даже здесь были исключения, но очень редко. Осень в этом году выдалась просто ужасной. Урожай не поспел до холодов и померз. Начался голод. Люди ели домашний скот, доедали оставшиеся продукты и, на худой конец, начали есть друг друга. Нередка картина, как мать сжирает своего ребёнка прямо на улице. Но об этом лучше не думать. Да, намного лучше. Уильям Сайфер в тот день прогуливался вдоль реки со своей невестой. Дженет — так звали девушку, была дочерью влиятельного человека. Она была не очень симпатичной, но и Биллу была нужна только из-за статуса её отца. Можно сказать, что он открыто пользовался положением девушки. — Уильям, в поселении творится какой-то ужас, — с дрожащим голосом начала девушка, — И Отец ничего не может с этим сделать… — Может, потому что он даже не пытается? — слова немного обидели и даже разозлили Дженет. Только Билл этого не замечал.***
Из-за влиятельного папочки люди не имели права прикасаться к Дженет и её жениху. Они находились под охраной, но вот у последних неприкосновенности не было. Охранники каждый день были новые, да и это мало кого волновало. Сайфер хорошо устроился. Девушка его любила, а отец мог дать всё, что только пожелает парень. Всё-таки, он слишком любил свою единственную выжившую после чумы дочь и не считал должным решать что-то за неё. И всё было нормально. До определённого времени… В один прекрасный момент отец Дженет разорился. Его имение сожгли взбунтовавшиеся жители деревушки, поэтому у старика не осталось ничего. Билла это не устроило, так что он принял решение бросить невесту прямо в день свадьбы. Ему не нужна целая семья таких же нищебродов. Ему нужны были деньги и защита от восставших. — Ты не можешь бросить меня! — прокричала девушка вслед уходящему жениху. Ему было плевать на чувства, что она испытывала в этот момент. Это был последний день, когда Уильяма Сайфера видели в поселении. Ходили слухи, что парень подался в бега и скрывается где-нибудь в тёмной стороне леса, куда не лезли даже опытные охотники. Но на самом деле всё оказалось куда проще. Сайфер скрылся на окраине этого же поселения. Он не ушёл, просто переехал и никому не сказал, ага.***
Прошло примерно пять или шесть месяцев. Восстания устраивались реже, а жители становились спокойнее. До Билла случайно дошло, что Дженет родила сына на пятом месяце беременности. Точнее, это было что-то типа выкидыша. Уже понятно, что ребенок не выжил, а психика девушки не смогла выдержать этого. Дженет постепенно сходила с ума. Жители уже считали Билла колдуном и чернокнижником. Некоторые старушки пускали слухи, что плод свёл девушку с ума только из-за того, что он произошёл от Сайфера. Его обвинили в колдовстве, а позже объявили охоту. Уильям же мастерски заметал все следы и путал охотников, затаскивая их в ловушку и убивая, а позже незаметно подкидывал куски плоти под двери домов. Его никто не мог поймать, а правительство уже грешило на волков или медведей. Только никому и в голову не приходило, что неразумные животные не способны так искусно убивать. Так могут только истинные маньяки и серийные убийцы с поехавшей кукушкой. Ну или ведьмы, как думали на тот момент абсолютно все. Но, как говорится, везде не без изъянов. Сайфер попался в капкан прямо возле очередного дома, не заметив ловушку. Жители схватили его и увели к правительству, не освободив от капкана.***
Темные и длинные коридоры темницы пропахли сыростью и плесенью. Тяжёлые кандалы мешали нормально передвигаться, а на полу оставались кровавые следы. Было решено посадить Сайфера под охрану в самую далёкую камеру колонии. Парень особо и не сопротивлялся, потому что знал, что уже ничего не сделать. Завтра или через неделю с ним разберутся, так что остаётся только принять это и молчать в тряпочку.***
Прошло несколько дней с того момента, как Билл оказался в плену. В ловушке собственных грехов. Хах, забавно… Никто не мешал «колдуну» просто существовать в темнице. Более того, даже стражи не отирались около клетки. А это ещё при том, что Сайфер — самый опасный преступник поселения и кровожадный серийный убийца. Да уж, негусто тут с порядком, но от этого даже легче. Возможно, даже сбежать удастся… но… нет.***
В одну прекрасную ночь полной луны Сайфер как обычно отсиживался в углу клетки и осматривал ногу с непоколебимым выражением лица. Плоть уже начинала загнивать, но это понятно. Ведь никто не стал оказывать ему услуги медицины под предлогом того, чтобы эта мерзкая тварь подыхала в камере долго и мучительно. Кто-то открыл дверь в темницу. Ржавое железо мерзко скрипело. Эхо отдавалось по всему подземелью. Палач? Зачем он здесь? Всё, прожил Билл Сайфер свою необыкновенно короткую вечность? Похоже, это должно быть утверждение, а не вопрос. — Вылезай, сука, — прохрипел мужчина и вышел за дверь. У него есть причины ненавидеть Сайфера. И Уильям даже вспомнил, что сделал этому человеку. Он убил его дочь и внука. Точнее, беременную дочь. Кажется, он даже особо и не был против испытать всю эту боль, которую он причинил этим людям, на себе. Хотелось скорее сдохнуть, ведь «гангрена» давала знать о себе. — Сгоришь в адском пламени вместе с нашими муками, — старик захлопнул тяжёлую металлическую дверь и быстрым шагом поспешил к выходу. Хорошо, что за чёрным полотном не видно даже глаз.***
Сайфер с трудом переставлял ноги. Парень понимал, что ещё немного и сознание свалит из его туши, но силой заставлял себя держаться. Он безумен, безусловно. Но разве безумные не могут хотя бы немного здраво мыслить? На улице была ночь. Прекрасное время суток, если честно. Полная луна освещает улицы небольшой деревушки лучше, чем современные фонари на столбах. Только сейчас Билл обратил внимание на людей с факелами. Глаза были полны боли, скорби и… ненависти? Действительно, а чему тут, собственно, удивляться? Псих перерезал половину деревни и даже не подумал извиниться или прочитать молитву! Всё, точно колдун. Сайфер смутно осознавал всё происходящее. Перед глазами всё плыло, голова кружилась. Руки чувствовали тугие веревки, позвоночник — деревянный столб с религиозным значком на самой верхушке. Крики и брань жителей пульсировали в висках вместе с кровью. Жуткий жар окутал преступника с головой. Вот ониПоследние минуты…
Последнее, что увидел Билл — глаза Дженет. Полные гнева, злости и счастья. Она рада его смерти. И правильно делает. Солому, на которой стоял «колдун», подожгли. Душераздирающий крик был слышен повсюду. Даже в темном лесу, откуда сразу же донёсся вой волков. Ну, хоть кто-то будет скорбеть по такой тварине, как Сайфер…***
Утром в поселение нагрянули местные охранники правопорядка. Завидев сгоревшую солому, столб и запекшиеся останки очередного «ведьмака», мужчины поспешили доложить всё правительству. Уцелевшие останки закопали на первом попавшемся кладбище. Как позже выяснилось, там обезумевшие жители деревни закапывали таких же «ведьм и колдунов», как и очередной бедолага. Да, он убивал. Да, он заслуживал наказания. Но главой правительства уже давно было запрещено сжигать людей на кострах. Через пару дней было решено расстрелять всё население вшивой деревушки до единого. Дабы избежать проблем с властями, в личное дело Сайфера внесли липовые данные о самоубийстве и психическом расстройстве, а тайна правды умерла вместе с правительством.***
Но ведь погибший так и не нашел пристанище для своей неупокоенной души.Тем более, кто теперь запретит ему убивать?
Правильно, никто.
***