Сборник драбблов

— У меня проблема, доктор. Я влюблен в одного из членов нашей команды и не знаю, что делать. Он надеялся, что это прозвучало достаточно убедительно. Честно говоря, Миша не особенно понимал в этих играх, но разочаровывать Августа ему не хотелось, поэтому он согласился. На словах все выглядело просто, хоть и немного странно: прийти вечером в медпункт и пожаловаться на свою влюбленность как на болезнь. Август сказал, что это будет интересно. — Это довольно необычно для мужчины вроде тебя, но, конечно, вполне возможно, — тот, поправив очки, медленно поднялся из-за стола и подошел ближе. — Присаживайся и расскажи мне побольше, и я попытаюсь тебе помочь. Миша кивнул и опустился на стул, не отрывая взгляда от Августа. Тот быстрым шагом прошел мимо него и запер дверь. Правильно. Вряд ли кто-нибудь решит сейчас зайти в медпункт, но все же так будет спокойнее. — Это очень сложное чувство. Я хочу быть с ним рядом. Я хочу говорить с ним, прикасаться к нему... — Так, — Август, наконец, встал напротив него. Достаточно близко, чтобы Миша мог отчетливо разглядеть все разводы от застиранных кровавых пятен на его белом халате. — Хорошо, все понятно. Расскажи побольше об этом мужчине, так мне будет легче тебе помочь. — Ну... — Миша снова медленно поднялся с места, оказавшись так близко к Августу, что разница в росте стала заметной и тому пришлось чуть запрокинуть голову, чтобы не разрывать зрительный контакт. Миша не был мастером подбирать слова, особенно на английском. То, на что смотришь, описать проще. Это, конечно, делало всю игру чуть менее убедительной, но, с другой стороны, наверняка кое-кто из ребят вел себя во время плановых осмотров странно. К тому же Август бы сказал, если бы ему что-нибудь не понравилось. — Он одних лет со мной. Может, немного старше. Высокий, почти с меня ростом, и очень мужественный, — Август слушал его внимательно, кивая каждой фразе. Вряд ли он так же внимательно выслушивал настоящие жалобы от сокомандников. — Сильная шея, мощная нижняя челюсть. Миша машинально потянулся к его лицу, чтобы прикоснуться к подбородку, провести по нему большим пальцем, как он всегда делал перед поцелуем, но Август строго на него посмотрел и Миша замер. Это определенно было слишком большим отступлением от правил, которые они обговорили и могло все испортить. Чтобы справиться с неловкостью, он опустил ладонь на плечо Августа — тоже не совсем по правилам, но вполне тянуло на допустимый компромисс. — Не отвлекайся, пожалуйста, мне нужно больше подробностей, — Август чуть подался вперед, отвечая на прикосновение, но тут же замер, видимо, почувствовав, что сам вот-вот нарушит правила, которые так старательно объяснял Мише. — Мне будет проще подобрать слова, если я сравню его с тобой, доктор. Август снова поправил очки. Наверное, он хотел возразить, но не стал. — Пожалуй, ты прав. Так значит, ты считаешь, мы похожи? — Да. — Замечательно. Но мне все равно нужны подробности. Миша кивнул. Может, у него не совсем получалось играть по правилам, но это не значило, что не стоит пытаться. — Руки у него тоже очень сильные. Хорошо натренированные. Я думаю, это важно. У мужчины должны быть сильные руки. — Да, я с тобой совершенно согласен, — кивнул Август. Миша плотнее прижал руку к его плечу, подвел ладонь ближе к шее, гладя большим пальцем ключицу. Когда они только начали сближаться, Август держался в начале встречи так же, как на поле боя — плечи приподняты, мышцы спины и живота напряжены, будто в ожидании возможного удара — и только потом постепенно начинал расслабляться под прикосновениями, точно оттаивая. Но в последнее время он с самого начала держался расслабленно, спокойно. Мише нравилось считать это проявлением доверия. Август был сложным человеком, редко говорил о своих чувствах, и все что оставалось Мише — пытаться сделать выводы из того, что он сам видел и ощущал. Он очень надеялся, что не ошибается. — Еще у него широкие плечи и крепкая спина. — Вернись на свое место, пожалуйста, — Август явно пытался сказать это своим самым строгим тоном, но вышло не особенно убедительно. Он, похоже хотел вернуть происходящее в русло игры, которую сам запланировал, но скорее из чистого упрямства, а не потому что она все еще казалась ему увлекательной. Миша снова послушно сел на стул. Может, он еще не испортил все безвозвратно. Хотя бы не настолько, чтобы они оба не могли получить от происходящего удовольствие. — Продолжай. Я хочу узнать больше. По крайней мере, Август не просил перестать его трогать. Миша посчитал, что отсутствие запрета вполне может означать разрешение; он прижал руку к животу Августа, а потом, чуть придвинувшись ближе, обхватил его за пояс обеими руками. — Он довольно упитанный. Не толстый, нет, но по нему заметно, что у него хороший аппетит, — Миша плавно вжал руки в его тело, прощупывая слой жирка и плотные мышцы под ним. — Думаю, это тоже очень важно. Мне нравится, когда у мужчины хороший аппетит. Во всем. Последняя фраза прозвучала чересчур похабно, но это было даже кстати. Миша опустил руки ниже, провел ладонями по бедрам Августа, сначала резко вниз, потом — вверх, медленно, плавно, а потом — снова вниз, еще быстрее, представляя себе, как приминаются под ладонями жесткие волоски и чуть розовеет бледная кожа, в которую впечатывается грубая ткань брюк. — У него длинные ноги, — сказал он, подаваясь вперед. — Он — хороший бегун. Продолжая левой рукой гладить бедро, вверх и вниз, правую он пристроил у ширинки Августа, прижал ладонь к уже полувставшему, немедленно отозвавшемуся на это прикосновение. Собственный член Миши тоже уже упирался в ширинку, тот даже подумал, не стоит ли расстегнуть ее, чтобы позаботиться и о себе, — но потом решил, что не стоит так вопиюще нарушать правила без разрешения. Он вполне мог потерпеть. — Ты уверен, что не упускаешь никаких значительных деталей? — Август потерся об его руку, придвигаясь ближе — достаточно близко, чтобы Миша мог упереться в него лбом, вдыхая привычный запах. Смесь запахов: одеколон, лекарства, но под ними — пот, теплое, напряженное тело. — Как я могу быть уверен? Я же не врач, — улыбнулся Миша, продолжая двигать рукой, чувствуя, как член продолжает твердеть под ладонью, наливаясь кровью. — Что ж... Август неожиданно подался назад, достаточно резко, чтобы Миша успел на секунду испугаться, решив, будто каким-то образом в последний момент все испортил. Но, запрокинув голову, он увидел, что ошибся. Все хорошо. — Замечательно. Я тебя понял, — кивнул Август, снова поправил очки и медленно опустил руку к ширинке, чуть сдвинув руку Миши, чтобы взяться за язычок молнии. — Открой рот. Думаю, я знаю, как тебе помочь.