Сборник драбблов

— Мы слишком старые и слишком трезвые для этой игры. Август посмотрел на него с искренним удивлением и сел на кровать, скрестив ноги по-турецки. Иногда он вел себя так, будто был минимум втрое моложе своих сорока восьми, но выглядело это удивительно естественно. Или Миша просто привык к его странностям, что было куда более вероятно. — Могу принести Архимеда для компании. Он точно достаточно молод. — Не надо. Оставь птицу в покое, пусть спит. — Он не спит по ночам с тех пор, как я пересадил ему часть нервной системы филина. Раньше Миша иногда задумывался о том, почему такая умная и явно самостоятельная птица как Архимед не найдет себе более здравомыслящего хозяина, который не будет ставить над ним бесконечные эксперименты. Потом просто понял, что не ему задаваться подобными вопросами. — Хорошо, я сыграю с тобой, — кивнул он и Август плавно подался вперед, чтобы положить руку Мише на колено. — Я выбираю правду. Это было немного неожиданно. Миша предполагал, что Август воспользуется возможностью выманить у него еще пару сексуальных фантазий и хорошим поводом немедленно воплотить их в жизнь. Впрочем, возможность узнать о нем немного больше была куда интереснее. Правда, сам Миша оказался к ней немного не готов: он много о чем хотел спросить, но со всей ясностью понимал, что слишком откровенные и спорные темы лучше сейчас обойти. С другой стороны, у него всегда хватало глупых вопросов, хорошо подходящих для таких игр. — Мне всегда было интересно: остальные три Августа Карла Гюнтера случайно не появились на свет с тобой одновременно? Август рассмеялся. — Какого ужасного ты мнения о моей семье. Нет. Меня назвали в честь двоюродного дяди. Не знаю, кем были остальные Августы Карлы Гюнтеры, фамильная история меня никогда не интересовала, но я бы не удивился, если бы узнал, что они жили еще во времена Вильгельма Завоевателя. Миша улыбнулся в ответ. Он предполагал, что ответ будет именно таким, но ему все равно давно хотелось задать этот вопрос. — Я тоже выбираю правду. — Это было бы честно. — Не так давно во время ссоры я сказал, что ты ведешь себя так, будто собираешься меня изнасиловать. И, кажется, эта фраза тебя очень расстроила, но, — Август подался чуть ближе, — я отчасти хочу этого. Это было бы захватывающе. Тебе так не кажется? — Нет, — Миша едва не подавился этим словом. Ему совсем так не казалось. — Я не предлагаю тебе делать это по-настоящему, конечно. Мы можем просто поиграть. Я сделаю вид, что хочу вырваться, ты — что хочешь взять меня силой, унизить и причинить боль. Ты ведь не против сделать мне немного больно, когда я сам этого хочу, правда? Мы так уже делали и тебя все устраивало. Это — почти то же самое. — Нет, — Миша повысил голос сильнее, чем собирался, и Август невольно отпрянул. — Я не буду этого делать. Он редко отказывал так прямо и однозначно, но это был особый случай. Сама мысль о том, чтобы поступить с Августом подобным образом, даже в игре, казалась Мише отвратительной. Одно дело — отшлепать его, если он просит, и совсем другое — делать вот так. — Ладно. Это было слишком легкое согласие, и Миша был уверен, что они еще вернутся к этому разговору — но, по крайней мере, не сейчас, и это его вполне устраивало. — Моя очередь. Есть ли что-то, чего ты мне никогда не предложишь? — он сначала задал вопрос и только после понял, что Август так и не выбрал правду или вызов для этого тура. Впрочем, похоже, вопрос его вполне устроил. — На самом деле, я надеюсь рано или поздно уговорить тебя на все, что мне бы хотелось попробовать. Разве что кроме эксгибиционизма. Я прекрасно понимаю, что ты откажешься заниматься со мной сексом на глазах у всей команды, хотя это было бы очень забавно. В общей столовой, например, или на респауне, ты бы просто навалился на меня сверху, как животное, и они вынуждены были бы смотреть, как ты меня трахаешь. — Вряд ли бы им понравилось. — В этом весь смысл. Я бы послушал, как малыш Джереми называет меня «старым пидорасом». — Думаю, он нас обоих только так и называет. Август улыбнулся и кивнул, скорее своим собственным мыслям, чем в ответ на эти слова. — К слову, раз уж мы заговорили о рискованных предложениях, — он подался еще ближе, почти прижимаясь к Мише плечом, — у меня есть еще одно. Как насчет секса втроем? Виктор, Медик Синей команды, не раз намекал, что он хотел бы к нам присоединиться. Ему нравятся мужчины нашего возраста и он скучает без хорошей компании. Я подумал, мы могли бы однажды... Миша знал о Викторе достаточно, и догадывался, что рано или поздно речь об этом зайдет, но внутри у него все равно пробежал холодок. Меньше всего на свете ему хотелось делить с кем-то Августа. Даже всего один раз. И даже если у того нет никаких романтических чувств к Виктору — в конце концов, их близость тоже началась с банального желания развлечься, и Мише совершенно не хотелось проверять, не повторится ли с Виктором его собственная история. — Не думаю, что мне это понравится. Я не хотел бы, чтобы тебя трогал кто-то другой. — Ему не обязательно трогать именно меня, — Август пожал плечами. — Он не против потрогать и тебя. Скажем, пока ты мне отсасываешь. Он очень красивый мужчина, неужели он тебя совершенно не привлекает? — Во-первых, нет. — Это была чистая правда: Виктор, конечно, был красив, но совершенно не той красотой, которая привлекала Мишу. — Во-вторых, чтобы меня кто-то трогал я тоже не хочу. Я принадлежу только тебе. Август задумался на несколько секунд. — А если мы предложим ему роль наблюдателя? Мы с тобой будем вместе, а он просто посмотрит. Уверен, это покажется ему неплохим развлечением, и никто не будет вмешиваться в нашу взаимную верность. Август явно посмеивался над его представлениями об отношениях, которые, наверное, казались ему старомодными — но, по крайней мере, не пытался через них переступить. — Хорошо, я подумаю над этим предложением, — пообещал Миша. — Но не прямо сейчас. Август пожал плечами и чуть откинулся назад. Миша положил руку ему на плечо, чувствуя привычное тепло, погладил его. Ему нравилось вот так вот сидеть на постели рядом, болтая о всякой ерунде. Иногда они обсуждали прочитанные книги, или вспоминали какие-нибудь ничего не значащие истории из жизни. Не важно, о чем на самом деле шел разговор, важно было само ощущение близости. — Я же говорил: мы слишком стары для таких игр, — Миша обнял Августа, прижимаясь к нему плотнее. — Никто из нас ни разу не выбрал вызов. — Забавно, что ты сказал об этом именно сейчас, — Август прижался губами к его шее. — Потому что, кажется, у меня есть отличный вызов, который я хочу тебе предложить.