Тайна темного леса

      Сквозь мои длинные пальцы ссыпаются волосы, облитые золотом. Отражение в зеркале показывает мое лицо. Полное боли и печали.       Когда-то давно я являлась дочкой Богини вечного мороза и Бога Морей — Скади и Ньёрда. Мать вечно управляла морозом, так что иногда, расхаживая по владениям матери, меня сковывал жуткий холод, который пробирался до моих мелких косточек по всему телу. Одежда замерзала и напоминала тонкую корку льда. Но мне не было холодно даже тогда, когда мое тело лежало на ровной земле, покрытой толстой коркой льда, засыпанной большими комками снега. Мои волосы давно потеряли прежний цвет. Местами поблекли и при ярком освещении лунного диска, отдавали серебряным цветом. Из — за вечных морозов, когда — то густые ресницы покрылись крупинками снежинок, а мои вечно розовые губы приобрели сиреневый оттенок от холода Ётунхейма. Я слышала как за окошком раздается вой волков. Мои руки заледенели, словно мне только что вручили комок снега. Ладонь покрылась тонким слоем снега, а волосы отчаянно разметал ветер в разные стороны. Волосы прилипали к холодной щеке и все время лезли в глаза. Я смахнула застывшую прядь, которая напоминала длинную сосульку.       Холодный ветер хлыстал по лицу, заставляя прищурить глаза. Рядом с Железным лесом располагалась большая река, покрытая толстой коркой льда. Деревья ясеня были плотно прижаты к другу и их крепкие, могучие ветки обвились с другими деревья. Кора была темная, почти болотная, с колючими щепками. Мои руки дотронулись до толстой коры могучего дерева. По приданиям говорилось, что кора ясеня была губительна для смертных. Но для меня эти деревья давали силу. Вместе с ними я ощущала себя свободной. Эти деревья не олицетворяют зло, они просто не любят, когда к ним плохо относятся. Ясень давно покрылся черными корнями. Не расцветали ни цветы, ни листья. Я прислонилась к коре и закрыла глаза.       Я присела на корточки, склонившись над замёрзшей речкой. Рядом с ней образовалась лужа, которая тут же начала оттаивать. Правой рукой я коснулась льда и тут же сомкнула пальцы, медленно приподнимая руку. Замерзшая вода начала медленно таять, так что корка обломилась. Кажется, я перегнула палку, так как вода стала испаряться, заставив меня прекратить свои познания в магии. Никудышный из меня маг в итоге вышел. Сколько веков провела в этих холодных краях, а не научилась растапливать воду. — Хуже некуда, Сигюн, — пробубнила я, всматриваясь себе под ноги.       Деревянные босоножки мозолили пальцы и туго пережимали лодыжку. Нежно — голубое платье с длинными рукавами прилипло к ногам из-за вечных морозов Ётунхейма. Большие снежинки касались моей толстой норки вместе с мехом, который был закинут на плечи. Крупинки снега образовались на кончиках моих золотистых волос. Я подняла голову к горизонту, на котором мерцали тысячи огней, освещая мне путь. Была глубокая ночь, а дневной свет давно умер в этих пустынных землях. Холодные вьюги касались моего тела, но я не чувствовала холода, как и тогда в детстве. Я рухнула в снег, зарывшись в него своими волосами, от чего пряди стали намокать и впитывать влагу в мои волосы. Снег отрезал дороги, скрывая еле заметные тропинки вокруг голых деревьев.       Тут всегда было тихо и безлюдно. Не пели птицы, редко появлялись животные, редко бывали сами ётуны. Они боялись меня и боялись железного леса.       Безлюдное место, покрытое темными корнями.       Безжизненное место, где нет ничего живого.       Мертвое место. Покинутое и страшное, укрытое от посторонних глаз.       Меня боялись ётуны и предпочитали не показываться мне на глаза. Днем они видели страшную и беззубую старуху с уродливым лицом, бредущую сквозь снежную бурю. Но редко им доводилось видеть настоящую меня, мягко ступающую по ледяной земле.       А мороз коснулся тела моего, окутал в вечные объятия, засыпая вечным сном.       Ветки ясеня коснулись меня, а корни обвили в тугие объятия.       А вот и снежинка на ресницах, застывшая на лице. — Я скучаю, — мои губы еле выговорили эти слова, обращенные холодным вьюгам. — Как же скучаю по дому…       По правде я уже забыла ее лицо. Глаза матери, такие как у меня — спокойные и умиротворенные, небесного цвета, обрамленные черными ресницами.       Хотела бы я иметь волшебную палочку, чтобы она всегда находилась рядом со мной. Одним её взмахом я бы оказалась дома и выпила бы теплого чая. Порой судьба слишком жестоко обходится с тобой, а иногда до потери сознания пробирается в голову.       Внезапно я расслышала звук в северной части леса. Мои брови недоуменно поползли вверх, заставив меня приподняться на логтях. Благодаря приоткрытым глазам мое воображение четко рисовало картину произошедшего. Наверняка это был не кто-то из местных ётунов. Они бы сюда не сунулись. С замиранием сердца я наступила на толстую кору льда и осторожными шажками направилась в сторону отчаянного стона. Лед может треснуть в любую секунду, но мое тело настолько легкое, что я шагаю по нему почти невесомо. Мне не страшно пойти вглубь холодных вод. Я люблю воду. Люблю море.       Пройдя по берегу глубокого пруда, под тенью древнего ясеня, я наконец смогла созерцать человека, раскинувшегося рядом с дубовыми деревьями и светлыми соснами. Я испуганно ойкнула и спряталась за дубом, нервно переводя дыхание. Мне стало интересно, и я краем глаза глянула в сторону человека. Это был мужчина с бледно — мертвенной кожей, со смольными волосами, завитыми почти до самых плеч. Лица я не видела, так как он лежал грудью на земле.       Темноволосый мужчина был по пояс раздет, а под его ногами лежала окровавленная рубашка цвета темной листвы. Я подошла к нему вплотную и нагнулась. Мне нужно перевернуть его. Но кажется это сказать легче, чем сделать. Трясущимися руками я перевернула его на спину и начала изучать полученные повреждения. На ребрах и на бедрах были большие гематомы, руки в крови, и белоснежный снег впитал в себя окровавленный след. Затем я перешла к лицу, аккуратно дотронувшись до худых плеч. Мужчина обладал аристократической внешностью: ровные черты на худом лице выглядели дико с его бледно — матовым цветом лица. Черные спутанные волосы игриво лежали на снегу. Они были слишком запутаны и выглядели, словно мужчина неделями не расчесывал свои непослушные пряди волос. Я заметила его узко — заостренный подбородок на вытянутом лице и тонкие черные брови, словно обведенные слоем льда. Губы были плотно сжаты в тонкую полоску. Раны мужчины сильно кровоточили, а зеленая рубаха походила на грязную тряпку. На лопатках образовались красные рубцы и свежие раны. Худые, заостренные плечи почти не вздрагивали. Выглядел он ужасно. Было такое чувство, что этот незнакомец упал с высокой скалы или его избили до изнеможения. Огромные раны на груди и на бедрах говорили сами за себя. — Нет, ты не можешь ему помочь, — проговорила я отчаянным голосом, загибая пальцы правой руки. — Если кто-то узнает… С другой стороны, если я не помогу, он итак умрет.       Я схватилась за голову и затоптала ногами, отчего послышался глухой звук. Но сейчас этот мужчина был слишком красив. Я опомнилась и смахнула ненужные мысли в данный момент. Нужно было подумать над тем, как дотащить его до хижины. Сначала я схватила грязную рубашку и скрутила в виде веревки, подложив ее под спину. Было сложно его приподнять, при этом не коснувшись кровоточащих ран. Я еле как смогла вернуть его в сидячее положении и поднять на ноги, отчего бессознательный мужчина сразу же повалился мне на плечи. Тяжелый. До ужаса тяжелый. Я скривила губы и одной рукой крепко обняла его за талию, таща в хижину. Благо, я не далеко ушла.       Вообще, настолько близко я не видела мужчин и встречей с незнакомцем для меня послужило любопытство. Мне пришлось пнуть дверь, и она тут же отворилась. Тяжело дыша, я положила его на застеленную постель в соседней комнате. Он не двигался и это меня пугало. Быстро преодолев расстояние,  я бросила в камин несколько дров. Огонь громко затрещал, маленькие искры полетели в разные стороны и тут же начали исчезать. Так, первым делом нужно обработать рану.       Я быстро направилась на кухню и вытащила с полки сначала йод, а потом и борный настой вместе лекарственными травами, что находились в моем доме. Быстро подхватив нож и дощечку, я стала размельчать лечебные растения в мелкие крупицы. После все это перемешала с йодом и бором. Получилась однородная смесь, отлично. Быстро наполнив из родника холодной водой деревянное ведро, я налила её в большую миску, и с помощью нескольких инструментов, положила ее на огненную поверхность. Вода закипела, и мне пришлось намочить марлю, чтобы протереть тело мужчины. Я осторожно провела мокрой губкой по впадинам между лопаток, крепко удерживая на весу и натирая тело.  Продезинфицировав кровоподтеки, я замотала его грудь бинтом, не забыв намазать лечебным бальзамом. И тут в мою голову пришла одна мысль: нужно было снять штаны и обработать раны на ноге. Я густо покраснела и стянула с него сапоги вместе с черными штанами, и все время рассматривала одну маленькую точку на подоконнике. Потом пришлось пройтись по его ногам, по впалому животу и по остальным участкам тела. Я впервые вижу мужское тело, хоть и до пояса. У него хорошее телосложение несмотря на худобу: рельефы, мышцы. По правде, мое шестое чувство говорит, что он не просто раненый бедняга. В нем что-то есть, что-то необъяснимое, что-то притягательное. Немного призадумавшись, я укрыла его пуховым одеялом и положила подушку. После моих процедур его сердцебиение начало приходить в норму. Мои руки коснулись едва заметной щетины. Сколько же он тут пробыл в таком состоянии? И кто он такой?       Неизвестность сильно меня пугала. Плотно закрыв дверь, я вошла в свою комнату. Начиная развязывать шнурки на своем платье, я снова начала думать о незнакомце. Стянув с себя платье и корсет, я повесила их на стул. Переодевшись в ночную сорочку с маленьким вырезом, я залезла на кровать и упала на мягкую подушку. Волосы давно успели высохнуть и теперь россыпью лежали на подушке. Каждая прядь переплеталась друг с другом, образуя золотистые нити. Я посмотрела в потолок. Оставить его в своем доме — очень плохая идея. Но для девушки, которая не находилась настолько близко к мужчине уже двести лет, это была перспектива неплохая. — Ну нельзя так, — я приподнялась с постели и покачала головой, от чего мои волосы невольно качнулись. — Он же не экспонат какой-то.       Поднявшись с кровати, я направилась на кухню, открывая дверную калитку. Наливая в стакан прохладную воду, мне послышались тяжелые стоны за гостинной. Отложив стакан и ускорив шаг, я зашла в гостинную, где располагался мой таинственный гость. Я бесшумно подошла к мужчине. Он дышал сбито и каждый вдох давался ему с огромным трудом. Одеяло сбилось, оголяя его плечи и грудь. Я дотронулась до его лба и испугано ойкнула. У него был сильный жар, да такой, что ладонь стала разгоряченной. Я начала ходить кругами и небольно кусать губу. Надо сбить жар. Но как? Прибежав на кухню, пришлось набрать холодной воды в миску. Взяв с верхней полки марлевую ткань, я быстро смочила её в холодной воде, и буквально пулей влетела туда, где лежал незнакомец. Еще раз дотронувшись до лба, я приложила мокрую тряпку и села на маленький стул напротив кушетки. Глаза ужасно слипались, и подняв голову к маленьким часам, я увидела время. Три часа ночи. Мамочки, да в такое время даже волк не встает. А я тут сижу видите ли присматриваю за тем, кого не знаю. — Жизнь ничему тебя не учит, Сигюн, — я покала головой и прислонила голову к стулу. Мои веки закрывались, и я всякий раз широко открывала их, стараясь не заснуть. Но едва закрыв глаза, я провалилась в сон.       Едва мне удалось уснуть, как я услышала шорох и охрипший голос. — Кто ты?..       Я резко распахнула глаза, успев соскочить с места. Лежащий в постели незнакомец с трудом  открывал глаза и все время их щурил, буравя меня взглядом ясных глаз, цвета яркой зелени. Он лежал напряженно, его дыхание было тяжелым. Но я не успела ничего толком произнести, как он снова провалился в сон. Я начала нервно перебирать край своего платья, пугливо шаря в своем кармане, чтобы хоть как-то успокоиться. Он меня видел. И как мне теперь быть? С самого начала нести его сюда было глупой затеей. Ох, что же мне теперь делать? Если он узнает, кто я на самом деле... Нет, я не хочу даже об этом думать. Когда он проснется я уверю его, что это галлюцинации.       С этими мыслями я отправилась в свою комнату, пытаясь успокоиться и расслабленно вздохнуть. Но как бы я не пыталась думать о другом, все время всплывал образ незнакомца. И глаза цвета глубокого зелёного моря.       Прикрывая веки, мне почему — то подумалось, что он испортит мою жизнь.