Сегодня вечером с Лэнсом МакКлейном

– Я пытался успокоить тебя и не помню, на что именно мы в итоге поспорили, – Лэнс потирает подбородок. – То есть договориться мы договорились, а на что? В любом споре есть какая-то цель, победитель просто обязан что-то получить. – Ммм, что-то припоминаю, – Кит возводит глаза к потолку, откуда, судя по всему, ему машет сидящий там на всякий случай монтажник. – Точно. Я сказал, что если выиграю и у тебя не получится рассмешить меня, в следующем шоу ты будешь в каждом скетче произносить «эт самое» как минимум три раза [11]. – «Эт самое», ну да, – Лэнс невольно расплывается в улыбке под ободряющие крики и свисты зрителей, – и я возразил, что это категорически против правил. Ты же был там, все наши реплики написаны на карточках, как я мог добавлять к ним «эт самое»? – Ты, видимо, забыл, что должен был делать я в случае проигрыша, – Кит выдерживает томительную для всех паузу. – Забыл, я прав? – Да что ты, как я мог, – Лэнс торжественно откашливается, поправляет галстук и прищуривается, совсем как тогда. Музыканты, как сговорившись, играют барабанную дробь. – «Если я выиграю, Кит, ты наденешь костюм жёлтого цыплёнка, пройдёшься в таком виде до супермаркета, купишь упаковку яиц и попозируешь с ними папарацци». Аудитория буквально взрывается, и музыканты, сами хихикая, проигрывают уже другую незатейливую мелодию, чтобы их успокоить. Кит в это время подрагивает, прижав кисть ко рту, и Лэнс весьма доволен собой, хотя на самом-то деле единственное, что он хотел тогда получить в результате этого спора – истинный смех Кита.