Сегодня вечером с Лэнсом МакКлейном

В среду Лэнс прилетает в студию, едва не опоздав: задний бампер его новёхонькой «Рено» умудрилась «поцеловать» шикарная «БМВ», белокурая владелица которой потом целых пятнадцать минут умоляла его не вызывать полицию, так как машину ей подарил очень ревнивый и очень злой муж, и Лэнс, конечно, как самый настоящий джентльмен, не смог ни в чём её обвинить, тем более на бамперах, чудо какое, не осталось никаких вмятин или царапин. Кроме того, в знак благодарности он получил не только номер телефона, но и потрясающий, полный страсти... – И ты ожидаешь, что мы поверим? – скептически смотрит на Лэнса Пидж. – Серьёзно? – Ну ладно, белокурой владелицей был я, – жмёт плечами Лэнс, усаживаясь с ней рядом. Кит, слушавший всю историю с другого конца стола, приветственно кивает, но, к сожалению Лэнса, даже не улыбается. – А в остальном чистая правда. Ну, разумеется, кроме потрясающего, полного страсти… – Тебе ещё повезло, что хозяин «Бэхи» тебя отпустил, – перебивает его сидящий рядом Роло, голос у которого такой расслабленный, будто он по жизни ходит немного под кайфом. – Я как-то раз влетел в «Мерс», и там оказался такой ублюдок, что мы с ним несколько месяцев судились из-за отпечатка грязи моего бампера на его бампере. Лэнс давит невольную ухмылку. – Погоди-погоди секунду. Ты оставил отпечаток своего грязного бампера на его бампере? – Ага, – до Роло тоже доходит, он фыркает и хлопает Лэнса по ладони. Пидж закатывает глаза. – Я выиграл, кстати. Договорить они не успевают – вошедший Широ объявляет начало обсуждения и предварительного чтения скетчей, которые написали сценаристы. Всего у них собирается тридцать девять коротких эпизодов, и каждый необходимо рассмотреть со всех сторон, включая технические. Лэнс, сказать честно, очень любит этот этап: на нём все впервые узнают новые шутки и порой хохочут по пять минут над особенно забавными пёрлами. – Вы выиграли новый дом в рамках проекта «Экстремальное преображение», и прямо сейчас на вас смотрит вся страна, у-у-у! – зачитывает со скрипта Лэнс, повысив голос настолько, что он становится похож на визг. – Поздравляем! Уаау!! Йеееей!! – Оу… Окей, – монотонно отвечает Кит со своего листа, и в его голосе, как и задумано, вообще нет никаких эмоций. Судя по скрипту, его везунчик-персонаж будет ещё и отрешённо есть картофельные чипсы со вкусом бекона или сыра. – Просто «окей»? – Лэнс кидает на него округлившийся взгляд. – Мы собираемся построить для вас абсолютно новый дом, йеееей!! Представить не могу, как вы себя чувствуете! Как вы себя чувствуете?! – Хорошо, – по-прежнему спокойно отвечает Кит, не раскалывая своего меланхоличного персонажа. – Классно. Пидж довольно улыбается и ставит галочку напротив этого скетча в своём списке. [15] Чтение скетчей с подробным обсуждением одежды и макияжа, за которые отвечают Коран и Найма соответственно, занимает около четырёх часов. К моменту, когда они дочитывают последний, вымотанным себя чувствует даже Лэнс. О Ките он говорить не берётся, но одно знает точно: во время разыгрывания скетча про пару, которой следует развестись [16], он едва не засмеялся. Вполне возможно, что если бы они орали друг на друга в настоящей сцене, а не за столом на расстоянии в метра три, так бы и получилось. Лэнса это воодушевляет. Впрочем, поговорить об этом с Китом он не успевает, потому что сразу после этого тот вместе с главными сценаристами уходит в кабинет Широ. Лэнса каждый раз пожирает любопытство, что же там творится помимо принятия окончательных решений, но он надеется, что когда-нибудь сам окажется ведущим и всё узнает. – А Кит вполне себе ничего, – задумчиво говорит Лэнсу нагнавший его на парковке Роло. В этот раз дальше предварительных прошла только парочка его скетчей, хотя его чувство юмора Лэнс уважает и ценит чуть ли не выше собственного. – Я-то думал, он дуб дубом, но мне понравилось, как он читал роли. Прямо профессионально в плане эмоций, хотя сам знаешь, актёрам у нас часто сложно. Нет времени отрепетировать, не знаешь точный текст заранее, и всё такое. – Да, Кит удивительно хорош… Как думаешь, он расколет какого-нибудь персонажа в субботу? – Лэнс кидает взгляд на часы. Ещё слишком рано, чтобы ехать домой, и он прикидывает, сколько времени Кит проторчит у Широ. В среднем это занимает час-полтора. – Думаю, в твоём скетче про коронёра он тупо не сможет сдержаться [17]. – Хм, если бы он был на месте Лотора, с чьим личиком ты будешь играться, то да, вряд ли, но он просто наблюдатель, так что… – Роло хитро улыбается. – Ты бы хотел, чтобы он оказался на месте Лотора? Полуголый под простыней? С закрытыми глазами и под твоими шаловливыми ручками? – А кто бы не хотел? – парирует Лэнс, хотя он ещё во время чтения представил его именно в этой роли и мысленно сгорел дотла. – Думаю, что это всё Широ – он не захотел, чтобы половина Америки в субботу померла от чувства прекрасного. – Широ проницателен и коварен… Ты домой? – Роло снимает с сигнализации свой красный «Седан». – Или как? – Да, но я… – Лэнс растерянно хлопает руками по карманам куртки, – я, похоже, оставил ключи в студии, чёрт. Придётся вернуться. – Оке. До завтра, Лэнс, – Роло коротко ему машет и усаживается в автомобиль. Вряд ли он о чём-то догадался, но Лэнс на всякий случай ещё раз ощупывает куртку, мастерски игнорирует ключи во внутреннем кармане и поднимается наверх. Кита ему приходится ждать два томительных часа. За это время Лэнс успевает вдоволь посидеть и полежать на бесформенном кресле-мешке, выпить почти литр «Спрайта» и пожалеть об этом, посмотреть вагон старых скетчей на ютубе и посадить почти всю зарядку смартфона. К счастью, в куртке у него находится пауэр-банк, и последняя проблема отпадает сама собой. Ханк в мессенджере шлёт ему вагоны ржущих смайликов. Он смеётся над тем, что Лэнс вообще-то чудовищно не любит ждать, но тут терпелив как Будда; что вместо ламповых посиделок с ним и Ромелль в баре он надеется поболтать с вечно занятым Китом; что Лэнс давненько не был настолько наивен и настолько влюблён. Ханк смеётся незлобно, он попросту иначе не умеет, а кроме того – специально или нет, – попадает в самую точку. Последний раз Лэнс влюблялся так сильно два года назад, и ему отчасти неловко думать, что он буквально сходил с ума по Широ. Тому самому Широ, с которым прямо сейчас разговаривает Кит. Лэнс надувает губы, забирается на кресло с ногами и строчит Ханку гневное сообщение, полное красных рожиц. С Широ всё получилось… не то чтобы больно, но безнадёжно. Лэнс западает с первой минуты, как видит его после собственного прослушивания, да и сложно не – Широ и теперь красив, мускулист и улыбчив, как какая-нибудь фотомодель с обложки глянца. Непонятно, как его с такой внешностью вообще занесло в продюсерские дебри, но Лэнс не жалуется. Широ с ним вежлив, добр и сдержан, и хотя Лэнс видит его не так часто, как бы ему хотелось, он жадно ловит каждый его выдох. Каждое движение и слово. Всего за пару недель он узнаёт о нём всё, что получается найти в интернете, подолгу крутится на студии, стремясь увидеть его хоть краешком глаза, а вечерами ест мороженое в полном одиночестве дома, потому что Широ всё-таки недосягаем. Лэнс знает, потому что не видит себя рядом с ним. Может, глупо это – представлять себя с кем-то бок о бок и прикидывать, смотритесь вы или нет, слишком по-девчоночьи к тому же, – но для Лэнса Широ словно из другой лиги или даже планеты. Оказываясь неподалёку от него, Лэнс всегда мгновенно чувствует себя неуклюжим, собственные ноги, которыми он обычно гордится, кажутся щуплыми, а голос – истерично-тонким, мультяшным. Перед Широ он чаще всего несёт ахинею, неправильно читает слова с карточек, ломает персонажа в двух случаях из трёх. Сначала Широ списывает это на волнение новичка и сочувствующе улыбается, а вот через три месяца начинает повышать голос. Несильно, но ощутимо, так, что Лэнс каждый раз вжимает голову в плечи и после репетиций долго гуляет по парку. Невозможно, чтобы Широ ответил взаимностью на чувства Лэнса, и невозможно, чтобы они при этом продлились долго. Влюблённость в Широ отпускает Лэнса примерно через полгода. Во многом это благодаря выматывающей, но чертовски интересной работе и знакомству с Ханком, который заставляет его нормально есть, сосредотачиваться на выпусках и как можно чаще читать желтуху на сомнительных сайтах. Как ни удивительно, это работает – от сплетен о том, что Широ встречается с какой-нибудь голубоглазой красоткой или грудастой брюнеткой, а то и с самой Аллурой, Лэнсу становится легче, ведь у него есть твёрдое правило «никогда-не-разбивать-пары». Он в курсе, каково быть брошенным – каково слушать, что он «замечательный, но», пусть раньше так больно это всё не было, – и обрекать на подобное кого-либо, кто так же сильно любит Широ, Лэнс считает ниже своего достоинства. У него, в конце концов, вся жизнь впереди, он ещё разлюбит, он переживёт. Он не замечает, когда именно встречаться с Широ становится проще, а мандраж пропадает. Лёгкость и пустоту вместо густой влюблённости Лэнс остро осознаёт лишь тогда, когда на вечеринке в честь особенно ударного выпуска с Полом Раддом Широ дарит ему шикарную улыбку вместе с поздравлением, и сердце при этом продолжает бодро стучать. Лэнс тогда на радостях закатывает собственную вечеринку на крыше дома и просыпается днём в ванне, обнимая бутылку цветочного шампуня. – Лэнс? Что ты тут делаешь? Голос Кита звучит почти над ухом, и Лэнс, полностью ушедший в воспоминания, чуть не подпрыгивает. Кит стоит рядом и выглядит, сказать честно, не очень хорошо: он весь бледный и уставший, а ещё, похоже, голодный, раз держится за живот. – Кит! – Лэнс вскакивает с кресла, не успев дописать Ханку сообщение. – Я просто… Я хотел узнать, какие вы скетчи в итоге выбрали, всё-таки я в половине играю, надо быть готовым. В словах Лэнса есть толика правды – ему правда интересно, что же пойдёт в выпуск, – и Кит, похоже, ему верит. – Можешь не переживать, мы выбрали самые смешные. В том числе и «Коронёра», – говорит Кит, и в его голосе Лэнс отчётливо слышит усталость. От общения, людей, суматохи. Наверное, Кит самый настоящий интроверт. – Класс, – Лэнс улыбается и как бы ненавязчиво, хотя на это уходит всё его мастерство, продолжает, – слушай, я тут хотел завернуть в бар к Ханку, не хочешь со мной? Там вкусная еда, особенно лазанья, и цены не кусачие. – Ну, раз не кусачие, то пойдём, – соглашается Кит и надевает красную кожанку, которую всё это время держал в руках. Лэнс уже потом соображает, что деньги для Кита, как для востребованного актёра, ни разу не проблема, но тогда это неважно. – Завтра репетиции с утра. – Ага, – они идут на парковку, навстречу попадается редкий персонал, который из-за спешки и кучи бумаг их не замечает. – Надо же всё прогнать и проверить, как ты будешь смотреться в париках и соответствующей одежде. Если к тебе начнёт приставать Найма, ты только свистни, идёт? – Найма? – Найма, – на полном серьёзе кивает Лэнс и обхватывает себя за плечи, словно его пробил озноб. – Страшная женщина. Спорю, что она может убить одной косметичкой, просто никто не выжил, чтобы об этом рассказать. Но вкус и талант к переодеваниям с макияжем у неё богичный, она тебя за пять минут превратит в бомжа. – Ни разу не играл бомжа... Интересно будет попробовать, – Кит достаёт смартфон и, пока Лэнс давит улыбку, звонит своему агенту. – Алло... Да, я освободился, но сейчас иду с коллегой в бар, хотим обсудить завтрашние репетиции... Да, знаю.. Нет, не совсем... С собой... Договорились. – Она тебя так контролирует? – спрашивает Лэнс. – А вы с ней как роли выбираете? Так же, как во второй части «Дневников принцессы» выбирали мужа для Энн Хатауэй? Кит качает головой и убирает смартфон, после чего достаёт из внутреннего кармана бело-красную кепку и тёмные очки. – Маскировка? – Лэнс ухмыляется и натягивает на голову капюшон куртки. – Ты похож на Эша из «Покемонов». – В таком случае ты мой Пикачу, – Кит смотрит на его капюшон, видимо, вставший торчком, и Лэнс не знает, что его шокирует больше: сам факт, что Кит знает о «Покемонах», его внезапная шутка или не менее внезапное «мой». – После того, как один поклонник подскочил ко мне в одном плаще и вежливо спросил, можно ли ему быстренько, кхм, подрочить, она мало куда отпускает меня без сопровождения. – Если что-то подобное произойдёт, я тебя защищу, не волнуйся, – хихикает Лэнс, и Кит изгибает бровь. Утром Кит приехал в студию на такси, так что в бар они едут на машине Лэнса. Лэнс немного переживает, как Кит отнесётся к его малышке, у которой на задних сидениях лежит смятый в кучу плед, пустые пластиковые бутылки и пакетики из-под гамбургеров с прошлой недели, но Кит не говорит ничего, и Лэнс расслабляется. Нужное им место, где из-за невзрачного внешнего вида околачиваются только знающие, всего в паре кварталов от студии – Лэнс и Ханк присмотрели его ещё два года назад и с тех пор регулярно туда ходят. Ханк с Ромелль, сидящие за отдельным столиком с кружками пива, радостно машут, стоит Лэнсу оказаться в их поле зрения, а потом при виде Кита так и замирают с поднятыми руками. Лэнс кожей ощущает, как неловко и дискомфортно сразу становится Киту. – Они просто не ожидали, что ты согласишься прийти, вот и всё, – объясняет доверительным шёпотом Лэнс, наклонившись к нему. От Кита вкусно, едва заметно пахнет каким-то парфюмом с морскими нотками. Лэнсу, который сам предпочитает древесные или цитрусовые ароматы, он тоже нравится. – Считают, что я недостаточно обаятелен, а ты слишком занят. Забавно, что в обоих случаях они сильно ошибаются. – Пожалуй, – отвечает Кит, и Лэнс, покраснев, подводит его к столику. – Добрый вечер... Я Кит. – Привет, Кит, – Ханк протягивает ему огроменную ладонь, дружелюбно улыбаясь, – я Ханк. Лэнс нам про тебя все уши прожужжал. – И ничего не прожужжал! – возмущается Лэнс, усевшись напротив них. – Так, упомянул пару раз в новостях, дело житейское. – Он про вас тоже много чего говорил, – Кит садится рядом, на миг коснувшись бедра Лэнса своим, и Лэнса кидает в жар. – А вы Ромелль, я прав? – Господи да, мы так рады с тобой познакомиться, Кит! – Ромелль заключает ладонь Кита в свои и несколько секунд держит её так, словно она из золота. Глаза у неё при этом блестят от восторга, и когда Кит неловко убирает руку, она внимательно рассматривает свои. – Я больше никогда не буду их мыть. – Переигрываешь, лапуля, – говорит со смешком Ханк и жестом просит официантку подойти к их столику. Кит, как Лэнс и предполагал, довольно голоден – в ход идёт разрекламированная им лазанья, салат из овощей, безалкогольный яблочный сидр, а потом ещё и солёные орешки в придачу. Лэнс в свою очередь ограничивается бургером, тарелкой начос и кружкой светлого пива. Не очень полезно, зато вкусно. Всё это время они сидят рядом, то и дело задевая друг друга локтями или ногами, и от каждого такого прикосновения Лэнса словно бьёт током. – Тебе нравится быть актёром, Кит? – Ромелль не хватает лишь сердечек во взгляде, которым она сверлит Кита. – А в «Субботнем вечере» нравится? – Вполне, но насчёт «Субботнего вечера» ещё не понял. Надеюсь, всё пройдёт хорошо, – Кит так ловко сминает первый вопрос, что Лэнс хмыкает в кружку. – Повезло, что нет съемок, и я относительно свободен. – О да, – со знанием дела говорит Ханк, – мы как-то раз очень психовали из-за Криса Хэмсворта. У парня каждый день был настолько распланирован, что он даже в туалет по минутам бегал. – А мне так ты об этом не рассказывал, – с укором переводит на него взгляд Лэнс, но Ханк его игнорирует. – Помню, на репетиции в четверг он был ровно полтора часа, за которые мы не успели абсолютно ничего, – Ханк стягивает из тарелки Лэнса треугольничек начос, – и все боялись, что мы настолько опозоримся, что шоу возьмут да закроют. – Ты слишком драматизируешь, а ещё заканчивай тырить мою еду! – Лэнс закрывает тарелку ладонями и едва не наваливается сверху грудью. – И я видел скетчи с Хэмсвортом, особенно где он рекламирует «Тора», и чёрт, он был хорош! [18] – Но мы-то не были уверены, что он хорош, так что это был сюрприз для всей команды, – Ханк усмехается. – В любом случае, вам повезло, что Кит свободен. – Намекаешь, что я не так хорош, как Хэмсворт? – Кит смотрит на Ханка, и тот спешно качает головой, чуть не уронив свою кружку на пол. – Если нужно будет, я перестану спать и буду работать ночью, пока не стану в себе уверен. – Да нет же, я просто имел в виду… – Многие на «Субботнем вечере» теряются, – подключается мигом Лэнс, заметив, что Ромелль воинственно готова примерить на себя роль адвоката Ханка. Кит поворачивается к Лэнсу и смотрит на него в упор. Он такой серьёзный, что в первый момент Лэнсу хочется хихикнуть, но он сдерживается. – Актёры привыкли зазубрить роль и всё, но тут это не работает, потому что кое-кто, например, Роло, может прямо во время скетча менять карточки, чтобы ты раскололся, или как-то менять формулировку, чтобы шутка сработала лучше. – Разве мы завтра получим не готовые варианты? – Кит едва заметно хмурится. – Нет, конечно, – Лэнс улыбается. – Это слишком утопично. Вот увидишь, завтра текст в некоторых поменяется до неузнаваемости. Нет предела совершенству, как говорится. Однажды мы показывали скетч, который Широ решил добавить часа за три до эфира. Он решил, что нас это «встряхнет», – он показывает кавычки пальцами. – Но встряхнуло же, – Ханк салютует кружкой, провозглашая тост за шоу, и вечер снова становится ленивым и расслабленным. Ханк и Ромелль уходят из бара где-то через час, ссылаясь на какой-то классный сериал про наёмного убийцу, желающего стать актёром, и Лэнс с Китом – наконец-то, – остаются наедине. Честно говоря, Лэнс не уверен, хочется ли Киту продолжать здесь сидеть, но он никуда не торопится, и это успокаивает. Орешки в тарелке почти заканчиваются, и официантка оперативно приносит им новую. – Как ты понял, что хочешь стать комиком? – спрашивает вдруг Кит. Вместо сидра он уже потягивает горячий глинтвейн, пересев на место Ханка и Ромелль, так что Лэнс сейчас может любоваться им сколько душеньке угодно. – Ну, – Лэнс барабанит по своей практически опустевшей кружке. От окутавшего сознание хмеля, знакомого уюта и внимательности Кита к его персоне ему сильно хочется мурлыкать. – Мне всегда нравились комедии в детстве. Я смотрел их часами, но мама никогда не ругалась. Может, её устраивало, что я торчу дома перед теликом, а не на улице в какой-нибудь компании, не знаю, но она позволяла мне сидеть допоздна и смотреть шоу с Фереллом и тот же «Субботний вечер». Потом как-то раз в школе, мне было пятнадцать, я решил вступить в театральный кружок и в итоге опозорился. – Что случилось? В голосе Кита не слышалось никакой фальши или ложного беспокойства, которое проскальзывает у каждого второго, и от этого в груди у Лэнса потеплело ещё больше. С Китом было хорошо. – Я не смог выучить роль какого-то там парня из «Робин Гуда», – он жмёт плечами. – То есть я старался, конечно, меня не пугала публика, наоборот, я так хотел выступать, что ночами не спал, но этого оказалось мало. Меня ругали на репетициях, постоянно подсказывали, считали полным тупицей, но я правда старался. В конце концов... Я думал, что всё вызубрил, роль от зубов отскакивала, но я вышел на сцену и… будто потерял голос. Я стоял и смотрел на старшеклассников в первых рядах, на ребят, которые играли со мной, и в голове было пусто. Совсем. Я запаниковал и сбежал. Лэнс допивает остатки пива из кружки и корит себя за то, что оно настолько развязало ему язык – о его школьном фиаско, таком глупом и смешном, не знает даже Ханк. Кит же молчит, но не отводит взгляда. Лэнсу запоздало приходит мысль, что, в отличие от него, он абсолютно трезв, а значит, отлично всё запомнит. – Зато ты попытался, и это похвально, – говорит Кит без намёка на насмешку или презрение, и неловкость, возникшая было за их столиком, мгновенно спадает. Лэнс смотрит на него во все глаза. – Ты бы пожалел, если бы не попробовал. Что было дальше? – Я ушёл из кружка и решил готовиться к поступлению в колледж, как хотела моя мама, – Лэнс улыбается. – После школы поступил на факультет общественных отношений, бла-бла-бла, а потом мне что-то втемяшилось в голову, и я стал думать, почему всё-таки в кружке у меня ничего не получилось. У тебя было такое? – Чтобы я думал о прошлом? Никогда, – хмыкает Кит, однако Лэнс сваливает всё на безалкогольность его напитков и не обижается. Он ещё успеет всё вытянуть. – И однажды на паре экономики меня осенило, – Лэнс заговорщически нагибается ближе к Киту через столик. Кит не отодвигается, и его лицо близко-близко, можно пересчитать ресницы. – Мне хотелось импровизировать, а не произносить выученные фразочки. Эффект неожиданности, участие публики в представлении, адреналин… Мне так этого хотелось! Какой театр может это всё дать? И я решил попробовать стендап. – А как же колледж? Я буду очень удивлён, если ты его закончил. – Вот, значит, как? – притворно возмущается Лэнс, но кивает. – Сначала подрабатывал, пока учился, потом всё резко стало серьёзным, и я бросил, – он отдаёт пустую кружку официантке и отказывается от повторной порции. – Слушай, ты ещё хочешь тут сидеть? Могли бы прогуляться, вечер вроде хороший… – Пойдём, – Кит тянется к кожанке и достаёт из кошелька карточку. Лэнс сразу просит раздельный счёт. О начале карьеры Лэнс рассказывает уже на улице, пока они неспешно наворачивают круги по району – историю эту он рассказывал сотни раз, кроме того, она в сокращённом варианте есть и на его страничке в «Википедии», но Кит всё равно слушает его не перебивая. С погодой им впрямь повезло: сентябрьский ветер на удивление тёплый, асфальт сухой, небо всё ещё светлое. Кит в этой вечерней симфонии выглядит гармонично, он уже не маскируется и, хоть говорит не слишком много, никуда не пропадает. Лэнс отлично чувствует, когда человек при разговоре с ним где-то в себе, и с Китом такого нет. Он полностью тут, с Лэнсом, каждую секунду их неторопливой прогулки. Лэнсу в целом кажется, что он знает Кита всю жизнь. – Подбросить тебя до дома? – спрашивает Лэнс, когда они возвращаются на парковку к его машине через целый час. На улице уже холодает. – Или до дома агента? Она тебя ждёт? – Она заберёт меня отсюда через час, – отвечает Кит, и Лэнс вспоминает, что он несколько минут назад отправил кому-то сообщение. – А ты нормально доедешь? Ты три кружки пива всё-таки выдул. – Я быстро пьянею, но и быстро трезвею, тем более в такой клёвой компании, – Лэнс подмигивает. Алкоголь на самом деле успел полностью выветриться. – Ладно, – Кит впервые за вечер ему улыбается, и, Лэнс уверен, этой улыбке его никто на актёрском не учил. – Спасибо за вечер, Лэнс. Правда. Интересно было познакомиться с твоими друзьями и поболтать. Лазанья тоже была вкусной. – Да всегда пожалуйста, не проспи завтра репетиции, – Лэнс садится было в машину, но потом выглядывает из неё, поставив в салон только одну ногу. – Ты кстати не забыл там о нашем споре? Готовишься? Нервничаешь? Кит качает головой, снова сама серьёзность, и Лэнс, махнув ему на прощание, с улыбкой захлопывает дверцу и уезжает в сторону дома, напевая вместе с The Weeknd одну из своих любимых песен [19]. Ханк, проницательный лис, оказывается прав: за эти несколько часов Лэнс увяз в Ките по самые уши.