Сегодня вечером с Лэнсом МакКлейном

О споре Кит помнит прекрасно, и Лэнс убеждается в этом уже при прогоне самого первого скетча. Обычно на репетициях в четверг весь каст хохочет от шуток, расслабленности и знания, что ещё не прямая трансляция, можно не сдерживаться, однако с Китом этот номер не проходит. Он ни над чем не смеётся, читает с карточек, словно робот, и наблюдает за Лэнсом с Вероникой без единой эмоции на лице, пока они берут у него голливудское интервью и оставляют вместо себя подушки-обнимашки. [20] – А ты серьёзно подготовился, – говорит Лэнс во время перерыва, стоя в очереди к автомату за кофе. Вокруг все оживлённо болтают, так что их никто особо не слышит. – Это ещё не третий стакан за утро? Агент тебя не убьёт? – Нет, не убьёт. И я говорил, что меня сложно рассмешить. Можешь уже сдаться, кстати, я никому не скажу, – Кит достаёт бумажник. Лэнс только сейчас замечает там мельком фотографию какой-то сногсшибательно красивой женщины с короткой стрижкой, но рассмотреть не успевает. – Вот уж нетушки, – категорично мотает головой он, – мы договаривались, что расколоть надо максимум в субботу, а до субботы ещё целых три дня, включая этот. Я точно успею найти твою ахиллесову пяточку и вонзить в неё зубы. – Вообще-то в неё вонзили стрелу, но как скажешь, – Кит покупает чёрный кофе без сахара. В придачу ему дают маленького имбирного человечка с яркими пуговицами из разноцветной глазури, Кит внимательно его рассматривает. – Кстати... Вероника это твоя сестра? Лэнс, покупающий мятный шейк, расплывается в широченной улыбке – правила спора, к счастью, улыбаться не запрещают. – Да, я рад, что ты заметил между нами очевидное сходство, но скажи, что я гораздо симпатичнее, – они отходят от прилавка. Кит молчит, отпивая кофе, и от неожиданной догадки улыбка Лэнса медленно сползает. Кажется, что у его собственного имбирного человечка вмиг портится настроение и крошится на пол. – Она, если что... кхм... не по мальчикам. Это я к слову. Мало ли. – Мм, буду иметь в виду, – отвечает спокойно Кит. – Но я не в том смысле спросил. Вы очень похожи. И внешне, и по чувству юмора. Она сюда попала после тебя, значит? Не помню, чтобы ты вчера о ней говорил. От незаинтересованности Кита в Веронике, а также от того, как чётко Кит помнит их вчерашние разговоры, у Лэнса с души словно падает камень, мир вновь наполняется красками, а вкусный имбирный человечек лишается головы. И ему ещё повезло, ведь своего Кит отправляет в урну, не попробовав. – Да, это её первый сезон по сути, – с облегчением говорит Лэнс, жуя, – она нервничает, но справляется на отлично. Иногда панические атаки случаются, правда, но они и у меня были. Со временем проходят. – У тебя были панические атаки? Лэнс неопределённо жмёт плечами – были-то были, в запертой кабинке за десять минут до эфира, с дрожью в руках и подступающей к горлу тошнотой, – но тут их зовут с площадки, и он ретируется туда, на ходу заталкивая остатки имбирного человечка в рот. Кит, к счастью, больше ни о чём подобном так и не спрашивает. В следующем скетче они стоят друг напротив друга и кричат. Впрочем, кричат – это сильное слово, сперва они оба не сильно повышают голос и только через несколько попыток, а также после нагоняя от Пидж, входят в раж. Лэнс даже не старается запомнить фразы, которые читает с карточек, потому что сейчас по всем параметрам и ощущениям наступил идеальный момент расколоть Кита. Осталось всего лишь подобрать гримасу, смешно сцепить руки, выпятить грудь, да мало ли, что можно добавить в ссору для комичности? К седьмой попытке из десяти он орёт на Кита уже на автомате, уставившись прямо в его глаза. Кит в долгу не остаётся и раскрывает голос ещё круче, входит в роль легко и естественно, что для актёра его уровня совсем не удивительно. – И ты столкнул мангал в бассейн! – кричит Лэнс, драматично вскинув руки. – Чёрт, каждое четвёртое июля с тобой это настоящая катастрофа! – Да с тобой каждый день настоящая катастрофа! – справедливо возмущается Кит и закатывает глаза. – Вот вчера мы ели стейк, и ты всё жаловался, что на вкус он слишком... стейковый! [21] Лэнс слышит хохотки остальных в студии и едва сдерживается сам, причём смешит его не скетч сам по себе, хотя и он достаточно уморителен, а Кит, который тоже еле-еле заметно трясётся, а уголки его губ постоянно подрагивают. Кроме того, и это главное, его глаза блестят совсем как самые яркие звёзды – Лэнс впервые видит его таким, он не припоминает такого взгляда ни на одном интервью, ни в одном фильме, ни на одной фотографии. Киту идут позитивные эмоции, Киту идёт почти смеяться. Лэнса внезапно пронзает мыслью, что Киту с ним по-настоящему весело, и чуть было не раскалывается, но Пидж вовремя их останавливает и сердито просит угомониться. Лэнс тут же прячет лицо в футболке на несколько секунд и потом с удовольствием замечает, что Кит поодаль слишком жадно глотает воду из бутылки. Остальные скетчи они прогоняют в спешке и с вечными перерывами, потому что сценаристы то и дело что-то добавляют на карточки, а костюмеры останавливают и прикидывают, какую лучше всего одежду и парик подобрать. К концу дня Лэнс чувствует себя выжатым как лимон и полуживой тушкой падает на реквизитный диван, краем уха слушая подведение итогов. Судя по звукам, все постепенно уходят. Кто-то зевает, кто-то зовёт других в бар, кто-то роняет папки и с матом поднимает. Лэнсу в свою очередь лениво даже вставать. Он так и лежит, пока не слышит, как кто-то падает в кресло рядом. – Тяжкий день, да? – тянет Лэнс. – Я так устал, что готов заночевать прям тут, всё равно утром надо опять быть здесь. – Да, я тоже только что об этом подумал, – доносится в ответ голос Кита. Лэнс мигом открывает глаза и садится. Кит полулежит в кресле рядом с его диваном, вокруг уже никого, половина ламп выключена. В этом лёгком вечернем свете Кит выглядит измождённым, он всё ещё в чёрной майке, на коленях лежит знакомая кожанка. – Ты здорово справился сегодня, – Лэнс переворачивается и падает на диван снова, но уже лицом к Киту. – Я думал, ты всё-таки не выдержишь на том скетче про парочку скандалистов. – Я тоже так думал, но твои потуги не рассмеяться держали меня под контролем, – беззлобно говорит Кит и достаёт из кармана кожанки пачку сигарет с зажигалкой. – Ты не против? Тут в целом можно покурить? Лэнс изумлённо моргает. Он нигде не читал, чтобы Кит курил, а читал он в том числе твиттеры его бывших однокурсников. – Кури себе на здоровье, тут датчиков нет, потому что вечно что-нибудь вспыхивает. Например, чья-нибудь задница, – Лэнс улыбается, и Кит, усмехнувшись, закуривает. На миг его лицо освещает рыжий огонёк зажигалки. – По тебе и не скажешь, что ты курильщик. – Я редко, – Кит выдыхает дым. – Только если сильно захочется. Или сильно устану. – Похоже, у тебя сегодня было чересчур много эмоций, – Лэнс садится на диване по-турецки. – Ты выглядел как ребёнок на Рождество, который впервые увидел над камином носок. – И вовсе… – Полный подарков носок, расшитый праздничными лосиками, – уточняет Лэнс. Кит жмёт плечами и затягивается, но Лэнс успевает увидеть, как он улыбается уголками губ. – Но я правда рад, что тебе было хорошо. То есть мне нравится, когда наши ведущие здесь не просто потому, что так надо для рейтингов. И не потому, что их сюда притащили агенты под ручку. И не потому, что их хочет увидеть толпа родственников перед телевизором… – Лэнс… – А потому, что им тупо предназначено оказаться здесь, – заканчивает Лэнс. – Я всегда думал, что «Субботний вечер» это не просто шоу для полуночников, это… как трамплин. Кто-то с него бомбочкой прыгает, кто-то пугливо и аккуратно, а кто-то оставляет после себя столько брызг, что потом ни одна клининговая компания не ототрёт. И… глупо, наверное, но я радуюсь, когда после прыжка с этого трамплина в жизни людей что-то меняется. Вот у тебя точно меняется. – Думаешь? – Кит стряхивает пепел в пустой, забытый кем-то стакан из-под кофе. – А у тебя поменялось что-нибудь? – Я подсел, и это самое страшное, – подмигивает Лэнс. – То есть сначала мне было жуть как страшно, а теперь я жду каждую субботу больше дня рождения. – И когда у тебя день рождения, подсевший? – В конце июля. Честное слово, в детстве я это ненавидел, потому что все мои друзья разъезжались кто куда и я оставался у бабулиты… В смысле я люблю мою бабулиту, она сокровище, но ребёнком я так не всегда думал. А у тебя когда? – как можно невиннее спрашивает Лэнс, хотя прекрасно помнит дату. – Через месяц, – Кит тщательно тушит сигарету о крышку и выбрасывает стакан в мусорное ведро. – Ты домой идти не собираешься? – Если честно, мне и встать лень, не то что идти на улицу, садиться в холодную машину, ехать в пустую квартиру и разогревать в микроволновке макароны. Может, тут останусь… – Я просто хотел спросить, какие скетчи можно посмотреть, чтобы более или менее ориентироваться в истории «Субботнего вечера», – Кит сцепляет руки в замок перед собой, выпрямившись в кресле. – Там так много имён и сезонов, что я не знаю, на кого обратить внимание в первую очередь. А ничего не знать… Я так не привык. – Ооо… Вот это ты по адресу обратился! – Лэнс хлопает в ладоши, и Кит смотрит на него с недоумением. – Я тебе всё про всех расскажу, ты только держись, но давай сначала где-нибудь поедим, я умираю с голоду! – Хорошо, – Кит встаёт и надевает кожанку. – Только у меня есть условие. – Какое? – Лэнс тоже поднимается и одёргивает куртку, с которой падают диванные нитки. – Нет, ну ты смотри, какое барахло... – На время просмотра скетчей наш спор отменяется, – Кит выжидающе засовывает руки в карманы. – Всё-таки там, наверное, будет сложно удержаться, да и не мы развеселим друг друга, а старый каст. Идёт? – Ах ты хитрюга, – прищуривается Лэнс и кивает. – Само собой. Первый, самый любимый скетч с Уиллом Феррелом Лэнс показывает Киту на своём смартфоне, пока они сидят в круглосуточной пиццерии этажом выше студии и едят пепперони. Хоть скетч старый и, значит, качество оставляет желать лучшего, Кит прыскает в кулак и потом чуть не проливает на стол лимонад. Лэнс ловит его неожиданный, так легко вырвавшийся смешок так жадно, что проносит кусок пиццы мимо рта. – Что? – глядит на него Кит, покраснев. – Он правда забавный парень. Насидевшись в пиццерии, где становится шумно из-за какой-то компании, и набрав с собой солёных крекеров, они решают вернуться в студию. Недолго думая включают вычурный абажур, от которого исходит рассеянный свет, раскладывают скрипящий диван и падают на него прямо в обуви. Кит растягивается рядом с Лэнсом, и они просматривают сначала все сохранённые ролики на его смартфоне, а потом подключаются к общественному вай-фаю и переходят на ютуб. Смартфон вскоре приходится подсоединять к зарядке, но Лэнсу всё равно. Он показывает Киту Уилла Феррела, Кристен Уиг, Майю Рудольф, Билла Хейдера, Джейсона Судейкиса и остальных комиков, взахлёб рассказывает, как что снималось и какие курьёзы происходили в разное время на съёмочной площадке. Кит возле него с интересом смотрит каждый ролик, периодически закрывает рот ладонью, с трудом проглатывает эмоции, а в один момент и вовсе утыкается в его плечо, тихо смеясь. В такой первый смех Кита Лэнс влюбляется отдельным пунктом. Едва услышав его, он расплывается в счастливой, глупой улыбке, заговорщически подталкивает Кита в бок и включает самый любимый свой скетч про инцидент в пожарной части. [22] Искренне хохочущий Кит, прикрывающий лицо ладонями, вовсе кажется Лэнсу произведением искусства.