По следу волка

*** После завтрака Эскель набрал побольше свечей и направился в библиотеку, где начал искать способ избавиться от своего проклятия или мутации, в общем недавно приобретённой проблемы. В полуразрушенном зале было темно и пахло сыростью, где-то в глубине стен копошились крысы. Библиотека, как оказалась была ещё и лабораторией, где когда-то готовили мутагены и эликсиры. Старые колбы в держателях, склянки витиеватой формы были покрыты паутиной. Ведьмак кое-как осветил помещение, глубоко вздохнул и принялся за работу. Книги и свитки покрывал многовековой слой пыли, который порой полностью закрывал обложку, из-чего его приходилось сперва сдувать, а потом откашливаться и усердно тереть слезящиеся глаза. Почему ведьмакам не привили иммунитет к пыли? Это было бы намного полезнее. Тем более, как выяснилось, иммунитет у ведьмаков далеко не идеальный. Набрав целую стопку тяжелых книг в выцветших переплетах, он начал изучать одну за другой в поисках ответа. Мужчина перебрал множество старых трактатов, древних сборников, написанных едва ли не тысячелетия назад и большенство из них буквально рассыпались у него в руках. Почти треть произведений иссохла, чернила на страницах потускнели настолько, что даже ведьмаку не разобрать. Сколько времени они пылились на здешних полках? Десятки, может сотни лет? Еще дюжину книг и свитков изгрызли мыши, да так, что их при всём желании и мастерстве не восстановишь. Трисс сидела на стуле около окна и устала смотрела в даль. До этого она уже трижды шагами измерила комнатку вдоль и поперёк. Волнение, неопределённость и страх съедали её изнутри. Чтобы хоть как-то отвлечься она уже думала считать кирпичи в стене. Эскель уже полдня не выходил из библиотеки, даже к еде, которую она ему не раз приносила, не притронулся. Когда чародейка интересовалась, как у него дела — ведьмак либо бормотал что-то невнятное, либо вовсе не отвечал. Что-то подсказывало чародейке, что поиски не увенчаются успехом. Что же тогда делать? Неужели она ничего не может ни чем помочь? Давненько Меригольд не чувствовала себя настолько беспомощной. Солнце уже почти исчезло за горизонтом, на прощание окрасив небо в кроваво-алый. Эскель так и не вышел, Трисс уже не спускалась к нему. Ночью чародейка спала плохо — ворочалась, то укрывалась к головой, то скидывала с себя одеяло, но никак не могла уснуть. Она постоянно вслушивалась в тишину, в надежде распознать шаги ведьмака. Но слышала лишь раздражающий набор звуков: шуршание листвы за окном и тихий писк мышей, где-то под полом, крики ночных зверей. Казалось, что она и вовсе не спала. Утром чародейка заглянула в библиотеку, а Эскель даже не сдвинулся с места, а около оставленной её едой уже ползали три огромных рыжих таракана. Трисс едва слышно вздохнула, молча забрала тарелку, тихо вышла и вернулась обратно в комнату, чувство отчаянная почти захватило её с головой. Она понимала, что уговаривать Эскеля обратиться за помощью бессмысленно, ведь ведьмак не хочет, чтобы окружающие решали его проблемы за него. Вдруг в окно залетел воробушек и приземлился прямо перед чародейкой. Пичужка смотрела на неё своими глазками бусинками и насвистывала приятные трели. Девушка с улыбкой протянула руку и воробушек сел на её ладонь. Меригольд нежно поглаживала пёрышки птицы, пытаясь сообразить, что же делать, но она не могла придумать ничего получше. «Эскель будет в ярости...»,— вздохнула чародейка, достав из сумки клочок пергамента и кусочек угля. Спина начала предательски ныть, голова дико трещала от избытка ненужной информации, строки на страницах начали постепенно расплываться, превращаясь в непонятное словесное месиво. Сколько он здесь сидит? Несколько часов? А может даже дней? Безнадежно! Эскель перечитал почти всю ведьмачью библиотеку, но ничего не нашел — нигде не было описано ни одного случая заражения волколачеством у ведьмаков. Будто он первый кому так несказанно «повезло». Громко, зарычав от бессилия, ведьмак смахнул со стола книги и свитки так, что страницы с шумом разлетелись по всему залу. Почему это произошло именно с ним? Почему сейчас?! Ах да, конечно, ещё ни один ведьмак не умер в своей постели! Нельзя нарушать традиции: Весемир погиб, защищая Цири, а Эскель закончит своё существование в облике монстра, на которого такие как он веками охотились. Если конечно Геральт или Ламберт не прикончат его. Иронично, мать вашу за ногу! Ярость огненной рекой плескалась в груди мужчины, сердце готово было разорваться от злобы. Ведьмак замахнулся и изо всех сил ударил кулаком по тяжелому дубовому столу. Послышался громкий треск, эхом разнесшийся по всему залу, ошарашенный Эскель отступил назад. Огромный стол, который так долго стоял в этой библиотеке — разлетелся на куски, будто его делали из хрупкого фарфора. Ведьмак посмотрел на свою руку, затем на стол и сделал огромное усилие, чтоб не упасть на пол. Трисс, как ураган влетела в библиотеку с криком: — Ты в порядке? Что это, черт возьми было?! — она с ужасом посмотрела на разрушенный стол, затем на перепуганного Эскеля, — Как... как ты это сделал? — заикаясь, спросила Мэриголд. — Я... я не знаю, — голос мужчины надломился, — Я просто хотел найти способ избавиться от этой заразы! — ведьмака затрясло, — Просто... Я не хочу становиться монстром... — Эскель, успокойся! — Трисс подбежала к мужчине и схватила его за плечи. Лицо Эскеля исказилось: сначала оно выражало невероятный гнев, а через секунду страх и отчаяние. Чародейка закусила губу и осторожно обняла ведьмака. — Трисс, мне страшно, — дрожащим голосом прошептал он. — Ничего, мы справимся, обещаю! — девушке успокаивающе погладила его по голове.