Наследник

Само собой, гувернер никогда не обсуждал с Джи Ху свою специализацию. Просто не держал подопечного за безнадежного идиота, способного поверить, будто двухметровый накачанный амбал с цепким взглядом, выправкой военного и IQ много выше среднего может быть простым учителем. Гувернер, воспитывая Джи Ху, так или иначе, вместе со своими привычками и образом мышления ненавязчиво передавал ему весь тот опыт, который имел сам. Например, он приучил воспитанника к безукоризненной пунктуальности и педантичной аккуратности. Джи Ху совсем не шутил и не лукавил, когда убеждал Чан Ди, что хорошо прибирается. У них с гувернером было обыкновение передвигаться по дому подобно индейцам в лесу — так, чтобы ни один предмет с места не шелохнулся, а после себя оставлять дом горничным в таком виде, что было непонятно, живут ли в нем люди. Также учитель систематически, как умел, тренировал его память и наблюдательность, развивал мышление (и ненарочно неизбежно передавал довольно вольные взгляды). А умел он так, как его учили. Не обошли они в свое время вниманием и игры в детективов или в разведчиков, в ходе которых заодно составляли друг другу записки с простыми незатейливыми шифровками. Джи Ху, от природы неглупый и наблюдательный, усваивал многое из того, что прививал ему учитель, легко и естественно, как растение всасывает воду. «Лох — это судьба», — весело думал Джи Ху словами Сон Ву Бина, идя на встречу с человеком, который когда-то вел дознание по делу его гувернера. То ни одного родственника не было, хоть вой от одиночества, то, откуда ни возьмись, прибывают и прибывают — отбиться невозможно. «Я нашел тебе сестричку», — вспоминал Джи Ху запись из дневника и зло ухмылялся. Видал он таких сестричек… Но Дже Кён просила, а если она просила, Джи Ху не имел воли рассуждать. Ему уже стукнуло двадцать пять, и он давно перестал обманываться на свой счет — лучше, органичней и спокойней всего он ощущал себя лишь в роли подкаблучника. Все те выдающиеся качества, которые приписал ему учитель в своем дневнике, не стоили ничего, если рядом с Джи Ху не было кого-то, кто по какой-либо причине вынуждал бы его их применить. Джи Ху, с облегчением наступив на горло собственным переживаниям, намеревался разыскать Сонар для Дже Кён. Та еще задачка, надо думать. Он даже лица этой Сонар не разглядел, настолько густо оно было замазано на чемпионате зеленой краской. Кто же мог предположить, что рыжая бестия, приславшая ему письмо, и еще одна любимая девочка его жены — это одно и то же лицо. Паззл сошелся для Джи Ху в тот момент, когда он увидел ее настоящий цвет волос и услышал бессмысленную фразу «байбо привет!». Сначала он не понял, причем тут «…ножницы-бумага», но, еще раз в Сеуле внимательно перечитав дневник учителя, сопоставил два и два. Имя, названное Дже Кён, совпало с инициалами подписи в записке. То, что Ву Бин назвал Байбо бывшим киллером, Джи Ху не смутило — понятное дело, не мог же Ву Бин вслух выдать такое палево, что у его отца должность штатного мокрушника никогда не пустовала. Человек, с которого Джи Ху решил начать поиски Л.А., в настоящее время занимал должность начальника Отдела внутренних дел. Дознание по делу гувернера он вел, находясь еще в должности заместителя начальника того же отдела. Звали его господин Пэ и, насколько мог судить Джи Ху, в то время был настроен к нему и к его учителю благожелательно. Пэ недрогнувшей рукой, и даже не поведя бровью, тихо и мирно убрал из протокола компрометирующий Джи Ху результат в ответ на вопрос «испытывал ли Джи Ху влечение сексуального характера к своему учителю». После, закосив под дурачка, под свою ответственность опустил все остальные подобные вопросы. Джи Ху особенно не обольщался, что Пэ сделал это из большой симпатии к малолетнему господину Юну, но попытаться наладить с ним диалог стоило. Конечно, начальник Пэ, связанный должностными инструкциями, едва ли загорится желанием помочь, но Джи Ху рассчитывал хотя бы узнать, насколько ситуация с Ли Айлой серьезна. Господин Пэ любезно принял Юн Джи Ху и даже пребывал в весьма приподнятом расположении духа. Джи Ху, выслушав соболезнования, походив слегка вокруг да около, все же перешел к делу. — Господин Пэ, — самым смиренным голосом произнес Юн, — на самом деле я пришел к вам вот с чем. Меня интересует судьба последней напарницы моего бывшего гувернера. Так получилось, что ее судьба небезразлична моей жене. И если бы можно было каким-нибудь образом устроить перевод Ли Айлы в Южную Корею или, в крайнем случае, в Китай, то мы бы вам были весьма признательны. Если, конечно, этот перевод не противоречит интересам государства. Видите ли, моя жена в юные годы имела удовольствие подружиться с этой девушкой, и она теперь для нас как член семьи. У господина Пэ нервно дернулись уголки губ, а вокруг глаз на долю секунды собрались морщинки. — Юн Джи Ху, — тепло и проникновенно начал господин Пэ, — я могу только радоваться, когда кто-то, наконец, обретает семью и друзей. Я счел бы за честь сделать все, что в моих силах, чтобы ваши близкие воссоединились. Но, увы, относительно Ли Айлы уже существуют договоренности, обойти которые я не могу. Очень сожалею. Так значит, этот тип, который с таким упоением ездит сейчас Джи Ху по ушам, лично в состоянии повлиять на это дело?.. Или просто его разводит?.. — Какого рода и с кем эти договоренности, — помолчав, спросил Джи Ху. — Возможно, я смогу что-то сделать? — Уже много лет меня интригует один вопрос, Юн. Скажите, — прищурившись и осторожно выйдя из-за стола, вдруг вкрадчиво спросил господин Пэ, — как далеко вы могли бы зайти, чтобы защитить вашего гувернера? Допустим, если бы я вам тогда предложил со мной переспать в обмен на мое молчание? Пошли бы на это? — Определенно, нет, — сухо сказал Джи Ху. Ненормальный начальник Отдела внутренних расследований весело рассмеялся: — Неужели я в вас ошибся, Джи Ху? — начальник Пэ откровенно насмехался над ним. — Тогда вы мне показались не по годам решительным и не настолько мелочным, чтобы ради дорогого человека не пожертвовать такой малостью. Джи Ху с ужасом почувствовал, как к его щекам и губам от таких заковыристых оскорблений начинает приливать цвет. Пэ понимающе усмехнулся и деликатно отвел глаза в сторону. — При всем уважении к вам, господин Пэ, — переждав поднявшееся возбуждение, сказал Юн, — вы никоим образом не производите впечатление человека, который хоть пальцем пошевелит из-за такой ерунды, как одноразовые сексуальные услуги сомнительного качества. Я думаю, так дешево я бы не отделался, если бы вам от меня действительно что-то понадобилось. Джи Ху выдержал насмешливый взгляд господина Пэ и не опустил глаза, всем своим видом показывая, что готов если не на все, то на многое. — Вы мне нравитесь, Джи Ху, — заявил господин Пэ. — И да, вы совершенно правы, так дешево вам от меня не отделаться. Я давно за вами наблюдаю, еще с той дачи показаний по поводу подозрений в растлении вас вашим учителем. Сегодня вы меня не разочаровали, по меньшей мере, — Пэ провел пальцем по подбродку Джи Ху. — Я вас хочу, и не на один раз. Я рассчитываю на долгосрочные отношения. — Мне прямо здесь и сейчас раздеться? — вежливо, но со слышимой угрозой спросил Джи Ху, которому уже было очевидно, что никто здесь к интиму его склонять не собирается. — Если вам стало жарко, то я не возражаю, конечно, но на секс не рассчитывайте. Я слишком старый, чтобы менять свои предпочтения. Хотя жаль, наверное, что вы не женщина. Я бы вот сейчас не сходя с места предложил вам руку и сердце. Вы умны, немногословны и не склонны к панике или сентиментальным фантазиям… А знаете что, если бы вы смогли сделать так, чтобы на мою скромную персону обратила внимание жена председателя Сона, мы бы с вами договорились. Чрезвычайно разумная женщина. Я других таких, пожалуй, и не знаю. Сон просто счастливчик. Меня уже в мои годы начинает тяготить одиночество, — Пэ картинно вздохнул, — а все женщины, которых я знаю, кроме первой леди Иль Шим, совершенно несносны: любопытны, придирчивы, болтливы и вообще крайне неблагонадежны. Джи Ху ждал. Ждал и старался не показать своего презрения. Рано или поздно должен же Пэ устать нести всякую чушь и прямо сказать, что ему нужно. — Что?! — зло вскинулся вдруг Пэ. — Если хотите знать, досталось ему не так уж и сильно и за дело, поэтому не надо на меня так смотреть! — Ваши личные отношения меня не касаются, — ровно сказал Джи Ху. — Тем более столетней давности. Джи Ху было двенадцать или тринадцать. Как обычно, он сбежал от своего физинструктора и тренирующихся друзей и завалился спать в соседнем спортивном зале. Когда проснулся, этот господин Пэ, который потом вел дознание, а теперь стоял перед ним и назывался начальником отдела, истово и определенно не в рамках тренировки избивал семнадцатилетнего парня (Джи Ху узнал про его возраст, потому что это упоминалось в ходе ссоры), понося того на чем свет стоит. Затем Пэ заметил в углу на матах хлопающего глазами Джи Ху, осекся и быстро ушел. Парень же почему-то радостно подскочил, подхватил Джи Ху на руки, покружил и подмигнул: «Этот старый очкун и зануда все-таки мировой чувак, да, братишка?». После чего ускакал вприпрыжку вслед за Пэ. — О-о, — на мгновение завис Пэ, — так вы решили, что у нас… Черт. Вашему гувернеру задницу надрать мало! Куда он смотрел? Почему вы в двенадцать лет вообще о таких вещах думали? И сделали, кстати, неверные выводы. Своих детей у меня нет, но этот парень мне как сын. В тот раз он поставил меня в неудобное положение перед своей матерью. Мне пришлось соврать, что он на уикенд остался у меня, в то время как сам уехал с другом на кемпинг. — Пэ устало глянул на Джи Ху и добавил: — А вот теперь вы правильно подумали. Это был именно такой друг. И я в то время считал себя обязанным постараться вправить парню мозги. Можете мне не верить. — Я вам верю, — серьезно сказал Джи Ху, для которого эта загадка, спустя столько лет, наконец-то разрешилась. — Вот и хорошо. Не хотелось бы, чтобы между нами осталось это недоразумение. Вы нужны мне, Джи Ху. Я очень надеялся, что однажды вы придете ко мне. — Так зачем я вам, и к чему был весь этот цирк? — Я устал от идиотов, верите? Давно ищу человека, с которым мог бы говорить на одном языке. Вы никогда не интересовались политической карьерой, господин Юн? Тогда, учитывая ваши неординарные способности, мы могли бы быть друг другу полезны, — Пэ выжидательно и непреклонно посмотрел на Джи Ху. Джи Ху намек понял и в ярости чуть не скрежетнул зубами, еле удержав лицо. Что за напасть такая! Сто лет даром никому не был нужен, а тут в одночасье стал нарасхват. — Представляете, как раз заинтересовался. Внезапно. — Ну-ну, не надо так раздражаться. Все будет хорошо. Я чувствую, мы поладим. Сами подумайте, сколько преимуществ вашему Фонду, благотворительному проекту, вам лично и вашим близким — у вашего тестя ведь крупный бизнес, если я не ошибаюсь? — даст ваше новое положение. Мне настоятельно нужен свой человек на место заместителя министра экономики. — То, что я готов согласиться на ваше предложение, еще не говорит о том, что буду вам полезен, — злорадно предупредил Джи Ху, поняв, откуда берутся некомпетентные чиновники. — Почему хотя бы не в Министерство здравоохранения или культуры? Я учился организации и управлению медицинскими учреждениями, а не на факультете международных отношений. А… про Суам вы и сами лучше меня знаете. — Научитесь. Время у вас будет. Тут, знаете, такое дело, в кресле министра экономики уже очень много лет сидит один мой старинный приятель. Я его очень люблю и уважаю, и дело он свое знает. Тут не поспоришь. Но этот старый маразматик и параноик категорически не желает оставлять после себя внятного преемника. Ему всё кажется, что если он возьмется опекать достаточно умного и расторопного молодого человека, то тот его подсидит на этой должности раньше, чем он будет готов уйти. Поэтому на должность своего заместителя людей с подходящими способностями и образованием на пушечный выстрел не подпускает. А я, видите ли, переживаю, что после него на его должности в итоге окажется случайный человек. Так что, на первое время от вас ничего особенного и не требуется. Делайте, что вам скажут, и не умничайте. Со своей стороны я берусь перевести куда-нибудь нынешнего заместителя и освободить вакансию. Вашей задачей будет самостоятельно обойти остальных соискателей. Здесь я напрямую вмешаться не смогу. Мне он доверяет не больше, чем другим. Может даже и меньше, я бы сказал. — Неубедительно, господин Пэ, — заметил Джи Ху. — Вся эта схема напоминает мне попытку почесать левой пяткой правое ухо. — О, а вы в этом разбираетесь, — с уважением отметил Пэ. — И все равно придется принять на веру. Других объяснений я вам не дам. Мне их лениво выдумывать. Ну как? — Как вам будет угодно. — Тогда договорились, — мягко улыбнулся господин Пэ. — Итак, по вашему делу могу сказать следующее. Решение о возвращении Ли Айлы полностью зависит от воли главы организации Иль Шим, господина Сона. Если вы с ним уладите этот вопрос, то с нашей стороны больших препятствий нет. — И все? — Джи Ху почувствовал себя обманутым, словно он с самого начала мог просто напрямую обратиться к отцу Сон Ву Бина. — Все, — подтвердил Пэ, с удовольствием разглядывая обескураженное лицо Джи Ху. — Будем считать ваши переговоры с председателем Соном проверкой ваших дипломатических способностей и экзаменом для начала политической карьеры. Желаю вам успеха, господин Юн. И с нетерпением жду вас в кресле замминистра.