Burn with you

Весь мир будто бы взорвался. Как только Курт столкнул их губы вместе, Блейн обвил руками его талию и мгновенно углубил поцелуй, толкнувшись языком в рот Курта. Агент тихо простонал и зарылся пальцами в кудри Блейна, слегка оттянув их, и притянул его ближе, вызвав сдавленный стон у мошенника. На несколько мгновений время будто бы остановилось; единственное, о чем мог думать Курт, были губы Блейна напротив его губ, руки, крепко державшие его, и мурашки, пробегавшие вдоль позвоночника каждый раз, когда Блейн собственнически прикусывал его губу. Несколько мгновений все, что мог чувствовать Курт, были абсолютное блаженство и похоть, как вдруг Блейн быстро развернул их на сто восемьдесят градусов и прижал Курта к двери, и в этот момент последний резко осознал все происходящее. Он внезапно отстранился и оттолкнул Блейна со всей силой, что у него была. – Какого черта ты творишь?! – воскликнул Курт, тяжело дыша с очевидной паникой в голосе. – Я? – спросил Блейн, также немного задыхаясь, вопросительно выгнув бровь. Из-за всех оттягиваний его волосы были в полном беспорядке, распухшие от поцелуев губы выглядели невероятно притягательными, и его ореховые глаза, потемневшие от желания – все это заставило Курта проклянуть мужчину за то, что тот был таким чертовски сексуальным. – Если мне не изменяет память, это ты практически атаковал меня своим ртом. Потеряв дар речи, Курт уставился на него широко раскрытыми глазами, мысли в его голове мчались со скоростью миля в секунду, отчаянно пытаясь решить, что же делать дальше. Андерсон, стоявший прямо перед ним и изучавший его этими чертовыми похотливыми ореховыми глазами делали процесс только сложнее. – Не то чтобы я против, знаешь, – добавил Блейн, пробежав по телу Курта вверх и вниз голодными глазами. – Так почему бы нам не продолжить то, что ты начал? – спросил он с похотливой ухмылкой, шагнув ближе. Курт тут же вскинул руки, чтобы остановить его. – Ч-что ты... Почему? – заикаясь спросил он. – Ты же меня ненавидишь. – Да. Но ты горячий, – сказал Блейн, пожав плечами. – Плюс, у меня не было секса целую вечность. А еще я знаю, что ты тоже считаешь меня горячим, – видя, что Курт хочет что-то ответить, он покачал головой. – И даже не пытайся отрицать это, прекрасный. Курт сжал кулаки, продолжая пялиться на Блейна. – Ты только что вышел из тюрьмы. Это же практически твой обратный билет, – сказал он, стараясь звучать спокойно и собранно, но, по правде говоря, он не мог вспомнить, когда в последний раз был настолько не в силах себя контролировать. – Только если кто-то об этом узнает, – сказал с ухмылкой Блейн, снова шагнув ближе. – Почему ты хочешь рискнуть всем? – спросил Курт, стараясь не замечать, каким хриплым стал его голос. Блейн сделал еще один шаг вперед, пока не оказался прямо напротив агента – грудь к груди. – Что за жизнь без риска? – прошептал он, коснувшись дыханием губ Курта. Он еще сильнее вжался в тело Курта. Агент подавил желание застонать, заставляя себя оставаться спокойным, но он знал, что Блейн своим бедром мог чувствовать, каким он был твердым. Мошенник медленно прошелся губами вдоль его челюсти и остановился напротив уха. – Ну же, агент Хаммел, – промурлыкал он. – Поживите хоть немного. Курт вздрогнул и закрыл глаза. Это было ошибкой, ужасной ошибкой, и он определенно не должен был ее совершать. Он почувствовал, как одна из рук Блейна легла на его бедро, притягивая его ближе, а другая медленно начала развязывать его галстук. Когда тот соскользнул с его шеи, он вдруг осознал, что его собственные руки каким-то образом оказались на груди Блейна и крепко сжимали его кожаную куртку. Почувствовав, как Блейн слегка прикусил мочку его уха, он не смог сдержать тихий стон, сорвавшийся с его губ. Услышав его, Блейн отстранился, чтобы посмотреть на Курта. Агент стоял, упираясь затылком в дверь и задыхаясь, прикусив нижнюю губу и закрыв глаза, на его щеках был румянец. Вид был по-настоящему греховным, и Блейн был в секундах от того, чтобы утащить его в спальню. Он смог усмирить себя, как вдруг глаза Хаммела открылись. Блейн еще никогда не видел их такими помутневшими и полными желания. Не успел он среагировать, как губы Курта снова коснулись его губ, и он с силой начал толкать его в сторону их комнат. Немного спотыкаясь, Блейн обвил руками талию агента и толкнулся языком в рот Курта, грубо целуя в ответ. Курт слепо начал шарить руками по куртке Блейн, пытаясь стянуть ее с мужчины, и как только он смог отбросить ее в сторону, руки Блейна оказались на его плечах, чтобы избавить его от пиджака. Он отбросил его в неизвестном направлении, и на этот раз Курт решил наплевать на складки, с которыми ему несомненно придется иметь дело утром. Бесстыдно зацепляясь о ноги друга друга и натыкаясь на мебель, они наконец-то смогли добраться до прохода между их комнатами, и Курт потянул их в свою спальню. – У меня есть все, что нам нужно, – пробормотал он напротив губ Блейна, толкнув дверь ногой. Из горла Блейна вырвался низкий рык, пока они шли через комнату, поворачивая их именно в тот момент, когда их колени могли удариться о матрас, и с силой опрокинул Курта на кровать. Коротко взвизгнув, агент упал, удостоив Блейна своим лучшим убийственным взглядом, который заставил мошенника только дьявольски ухмыльнуться. Заползая на кровать, Блейн забрался поверх него и вновь соединил их губы. Это было грубо и неряшливо, их поцелуи были полны чистого желания и похоти, и хотя это было не то, что обычно нравилось Курту, в тот момент все было слишком хорошо, чтобы останавливаться. В его мозге, очевидно, произошло короткое замыкание: единственной вещью, что имела для него значение, были губы Блейна и давление его твердого члена на его бедро. Несколько мгновений спустя Блейн разорвал поцелуй и двинулся губами к шее Курта, приподнимая бедра, чтобы сохранить расстояние между их телами. Агенту не понадобилось много времени, чтобы начать нетерпеливо извиваться. – Ты собираешься сделать еще что-нибудь кроме того, чтобы присосаться к моей шее? – недовольно прожужжал он. – Кто ты, вампир? Блейн мрачно рассмеялся. – Какой властный, – пробормотал он напротив кожи Курта. – Заткнись– о, боже, – начал Курт, но его слова быстро превратились в протяжный стон, когда Блейн грубо толкнулся бедрами напротив его бедер. – Что ты там говорил? – ласково спросил он, медленно и дразняще раскачиваясь напротив Курта, заставляя кровь последнего вскипеть. – Боже, как же я тебя ненавижу, ­– выдохнул Курт, толкаясь навстречу движениям Блейна, вызывая у него сдавленный стон, который дошел прямо до его члена. – ­Взаимно, дорогой, – пробормотал Блейн и, двигаясь руками от бедер Курта к его рубашке, попытался расстегнуть пуговицы. Почувствовав его бессмысленные усилия, Курт раздраженно вздохнул и сел, оттолкнув Блейна. – Ты такой неуклюжий, – сказал он, закатив глаза, и быстро расстегнул пуговицы, бросив рубашку на пол. – Пошел на хуй, – огрызнулся Блейн, озлобленно уставившись на него, и стянул футболку через голову. – Скоро, – парировал Курт с ухмылкой, ложась обратно и взяв Блейна за руки, чтобы тот снова навис над ним, затем обхватил ногой его бедро и изо всех сил, что у него были, перевернул их, оседлав Блейна, и надежно прижал его к матрасу. Из того положения, в котором он лежал, Блейн поднял глаза, чтобы хорошенько рассмотреть сидевшего на нем Хаммела: его широкую грудную клетку, его мускулистые руки, его взъерошенные волосы и потемневшие глаза. Господи, он не мог вспомнить, когда в последний раз так сильно хотел кого-то. – Просто чтобы ты знал, я никогда не бываю снизу, – сказал он, когда агент начал расстегивать его ремень. – Я так и подумал, – ответил Курт, закатив глаза, и легко провел пальцами по ширинке, наслаждаясь тем, как очевидно Андерсон пытался оставаться спокойным и не двигаться. – И я обычно тоже не бываю снизу. Но я готов сделать исключение, ­– сказал он, и если бы кто-то спросил, он бы не смог объяснить почему он ответил так. Слова сорвались с его губ, прежде чем он успел их обдумать. Обычно он был снизу, только если полностью доверял партнеру (что к Андерсону точно не относилось), но несмотря на все это, он хотел этого так сильно, что мысль о том, чтобы отдаться кому-то и быть втраханным в матрас, заставляла его тело дрожать от нужды и желания. Он скользнул вниз и снял с Блейна джинсы, оставляя его в тесных черных боксерах. При виде четких очертаний его члена у него чуть не потекли слюнки. Он слез с кровати, проигнорировав нетерпеливый стон Андерсона, и медленно начал снимать свои штаны. Как только они оказались на полу, Курт снова встал коленями на кровать, Блейн в ту же секунду резко перевернул его на спину, жадно целуя. – Долбанный стриптизер, – проворчал он напротив его губ, создавая трение между их членами сквозь тонкий материал их нижнего белья. – Смазка? – В тумбочке, справа от тебя, в верхнем ящике, – выдохнул Курт, не в силах остановить движение своих бедер в их собственном ритме. Блейн отстранился и потянулся к тумбочке. Несколько секунд спустя он нашел то, что искал, и схватил баночку смазки и коробку с презервативами, бросив их на кровать. В то же время Курт избавился от своего белья и лег на кровать, абсолютно голый, и лениво начал ласкать себя. При виде открывшихся ему миль бледной кожи в мозге Блейна произошло короткое замыкание, а его глаза проследили за медленными движениями руки Курта. Почувствовав его взгляд, Курт открыл глаза и ухмыльнулся. – Нравится то, что видишь, Андерсон? – спросил он низким и знойным от возбуждения голосом. Увидев остекленевшие глаза Блейна, он вскинул бровь. – Мне самому все это заканчивать или ты все-таки возьмешь себя в руки и трахнешь меня? – добавил он, слегка задыхаясь и ускоряя движения своей руки. Похоже, это вернуло Блейна из ступора, и он быстро снял свои боксеры. Забираясь между ног Курта, он открыл смазку. Он убрал руку Курта от его члена и покрыл пальцы смазкой. Медленно он начал водить пальцем вокруг дырочки Курта, дразня массажируя ее, и, судя по звукам, что издавал агент, сводя его с ума. Курт выпустил недовольный стон, нетерпеливо задвигав бедрами, пытаясь заставить его сделать хоть что-нибудь, и Блейн, не изменяя своей натуре придурка, решил сделать все это немного веселее. Ну, для него по крайней мере. Без предупреждения он толкнулся пальцем сквозь узкое колечко мышц, заставляя Курта взвизгнуть от неожиданности и боли. – Блять, ты в этом полный отстой, – выругался агент, когда Блейн начал грубо вводить и выводить свой палец, наслаждаясь тем, как Хаммел вздрагивал при каждом толчке его руки. – Нет, просто мне наплевать, – сказал он, и не успел Курт привыкнуть к жжению, как Блейн добавил второй палец, вызывая еще один злой возглас мужчины. – Ох, блять, – зашипел он от боли, зажмуривая глаза и крепко сжимая простынь. Он сжал зубы и попытался заставить свое тело расслабиться, чтобы успокоить непрекращающееся жжение, потому что, серьезно, Андерсон был в этом ужасен. Неожиданно Блейн развел пальцы ножницами и толкнулся глубже, проводя ими по простате Курта, отчего тот не смог сдержаться от стона. Впрочем, длилось это недолго, потому что, как только он начал тонуть в удовольствии, Блейн, не сказав ни слова, добавил третий палец, заставляя Курта вздрогнуть и снова выругаться. – Ублюдок, – выдохнул он, почувствовав, как пальцы Блейна быстро задвигались туда и обратно, и прикусил губу, когда мошенник согнул пальцы, чтобы не застонать, потому что он не собирался доставлять ему такую радость. Курт никогда и ни за что не признался бы, но, хоть это и причиняло адскую боль, какой-то его части нравилось, что Андерсон был таким грубым – блять, это было настолько горячо. Он начал двигать бедрами, пытаясь насадиться на его пальцы, задыхаясь и запрокидывая голову, когда они вновь и вновь ударяли по его простате. – Хватит, д-достаточно, – заикаясь, сказал он и схватил с кровати презерватив, бросая его в сторону Андерсона. Он сдержал стон из-за резкого ощущения пустоты, когда мошенник убрал свои пальцы и голодно уставился на него, разорвав зубами упаковку и раскатав презерватив по своему твердому члену. Блейн тихо застонал, покрывая себя смазкой. Он несколько раз провел рукой по члену, а затем расположился между широко раздвинутых ног Курта. Он потянулся вперед и оставил на губах агента сухой поцелуй, поравнявшись с его входом. Он почувствовал, как тело Курта напряглось под ним, когда он коснулся головкой члена его дырочки. Агент выпустил сломленный стон, когда он толкнулся вперед, двигаясь мучительно медленно, прежде чем войти полностью. Он остановился, и кто-то мог бы подумать, что он пытался быть нежным и решил позволить Хаммелу привыкнуть к растяжению, но это был совсем не тот случай. Блейн не хотел ничего кроме того, чтобы решительно толкнуться в него и начать безжалостно вдалбливаться в его тело, но нужно было подождать, потому что если он будет хоть немного быстрее, то, наверняка, кончит в ту же секунду. Он ждал слишком долго и не собирался позволить этому закончиться, прежде чем он успеет насладиться этим. Не то чтобы он жил в целибате, пока сидел в тюрьме – перепихнуться с кем-нибудь там было намного проще, чем казалось. Но в основном это были руки, иногда минеты. Найти же того, кто бы позволил Блейну трахнуть его, было довольно сложной задачей и случалось нечасто. Вот почему окружившая его член теснота была такой ошеломляющей и заставила все его тело загудеть от удовольствия, нужды и восхищения, поэтому Блейну пришлось остановиться на секунду и закрыть глаза, делая глубокие вдохи. Когда Блейн навис над ним, Курт крепко сжал его руки и начал дышать через нос, пытаясь привыкнуть к растяжению. Он почти забыл, какое удовольствие это приносило: жжение, такое сильное и одновременно такое желанное – член Блейна заполнил его полностью самым лучшим возможным способом. Он уже хотел сказать что-то язвительное, чтобы заставить его двигаться, как Блейн начал легко двигать бедрами, заставив слова умереть в его горле, но этого все еще было недостаточно. При таком темпе Курт точно сошел бы с ума, поэтому, зарывшись пальцами в кудри Блейна и дернув его вперед, он столкнул их губы вместе. Он рвано целовал его, двигая бедрами, пытаясь встретить поверхностные толчки Блейна. Он захныкал от безысходности и закончил поцелуй, грубо прикусив его нижнюю губу, и слегка отстранился, чтобы можно было поговорить. – Почему бы тебе не закончить свои дразнящие игры, Андерсон... – хрипло дышал он напротив его рта, – ...и трахнуть меня, как мы оба этого и хотим, – буквально прорычал он от нетерпения. Глаза Блейна раскрылись, и на долю секунды они не могли оторвать друг от друга взгляд, тяжело дыша; зрачки были расширены, ореховый и голубой в их глазах был едва виден. Затем, по лицу Блейна медленно расползлась ухмылка, и он повернул голову, чтобы оставить укус нам мочке уха Курта. – Я знал, что ты хотел этого, красавчик, – прошептал он и, не дав Курту шанса ответить, он вышел почти полностью и толкнулся обратно, заставив другого мужчину закричать от наслаждения. Опираясь на руки, он начал входить и выходить, с каждым толчком входя все глубже и глубже. Они смогли найти общий ритм, быстрый и грубый, но настолько идеальный: Блейн резко входил в него, а Курт толкался вперед, чтобы встретить его движения. Комнату заполнили звуки их рваного дыхания, стонов блаженства и шлепков тела о тело. Блейн схватил запястья Курта и зажал их у него над головой – точно как в его сне. Вид Курта Хаммела – обычно такого холодного и собранного – распадающегося под ним на частички, раскованного и полностью в его власти, чуть не заставил его кончить в тот же момент. Вместо этого он крепче сжал его запястья и сменил угол проникновения, и звуки, которые начал издавать Хаммел, подсказали ему, что он задевал нужную точку. Его голова кружилась от возбуждения и похоти, что заставляло его вбиваться все быстрее и быстрее, и он уже мог чувствовать, что настолько был близок к грани, что едва мог дышать. У Курта уже не было никаких сил, чтобы издавать хоть какие-то звуки, поэтому он просто выдыхал через рот с каждым толчком бедер Блейна, пока его трахали жестче всего за всю его жизнь. Он пытался сопротивляться, когда Андерсон зажал его запястья у него над головой, но в тот момент он был намного сильнее и смог легко удерживать его, и Курт обожал это. Еще одна вещь, которую он никогда не произнесет вслух. Он знал, что на запястьях и, возможно, на шее останутся синяки, учитывая то, как Блейн снова начал сосать то местечко, заставлявшее Курта хныкать от удовольствия, но его мозг был не в состоянии ни осознать это, ни вообще побеспокоиться об этом. Он почувствовал разгорающийся внизу живота жар и понял, что был близко: Блейн трахал его жестко и так правильно, трение его члена, заключенного между их телами – всего этого было слишком много. Оргазм накрыл его как товарный поезд, и он кончил с протяжным стоном, сперма из его нетронутого члена разбрызгалась по их грудным клеткам. Блейн выпустил гортанный рык, почувствовав, как Курт сжался вокруг него, теснота была почти невыносимой, и понадобилось всего несколько толчков, чтобы подвести его к краю, и он кончил, сильно прикусив плечо Хаммела. Отпустив его запястья, он упал на него, наплевав на беспорядок. Некоторое время они лежали не двигаясь, их грудные клетки вздымались, пытаясь поймать хоть каплю воздуха. Несколько минут спустя, Блейн поднялся и вышел из Курта, заставив того зашипеть, и пыхтя плюхнулся на другую сторону кровати. Он завязал презерватив и бросил его в небольшое мусорное ведро около кровати. Курт лежал на спине, его руки все еще были над головой, его тело было блаженно мягким после его лучшего секса за последнее время. Расслабленный и удовлетворенный он был полностью готов к тому, чтобы немного поспать, как вдруг его мозг начал посылать ему сигналы, что что-то было не совсем правильно. Курт пытался заглушить надоедливый голос в своей голове – он был слишком вымотан, и его мозг должен был знать, что пытаться думать после секса было плохой идеей. Именно. После секса. Секса. С Блейном Андерсоном. Курт в панике раскрыл глаза, дыхание перехватило. У него только что был секс с Блейном Андерсоном. С осужденным преступником, который был на свободе только благодаря договору с ФБР. Он, агент ФБР, только что переспал с Блейном Андерсоном. Будучи его сопровождающим агентом. – Думал тебе понадобится меньше времени, чтобы начать психовать, – равнодушный голос вернул его из хаоса мыслей в его голове обратно в реальность. Он резко повернул голову направо, где лежал Андерсон, положившего голову на левую руку. Он смотрел на него с самодовольной ухмылкой на лице, его глаза дьявольски сверкали. Курт уставился на него в ответ, его глаза становились все шире и шире, пока осознание медленно настигало его. – О, боже, – воскликнул он и резко сел, слегка вздрогнув. Болеть будет несколько дней, после того как Блейн трахнул его так жестко... – О, боже. ­– Я думал, что что-то вроде этого ты и будешь кричать, но ты оказался не таким громким, как я ожидал, – сказал Блейн, перевернувшись на спину, и лениво потянулся. – О, господи, ты хоть на секунду можешь стать серьезным? – воскликнул Курт, схватив с пола одеяло, не желая даже думать о том, как оно там оказалось, и накрылся им. – Ты хоть немного понимаешь, насколько плохо то, что мы сделали? – Ладно, во-первых? Хватит быть таким скромным: мой член был глубоко в твоей заднице меньше чем десять минут назад, незачем стесняться, – сказал Блейн и сел, с ухмылкой потянув одеяло на себя. Увидев убийственный взгляд Курта, не такой сильный, как он был до этого, к тому же полный паники, он закатил глаза. – Во-вторых, – продолжил он, – ты что ли ждешь, что завтра во всех новостях напишут о том, что мы трахнулись или еще что-нибудь? Потому что, в ином случае, не понимаю, в чем проблема. – Я потеряю работу, это будет конец моей карьеры, о, боже– – Хаммел! Успокойся ты, блять, наконец, – перебил он и увидев, что тот заткнулся, продолжил. – Ты собираешься кому-нибудь рассказывать об этом? – Конечно, нет, ты с ума что ли– – Как и я, – снова перебил его Блейн. – Так что, думаю, мы в порядке. Курт скептично посмотрел на него. – Но ты... Ты можешь... – он не закончил свою мысль, боясь подать Андерсону идеи. Но, мошенник, очевидно, мог читать его как открытую книгу. – Хаммел, если я настучу на тебя, и тебя уволят – как бы привлекательно это не звучало – то я сам с очень большой вероятностью отправлюсь обратно в тюрьму, – сказал он, насмехаясь. Он взглянул на свою грудь и вздрогнул, увидев засохшую сперму на своем теле. – А сейчас мне нужно в душ, поэтому оставлю тебя наедине с твоей паникой. Не заботясь о том, чтобы надеть хоть что-то, он встал. Дойдя до двери, он повернул голову, чтобы взглянуть на агента, который теперь сидел на краю кровати, завернутый в одеяло, и крепко сжимал его, будто надеялся, что оно защитит его ото всех бед и волнений. Он выглядел таким потерянным и несчастным, что Блейн почувствовал, как в его груди что-то пошевелилось. – Хэй, – позвал он, прежде чем его мозг успел понять, что он делал. Курт вскинул голову, посмотрев на него огромными встревоженными глазами, и Блейн был ошеломлен, как изменился их цвет. Это была смесь серого и голубого, запятнанная беспокойством, и мошенник был изумлен, какими незащищенными они были в тот момент. – Хватит переживать, – сказал он и был, наверное, удивлен так же, как и Хаммел, если не больше, тем, каким мягким был его голос. Он быстро развернулся и вышел из комнаты. Схватив какую-то одежду из своей комнаты, он направился в душ. Курт сидел не двигаясь, дожидаясь, когда Блейн закроет за собой дверь ванной, затем встал и подошел к зеркалу, стоявшему в его комнате. Приспустив одеяло, он начал осматривать свой взъерошенный вид. Он проследил множество поцелуев на своей шее, след от укуса на плече и горько улыбнулся, заметив уже формирующиеся синяки на своих запястьях. Задачкой не из легких будет замазать их завтра перед работой. Он вздохнул и поднял взгляд, заметив, как в его глазах, несмотря на то, какими серыми они становились (как и всегда, когда он нервничал), как несмотря ни на что, в них все еще был едва заметный блеск. Он не видел его долгое время, Курт даже не мог вспомнить последний раз, когда он чувствовал себя таким... живым, хоть на сердце все еще было немного тяжело из-за переживаний. Покачав головой, он отошел от зеркала, чтобы достать из шкафа одежду. Он отказывался верить, что секс с Андерсоном имел к этому хоть какое-то отношение. В очередной раз, он обвинил свое тело в простой человеческой реакции. Надев штаны для йоги и обычную футболку, слегка скривившись из-за засохшей спермы на своей груди, он посмотрел на беспорядок в комнате, одежду на полу и нагнулся, чтобы поднять свои штаны и рубашку. Свернув их, он пошел в гостиную, где нашел остальные сброшенные предметы одежды. Интересно, подумал он, положив их на диван ­– он не мог даже вспомнить, как они вообще от них избавились. Не зная, что делать с самим собой, он подошел к кухонному столу и наклонился над ним, опираясь на локи, встав спиной к проходу между их спальнями. Уставившись в никуда, он начал думать намного спокойнее, чем до этого. Может быть, Андерсон был прав. Может быть, все будет хорошо. Затерявшись в своих мыслях, он совсем не заметил, как выключился душ и открылась дверь ванной. Он не осознавал, что был в комнате не один до тех пор, пока не почувствовал тепло чужого тела, прижавшегося к нему со спины. Он инстинктивно напрягся, но руки Блейна на его бедрах и мягкие губы на его шее заставили его расслабиться, и он просто не мог объяснить почему, но он точно знал, что должен был среагировать совсем по-другому. – Ты закончил сходить с ума? – пробормотал Блейну ему в шею, его влажные кудри защекотали его щеку. – Мы не можем этого делать, – сказал Курт, хотя даже он слышал, каким слабым был его голос. – Не можем. Блейн тихо посмеялся за его спиной. – Звучишь так убедительно. Но, – сказал он, его зубы, дразнясь, скользнули по мочке уха Курта, – жизнь слишком коротка, чтобы переживать обо всем этом, – прожужжал он тихо и сжал бедра Курта, прежде чем отпустить его, и Курт тут же почувствовал нехватку тепла его тела – такого отвлекающего и одновременно успокаивающего. Не сдвинувшись с места, он услышал удаляющиеся шаги Блейна и тихое "подумай об этом", когда тот вышел из комнаты, снова оставляя Курта запутавшимся в беспорядке мыслей в его голове.