•••
Блейн не мог вспомнить, когда в последний раз просыпался в таком хорошем настроении. Лениво растянувшись, он лежал на кровати, наслаждаясь расслабленностью во всем теле. Он бы, наверно, пролежал так еще дольше, если бы громкое урчание в животе не напомнило ему о том, что в последний раз он съел только сэндвич перед уходом из офиса. Его живот снова заурчал. После секса у него всегда просыпался аппетит, а вчера шанса перехватить что-нибудь ему не выпало, после того как он оставил Хаммела на кухне. Блейн усмехнулся, вспомнив обеспокоенное и напряженное выражение лица агента. Он знал, что их короткий разговор на кухне, после того как он трахнул его до потери пульса, оставил того еще более запутавшимся и обеспокоенным, а Блейну внутренняя пытка Хаммела, через которую тот, наверняка, проходил, доставляла невероятное удовольствие. Он проигнорировал небольшую тяжесть в груди, так же как и за день до этого. Он никогда не чувствовал себя плохо из-за своего скотского поведения, и теперь, наверно, просто подрастерял форму. Быстро приняв душ, он вышел в гостиную, и картина, представшая перед его глазами, была явно неожиданной. За столом сидел Хаммел – Блейн никогда не видел его таким. Вместо того, чтобы быть готовым идти на работу, тот сидел в старой толстовке, знававшей лучшие времена, волосы были растрепаны, под глазами Блейн заметил темные круги, а кожа была бледнее обычного. С легким удовольсвтием он осмотрел линию засосов на его шее, исчезавшую под толстовкой, а, когда агент поднял кружку, чтобы сделать глоток, один из рукавов соскользнул вниз, и Блейн мельком заметил темный синяк в форме ладони на его запястье. Он выглядел как полный беспорядок. Сексуальный, красивый, хорошо оттраханный, но все же измученный беспорядок. – Дерьмово выглядишь, Хаммел, – сказал Блейн вместо приветствия. – Тяжелая ночка? – спросил он, подмигнув, и подошел к холодильнику. Курт не сказал ни слова и даже не пошевелился. Пока он сидел в гостиной, у него было время подготовиться к этому разговору, поэтому, когда он заговорил, он звучал смертельно спокойно и собранно. – Майк вот-вот будет здесь. Ты поедешь с ним в Бюро. Блейн удивленно посмотрел на него. – Прогуливаешь, Хаммел? Признаться честно, мне показалось, ты не тот, кто может пропустить хотя бы один рабочий день. – У меня желудочный грипп, – заметив вопросительно вскинутую бровь Блейна, он метнул в него жесткий взгляд. – И я бы хотел, чтобы ты использовал эту версию, – сказав это, он встал и пошел положить посуду в раковину. Заметив, как тот захромал по кухне, Блейн многозначно ухмыльнулся. – Так полагаю, с такой походкой ты не можешь показаться на работе, если только ты не хочешь, чтобы они все узнали, что произошло. А точнее, что произошло с твоей задницей прошлой ночью, – хмыкнул он. Курт обернулся и устало посмотрел на него. – Придерживайся версии с желудочным гриппом, – повторил он. – Если не станешь, то я сделаю все, чтобы они посадили тебя, прежде чем уволят меня. Если я пойду на дно, ты пойдешь со мной. – О, я не против пойти на дно. Как насчет сегодня? – ухмыльнулся Блейн и двусмысленно пошевелил бровями. Курт покачал головой, но что бы он не хотел сказать, было прервано зазвонившим на кухонном столе телефоном. – Майк приехал, – сказал он, быстро взглянув на экран. Он посмотрел на потрепанную футболку и штаны, что были на Блейне. – Собирайся. Я скажу ему, что ты спустишься через пять минут. Блейн закатил глаза и ушел в свою комнату. Быстро надев простую футболку и джинсы, он вышел обратно в гостиную и схватил с дивана свою кожаную куртку. – Спасибо, что поднял ее с пола, прекрасный, – сказал он, подмигнув, и накинул свою куртку. С этим он вышел из комнаты, а несколько секунд спустя хлопок двери раздался на всю квартиру. Курт стоял в тишине, которая была прервана сообщением Майка о том, что Андерсон сел в машину. После стольких дней с мошенником быть в квартире одному было странно. Он решил насладиться этим временем, пока мог, и свернулся калачиком вместе с Сатин на диване, намереваясь посмотреть какое-нибудь реалити-шоу, чтобы переключить мозги на что-нибудь другое и отвлечься от всех беспокойств. Почесывая Сатин за ушком, он позволил себе полностью погрузиться в просмотр повторных серий "Проекта Подиум", решительно настроившись расслабиться и избавиться ото всех проблем и путаницы мыслей, заполонивших его голову.•••
Когда Блейн спустился вниз и вышел из здания, он тут же заметил дожидавшегося его в припаркованной прямо у главного входа машине Майка Ченга. Окно было открыто, а агент качал головой и стучал пальцами по рулю под ритм игравшей по радио песни. Он широко улыбнулся, увидев его, кивнул головой на пассажирское сидение, ни на секунду не прервав своего танца. Блейн с озорством смотрел, как агент начал играть на невидимых барабанах, и не смог не улыбнуться. За последние два дня он понял, что не полюбить Майка Ченга было не возможно, да и вообще тот был единственным агентом, к которому Блейн не питал негативных чувств: из тех немногих, кто смотрел на него без презрения при каждой встрече, тот был единственным, кто был искренне добр к нему. Причина этому оставалась для Блейна загадкой, но он и не жаловался. Без возможности связаться с Уэсом, поговорить с кем-то о чем-то интересном и не связанном с работой или Смайтом было действительно приятно. На самом деле у них было много общего: спорт, комиксы и, как начал замечать Блейн, любовь к музыке. Исключив тот небольшой нюанс, что Майк был федералом, а Блейн – осужденным преступником, мошенник действительно мог бы назвать его другом. Он сел в машину, как только закончилась песня, и Майк убавил звук, чтобы они смогли слышать друг друга. – Как Курт? – спросил агент, заводя машину и начиная движение. Просто замечательно. Жутко чувствительный от того, как жестко я трахнул его прошлой ночью, но в остальном все прекрасно. – Настолько хорошо, насколько может чувствовать себя человек, которого тошнило всю ночь, я думаю, – сказал Блейн согласно их лжи. Прошлой ночью он имел это в виду и не собирался стучать на Хаммела – он слишком ценил свою жизнь за стенами тюрьмы. И если это значило подыграть той глупой истории, что придумал Хаммел, что ж, пусть так. Майк только кивнул, сосредоточенный на движении оживленных улиц, и Блейн был благодарен, что тот не начал вытягивать из него детали. За долгие годы воровства, фальсификаций и обмана людей он хорошо усвоил одну вещь: чем детализированнее была ложь, тем больше было шансов проебаться в какой-то момент. Особенно, если в это было вовлечено большое количество людей. Наконец они добрались до здания Бюро, и, когда они вошли в офис и дошли до стола Майка, Блейн плюхнулся на один из стоявших рядом стульев, а агент начал просматривать какие-то бумаги, аккуратно сложенные на столе. Приятная тишина была прервана подошедшей к ним Сантаной. – Где ты потерял своего прекрасного эльфа? – спросила она, увидев лишь их двоих, оглядываясь по сторонам в поисках Курта. – Он приболел, – ответил Майк, вздрогнув. – Желудочный грипп. Услышав это, глаза Сантаны метнулись в сторону Блейна, и она резко отшатнулась от него. – Держись от меня подальше, Фродо, – сказала она, сузив глаза и предостерегающе нахмурившись. – Ты уже, наверняка, тоже заразился, а я не намерена выблевать собственные кишки, учитывая, что впереди выходные, на которых нам не придется работать. Не впечатленный ее убийственным взглядом, Блейн вскинул бровь. – Вы работаете на выходных? – Не совсем, – сказал Майк, вызвав усмешку Сантаны. – Ну, в теории, нет. – Зато на практике, когда бы мы не понадобились, мы тащим свои задницы сюда, – закончила Сантана, закатив глаза. – Что случалось уже несколько раз подряд за последние два месяца. – Ваша жизнь кажется действительно потрясающей, – усмехнулся Блейн, развалившись на стуле. – Чем скорее мы найдем твоего дружка, тем быстрее мы вернемся к нормальному графику. Так что, подними свою задницу и займись делом, – сказала Сантана, сразив его наставительным взглядом, и, громко стуча каблуками по полу офиса, ушла. Блейн закатил глаза, проигнорировав ярость, что всегда зарождалась в нем, каждый раз, когда он вспоминал этого двуличного урода, вместо того сосредотачиваясь на том, как будет потрясающе увидеть его бывшего напарника за решеткой. Что важнее – он хотел лично присутствовать при поимке Смайта. Он легко мог представить шок и удивление в его глазах и то, как его раздражающая ухмылка наконец-то исчезнет с его подлого лица. Как выяснилось, работы для него в тот день было немного. Новых зацепок у них не было, и изучать, сравнивать или решать Блейну было нечего. Вместо этого, обнаружив, что всё, что было у ФБР – это смазанные фотографии, он большую часть времени прорисовал портрет Себастиана, несмотря на то, как его раздражало выходящее из-под его руки лицо. Это определенно была его не лучшая работа – в распоряжении была только синяя ручка, которой было далеко до хорошего инструмента для рисования, но Блейн справился – его не просто так звали лучшим. К обеду скетч был готов, и он не смог удержаться от удовлетворения, наполнившего его, когда Майк в восторге уставился на рисунок, после того как Блейн показал ему портрет. Либо агент не видел его прежние работы, либо это просто оказалось более впечатляющим, когда тот видел процесс своими глазами. Закончив со скетчем и всем связанным со Смайтом, Блейн, умирая со скуки, начал пролистывать бумаги из разных дел, лежавших на столе Майка. Совершенно случайно он обнаружил файл об украденном и фальсифицированном Рембрандте, по которому ФБР подозревало одного из мошеников, которого Блейн знал довольно хорошо. Парень был одним из самых раздражающих существ на свете: постоянно пытался обойти Блейна, но в итоге делал все только хуже, что постоянно вызывало у него истерику, каждый раз когда они натыкались друг на друга. За неимением достаточного количества доказательств его вины ФБР застряло на месте, а Блейн был только рад помочь. После разрешения взглянуть на поддельную копию картины, он тщательно осмотрел ее с помощью ультрафиолетового света и большой лупы, находя именно то, что он искал – маленькую едва заметную подпись, которую этот идиот оставлял на всех своих копиях, слишком гордый и уверенный в себе чтобы остановиться. Он также дал агентам наводки на места, где те с большой вероятностью могли найти мошенника. После этого Майк решил, что они проделали хорошую работу и определенно заслуживали вернуться домой пораньше. Когда они направились к выходу, Майк помахал и подмигнул Сантане, которая уставилась на них из-за отчета, что она писала, не скрывая зависти к их раннему уходу. Когда она почесала нос средним пальцем, незаметно выставляя его, он громко засмеялся и покачал головой, на что она показала ему язык. – Вам как будто лет пять, кто вообще позволил вам здесь работать? – спросил Блейн, наблюдая за происходящим с изумленной ухмылкой. – Постоянно быть серьезным надоедает время от времени, – с улыбкой пожал плечами Майк. – Поверь мне, я пытался, не стоит оно того. – Расскажи об этом своему боссу, – тихо пробормотал Блейн, пока они шли к лифту, думая о том, делал ли Хаммел что-то ради забавы или смеялся ли над чем-нибудь кроме беспомощных преступников, которых он допрашивал. Майк либо его не услышал, либо решил притвориться, что не услышал, потому что он ничего не ответил, и путь до машины и всю дорогу до дома они провели в комфортной тишине, нарушаемую только короткими комментариями и замечаниями насчет игравших по радио песен или паршивых навыках вождения некоторых водителей на дороге. Когда они подъехали к дому Курта, Майк выключил зажигание и достал свой телефон. После нескольких минут тишины Майк нахмурился и положил телефон обратно в карман. – Курт не отвечает, – сказал он, стараясь звучать спокойным, но Блейн уловил легкие нотки волнения в его голосе. – Если его снова тошнит, вряд ли он откроет, если ты постучишь. Блейн знал, что дело было точно не в этом, учитывая то, что никакого желудочного гриппа у Хаммела не было, поэтому причина тому, что тот не отвечал на телефон, была другая. Поскольку сказать он ничего не мог, он сидел молча, не нарушая ход мыслей Майка. – У меня есть ключи от его квартиры, но они у меня дома. Понадобится столько времени, чтобы добраться дотуда и забрать их, – простонал агент. – Знаешь, – равнодушно начал Блейн, – я могу просто взломать замок. Тогда и ехать никуда не придется. – Взломать... – начал Майк, но остановился, увидев связку отмычек, которую Блейн достал... откуда-то. – Где ты их взял? – спросил он, уставившись на него огромными глазами. – Они терпеливо ждали меня вместе с курткой и другими вещами в тюремной камере хранения, – сказал он, улыбаясь и играя инструментами, прикасаясь к ним почти с любовью. – И охрана не нашла их? – неверяще спросил Майк. – Скажем так: не все заметно с первого взгляда, – сказал Блейн, усмехнувшись и спрятав отмычки обратно в карман. – Так что? Мы идем? – Ох, черт, ну, конечно же, в твоей куртке есть потайные карманы, – сказал Майк, рассмеявшись, и покачал головой. – Курт меня точно прикончит, но я очень не хочу ехать домой только из-за этих ключей. Блейн вздохнул про себя с облегчением. Если бы они позвонили в дверь, и Хаммел бы ее открыл, Майк, без сомнения, заметил бы засосы на его шее и тут же сложил бы дважды два. А так, у Хаммела был хоть какой-то шанс спрятаться и притвориться больным, пока Майк не увидел его. Мужчины вышли из машины и направились к дверям здания. Кивнув консьержу, они подошли к лифтам, и Блейн мог видеть нарастающее с каждым этажом восхищение Майка. Когда они вышли из лифта, Блейн достал отмычки и усмехнулся, увидев выражение лица Майка, – агент был похож на ребенка, готового открыть подарки, лежавшие под новогодней елкой. Они дошли до двери в квартиру Курта, и Блейн начал работать над замком, подмигивая Майку, который уставился на него с чистейшим восхищением. К счастью, Хаммел не заперся изнутри, поэтому не прошла и минута, как замок мягко щелкнул, и Блейн тихо открыл дверь. Он зашел в небольшую прихожую и уже хотел крикнуть Хаммелу, что у них был гость, но быстро окинув взглядом гостиную, осознал, что это было не лучшей идеей. Хаммел лежал на диване и, с учетом того факта, что тот так и не пошевелился, крепко спал. Это было Блейну на руку, ведь теперь ему оставалось лишь остановить Майка от того, чтобы пройти дальше в квартиру. Он быстро сделал шаг назад и поднял руку, чтобы остановить агента, приложив палец к губам и кивнув на спавшую в гостиной фигуру. Взглянув на диван, Майк понимающе кивнул и сделал шаг к двери. – Незачем его будить, я пойду, – прошептал он и тихо открыл дверь. – Ах да, Блейн? – позвал он, уже стоя в коридоре. – Просто предупреждаю: он становится стервозным, когда устает, так что не путайся сегодня у него под ногами, – дразняще ухмыльнувшись, он помахал рукой и закрыл дверь, не давая Блейну шанса ответить. Уставший или нет – он всегда стервозный, подумал он, закатив глаза, но едва сделал это, понял, что это было неправдой. На самом деле, признался Блейн себе, большая часть саркастичных замечаний и резких комментариев агента обычно следовала после нападок Блейна. Отмахиваясь от этих мыслей, он прошел в гостиную и, приблизившись к дивану, заметил Сатин, свернувшуюся рядом с Хаммелом. Когда кошка заметила его, она потянулась и спрыгнула с дивана, словно она присматривала за Куртом, пока Блейна не было дома. Мошенник нахмурился в ответ на ошибочное мнение кошки о нем – Хаммел не был болен на самом деле, никому не нужно было о нем заботиться. А если и был болен, то точно не Блейн должен был за ним ухаживать. Он взглянул на Хаммела, на так и неисчезнувшие круги под его глазами и встревоженные черты лица, на мурашки на коже, выглядывавшей из-под толстовки. Не успел он даже подумать, как вместо того, чтобы тут же пойти в свою комнату, он взял плед, лежавший на спинке дивана, и укрыл им агента. Посчитав, что чем дольше Хаммел будет спать, тем больше времени ему не придется иметь с ним дело, Блейн тихо ушел в свою спальню, решив занять себя чем-нибудь, пока агент не проснется и, без сомнения, не захочет узнать, как все прошло на работе. Закрыв дверь, он взял блокнот и карандаши, лежавшие на комоде и, устроившись поудобней на кровати, начал рисовать.•••
Курт проснулся из-за какого-то шума и мягких звуков фортепьяно. Он растерянно сел, заметив укрывавший его плед, что было странно, потому что он точно его не брал. Он нахмурился и снова сосредоточился на шуме. Вряд ли к нему забрались воры, да и музыка ясно говорила, что это был Андерсон. Похоже, тот вернулся, пока Курт спал. Он был довольно удивлен тем, что мошенник не разбудил его, к примеру, вылив ведро ледяной воды ему на голову. Что ж, может быть, у него был хороший день, и тот решил не быть огромной занозой в его заднице. На это, по крайней мере, Курт надеялся. Неожиданно музыка прекратилась, и несколько секунд спустя Блейн вышел из своей спальни. – Привет-привет, спящая красавица, – сказал он, пройдя на кухню и включив кофемашину. И снова Курта поразило то, как быстро мошенник смог освоиться в его квартире и как легко тот ориентировался на кухне. – Как дела в офисе? – осторожно спросил Курт, немного боясь ответа, хоть и знал, что по сути ему беспокоиться было не о чем. Но все же он не мог не опасаться того, что кто-то каким-то образом вычислил его ложь, и их секрет был раскрыт. Либо, Андерсон мог решить, что отомстить Курту за то, что тот упрятал его за решетку, было для него важнее, чем возвращение туда, и решил рассказать всем правду. – Какие мы нетерпеливые, – усмехнулся Блейн, но заметив легкую панику на лице Курта, закатил глаза. – Все хорошо. Все поверили, что ты болен, если это то, что тебя волнует. Облегчение прошло по всему телу Курта, и он выдохнул. Успокоившись, он взял со стола телефон и увидел два пропущенных звонка от Майка. И только тогда до него дошло, что Майк, похоже, звонил ему сказать, что они приехали, и попросить открыть дверь. – Стоп, как ты вошел в квартиру? Тебя Майк впустил? – спросил он, глядя на Блейна со смесью любопытства и тревоги. – Можно и так сказать, – усмехнулся Блейн, взяв кружку с кофе и направившись обратно в свою комнату. Курт нахмурился, и едва за мошенником захлопнулась дверь, осознание настигло его, и он широко раскрыл глаза. – Блейн Андерсон, ты НЕ взломал замок моей квартиры! Единственным ответом, что он получил, был громкий смех, раздавшийся на всю квартиру.