Wanted Most

Шорох, исходящий из кухни, вырвал Луи из удивительно уютного сна. Он хмыкнул, пытаясь потянуться, но тут же понял, что не может раздвинуть ноги более, чем на фут. В свете, льющемся из входа в кухню, виднелась кудрявая голова мужчины, который спустя некоторое время проковылял к двери и заглянул внутрь комнаты. — О, ты уже проснулся. — Угу, — промямлил Луи, но тут же закрыл глаза и уткнулся носом в подушку. Гарри включил свет на кухне. — Ну, я проснулся. И если я окончательно встал, то и ты тоже. Луи нахмурился, но, помогая себе руками, принял сидячее положение, опустив ноги обратно на пол. — Хорошо, агент. Стайлс осторожно прошел дальше в комнату, немного сгорбившись и схватившись за грудь. — Тост на завтрак звучит хорошо? Кроме того, я бы хотел установить несколько основных правил, прежде чем уеду. Вор нахмурился, наблюдая за тем, как Гарри, прихрамывая, направляется к кофейному столику и с трудом садится на его край. — Ты там в порядке? — У меня немного болит грудь, но… — он махнул рукой. — В любом случае… — Окей, тогда я могу кое-что сказать, прежде чем ты установишь эти свои основные правила? — спросил Луи. — Нет. Итак, правило номер один… — Я думаю, тебе лучше остаться дома сегодня, — Луи прервал его, и Гарри удивленно уставился на говорящего. — Но почему? Моя команда сейчас нуждается в любой помощи. У нас есть кипа бумаг, которую нужно подшить, и мы все еще должны попытаться найти Гримшоу. — Именно поэтому ты должен остаться, — настаивал он. — Это звучит очень напряженно. У тебя хорошая команда, они могут справиться с этим и без тебя. Кроме того, что, если у тебя будет очередной провал… или если тебе придется отправиться на место преступления? Агент с подозрением оглядел лицо Луи, скрестив руки на груди. — Почему ты так хочешь, чтобы я был здесь? Откровенно говоря, если я и останусь, то не потому, что ты мне это сказал. Я не позволю какому-то преступнику прийти в мой собственный дом и указывать мне, что делать. Томлинсон поднял руки вверх. — Конечно, иди туда и сделай так, что бы тебе стало еще хуже. Я останусь здесь и съем всю твою еду, может быть, найду драгоценности, а потом попытаюсь снять эти наручники со своих лодыжек, чтобы сбежать. Если ты выйдешь из игры из-за собственной глупости, тогда… — Значит, ты хочешь, чтобы я исчез из поля зрения? — Гарри мгновенно встал с угрожающим видом, но угроза уменьшилась, как только он снова ссутулился от боли. — Проклятье, я не могу напрягать грудные мышцы. Вор закатил глаза. — Возвращайся в постель и сообщи команде, что тебя сегодня не будет. Я приготовлю завтрак и принесу его тебе, если хочешь. — Нет, — отрезал Гарри. — Я сам. — Ладно, — Луи пожал плечами. — Ладно? — агент недоуменно качнул головой. — Ладно. Мне плевать. Агент пробурчал и ворвался на кухню, все еще сутулясь от боли в грудной клетке, и Луи услышал, как он через несколько минут уже звонит на работу. Он ухмыльнулся собственной сообразительности. Шатен честно переживал из-за того, что Гарри собирался пойти на работу, потому что было бы идиотизмом делать это, испытывая такую сильную боль. Но притворившись, что ему плевать на то, что он делает, Луи использовал обратную психологию и заставил того остаться дома. Он поднялся с дивана, неуверенно покачиваясь на закованных в наручники ногах, и направился на кухню. Стайлс повесил трубку, когда Луи прошел мимо, чтобы открыть холодильник, и с недоверием посмотрел ему вслед. — Что ты делаешь? — Хочешь яйца на тосте? — спросил он. — Я не обещаю, что не сожгу ничего, но могу испытать удачу. Гарри нерешительно попятился, чтобы дать ему немного пространства, но вместо этого сел за стол и взял книгу о Шерлоке Холмсе, которую Луи оставил лежать на столе. — Хорошо… Но если ты устроишь пожар, я изобью тебя до потери сознания, и пострадает не только грудь. Не оставляй мои книги вот так. Это портит переплет. — Упс, — искренне ответил Луи. — Извини, приятель. — Мы не приятели, — нахмурился Гарри. — Товарищи. — Нет. — Тогда я просто приготовлю тебе яйца на тосте, — рассмеялся Томлинсон. Агент молча наблюдал, как он неуклюже передвигался с наручниками на лодыжках, чтобы приготовить завтрак, и лишь немного осуждал его. Он не удивился, когда Луи достал яйца и масло, но когда вор вытащил четыре куска хлеба и проделал довольно большие отверстия в центре каждого из них… — Эм… Что, черт возьми, ты делаешь? — Просто оставайся здесь со мной, и ты увидишь, как я делаю яйца на тосте. Или… вернее, яйца в тосте. Он осмотрел плиту Гарри с долей недоумения, пытаясь понять с чего начать. Агент закатил глаза. — Это газовая плита, просто поверни ручку в дальнем правом углу. Только поставь температуру на двойку, иначе у тебя все сгорит. Луи подчинился приказу, поставив сковородку на комфорку, и положил на раскаленное дно столовую ложку сливочного масла. Гарри же встал и, сгорбившись, направился за стаканами, шипя от боли, когда ему пришлось открыть холодильник, чтобы достать яблочный сок. Томлинсон хмуро посмотрел на него, отступая от холодильника и раскладывая на стойке продукты, которые он достал из него. — Я сам мог бы сделать это. Тебе лучше присесть. — Не указывай мне, что делать, — предупредил Гарри, наливая два стакана яблочного сока и ставя их на стол, прежде чем сердито сесть и снова взять в руки книгу, лениво перелистывая страницы. Однако Луи поставил перед ним стакан с соком. Через какое-то время он услышал, как Томлинсон положил хлеб на сковороду, чтобы поджарить его, как он разбивает яйца ножом и то, как шипит масло от всех его манипуляций. Но тут старший парень взвизгнул, и Гарри удивленно поднял взгляд на парня. Луи неуклюже вытянул руку перед собой, но все еще был сосредоточен на готовке. Он внимательно осмотрел столешницу, прежде чем спросить. — Лопатка? — Лопатка в ящике справа от тебя, а тарелки – в шкафу. — Выше и правее, — кивнул Луи. — Хорошо, что я все еще могу пользоваться правой рукой, многое из необходимого расположено справа. — А что случилось с левой? — Гарри выгнул бровь. — Помнишь, я говорил, что не смогу приготовить это блюдо, ничего не сжигая? Это заявление касалось не только еды, — пробормотал в ответ преступник. — Ты идиот, — вздохнул Стайлс, но встал и заковылял к холодильнику, открыв его со стоном боли и после вытащив из ящика пакет замороженного гороха. Он положил бобовые на стол рядом со стаканом Луи, решив, что просто позволит ему найти его, когда тот сядет. Как только Гарри сел, мужчина поставил перед ним тарелку. На ней лежали два ломтика тоста, а в центре каждого было идеально приготовленное яйцо. — Хорошо... это... отличается от привычного тоста с яйцом. — Ты хочешь соли, перца или еще чего-нибудь? — спросил Луи, с трудом накладывая себе еду на тарелку. — У меня все есть, — усмехнулся Гарри. — Не создавай для себя еще большие неудобства. — Знаешь, мне следовало бы сказать это тебе, — ответил парень. — У меня всего лишь ожог, и я просто большой ребенок каждый раз, когда дело доходит до боли. — Да, я помню, как ты рассказывал это на видео и жаловался на ушиб локтя, — усмехнулся Гарри, направляясь к шкафу за перцем. — О да, — рассмеялся Томлинсон. — Как бы то ни было, но я просто обжегся, а тебя, блять, подстрелили, так что... ты здесь вроде как победитель. Или проигравший. Все зависит от того, как на это посмотреть. — Ну, я не умер, так что... — младший пожал плечами. — Я думаю, что это победа. Луи медленно кивнул, на его лице появилось нечитаемое выражение до тех пор, пока он вернулся к своим яйцам и тостам на сковороде. По какой-то странной причине Гарри не притрагивался к еде до тех пор, пока Луи не сел, бросив странный взгляд на замороженный горошек, прежде чем осторожно положить на него руку, а затем отрезал себе часть тоста вилкой. — Хочешь убедиться, не отравлены ли они? — Нет, — покачал головой агент. — Столовый этикет. Ты не ешь, пока повар не приступит к еде. За исключением ресторанов, конечно. — Это совсем другое дело, — задумчиво произнес вор. — Я никогда раньше не слышал ничего подобного. — Моя мать научила меня этому, — с нежностью вздохнул Гарри, в глазах которого ясно читалась нежность от упоминания матери. — Я давно не видел свою семью, — вздохнул Луи, ведь он действительно скучал по своей маме и четырем сестрам. — Ну, — Стайлс попытался равнодушно пожать плечами. — Ты преступник, так что… Луи согласно кивнул, даже не пытаясь защищаться. — Я все испортил, и не могу рисковать своей семьей, прячась вместе с ними, но не сожалею о том, что я делаю. Если это имеет смысл. — Тебе же нравится воровать, — хмуро заметил Гарри. — Нет, мне нравится результат, а не сам процесс кражи, — возразил Томлинсон, разбивая желток яйца и макая в него кусочек тоста. Мужчина, казалось, с трудом ел только одной рукой, но он справлялся. — Значит, тебе нравятся деньги, полученные от продажи драгоценностей. — Нет, — Луи нахмурился и искренне посмотрел Гарри в глаза. — Я уже сказал, что деньги у меня не хранятся. Зачем мне все еще оставаться здесь, в Англии, если бы у меня были деньги? — Потому что один из самых разыскиваемых англичан, вероятно, не мог покинуть страну? — заметил парень. Луи слегка усмехнулся, но пожал плечами. — Полагаю. Вор вернулся к еде, и Гарри откусил еще кусочек, прежде чем молчание стало неловким. — Это действительно неплохо. Хорошая работа, Томлинсон. Губы Луи тронула легкая улыбка. — Спасибо. Но потом он вернулся к еде, и Гарри поджал губы. — Итак, твоя семья. Какие они? — Они не сделали ничего плохого, так что нет никакой необходимости допрашивать о них еще больше. Гарри поднял руки в поражении, прежде чем опустить их и поморщился, аккуратно положив ладонь себе на грудь. — Я спрашиваю не как агент, это естественное любопытство. Луи моргнул, глядя на него, но потом, наконец, начал. — Моя мама. Ее зовут Джоанна. Я определенно маменькин сынок... или был им? — Это наша схожая черта, — вставил Гарри. — И ты упомянул сестер? — Да, их четверо, — кивнул Луи. — Лотти, Фелисити, Дейзи и Фиби. В порядке возраста от старшей к младшей. Последние две – близняшки. Люблю их всех, самых милых и чудесных людей на свете. Хотя уже давно не видел их. Безумно скучаю по ним. Гарри почувствовал неожиданный укол сочувствия при виде огорченного выражения лица, после чего мысленно ругнулся от своих. Он не допускал возможность сочувствия к преступнику, но слова слетели с его губ прежде, чем он успел их остановить. — Они, наверное, тоже скучают по тебе, держу пари, что ты отличный брат. Вор покраснел, по большей части из-за сочувствия Гарри, и ухмыльнулся, медленно доедая свой кусочек тоста с яйцом. — А что насчет твоей семьи? Агент кивнул, несмотря на то, что в его голове звенели тревожные колокольчики, призывающие перестать обмениваться с преступником информацией, которая несет личный характер и не предназначена для чужих. — Моя мама... человек, который мне ближе всего из всех, кого я знаю. Также у меня есть старшая сестра по имени Джемма. Она одновременно и лучшая, и худшая сестра на свете. Но я думаю, что люблю ее. — Как она может быть и лучшей, и худшей? — мужчина рассмеялся, вставая, и сморщил нос, когда убирал обожженную руку с ледяного пакета. Он вопросительно указал на пустую тарелку Гарри, и агент смущенно протянул ее Луи, чтобы тот успел схватить сковородку с плиты, прежде чем направиться к раковине мыть посуду. Во время мытья он оглядывался на парня в ожидании объяснений. — Оу, эм... — Гарри покачал головой. — Она хуже всех, потому что она все еще относится ко мне как к маленькому, хотя мне уже двадцать два. Но в то же время она одна из моих лучших подруг. Так вот поэтому она лучшая. — Это очень мило, — усмехнулся Луи через плечо, но тут же зашипел от боли. — Ожоги, наверное, одна из самых страшных вещей на свете. Они никогда не перестают болеть. Надеюсь, причиной моей смерти станет то, что я получу пулю или что-то еще, или… — Умереть старым и во сне? — предположил Гарри. — Тюрьма не должна быть настолько суровой. Только не роняй мыло в душе. — Мне не придется беспокоиться о том, что я уроню мыло. Если они узнают о моей сексуальной ориентации, они, вероятно, подумают, что я открыт для этого — вздохнул Луи, выключая воду и вытирая посуду мыльной губкой. — Я гей, кстати. Гарри уставился на мужчину, раздумывая, стоит ли ему быть профессионалом и просто сказать, что ему все равно, или же предложить какую-то форму утешения. Но поскольку за все утро он ни разу не проявил должного профессионализма, то пробормотал. — Ты можешь любить того, кто тебе нравится, точно так же, как я могу любить того, кто мне нравится. Я тоже гей. Но об этом знают только мои ближайшие товарищи по команде, так что не распространяйся об этом повсюду. — Не беспокойся, это не мое дело, чтобы кричать об этом на каждом шагу. Итак... кто же твои ближайшие товарищи по команде? — спросил Луи, вытирая тарелки. — Найл и Зейн, — тут же ответил агент. — Эти двое, блондин и темноволосый, обычно находятся рядом со мной на месте преступления. Луи понимающе кивнул и пошел расставлять тарелки, прижимая холодный фарфор к своему ожогу. — Да, я их видел. Гарри молчал, пока вор заканчивал мыть посуду, снова усаживался за стол, а потом нахмурился, разглядывая стаканы с яблочным соком. Кудрявый покачал головой. — Я могу помыть их позже, просто поставь их в раковину. Хотя, я мог бы вздремнуть, так что не стесняйся, посмотри телевизор или почитай, или... поспи сам, мне все равно. Только не выходи из квартиры и ничего не ломай здесь. — Понял, — кивнул Луи, попутно убирая стаканы и пакет с замороженным горошком до того, как проковылять обратно в гостиную. Гарри сидел, позволяя ему уйти, прежде чем медленно встать, сгорбившись от боли и залпом опустошив стакан с остатками сока. После он наполнил стакан водой и медленно прошел по коридору, чтобы заглянуть в гостиную, где увидел накрытого одеялом парня с книгой о Шерлоке Холмсе в руках, которую он, должно быть, стащил со стола без ведома Гарри. Этот человек действительно был хорош в своем деле. Молодой агент забрался на кровать и лег на спину, чувствуя, как грудь неприятно отдает болью при каждом вздохе. Так что Гарри свернулся калачиком на боку, подогнув к груди свои длинные ноги. Он даже не потрудился укрыть себя, ведь как только его голова коснулась на подушки он понял, что слишком устал для того, чтобы сделать это и справиться с пульсирующими протестами, которые, как он знал, появятся в его груди с новой силой. Это была даже не самая страшная рана, которую он получал, но все равно боль была невыносимой. Его мысли вновь вернулись к Луи и его утверждениям о том, что он был ребенком, когда дело доходило до боли, и Стайлс подумал, может быть, он и сам был ребенком в этой ситуации. Но после он вспомнил, что когда-то он поцарапал руку, оставив довольно большой шрам на плече, и истерически смеялся над этим, пока Зейн вез его в отделение неотложной помощи. С другой стороны, это мог быть тот самый легкий шок, в котором, по словам врачей, он находился тогда. Агент в конце концов задремал, но вор в его гостиной никак не мог заставить себя уснуть. Вместо этого он взял стакан, из которого пил накануне вечером и вместе с пустым стаканом из-под яблочного сока, вымыл их на кухне, прежде чем решил пойти и сделать уборку во всей кухне. Он вытер стойку, кухонный стол, подмел и вымыл пол. Он бы определенно хотел, чтобы Гарри доверял ему. Не только из-за возможности побега, но и потому, что он думал, что они могли бы быть хорошими друзьями, несмотря на то, что Гарри сказал ему, что он просто преступник для него. Ему также нужно было принять душ, но он не мог снять брюки из-за наручников на его лодыжках. Поэтому он решил заглянуть в комнату агента и проверить, спит ли тот. Томлинсон слегка удивился, обнаружив, что Гарри тихо похрапывает в подушку, свернувшись калачиком в центре кровати, а одеяла валяются на всем, кроме него самого. Однако мускулистые руки покрылись мурашками, и сочувствующая сторона взяла верх и заставила вора осторожно укрыть одеялом спящего. Гарри издал сопящий звук, который Луи нашел немного очаровательным, и уткнулся носом в одеяло. Во время сна его лицо покидало характерное ему суровое выражением и напряжение. Наоборот, оно было мягким и почти детским, что вызывало желание провести ладонью по его щеке. Так он и сделал. Гарри напрягся под его рукой и в момент поднял руку, схватив Томлинсона за запястье. — Что, черт возьми, ты делаешь? Луи глубоко вдохнул, прежде чем сумел успокоиться. — Ты милый. — Как насчет того, чтобы ты меня не трогал? — предложил Гарри, отмахиваясь от руки мужчины. — Или я закую в наручники все части твоего тела, какие только возможно. — Извращенец, — парировал в ответ Луи. — Томлинсон, — предупредил агент, и вор хихикнул, отступив на несколько шагов. Однако лицо Стайлса смутилось, когда он сбросил с себя одеяло. — Это ты накрыл меня одеялом? — Мне казалось, что ты мерзнешь, — признался Луи. — Ну... — пробормотал Гарри. — Я уже проснулся. Не понимаю почему ты все еще здесь и трогаешь мое лицо. Насколько я знаю, ты имел все шансы убить меня, и, вероятно, поэтому вынудил меня остаться дома. Ты подсыпал мне в еду какое-то снотворное и собирался убить меня, пока я был беззащитен. — Жаль только, что я не настолько умный, — рассмеялся мужчина. — Мне кажется, ты начитался слишком много детективов. Гарри попытался сесть, но даже это ему удалось лишь наполовину и уже через мгновение он хмыкнул и снова свернулся калачиком на своей подушке. — Похоже, подремать было плохой идеей. Мне стало еще больнее, чем раньше. — Если хочешь, я помогу тебе подняться, — предложил Луи. Стайлс упрямо покачал головой и молча поднялся так быстро, как только мог, его лицо сморщилось, дыхание перехватило, агония проползла по груди и плечам. Он почувствовал, как рука нежно коснулась его плеча, и попытался отмахнуться, что, конечно, было плохой идеей. — Я в порядке. — А ты обращался к врачу по этому поводу? — нервно спросил Луи. — Это просто синяк, — отрезал Гарри. — А если у тебя сломаны ребра или еще что-нибудь? — отметил мужчина, указывая на грудь агента. — Не сломаны, — он встал, игнорируя пульсирующее чувство. — Мне просто нужно обезболивающее. Он побрел на кухню, и Луи последовал за ним так быстро, как только позволяли его ноги. Он чувствовал себя так, словно участвовал в гонке на трех ногах... но с самим собой, и только с двумя ногами, неприятно тесно прижатыми друг к другу. — Но… Прежде чем шатен успел возразить, он услышал удивленный голос Гарри. — Ты убрал мою кухню? — Эм, — начал Луи, протягивая руку, чтобы удержаться на ногах, когда он почти споткнулся из-за наручников. — Да... — Но зачем? Я имею в виду... спасибо тебе? Но… — Ну, я решил, что сделаю это, раз уж ты ранен и все такое. Твой горох тоже возвращен в холодильник, — ответил мужчина. — С твоей обожженной рукой все в порядке? — спросил Гарри. — Даже следа нет, — медленно кивнул вор. — Но мне было интересно... может быть, я мог бы снять наручники, например... через двадцать минут? Просто чтобы принять душ. Я буду только в ванной, обещаю. Ох. И может быть, ты можешь дать мне какую-нибудь чистую одежду? Быть может что-то из того, что ты больше не носишь? Всю мою одежду, наверное, уже выбросили. Я оставил все свои вещи в гостинице. К большому удивлению Луи, Гарри даже не начал отнекиваться и поливать его дерьмом. Он просто кивнул, достал из шкафчика какое-то лекарство и принял его, запив водой. — Ты можешь принять душ, а я приготовлю обед или что-нибудь еще. Или мы могли бы заказать еду, чтобы не засорять кухню, которую ты только убрал. Вор изумленно уставился на агента. — Ты позволишь мне принять душ? — Ты убрал мою кухню, — усмехнулся Гарри. — В данный момент я готов позволить тебе делать все, что угодно. Кроме побега! Так что даже не поднимай эту тему, а то мне придется передумать и не снимать с тебя оковы даже для того, чтобы ты мог принять душ. Я принесу тебе одежду и ключ от наручников. — Оу, — пробормотал Луи. — Окей. — Что насчет китайской кухни? Я знаю одно место, которое доставит нам еду сюда. Луи рассеянно кивнул, соглашаясь. Гарри прошел мимо него, не оглядываясь, исчез в своей комнате и вернулся через несколько минут с маленьким ключом и боксерами в одной руке, и со спортивными штанами и футболкой - в другой. Он передал одежду мужчине, прежде чем опуститься на колени, и Луи издал сдавленный звук. И определенно не из-за той позы, в которой сейчас находился молодой человек. — Я... я мог бы сделать это сам, так, чтобы тебе бы не пришлось лишний раз напрягать грудь. — Я проверял, не попытаешься ли ты снова домогаться меня, — ответил Гарри. — Потому что у тебя, кажется, включается сексуальное мышление, когда дело касается меня, основываясь на твоем странном комментарии ранее, и я был готов ударить тебя по яйцам, если что. — Оу. Агент снял наручники с лодыжек мужчины и, скривившись в ухмылке, снова встал. — У тебя двадцать минут, воришка. Только не урони мыло. — А теперь кто кого сексуально домогается? — Луи усмехнулся, но все же неторопливо прошел в ванную, нарочно покачивая задницей в надежде, что агент смотрит на него. Он знал, как хороша его фигура. Особенно со спины. А Гарри наблюдал за ним с благоговением и легким ужасом. Поскольку вор был в хорошей форме, он с первого видео понял, насколько Луи был хорош. Но теперь он был в его доме. Находился здесь незаконно, и Гарри должен был обращаться с ним как с вором, а не как с кем-то, кого он знал больше половины своей жизни. Он полагал, что обращался с ним как с преступником, а иногда и как с другом. Медленно осознавал, что испытывает самые разные эмоции, когда речь заходит о Луи, и не знал, стоит ли ему кричать, смеяться или, к своему величайшему ужасу, яростно дрочить при мысли о худощавом, но подтянутом теле вора. Вместо этого он оставил Луи дальше принимать душ и вышел в гостиную, чтобы позвонить в китайский ресторан. Он услышал, как в ванной Томлинсон начал выкрикивать какую-то песню Шакиры, которая, как он был совершенно уверен, была связана с бедрами. Сделав заказ, он встал в коридоре, чтобы убедиться, что вор не сбежит, как только закончит, и слушал концерт, который Луи давал на удивление приличным голосом. Всего через несколько минут после того, как он заказал еду, раздался звонок в дверь, и он понял, что это не мог быть курьер. Гарри поспешил к двери, приготовившись отправить того, кто это был, куда подальше, прежде чем Луи закончит принимать душ. Он отодвинул засов, распахнул дверь и выглянул наружу. К его большому разочарованию, на крыльце стояли блондин и темноволосый мужчина, и оба они улыбнулись ему в знак приветствия, когда Найл прокричал. — Как ты себя чувствуешь, приятель? — Устал и все ужасно болит, — быстро сказал Гарри, даже слишком быстро. Лица двух агентов стали растерянными, и Зейн наклонил голову, как-будто внимательно слушал что-то. И тут до Гарри дошло. Луи все еще пел. — У тебя… — медленно спросил Зейн. — У тебя гости? — Эм, — прохрипел Гарри, пытаясь соврать. — Джемма здесь. — Это не похоже на Джемму, — Найл прищурился, но потом ухмыльнулся. — Может быть, есть кто-то, о ком ты нам не рассказываешь? — Нет, нет никакого парня, — отчаянно настаивал Гарри. К его великому облегчению, пение прекратилось, но потом вода перестала шуметь. — Я хочу познакомиться с ним, — заявил Зейн. — У нас перерыв на обед, но сейчас мы занимаемся только документами, и я хочу встретиться с этим парнем, так что, думаю, бумаги могут подождать. — Может, как-нибудь в другой раз? — упрашивал Гарри. — Я, эм... это мой двоюродный брат. Он здесь, чтобы позаботиться обо мне. — Это чертова ложь, — запротестовал брюнет. — Мы оба знаем, что ты слишком упрямый, чтобы позволить кому-то позаботиться о тебе. Найл проскочил под рукой Гарри, прежде чем раненый агент успел его остановить, и Зейн тоже радостно прошествовал мимо него. Они плюхнулись на диван, разглядывая наручники, которые Гарри положил на стол. Блондин хихикнул. — Ох... так вот какие у вас отношения. — О Боже, — простонал старший агент, прежде чем прибегнуть к мольбам. — Я умоляю вас обоих. Вы можете встретиться с ним в другой раз, но сегодня вам просто нужно пойти поесть и вернуться в офис. Я все равно увижусь с вами завтра, и… Он услышал, как дверь ванной со скрипом открылась, а затем в комнату вошел Луи в спортивных штанах и футболке Гарри, его лицо было скрыто полотенцем, когда он вытирал волосы. — Хей, агент Стайлс, ты можешь снова заковать меня в… Он стянул с себя полотенце, и все слова застряли в горле, когда его взгляд упал на агентов, сидящих на диване. Гарри на мгновение увидел, как в глазах Луи промелькнула вспышка предательства, прежде чем он бросился к двери. Гарри едва успел прижать его к стене в прихожей с воплем. — Нет! Зейн и Найл мгновенно вскочили на ноги, выхватили пистолеты из кобур и направили их на Луи. Зейн взревел. — Какого черта?! Луи ерзал в хватке Гарри, но когда Стайлс застонал от боли из-за того, что Луи коснулся его раны, вор замер. — Ты, блять, сдал меня?! — Нет, нет, я ... — Гарри покачал головой, глядя прямо на Луи и изучая его лицо, чтобы убедиться, что тот ему поверил. — Гарри, это же ... — Найл недоверчиво покачал головой. — Луи Томлинсон? — Я не сдавал тебя, они просто появились здесь, — сказал агент Томлинсону, медленно отпуская мужчину, когда Луи неохотно кивнул головой. Парень небрежно нырнул за спину Гарри, когда он доверчиво протянул руки своим товарищам по команде. - Я... Я могу объяснить?