Эта жажда будет вечной

      Садясь в самолёт в Австралии, Фредди был абсолютно прав в одном: объяснение с Мэри неотвратимо. Сколько же можно ждать? Сколько можно ждать, мучая её, себя и Роджера? Вот он — сидит, улыбающийся и довольный жизнью. Ударник даже понятия не имеет, как ему тяжело. Невыносимо! Едва ли Тейлор любил кого-то в жизни, кроме себя и музыки. Боже, и как можно было довериться такому парню?! Однако, вспомнив, как страстно Родж признавался в любви, как трогательно плакал в ту ночь, когда подарил ему свою девственность, как настойчиво предлагал жить вместе, Фредди решил, что несправедлив к любимому.       Встреча с родными и близкими в аэропорту была радостной. Прощание с командой «Queen» и друг с другом было ужасным. Дикостью казалось то, что они, столько дней пробывшие бок о бок и столько пережившие вместе, теперь вынуждены разойтись, хотя каждый, кроме, пожалуй, Роджера, понимал, что это необходимо. Это жизнь. Никакой тур, каким бы классным он ни был, не может длиться вечно. У всех свой дом, своя семья. До встречи, ребята! До скорой встречи в студии! Впрочем, глаза барабанщика при расставании вокалисту трудно было забыть. Выпуская его руку из своей, несчастный Тейлор буквально умирал.       Пролетели радость встречи, разбор багажа, дарение кошек счастья, вееров и прочих сюрпризов. Фредди и Мэри жили в одной квартире и украдкой приглядывались друг к другу. Когда же? Когда?       Роджер звонил каждый день. По привычке прячась от подруги, Меркьюри заговаривал его, успокаивая, уверяя, что всё идёт, как надо, что он уже завтра поговорит с Мэри.       Мэри тоже пряталась от Фредди, когда звонил Пирс. Между ними пока не случилось ничего серьёзнее посещений тренировок по йоге, прогулок, кофейни, кино, букетов цветов, комплиментов и поцелуев, но парень явно рассчитывал на большее. Пирс даже нашёл для Мэри новую квартиру. Таким образом, часа икс ждали не трое, а четверо.       В тот вечер Фредди и Мэри в гостиной смотрели видео с одного из концертов «Queen». В душе Меркьюри боролись два чувства. Он с удовольствием, присев возле самого экрана, смотрел на себя на сцене — взъерошенного, с мокрой от пота грудью; на Брайана с гитарой — сосредоточенного и вдохновенного; на огромную толпу зрителей — поющую «Love of My Life», колышущуюся огоньками зажигалок, словно поле под тёплым ветром. В тоже время он ощущал где-то внутри болезненную занозу недоговорённости. Главные слова, после которых пути назад не будет, должны быть сказаны. Всё. Теперь уже всё.       — Брайан говорит, это был самый масштабный концерт в истории, - произнёс Фредди, присаживаясь рядом с Мэри. - И весь вечер я был уверен, что они не понимают меня. А потом они начали петь. Все, кто был там. Они пели тебе, потому, что это правда.       — Фредди, скажи, что не так. Между нами что-то давно не так. Скажи. Скажи это.       Борьба и страдание отразились на миловидном лице мисс Остин. Фредди кусал губы. Дыхание участилось, сердце уже буквально колотилось в висках. Ну же, мистер Меркьюри, соберитесь, не будьте лжецом, не будьте тряпкой, скажите ей честно о том, что любите и хотите другого. К собственному ужасу вместо этого он произнёс:       — Я много об этом думал, и… кажется, я бисексуал.       — Фредди, ты гей.       Она встала с дивана, отошла к окну, повернувшись к нему спиной. Фредди очень хотел, но отчего-то не смог подойти к Мэри.       — Я давно поняла, но не хотела это признавать, - продолжила девушка со слезами в голосе. - Забавно, что со мной это вечная история: я тебя люблю, Мэри, но мне нужна свобода, я тебя люблю, Мэри, но я встретил другую, а теперь — я тебя люблю, но я… И это тяжелей всего, потому что это даже не твоя вина!       Она порывисто начала стягивать кольцо, что когда-то подарил ей Меркьюри, делая предложение руки и сердца. Тогда она была счастлива. Всё казалось таким безоблачным, наполненным любовью и лучшими надеждами.       — Нет! - он вскочил и побежал к ней. - Не снимай его! Ты обещала, что никогда его не снимешь!       — Ну, чего ты хочешь от меня?       — Почти всего, Мэри. Хочу тебя в моей жизни.       — Зачем?       — Мы верим друг в друга, а это важнее всего.       — Тебя ждёт очень непростая жизнь, - Мэри нежно стёрла слёзы с его щеки.       Она покинула гостиную, не сказав ничего о Роджере, хотя слова сами рвались с языка. Так больно оставлять того, кого любила столько лет, плачущим в одиночестве. Но пути назад не было.       Одиночество несчастного Фредди было неполным. Как только она ушла, а он, рыдая, сел на на пол у окна, кошки пришли утешить хозяина. Оскар потёрся рыжим боком о бедро. Ромео попытался поиграть пальцами. Тиффани, поставив лапки на грудь, лизнула в солёную щёку. Почему хозяин расстроен? Что с ним? Неужели, они плохо себя вели? Кошки не могли до конца понять всего, но в минуты печали оказались рядом. Собрав всех троих руками, он, как маленький, уткнулся в их пушистые шубки, чувствуя нежную вибрацию от мурчания.       Ночь оба провели почти без сна: она в спальне, он — на диване в гостиной. Наутро с тяжёлой душой, полной печали, но отнюдь не утратив решимости, Мэри начала собирать свои вещи. Фредди не мог решить, помогать ей или нет — до того противоестественным казались действия. Не в силах вынести всё в адекватном состоянии, он распаковал часть японско-советского водочного подарка и успел пропустить пару рюмок.       В дверь позвонили. С сильно бьющимся сердцем хозяин квартиры открыл дверь. На пороге стоял Роджер.       — Родж!       — Привет. Не ждал?       — Я не знаю.       — Может, я не вовремя?       — Заходи.       Ненавидя самого себя за этот нерешительный лепет, Меркьюри впустил барабанщика и, как только тот вошёл, он оказался прижатым к стене. Горячие, чуть обветренные губы Роджера коснулись его губ, щеки, подбородка, шеи.       — Не здесь и не сейчас, - Фредди оттолкнул его.       — Что, Мэри дома? - глаза Тейлора горели едва ли не яростью. - Отлично! Пусть видит, что между нами. Пусть знает, что ты мой!       — Что здесь происходит? - спросила вышедшая в коридор мисс Остин. - А, это ты, Роджер. Что ж, так даже лучше. Пойдём!       — Куда ты его повела, Мэри?       — Подожди в гостиной, Фредди. Нам с твоим парнем нужно поговорить.       Вокалист кинулся за ними, но Роджер сам остановил его, давая понять, что желает этого разговора. Дверь кухни закрылись перед самым носом озадаченного Фредди.       — Присаживайся, - сказал Мэри. - Пей, если хочешь.       — Тебе тоже надо бы выпить, Мэри, - заметил ударник, наливая две рюмки. - Не волнуйся, это проверенная водка. Нам в Японии подарили.       — Я знаю. Дело не в водке. Мы с Фредди расстались.       — Я догадался. Вы расстались из-за меня.       — Мы расстались из-за того, что он гей, - она присела за стол рядом с ним, и оба, не сговариваясь, приняли по дозе сорокаградусной анестезии.       — Мэри, мне очень жаль.       — Не надо этого говорить, - остановила Мэри, отерев выступившие на глазах слёзы. - Прошу, не ври мне. У нас с Фредди давно всё пошло не так. Да, он любит мужчин. Да, сейчас я не боюсь открыто говорить об этом. Я могла бы подумать на любого парня из его окружения, но только не на тебя, известный сердцеед, любимец девушек!       — Я закурю, если не возражаешь.       — Кури. Мне сейчас так тяжело, Родж. Налей ещё.       Вдыхая горький сигаретный дым, который во рту смешивался с запахом спирта, ударник гадал, куда выведет разговор.       В то самое утро встревоженный Брайан позвонил Джону. Обменявшись приветствиями, они сразу перешли к основному.       — Ты не в курсе, что стряслось с Фредом и Роджем? - спросил Мэй.       — Нет, а что?       — Мы же договорились встретиться в студии.       — Я ждал звонка, но пока появился только ты, Брай.       — Я звонил обоим. Фред сказал, что — да, мы встретимся, но ничего конкретного.       — Может, у него семейная драма или что-то типа такого?       — Да, но Родж вообще трубку не берёт!       — Это странно, он всегда обычно отвечает, когда дело касается работы.       — Чувствую, там что-то происходит.       — Вот что сделаем, - Дики, как и Родж, знал, что чутьё никогда не обманывает их друга-гитариста. - Я зайду к Роджу, мне до него ближе, чем тебе. Зайду и всё сам проверю. Может, нужна помощь.       — Я поеду к Фреду. Сообщай мне обо всём.       Басист, который за дни с женой и сыном чуть выпал из общения с друзьями, побывал на квартире у барабанщика и, естественно, никого там не нашёл. Он отправился к вокалисту и оказался прав.       Расстроенный Фредди открыл ему дверь. В квартире царил разгром, на полу стояли собранные и полусобранные сумки и чемоданы, часть одежды валялась на полу, пахло сигаретами, бурчал телевизор, носились и голосили кошки.       — Привет, Фред.       — Привет, Джон, - Меркьюри неловко, но тепло обнял его.       — Я помешал?       — Ты вовремя. Родж и Мэри закрылись на кухне, я не могу войти туда.       — Войдём туда вместе.       — Нет!       — Я тебя не узнаю! - воскликнул обычно спокойный Джон. - Ты, кто может выйти перед многотысячным залом в обтягивающем трико и два часа держать всех этих людей в кулаке, заставляя петь вместе с собой! Ты боишься двоих своих близких людей!       — Никого я не заставлял!       — Это образно. Чего ты боишься?       — Не мучай меня!       — Ладно. Дело серьёзное, - выбравшись из объятий нетрезвого друга, басист отёр ладонями свою шею и волосы. - Подожди здесь. Брай на подходе.       — Ещё и Брай. Ну, да, мы же семья, а семья всегда в курсе личных дел.       — Только слепой и тупой до сих пор не понял бы, как вы с Роджем неравнодушны друг к другу.       Когда Джон попал на кухню, он застал Мэри и Роджера в уже довольно пьяном виде. В воздухе витал дым. Глаза обоих были красными. Они сидели — одна светловолосая голова к другой.       — Родж, ты так сильно любишь Фредди?       — Люблю, - икнул ударник. - Вау, кто здесь! Дики!       — Привет. Что вы без закуски пьёте?       С этими словами Дикон полез в холодильник и вскоре разложил на столе всё, что там отыскал.       — Водки? Сигарет? - предложил Тейлор. - Присаживайся, дружище. Мы тут пьём.       — Ага, - кивнула Мэри.       — Мне и того, и другого. Можно сразу несколько рюмок.       Странные посиделки на грани продолжились. Мэри вспомнила, как Фредди через день после их знакомства пришёл в магазин, где она работала, и примерял женские брюки. Роджер вспомнил, как издевался над зубами Фредди, когда только их увидел, а после завершил свою речь тем, что «у него самые сексуальные в мире зубы, а какой кайф проводить по ним языком». Джон открыл очередную бутылку и замахивал рюмку за рюмкой, надеясь выдержать эти пьяные любовные бредни. Идея войти на кухню уже совсем не казалась ему хорошей, хотя… с какой стороны посмотреть. Где же Брайан?!       — Родж, а ты его не бросишь? - спросила Мэри уже, наверное, в десятый раз.       — Не брошу. Я его люблю, - ударник взял руку девушки и зачем-то поцеловал.       — Смотри, Роджер Тейлор! - она сжала его руку в ответ и с силой прижала к столу. - Я не ухожу из вашей жизни навсегда, учти. Так хочет Фредди.       — Я и не против.       — И если я вдруг узнаю, что ты его бросишь или плохо с ним обойдёшься, я просто тебя убью!       — Мэри, ты пьяна, - попытался урезонить её Джон.       — Да, я пьяна! Именно поэтому я говорю сейчас то, что говорю!       — Ну, что мне сделать, чтобы ты мне поверила?! - Роджер резко вскочил на ноги. - Об стену перед тобой расшибиться?! Постой!       Ударник схватил со стола нож. Угроза и напряжение повисли в прокуренном воздухе. Роджер взлохматил свои светлые, влажные от пота и слёз волосы, обвёл присутствующих взглядом человека, готового на всё.       — Смотри сюда, Мэри, и запомни момент, - сказал он неожиданно хладнокровно. - Я клянусь тебе, что никогда не брошу Фредди и всегда буду любить его. Клятва на крови — самая сильная клятва, Мэри.       Никто и крикнуть не успел, как он одним взмахом порезал себе ладонь. Алая кровь капнула в рюмку Мэри. Дики сидел с круглыми глазами и, словно заколдованный, смотрел на товарища по группе.       — Пей.       — Поверь, не стоило, - пролепетала девушка.       — Пей! И не говори, что я бабник!       Она поднесла рюмку к губам и выпила, судорожно глотнув. Кровь текла всё сильнее, пачкая стол, пол и одежду.       — Родж, что ты сделал?!       В дверях кухни стоял Фредди. Он бросился к ударнику и, стянув с себя футболку, замотал рану. Мэри заметалась по кухне. Найдя вату и бинт, все трое всё-таки оказали помощь раненому герою, а тут раздался звонок в дверь.       Брайан пришёл не один, а вместе с Крисси. Оба очень удивились картине. Мэри ходила по гостиной с грудами вещей, запихивала их в сумки и чемоданы. Голый по пояс Фредди то ходил за ней, то бегал на кухню, а там… За столом с видом великомученика и забинтованной рукой сидел Роджер. Джон, взявший на себя командование разливом, наполнял рюмки и периодически вкладывал в рот ударника кусочки то рыбки, то сыра, не забывая заедать сам. На полу валялась футболка Фредди, заляпанная кровью. Резко пахло табаком и спиртом.       — Привет, Брай. Привет, Крисси, - мило улыбнулся Дикон, который не мог уже полностью серьёзно воспринимать всю эту хрень. - Проходите. У нас тут психушка.       — Привет, Дики. Привет, Родж, - сказал гитарист, присаживаясь за стол со своей подругой. - Может, объясните мне всё?       — Мэри уходит от Фреда, - заявил Тейлор.       — Ой, - всплеснула руками Крисси. - А почему?       — Это долгая история, дорогая, - заметил Брайан.       — Да, лучше выпейте, - предложил Джон.       — Крисси много не наливай, - запротестовал Мэй.       — Это ещё почему?! - воскликнула она. - Джон, я это выпью! И если надо помогать, я готова тоже. Ты же сам говорил, Брайан, что вы с ребятами — одна семья! Скоро мы с тобой станем одной семьёй, значит, они и моя семья тоже!       — Брай, ты сделал предложение Крисси? - спросил Дики.       — Ну, да.       — Охренеть, - выдохнул Роджер.       — Спасибо, Родж.       — Поздравляю вас.       — Спасибо, Джон.       Время шло. Советская контрабанда резко уменьшалась. Джон два раза ходил звонить по телефону домой Веронике. Крисси так прониклась историей, которую ей пусть в общих чертах, но всё же поведали, что даже заплакала. Кошка Тиффани, неосторожно сунувшаяся на кухню, была поймана и затискана Роджером. Брайан рылся в холодильнике в поисках еды. Мэри, спотыкаясь, таскала свои чемоданы к коридор. Фредди, одетый отчего-то в блузку, забытую своей бывшей девушкой, бегал за ней, умоляя не перевозить все вещи в один день. Возможно, о дурдоме в этой необычной семье можно было написать песню ещё эпичнее знаменитой «Рапсодии», но вот никто не взялся.       — Мэри, постой! Ты это не донесёшь! - Фредди с трудом отобрал у неё большую сумку.       — Нет, донесу!       — Детка, остынь! Давай завтра я закажу тебе целый грузовик. О, привет, Крисси! А где Брай?       — Он на кухне.       — Мне нужно его видеть.       Увидев Крисси, с которой они никогда не были близкими подругами, Мэри отчего-то растрогалась.       — Мэри, ну, не надо так плакать, - гладила её по голове невеста гитариста. - Вот увидишь, всё образуется.       — Да, Крисси, да. Я переживу всё это. Но сейчас мне так плохо, Крисси! Видела, как Родж руку порезал? Это самая сильная клятва.       — Какая клятва?       — Я тебе расскажу.       — Расскажешь. Может, пойдём куда-нибудь отсюда? Куда ты переехала?       — Пойдём, здесь недалеко.       — Куда вы собрались? - вылез из кухни Брайан.       — Милый, Мэри очень плохо, я провожу её домой.       — Но Крисси…       — Нет. И не спорь. Иногда девушке нужно поговорить с другой девушкой, чтобы стало легче. Мы идём.       — Да! - решительно заявила Мэри. - Извини, Брайан.       — Мы позвоним вам, как дойдём. Не сердись, дорогой, - Крисси поцеловала его, после чего ушла утешать Мэри.       Гитарист вернулся на кухню, по пути запнувшись о Ромео и наступив на хвост Оскару. Тёплая компания была в сборе. Выпив рюмку, Брай улыбнулся.       — Точно психушка, - произнёс он. - Дики подобрал верное слово. И ты, Фред, король психушки, а может, королева. Как у вас там?       — Мы меняемся, - залепил откровение Родж.       — Брай, а почему я король психушки?       — Потому, что всё вот это из-за тебя. Разберись со своей личной жизнью.       — Уже разобрался.       — Тогда целуйтесь, фиалки, и выпьем за ваш союз.       — Водки осталось мало, - заметил Джон.       — Найдём!       Поняв, что скрываться перед друзьями нет уже никакого смысла, Фредди с пьяной улыбкой подвинулся к сияющему от радости Роджеру, и их губы слились в поцелуе.