***
Рик правда хотел как лучше, хоть его брату это было и не свойственно. Еще чего — отдать свое сокровище на работу в проклятую булочную, на растерзание рыжей девчонке, которая наверняка принесет ему только боль и страдания! Рик сделал все правильно, но легче от этого не стало ничуть. Морти совсем зачах. Стал еще более задумчивым, рассеянным и унылым, почти все время проводил у себя в комнате, и все попытки отвлечь его хоть чем-то провалились. И как можно отпустить его — такого светлого, наивного, слишком чистого для этого мира прогнивших людишек… Но были на этом солнышке и свои темные пятна. С губ старого демона не сходила ухмылка, когда он, стоя ночью под дверью у Морти, вслушиваясь в скрип пружин кровати и тихий, едва слышный скулёж. Испорченный мальчишка занимался рукоблудием чуть ли не каждый раз, как заходило солнце. По-хорошему, Рику стоило бы войти в самый неожиданный момент и как следует проучить его, но он всегда сдерживался, ничем не выдавая собственного присутствия. Однако, уже которую ночь было тихо — Морти, видно, потерял всякий интерес ко своей грешной забаве, да и ко всему на свете в принципе. Точка кипения настала в один дождливый день, когда Рику понадобилась помощь с этим треклятым, все еще не работающим посохом. — Морти? Морти!.. Юноша оказался на улице. Просто стоял недалеко от пещеры под сплошной стеной холодного ливня, глядя в никуда. Подобравшись ближе, Рик увидел, что он весь дрожит. — Что ты тут делаешь?! Морти обернулся — мокрый до нитки, бледный, с одними огромными глазами на осунувшемся лице… За такое отношение к собственному здоровью его определенно стоило бы прибить — но не сейчас. Сначала обогреть, а уже потом прибить!***
В пещере плотно поселились запахи дождя, хвои и влажной земли, а потом — обсыхающей над камином одежды. Рик притащил сразу три одеяла, даже не зная точно, от чего именно пытается укрыть Морти, то ли от холода, то ли от собственных глаз… Все его усилия оказались тщетными. Уже довольно скоро парень покрылся нездоровым румянцем и начал глухо кашлять. Он и так уже весь — как догорающая свечка, а тут еще и такое… Пугающие чувства росли и ширились, захватывая все на своем пути. Что же мог сделать Рик для того, чтобы Морти был счастлив? Что он мог? Ночь прошла без сна. Он прислушивался к каждому судорожному вздоху, поправлял выбивающиеся края одеял, вливал в Морти одно зелье за другим, а утром… А утром, положив ладонь на пылающий лоб своего сокровища, он задал самый тяжелый вопрос, какой только мог у него возникнуть за все триста семьдесят лет жизни: — Если я отпущу тебя к людям, тебе ведь будет хорошо?..