***
Дальше мы шли как можно тише и незаметней. Эльфы то и дело уходили вперед на разведку и подолгу не возвращались. Мэя беспокоило, что стража так и не появилась. Малак на мои расспросы что-то суховато цедил сквозь зубы, явно не испытывая желания вообще со мной разговаривать. Ольви тоже выглядела тревожной, но объяснить свои ощущения могла не больше, чем эльфы. Просто что-то на уровне инстинктов подсказывало ей о грядущей опасности. Спали мы совсем помалу, поставив целью как можно быстрее дойти до Телле светлых. Ведь если что-то произошло у них, то Рик и Лим тоже в опасности. Лес постепенно светлел и словно оживал, это выглядело необычно и странно. Я не помнила, чтобы при приближении к темным становилось светлее. Что, впрочем, неудивительно, учитывая мое состояние тогда. В любом случае, эта красота не осталась у меня в памяти, даже если я ее и видела. А зрелище поистине восхитительное. Все меньше оставалось высохших мертвых стволов, и темные кроны из сухой листвы потихоньку сменились зелеными листьями. Даже темнота, жившая в этом лесу на правах хозяйки, с каждым шагом становилась словно менее грустной и непроницаемой. Медленно уходили прочь часы нашего путешествия — и вместе с ними всё яснее виднелись стволы деревьев. И вот уже, если присмотреться, видно, как высоко над нами зеленые листья покачиваются в такт ветру. Это было красиво. Словно я вновь оказалась в том первом дне, когда только вышла с отрядом, полная надежды выполнить задание и оказаться на шаг ближе к своему плану. Еще тогда, когда не начался сам Серый лес, когда деревья вокруг были привычные и свои. Словно мне второй шанс дали… Тревога внутри меня разрасталась тоже постепенно. Вместе с тем, как четче проявлялись деревья, яснее становился и мой страх. «Беги», — шептал редкий ветер. «Спасайся», — вторили ему кроны. «Не становись нами» — тихо стонали чьи-то кости на земле. Магия рассвета в этом месте неуловимо переплелась с аурой разложения. Из-за света стало видно больше. То там, то тут лежали останки тел. Некоторые находили свою гибель среди огромных корней раскидистых деревьев. Кого-то явно съели прямо там, где поймали. Многие кости до белизны отполировали черви. Невозможно было понять, кем они были при жизни. Человек, эльф, животные? Что они здесь делали, прежде чем умереть? Что здесь делаем мы? Деревья здесь росли более мощные, с огромными корнями. Хотя, возможно, так просто казалось от того, что здесь светлее. Древесные руки-щупальца тянулись по земле на несколько метров от стволов, словно угрожая поймать за ногу, когда в очередной раз перешагиваешь через них. Иногда они сплетались с другими корнями, и идти становилось тяжелее. Но чаще всего они снова уходили под землю и, наверное, уже там соединялись с соседними. Глаза постепенно и без боли привыкали к более яркому свету. Всё по-прежнему было тихо, но несмотря на формальное отсутствие опасности, она словно витала в воздухе. И чем дальше мы шли, тем острее она становилась. Словно жгла изнутри, накаляя до предела. Заставляя все нервы натягиваться тугой тетивой, вот-вот готовой к спуску. На каждое движение кого-либо из отряда я вздрагивала. И часто прислушивалась к окружающему. Словно слыша иногда тихий шепот: «Беги…» Нервы горели не у меня одной. Мэй тоже постоянно оглядывался по сторонам, и один раз я смогла четко увидеть его лицо — лицо напуганного существа. Но расспрашивать я не стала. Малак еще утром сказал, что до Телле осталось несколько часов, и не забыл уточнить, что он берет максимально медленное продвижение — с моей скоростью. Мне было не до перепалок, впрочем, даже он не стал больше докапываться и быстро замолчал. И вот сейчас мы уже довольно долго шли среди бесконечных корней-щупалец, а посветлело настолько, словно это просто предвечерние зимние сумерки. Значит, совсем скоро мы всё узнаем. Наступит момент истины, и страх обретет форму или же растеряет ее. Хотя на последнее в этом лесу можно было вообще не надеяться. Неожиданно мимо меня что-то стремительно промчалось, и я едва сдержала вскрик за стиснутыми зубами. Дыхание сбилось, рука машинально легла на не очень удобное здесь оружие. Я заполошно крутанулась на месте, отчаянно пытаясь что-то увидеть. Остальные замерли и, повертев головами и тоже никого не увидев, уставились на меня. — Кто-то промчался мимо. Небольшой. По их взглядам я поняла, что мои слова звучат неуверенно и словно оправдание. А что, если это опять галлюцинации вернулись? Эта мысль не радовала, но отметать ее я не могла, потому что лично я никогда не различу, что мне показалось, а что правда. — Это был корм для хищников, — Малак заговорил первым, отвечая на мою фразу. Потом, видя, что я не понимаю, о чем он, презрительно добавил: — Ну как ты. Мясо на убой. Редкость в этих местах, но встречается. Мэй поморщился. — Мал, язык придержи, пока еще есть что. Отрежу — никто плакать не станет. Этот резкий ответ не походил на те привычно обтекаемые фразы, которые я слышала от него обычно. Малак, к моему удивлению, просто заткнулся, даже не возмутившись на такую грубость. Мэй напряженно всмотрелся мне за спину, потом спокойно сказал: — Обернись, там тот, кто тебя напугал. Я медленно и всё равно тревожно обернулась. В нескольких шагах среди корней еще одного огромного дерева сидело что-то, похожее отдаленно на зайца. Небольшое тельце покрывала густая шерсть, а глаза оказались огромными и необычного ярко-зеленого цвета. Он явно не боялся нас и неотрывно наблюдал. От его взгляда становилось не по себе, но глаза невольно приковывали к себе. Чтобы отвлечься, я спросила: — Чем оно здесь питается? Мэй мрачно ответил: — Ничем. Оно живет в Телле. Как домашнее животное для элиты. Это значило, что зверька или выкинули, что вряд ли, или там всё-таки что-то произошло. Мэй обошел меня и присел на землю, коленом касаясь одного из корней, потом протянул руки к зверьку. Тот аккуратно, но явно не особо опасаясь открытых ладоней, медленно подошел к нему и доверчиво ткнулся носом в руку. — Ты и правда со всеми зверьми можешь найти общий язык? — от голоса молчавшей до этого Ольви я едва не вздрогнула от неожиданности. — Не знаю, но хотелось бы, — голос Мэя был полон такого тепла и радости, что мне на мгновение стало не по себе. Эльф встал, держа на руках местное чудо, которое так доверчиво жалось к его груди, что могло показаться, будто Мэй спас его от гибели. Ну или вырастил и выкормил. Малак облокотился на ствол одного из деревьев и недовольно-зло сказал: — Итак, мы познакомились с этой тварюшкой. Полюбовались навыками Мэя по укрощению диких зверей. Это не первая его победа над бешеными животными. На последних словах он выразительно посмотрел на меня. Даже за столько дней совместной дороги я так и не поняла, чем наступила ему на хвост. Несмотря на сложную и опасную ситуацию, он всё равно находил время, чтобы проехаться по мне. — А теперь у меня предложение. Мэй с трудом оторвал взгляд от зверька, который издавал какое-то счастливое урчание, сидя на руках. Надеюсь, что не голодное, искать сейчас еще и еду для него было бы не очень весело. — Ну выкладывай, раз начал, — голос Мэя, обращенный к Малаку, стал сразу прохладнее. Ну да, не о животных же речь… Малак хмыкнул. — Разведка. — Он обвел нас чуть хмурым взглядом, словно ожидая, что кто-нибудь выскажется против. — Думаю, все согласятся, что отсутствие стражи на границе — это странно и тревожно. Конечно, всякое бывает: задержки, несостыковка смен… Но она должна быть, и нас бы уже нашли. Если б было кому. Теперь еще и этот зверек. Это существо никогда не покидает Телле. Их мало, они насквозь домашние. И недешевые, поэтому вряд ли его кто-то выкинул. Эльфы не люди, просто так никого не выкидывают. Не выдержав, я прикрыла глаза. Но промолчала, сейчас не время и не место для обсуждения его личных терок с людьми. И женщинами в частности. Может, ему не дала какая-то баба из людей? Вот и ненавидит теперь повально всех. — Я предлагаю вам остаться тут. Мэй вон со зверенышем помилуется, я не про тебя, Рэй, извини… Здесь я всё-таки его одернула: — По делу говори. Не уподобляйся торгашкам на рынках. Лицо Малака скривилось так, что это было явно видно. Ольви тихо и коротко рассмеялась. Мэй, как и сказал Малак, миловался со зверьком и, кажется, вообще половину не слышал. — Я отправлюсь ко входу в Телле и посмотрю, что там и как, — Малак отошел от дерева и скинул рюкзак, облегчая себе путь. — Это недолго, моими ногами, разумеется. К вечеру вернусь, там решим, что дальше. Не дожидаясь ответа, он легким бегом скрылся между деревьев. Я глянула на Мэя, который с самого знакомства с этим недозайцом просто не отводил от него взгляд. На его губах играла улыбка, очень теплая и нежная. Он чесал зверьку живот и что-то, кажется, умилительное бормотал себе под нос. — Мэй? — несколько недоуменно окликнула я его. — Что? — он вскинул голову и осмотрелся. Потом удивленно глянул на меня. — Что-то случилось? Мы с Ольви переглянулись. Пожав плечами, она отошла чуть в сторону, присела на корень. Вот и я не очень-то понимала, что с Мэем. Так отвлечься на какое-то животное? — Ты понял, куда делся Малак? — спросила я суховато. Задумчивый вид Мэя несколько раздражал. — Ты вообще слушал разговор? Мэй погладил зверушку еще раз и неожиданно ответил тоном не менее раздраженным, чем мой: — Да слушал я этот разговор! Он ушел на разведку — это самое важное из всей словесной шелухи. И что тебе надо от меня сейчас? Он смотрел на меня почти зло. Словно я была гребаной мухой в таверне, которая мешала пить с друзьями или спать. — Ты правда настолько отвлекаешься на какое-то зверье? — в моем голосе было уже больше недоумения, чем раздражения. — А что? Проблемы?! — его голос приобрел шипящие интонации, и мне захотелось отойти на шаг. Зверек в его руках обеспокоенно зашевелился, и Мэй тут же заговорил очень ласково: — Всё в порядке… Правда, мой хороший. Всё хорошо. Эти интонации я хорошо знала… В те дни, когда я болела, Мэй поил меня отварами и постоянно находился рядом. Он казался таким же теплым, и тогда это было обращено на меня. Пока я болела и походила на раненого зверя… Неожиданная горечь пеплом легла на горло и кинулась в глаза. Захотелось прокашляться и зажмуриться. А сейчас я человек и солдат. Разумеется, не животное, и даже не похожа. Так мерзко от ситуации мне не было давно. Я молча смотрела на Мэя, а он с неописуемой нежностью смотрел на зверька. Как грабители на золото… Зверек, впрочем, отвечал ему тем же. И жался и даже иногда что-то попискивал. Мэй вскинул на меня взгляд и почти счастливо сказал: — Рэй, принеси, пожалуйста, что-нибудь из наших запасов. Он голоден. Я какое-то время смотрела на него, ничего не понимая. Неужели они, эльфийские рейнджеры, именно такие на самом деле? Помешанные на природе… — Принесешь? — чуть требовательно повторил Мэй, может, досадуя на мою медлительность. Я как во сне прошла к Ольви и склонилась над скинутым там рюкзаком Малака. Почему-то отдавать свою еду я не хотела. А вещи Мэя были в этом рюкзаке, для удобства в разведке они несли его попеременно. Почти не понимая, что делаю, я доставала вещи и какую-то еду. — Рэй? — рука Ольви легла мне на плечо. — Что-то не так? Ты как будто сейчас заплачешь… Я выдавила из себя кривую улыбку и вспомнила одну глупую фразу, которую подхватила на похоронах одного из тех, кого считала друзьями: — Ничего, просто реальность в глаз попала. — Нашла что-нибудь? — веселый голос Мэя резанул по ушам. Я встала, держа в руках часть нашей обычной еды. Впрочем, она всё равно разнообразием не отличалась. Так-то, надеюсь, зверек может этим питаться, хотя неожиданно остро захотелось положить всё обратно и сказать, чтобы Мэй тащился сюда сам. Вместо этого я подошла к нему и отдала сверток. — Спасибо. Говоря это, он даже не посмотрел на меня. — Знаешь, мне тебя жаль, — горечь в голосе я не стала скрывать. Может, на самом деле это и лучше? Я ведь всё равно собиралась убраться отсюда. Зачем привязываться к эльфу? К ненормальному эльфу. Мэй уже кормил зверька с рук, поэтому даже не сразу, но всё-таки поднял на меня удивленно-непонимающий взгляд. — Почему? Я тихо хмыкнула. — Потому что жена твоя временная — человек, а не животное. — Не знаю, откуда во мне собралось столько горечи на эту, по сути, мелочь, но, глядя в его непонимающие глаза, я добавила: — Впрочем, тут и эльфийке не справиться с таким. И просто отошла от него, пытаясь привести мысли в порядок. Нужно выкинуть это из головы. И хотя бы поспать, пока нет Малака. Мало ли что дальше… Боковым зрением я заметила, как Мэй торопливо встал и, опустив зверька на землю, пошел в мою сторону. Неужели всё же дошли мои слова? Такая реакция вызывала только горький смех, который тонул в разочаровании и непонимании где-то внутри меня. Первым желанием было просто послать его и уйти. Обойдясь без откровенного посыла, я направилась за ближайшее дерево, надеясь, что намек будет понят. Но нет. На этот раз он сделал вид, что не понимает, и почти сразу я почувствовала его руку на своем локте. — Рэй, это не так. Давай погово… Я резко рванула руку на себя и коротко бросила: — Еще раз тронешь меня, сломаю на хер. Мэй отошел и поднял руки ладонями вперед. — Рэй… Наш несостоявшийся диалог нарушил громкий крик. Мы напряженно переглянулись. Я знала точно, что так могут кричать только от боли. Крик не повторялся. Но как это ни смешно, может, мне стоит поблагодарить этот вопль. Избавил меня от разговоров о зверьках, отношениях и прочей хрени. — Кричали оттуда, — Ольви подошла чуть ближе к нам и махнула рукой туда, куда недавно ушел Малак. — Но голос ведь не похож на Малака? У нее же отличный слух, значит, она могла слышать и весь наш… разговор. Мне не хотелось называть это ссорой. Мы, конечно, женаты, но ведь это не по-настоящему. — Нет. Хотя смотря как больно… — задумался Мэй. — Во время крика голоса меняются, но в целом — не похож. Я кивнула. — Кто пойдет проверять крик? Мэй пожал плечами: — Я могу, я быстрее… Его неожиданно оборвала Ольви: — Но не быстрее меня на четырех лапах. Тем более у меня и силы будет больше. Мэй кивнул, и Ольви почти сразу же скрылась в лесу, пока еще в человеческом облике. Хотя, как я уже поняла, ей не очень нравилось перекидываться при ком-то еще. Может, у них так принято. Может, просто у людей потом много вопросов возникает. Тишина окутала нас с Мэем. Всё-таки удалось сбить с него желание общаться. Он молчал какое-то время, просто стоя рядом. Потом, словно придя в себя, обернулся, выискивая взглядом зверька. Чужие крики даже не напугали мелкое создание: оно мирно уснуло на земле, уткнувшись мордочкой в недоеденную еду. Сейчас оно выглядело таким милым, что даже мне на мгновение захотелось улыбнуться. Успешно подавив в себе это желание, я как можно прохладнее сказала: — Подними мелкого, а то простынет. — Не простынет, — Мэй усмехнулся, покосившись на меня. Я молча отошла от него, расстилая себе плащ. Уже завернувшись в него, небрежно бросила: — Покарауль, мне надо поспать. — Хорошо, — голос Мэя показался таким шелковым и теплым, словно он снова зверька на руки взял. Поддавшись любопытству, я повернула голову, чтобы взглянуть на него. Он стоял, упершись коленом в землю совсем рядом со мной. Поймав мой взгляд, вкрадчиво произнес, поправляя на мне плащ: — Не думай, что я оставлю тебя в покое. От этих слов веяло чем-то почти угрожающим. Опасность. Кроме нежности в его взгляде, в нем всегда ощущалась опасность. Которая так сильно меня временами будоражила. Не позволяя своим мыслям опуститься ниже, я демонстративно закрыла глаза и отвернулась. Сейчас сон был намного важнее, чем все желания разом.***
Проснулась я от тихого голоса Мэя: — Рэй… не дергайся. Резко открыв глаза, я столкнулась с хищным оскалом непонятной шипастой твари. Медленно скосила взгляд на эльфа. Он стоял буквально в шаге от меня, лук в руке ярче любых слов говорил, что он хотел спасти меня. Но хищный оскал был рядом со мной так близко, что вонючее дыхание вызывало рвотные позывы. Мэй при всём желании не успеет. Хищники чаще всего метят в горло. Я осторожно пошевелилась, пытаясь дотянуться до ножа в голенище сапога. Очень неторопливо, покрываясь холодным потом, я почти коснулась холодной рукояти… Хищник зарычал и, качнувшись вперед, наступил лапами мне на грудь. От волной накрывшего зловония я поморщилась. Никогда не думала, как умру, но, наверное, перед смертью должны быть какие-то почти философские мысли… У меня в голове мелькнуло только то, что меня сейчас вырвет от этой вони. Мир резко качнулся, и голова словно лопнула от злющего женского крика: «Пошел прочь, паршивец!» Тварь клацнула зубами и, коротко взвизгнув, упала с меня со стрелой в голове. Я, всё еще не понимая ничего, перекатилась вбок, почти под ноги Мэю. Он тут же торопливо помог мне встать и, наспех осмотрев меня, выдохнул: — Успел… Голова пульсировала от боли. Кто же это кричал… Мэй тем временем наконец отпустил меня и подошёл к мертвому животному. Он убил животное. Так странно… Мэй склонился над телом и, вздохнув, погладил шипы на боку, которые уже не торчали, а были почти прижаты к телу. Вот они какие, тхерны? Вроде бы Мэй говорил, что они шипастые. Я вспомнила старый, навеянный болезнью сон, где была в теле одной из этих тварей. Мои щенки были голодны. Я хотела есть. Но это же просто бред. — Прости меня… — в голосе Мэя было невероятно много горечи. — Тебе ее жалко? — тихо и всё еще не понимая его, спросила я. Эльф протянул руку к морде, и только сейчас я заметила, что стрела вошла строго в глаз зверю. В меткости ему не откажешь. Мэй приоткрыл тхерне пасть и грустно ответил: — Его. Мне жалко его. Это мальчик. Я вздохнула и уже довольно спокойно спросила: — Это же опасное животное. Оно и одного из твоих эльфов чуть не убило перед вашим Телле… Почему ты его жалеешь? Мэй встал и резко обернулся ко мне, словно я вдруг стала угрозой. — Рэй, нам правда надо поговорить. Ты не понимаешь, почему я так привязан к ним? Говорить мне не хотелось, и я мрачно молчала какое-то время, в глубине души надеясь, что кто-то из отряда вернется. Или хотя бы раздастся крик. Или ещё что-нибудь. — Рэй… — эльф сделал шаг ко мне, но остановился, видя что я отошла на такое же расстояние назад. Ну хоть нападение бы какое-нибудь. — Ты не сможешь вечно от меня бегать просто потому, что я тебя обидел. Я ответила резче, чем нужно было, и недостаточно резко, как хотелось бы: — Я не обиделась. Ты мне никто, чтобы на тебя обижаться. Договорив, я с разочарованием ощутила в горле горький комок собственной лжи. Мэй на это, не скрывая снисходительности, улыбнулся и припечатал ответом: — Обиделась. Но у тебя нет причины. Я раздраженно отвернулась и сделала вид, что ищу фляжку с водой. Ненавижу раздражение и злость. Впрочем, как и слёзы. Не переношу, когда меня в чем-то убеждают. Даже если это может оказаться к лучшему. Всё равно. Да и вообще, пошел он… Меня в принципе не очень должно волновать — есть причина или нет… Раздражение клубилось внутри, как грозовые тучи, не сильно-то и слушая то, что я себе твердила. Его рука легла мне на талию, заставив чуть ли не подпрыгнуть от удивления. — Руки лишние? — сорвавшуюся от неожиданности угрозу я подтвердила его заломанным пальцем. Эльф громко зашипел. Я с огромным удовольствием вывернула палец еще сильнее, с наслаждением ощущая, как накопившееся раздражение наконец-то выливается наружу. Хватит с меня этих эльфов. Один докапывается постоянно, другой вообще невесть что от меня хочет… — Может, хватит? Его голос чуть дрожал от боли, и я улыбнулась. Ничего страшного, до перелома тут еще далеко. — Потерпишь. Кажется, с моей стороны это всё же было маленьким перебором. Земля мягко коснулась затылка, и Мэй придавил меня сверху. Как так быстро можно было меня опрокинуть, я могу только догадываться. На его лице играла самодовольная улыбка. — Что, так тебе больше нравится разговаривать? — в его голосе скользнул намек на что-то такое, до чего мы всё равно никогда не доберемся. Я помолчала, испытывая никуда не девшееся раздражение и, наверное, некоторую неловкость от момента. Чтобы не погружаться в это всё, сказала: — Не веди себя как человек. Завалил на землю — и всё? Думаешь, это меня успокоит? Эльф молча и пристально глянул на меня. Его губы оказались горячей моих, и поэтому сначала поцелуй показался глотком чего-то горячего. Я не думала, хочу отвечать или нет… Просто это странным образом давало ощущение защиты. Смешно, конечно… Словно мне нужна эта защита. Как тем, обычным крестьянкам, которые только и ищут возможность выскочить замуж за первого встречного. Главное — сила. Главное — мужчина. Как будто их полупьяные мужики на полях на самом деле защитники. Но Мэй… он отличается от человеческих мужчин. Как и Вэйде… Я не знаю, что в них особенного. Но поцелуи, как минимум, намного лучше. Тепло, как хороший и крепкий алкоголь, медленно разливалось по телу, постепенно будя совершенно низкие и животные желания. Через какое-то время, шумно вдохнув, я неожиданно поняла, что только что мне не хватало воздуха. Надо же, целоваться взахлеб, как девчонка. Непонятно с кем, в опасном лесу… Забыв про защиту и осторожность. Эльф, отстранившись, с мягкой улыбкой наблюдал за мной. Неловкость снова вернулась, прихватив с собой смущение. Пытаясь побороть его, я уставилась в сторону. Интересно, почему, целуясь с ним, я всё-таки начинаю испытывать смущение. Словно и правда девчонка. Я особо никогда не краснела. Но… Эльф губами коснулся моей шеи, как будто привлекая внимание. И неожиданно резко скатился с меня. Я дернулась в сторону, хватаясь за нож… В землю рядом со мной ткнулась стрела. Вылетев откуда-то из кустов. Мэй уже стоял на одном колене с натянутым луком. — Ты всё равно уже труп, Мэй. — Выйдя из кустов следом за стрелой, Малак не скрывал своего пренебрежения. — Вы бы ещё потрахались. Совсем ума нет? — Он вцепился в меня взглядом и едко добавил: — Впрочем, о чем это я. Ум — и у человека? Не встречал. В его словах было здравое зерно. Но приятнее от этого они не стали. — Так ты нашел что-нибудь? — Я встала и отряхнулась, убрала нож обратно за голенище. Главное, не показывать ему, что некоторые слова меня всё-таки задевают. — Ну да. Я же не человек, тыкаться в темноте не буду впустую. Прежде чем я открыла рот, Мэй одернул его сам: — Мал, угомонись. Серьезно. Малак поморщился, но снова, к моему удивлению, ничего не ответил. И следующее сказанное шло строго по делу. — Я нашел кое-кого живого и встретил Ольви. Она говорит, что это из вашего отряда. — Конкретнее, Мал, — сухо поправил его Мэй. — Эльф, из светлых. Истощенный и, кажется, немой. Но жив. С ним пока Ольви осталась, он лежит пластом и цепляется за корни при попытке притащить его сюда. Рик… По словам Малака, Ольви его признала… — Как ты его нашел? Малак хмыкнул. — Когда я на него наткнулся, он потрошил руками другого эльфа. Если этот светлый из вашего отряда, то ему сильно не повезло: на нем ошейник и цепи с кандалами. Вот ключи от них он и выковыривал из кишок погибшего. Может, сам до этого его и убил. Не знаю. Мы слушали молча. В голове нарастала оторопь от происходящего. Я не питала иллюзий, что они в порядке, но не думала, что их могут мучить. Мы же пришли к светлым с помощью… Рик и Лим не могли это не объяснить. И Слеза в рюкзаках… Чем же они могли провиниться перед светлыми? Впрочем, не нужно поспешных выводов. Надо увидеть самой. — Они с Ольви далеко отсюда? Собственный голос показался мне несколько осипшим. Мэй чуть искоса глянул на меня, но ничего не сказал. Малак то ли сделал вид, то ли не заметил, но его ответ по-прежнему щедро сдабривался высокомерием: — Не очень. Предлагаю просто грузиться и всем вместе идти дальше. Я молча шагнула к рюкзаку. Меня не покидало ощущение, что лес смотрит на нас с нескрываемым ехидством. Как вредный ребенок, который приготовил что-то смешное и ждет, когда наткнутся на его шутку. Разумеется, смешно будет только ему. Наши шаги шорохом разносились вокруг и казались неожиданно громкими. Впрочем, мое сердце сейчас кровью билось в ушах и, возможно, это всё просто ощущение, рожденное страхом. Тихий смех прокатился по лесу, смешавшись с нашими шагами, и я не придала этому значения. Мало ли что мне может почудиться в этом бесконечно странном и темном лесу. Но второй раз чей-то смех раздался так близко, что страхом взъерошил мне волосы на затылке. Кожа покрылась мурашками, и сердце словно на миг замерло. Я резко остановилась и крутанулась на месте. Никого… Как и всегда в таких случаях, в пользу произошедшего говорила только моя интуиция. Ну и то, что меня вроде бы вылечили. Значит, дело тут не в галлюцинациях от болезни. — В чем дело? — Мэй обеспокоенно подошел поближе ко мне. — Ты что-то слышала? Его голос показался мне каким-то слишком вкрадчивым — и неожиданно для себя вместо правды я мотнула головой. — Нет, ногу подвернула. Малак смотрел на меня не менее цепко, чем мой ненастоящий муж. Ощущение, что они оба хотели что-то во мне высмотреть. Тревожно так высмотреть. «Лжецы…» — женский голос прошелестел внутри моей головы, очень похожий на мой. Как будто мои же мысли… Но я не могла подумать этого. Мне не с чего. Ужас холодными и до омерзения липкими пальцами прошелся по коже под одеждой. Ласково пробежался по ребрам наверх и крепко сжал горло в тиски. В голове билась одна мысль: что же происходит? — Рэй? Мэй чуть наклонил голову, явно пытаясь заглянуть мне в глаза. Малак молча и выжидательно стоял позади него. Словно вот-вот кинется в драку. Ну-ну, им что, правда нужно что-то во мне высмотреть и воспользоваться как поводом для моего убийства? Неужели они врали, что я поправилась? Или просто врал один Мэй? Злоба смешивалась со страхом и поднималась прямо к глазам. Но… зачем ему врать? Ответ пришел в виде руки, которую он мягко опустил на мое плечо. — Рэй, с тобой точно всё в порядке? Нам надо идти и побыстрее. Его ладонь, такая теплая, по-домашнему уютно лежала на моем плече. Малак, с чего-то вдруг изменив своей привычке докапываться, терпеливо молчал. Нужно что-то ответить, иначе эти два остроухих добьются своего и убьют меня. Не могу понять, откуда у меня возникла такая уверенность в их намерениях, но вот сейчас я прекрасно понимала, что здесь что-то нечисто. Вся фальшивая забота в глазах моего недомужа, все его нежные слова. Всё это ложь. Им обоим просто что-то от меня нужно. Тихий смех снова прошелся по лесу и ласково лизнул прохладным ветром мои ноги. Словно подбадривая и говоря, что я права. Они что-то хотят от меня. И всё остальное — ложь. «Лжецы». И снова показалось, что эта мысль, уже моя злая мысль, окрашена оттенком чужого голоса. Или всё-таки моего? — Рэй? — Мэй уже немного напряженно тряхнул меня за плечо. — Да что случилось? — Вот ты мне и объясни, что случилось. — Я вроде бы и хотела это сказать, но ощущение, что даже тут примешался чей-то еще голос. Более холодный и злой, более яростный и жестокий… Я смотрела на него не моргая и ощущала на губах жестокую усмешку. Мэй замер, словно увидел что-то очень опасное. Его рука медленно покинула мое плечо, а вторая легла на рукоять ножа. Я улыбнулась еще шире и почти нежно спросила: — Ты что, меня убить хочешь? А, муж мой? Малак стоял по-прежнему молча и напряженно, но сейчас я внезапно обострившимся зрением увидела капельку пота на его идеальном лице. Страх… От них обоих веяло им так, что охотничьи инстинкты во мне трубили, что это добыча. Мэй молчал, только внимательно смотрел мне в глаза. Интересно даже, что ты там хочешь увидеть? Это ведь просто я… Просто не нужно мне лгать. Чужая ложь злит сильнее боли. Шорох позади резанул слух. Зачем так громко шуметь? Страх теперь исходил не только от этих двух выскочек, но и еще от источника шума. Я медленно повернулась в его сторону, с любопытством склонив голову набок. Я не боялась ножа в спину. Эти двое слишком слабы, чтобы это сделать. Чья-то фигура мелькала меж деревьев, бегом пробираясь всё ближе и ближе к нам. Кто бы мог подумать, что слабое создание из крови и плоти способно испытывать такие огромные муки ужаса? Он него разило паникой и отчаянием, как от моряка — дешевым пойлом поутру. И как только сердце еще выдерживает? Я с интересом хищника наблюдала, как существо мечется между деревьев, словно убегая от кого-то опасного. Хотелось сказать, что он как раз к более опасному прямо в руки и бежит, но я не буду ничего говорить. Пусть бежит. Пусть они все бегут. — Мал, ты видишь? Там среди деревьев, прямо? — И следом напряженный голос Мэя сообщил мне очень забавную вещь: — Рэй, там кто-то среди деревьев. Я едва сдержала смех. Поверь мне, дорогой мой, я его увидела уже давно. А сейчас… Существо оказалось эльфом. Полуголым эльфом, и еще немного — и я смогу увидеть его лицо. Скорее всего, это тот, кого я знаю. Снова смех в голове. Веселый такой, радостный. Чужие страдания — это всегда расплата. Виновен в этом мире каждый. А всегда же весело смотреть, как другие получают по заслугам. Верно? Бегущий эльф посмотрел прямо на меня и на миг замер. Затем снова рванулся с места, словно с удвоенной силой. Рик?! — Это тот гребаный эльф! Слова Малака эхом отозвались где-то на краю сознания. Голова мутно плыла. Внутри было ощущение холода и пустоты, словно что-то резко вынули. Рик, запыхавшись, остановился в паре метров от меня. Его лицо выражало неподдельный ужас, животный страх, который сложно сымитировать. На нем из одежды были только штаны… и всё. Я молча смотрела на него. Изможденное тело покрывали многочисленные синяки и порезы. Зажившие и совсем свежие. Я не могла видеть всё, потому что мне мешала темнота, но полный ужаса голос Мэя развеял мои последние надежды, что это просто какая-то ошибка. — Рик?! Что с тобой сделали… Рик словно очнулся от голоса Мэя, затравленно посмотрел по сторонам и неожиданно открыл рот, словно пытаясь что-то сказать. Но с раздутых от побоев губ не слетело ни слова. Я шагнула к нему, и он тут же отшатнулся, лицо еще больше исказилось почти неуправляемым ужасом. Таким, который заставляет солдат бежать с поля боя… Я много раз видела такой ужас. И порой испытывала похожий сама. Я остановилась и осторожно протянула одну руку вперед. — Рик, я без оружия. Я не нападу на тебя… Эльф по-прежнему пятился от меня, пока не уперся спиной в ствол дерева. Его рот открылся так широко, словно он хотел заорать от ужаса, но с губ опять не сорвалось ни звука. Воспользовавшись его заминкой, я просто прыгнула вперед, подминая его под себя. В таком состоянии никто не сможет воспринять слова. Рик вырывался отчаянно, царапая землю истощенными и явно многократно избитыми руками. Слёзы неожиданно комком застряли в горле. Что же они с тобой сделали? И, главное, за что? Боги… Эльф рвано дышал и вряд ли осознавал, где находится. Паника съела его разум, и, скорее всего, уже давно. Подбежавший Мэй быстро оценил ситуацию и, с трудом зафиксировав голову Рика, коротко и сильно ударил по шее, временно прекращая этот неконтролируемый страх. Тело Рика всё же еще пару раз конвульсивно содрогнулось и наконец-то замерло. В нем очень сильные инстинкты выживания. Я аккуратно встала с него. Эта встреча только еще больше вогнала в непонимание. Что же всё-таки произошло в Телле светлых? Что случилось с Риком и Лимом? Мне казалось, что в молчании Мэя с Малаком звучал тот же самый вопрос. Просто так такое ни с кем не делают… И только Лес словно бы продолжал смеяться шелестом крон.