***
Бильбо карабкался к знакомому выступу еле сдерживая раздражение. Конечно, ему была приятна забота Торина, но ещё больше это вызывало удивление и гнев. Ведь хоббит не был беспомощным, он мог себя защитить. Но гном, как будто этого не замечал. Не замечал, что Бильбо далеко не простой хоббит. Наконец-то забравшись на нужный выступ, хоббит смог вздохнуть полной грудью и насладиться красотами, что окружали Одинокую Гору. Это было завораживающее зрелище: вершины снежных гор, ледяные порывы ветра дарили свободу, как будто весь мир принадлежал хоббиту. Он был так погружен в свои мысли, что даже не заметил, как сзади к нему тихо подошел Торин. Бильбо стоял на краю горы, и, чтобы не напугать его, гном медленно и осторожно обнял его, притягивая в свои сильные объятия. Вздрогнув от неожиданности и сильного контраста холодного ветра и горячих объятий, Бильбо напрягся, но, спустя пару секунд, быстро расслабился, когда понял, что его обнимает Торин. — Прости, я не должен был так себя вести, — нарушил тишину гном, его голос был тихим и хриплым. Бильбо слышал, что его любимому действительно жаль, а ведь он прекрасно знал, как сложно упертому и гордому гному даются извинения. Тяжело вздохнув, он все же ответил. — Я не сержусь, Торин, но ты должен считаться со мной. Пойми, подписав контракт, я обязан выполнить его условия. А ты считаешь меня слабым, годным только на то, чтобы греть твою постель… — Это не правда! — возразил Дубощит, — Ты значишь для меня гораздо больше, — он тяжело вздохнул и развернул хоббита к себе, чтобы иметь возможность смотреть в его прекрасные глаза, — Очень долгое время я не чувствовал ничего подобного. Мое сердце превратилось в камень, в котором не было место для любви. Я и не любил, Бильбо! Только Кили, Фили и Дис спасали меня от пропасти отчаяния, в которую я мечтал упасть, чтобы забыть все горести и боль потери родных, друзей и своего дома. Но ты, Бильбо… Ты что-то пробудил во мне! То, что я думал, уже давно умерло. — Торин… — хоббит был настолько шокированный словами гнома, что пропустил момент, когда он потянулся к нему в нежном поцелуе. Они целовались медленно с наслаждением и трепетом, стараясь показать друг другу как скучали, как дорого им то, что между ними есть, как они боятся это потерять. Постепенно поцелуй набирал обороты, из легкого и нежного он становился жадным и голодным. По телу Бильбо прошла горячая волна предвкушения. Крепкие руки Торина держали его крепко и бережно, так, что он даже не чувствовал дискомфорта, словно бы находился в гамаке, только подвешенном высоко над землей. — Высоты боишься? — спросил король, отрываясь от хоббита. — А ты удержать сможешь? — вопросом на вопрос ответил Бильбо, с вызовом смотря на гнома, провокационно облизав слегка обветренные губы. Издав утробный рык, Торин снова впился в губы своего взломщика жестоким поцелуем. Теперь не было нежности, только страсть. Не обращая внимания на холодные камни гор и морозный ветер, мужчины срывали друг с друга одежду. Им не было холодно, их окутывал только жар. Бильбо просто тонул, на него накатывало ощущение легкого головокружения, и все чувства обострились в тысячу раз. Руки Торина уверенно поддерживали его, перед закрытыми глазами проносились видение и образы прошлого, но Бильбо силой отгонял их. Он не хотел видеть мертвого Торина, сейчас его гном рядом с ним. Живой и горячий, как печка. Запрокинув голову, он поднял ресницы и широко распахнул глаза, глядя в ночное небо, видимое сквозь просветы в ветвях. И в этот момент Бильбо ахнул от изумления. Он действительно летел, летел все ввысь и ввысь, и это было так прекрасно, что хотелось кричать от нахлынувшего восторга. От чувства свободы и легкости! Торин целовал его шею, покусывая нежную кожу, оставляя свои метки, чтобы каждый знал кому принадлежит этот необыкновенный хоббит, это Бильбо понял сразу. И сейчас он наслаждался чувством принадлежности своему королю. Он защитит его от любой опасности и спасет… Такой близкий и родной… Бильбо не прельщало заниматься любовью на голом и холодном камне. Торин, как будто прочитав его мысли, оторвавшись от сладкой шеи хоббита, быстро соорудил из разбросанной одежды что-то на подобие ложа. Он не хотел, чтобы его взломщик замерз, поэтому с удобством лег на одежду, и посмотрел на хоббита, который с жадностью рассматривал его. Бильбо смотрел на красивого, обнаженного гнома, который манил его к себе всей свой сущностью. И разве он мог отказать? Конечно нет! Довольно облизнувшись, он грациозно опустился на гнома. Немного повозившись, он с удобством устроился на бедрах гнома. — Теперь моя очередь подарить тебе наслаждение, мой король, — хрипло выдохнул хоббит, смотря на мужчину блестящими глазами, — Ты в моей власти! Торин даже ответить не успел, все, что ему оставалось — чувствовать. Бильбо как будто был везде, он ласкал его крепкое и сильное тело, в ход шло всё: мягкие губы, горячий, влажный язык, крепкие зубы. Хоббит как будто был намерен пометить собой каждый участок гномьего тела. Медленно лаская, он опускался все ниже и ниже, туда, где уже всё изнывало. Член Торина был большим, с яркой розовой головкой. Он стоял так же гордо и прямо, как и его обладатель в любой битве. Придержав ствол одной рукой, хоббит обхватил губами головку и попробовал ввести так глубоко, как, по его мнению, он мог. Конечно, сначала у него не получилось, но Бэггинс постарался максимально расслабить горло. Пару раз чуть не подавившись, он все же быстро приспособился и уже более умело старался доставлять гному удовольствие. И он доставлял. Торину было хорошо, умелый язык его взломщика дарил ему невероятное наслаждение. Он старался сдерживаться и не стонать, хотя ему безумно хотелось орать во всю глотку о том, как ему хорошо. Но всё, что он мог себе позволить — это стоны сквозь стиснутые зубы. Бильбо чувствовал, как Торин напряжен, но его собственное возбуждение уже туманило ему разум, всё, что ему хотелось — это почувствовать гнома внутри. — Бильбо… — горячий шепот гнома обжигает, — Хороший мой… Быстрее, родной, прошу тебя! Не став больше терять драгоценное время, хоббит, наконец-то, оторвался от члена гнома. Привстав, он постарался устроиться так, чтобы член оказался между двумя половинками. У них не было никакого масла, а про подготовку они как-то забыли. Бильбо знал, что будет больно и он хотел эту боль, хотя у него была одна идея. Конечно он раньше никогда такого не делал, но стоило попробовать. Взяв член гнома в руки он направил его в себя и начал медленно на него опускаться, при этом направляя поток целебной магии. Было больно, головка вошла с трудом, но постепенно магия снимала боль, и спустя долгие минуты член гнома полностью оказался внутри тела хоббита, который замер тяжело дыша. Торин с настоящим восхищением смотрел на взломщика. Он был прекрасен: покрасневшие от поцелуев и минета губы блестели от слюны, шальные глаза горели страстью, влажные волосы взлохмачены, дыхание тяжелое. Красивое, гибкое тело, которое завораживало своей бледностью. Торину всегда было интересно, почему, даже несмотря на солнце и жару, его хоббит оставался белым словно первый снег. Гном изо всех сил сдерживает себя, чтобы не толкать бедрами, давая любимому время привыкнуть. Но вот слабое движение и хоббит постепенно начинает двигаться. Сначала неуверенно, но постепенно входя во вкус. Даже несмотря на холод, Торину было жарко, Бэггинс был горячий и узкий, его хотелось повалить на спину и трахать, пока тот не сорвет голос. Но гном так привык все контролировать, что впервые в жизни ему хотелось кому-то отдать этот контроль. Их импровизированное ложе было слишком близко к краю, поэтому Торин раскинул руки в стороны и посмотрел в звездное небо. Сзади него не было ничего, кроме обрыва. А падать было высоко и больно, гном бы точно не выжил от такого бы падения. Но Торину было плевать. Чуть ли не свисая с горы, его ничего не волновало, потому что даже чертоги Махала не сравняться с тем, что было у него сейчас. Его окружала родная гора, знакомые с детства звезды, а рядом было самое любимое и родное существо на планете. Он был свободен и ему не нужны были орлы чтобы взлететь… Он уже летел! Бильбо не знал о чем думал его гном, но его тоже распирало чувство неописуемого счастья и свободы. Ему было так хорошо, так хорошо… Постепенно движения становились все быстрее и быстрее. Хоббит был на грани, он еле сдерживал крики. Его член пульсировал от желания кончить, но он даже не думал прикоснуться к себе, он хотел кончить только от ощущения Торина внутри него. — Торин… — наконец-то не выдержал хоббит, жалобно застонав, и гном его понял. Быстрым движением Торин схватил Бильбо за талию и перевернул их, оказавшись сверху. От смены позы хоббит громко застонал и гном, услышав стон, сорвался. Он быстрыми, резкими движениями врывался в скулящего под ним взломщика, чьих сил хватило лишь на то, чтобы обхватить талию гнома ногами, притягивая ближе. «Торин… Сильнее… Ещё…» — всё, что мог слышать гном. Он чувствовал как тугой узел скручивается внизу его живота. Сделав ещё пару резких движений прямо в сладкую точку хоббита, гном кончил с таким громким рыком, что позавидовал бы любой дракон. Бильбо отстал от него не намного. Как только он почувствовал внутри себя горячее семя, то его накрыл один из лучших оргазмов за обе жизни. Чтобы не придавить полурослика, Дубощит завалился рядом, притягивая к себе такого же тяжело дышащего любовника. Они лежали в тишине, наслаждаясь теплом друг друга, пытаясь восстановить дыхание. — Я люблю тебя, Торин, — глухо прошептал Бильбо куда-то в шею гнома, на что тот только усмехнулся. — Men lananubukhs menu, Mam Ald* — тихо ответил на кхуздуле Торин. Бильбо только счастливо улыбнулся и поблагодарил своего учителя, который все же научил его, хоть немного, гномьему языку.***
Пока Торин и Бильбо были полностью поглощены друг другом в своем собственном маленьком мире, остальной отряд занимался кто чем. Глоин, Дори, Нори, Бифур и Бофур играли в кости на желания. Двалин, Балин и Гэндальф придумывали стратегии, как победить дракона. Бомбур, и помогающий ему Ори, готовили еду, а вот Оин проверял запасы своих лечебных мазей и микстур, особенно от ожогов. Эльфы тоже не сидели молча. Леголас о чем-то оживленно спорил с Кили, а за ними наблюдал хмурый Фили, который был не особо рад, что брат общается с остроухим принцем, но стоически терпел. Хотя единственное желанием светловолосого гнома было утащить Кили куда-нибудь и спрятать от всего мира. Жаль, что это было невозможно. Заметив хмурость и отстраненность брата, Кили прекратил свой спор с принцем и пошел выяснять, что случилось. Леголас, проводив его обиженным, но понимающем взглядом, решил присоединиться к Тауриэль, которая с остальными эльфами была в патруле. Это было единственным, что они пока могли сделать. — Фи! Что случилось? — Кили оттащил брата с глаз остального отряда, чтобы никто не мешал им поговорить. — Ничего, — недовольно буркнул Фили, стараясь не смотреть на младшего брата. — Так, я прекрасно вижу, что что-то случилось, — Кили не собирался сдаваться, видел, что брат зол и чем-то расстроен. — Я же сказал, ничего! — Фили неожиданно заорал, от чего Кили вздрогнул и непонимающе посмотрел на взбудораженного брата, который на его взгляд поехал крышей, — Иди и дальше милуйся со своим остроухим! Или тебе нравиться рыжая? — Махал помилуй, какой же ты дурак, — сокрушенно покачал головой Кили и не успел Фили возмутиться, как брюнет просто заткнул его поцелуем. Кили действовал напористо, но все же старался быть нежным. Он целовал брата, который словно впал в ступор и ни на что не реагировал. Кили покусывал его сладкие губы, а Фили не знал, что ему делать. Оттолкнуть? Или ответить? Наконец-то, он принял решение, когда почувствовал руки брата на поясе, собрал последние силы, и, все же оттолкнув Кили, не сильно, но ясно дал понять, что он не хочет продолжать. — Фили… — с каким-то страхом и даже отчаянием прошептал Кили. Он больше не пытался приблизиться к брату, но все его естество стремилось к нему. Ему приходилось сдерживать себя… Ради Фили. — Не надо, Кили, — помотал головой старший гном, умоляюще смотря в родные янтарные глаза, — Это не правильно! — Любовь не может быть неправильной, — возразил брюнет, медленно подходя к брату, заглядывая в любимые голубые глаза, которые были полны страха, боли и какой-то дикой необузданной жажды, — Мы же связаны Фили! Так крепко, что даже сам Махал не в силах разорвать нашу связь. И если с тобой что-то случиться, я последую за тобой. Ведь без тебя, нет и меня… Фили отчаянно замотал головой, он неожиданно сорвался с места и сбежал. Он знал, что Кили прав, они очень крепко связаны. Всегда вместе. Одни шрамы, одни мысли, одна жизнь на двоих… Если умрет один, другой последует за ним. Но как смириться с тем, что любишь родного брата? Как принять то, что хочешь его, как никого никогда не хотел? Что тебя отравляет ревность не хуже моргульской стрелы каждый раз, когда на него просто смотрят? Как объяснить это матери и дяде, когда они спросят почему ты не женишься? Как с этим жить? Фили бежал и бежал, но убежать от самого себя было глупой идей… В миг его ноги подкосились и он упал на кусок выжженной земли присыпанной снегом. В его глазах стояли не пролитые слезы, а из глотки рвались рыдания, которые ему приходилось сдерживать. Он не хотел, чтобы кто-то увидел его в таком состоянии. Кили не стал останавливать брата, его так же разрывали разные чувства, а в глазах стояли слезы. Даже не зная мыслей Фили, он знал как тому плохо и больно. Но сейчас им нужно было побыть по отдельности. Он немного побродил, стараясь успокоиться, после чего вернулся в лагерь. Бомбур и Ори как раз приготовили еду, а наконец-то вернувшиеся Торин и Бильбо с радостью присоединились к импровизированному ужину. Большая часть отряда уже поела, когда пришел Фили. Он старался ни на кого не смотреть, но Кили прекрасно видел красные, слегка опухшие глаза. Покончив с едой, отряд выслушал доклад Торина и Бильбо о том, что вход в гору они не нашли, но нашли место, где должна быть потайная дверь. После этого они собрали вещи и принялись карабкаться к нужному выступу. Это не заняло много времени. Выступ был достаточно большим, поэтому гномы и эльфы смогли разбить лагерь вновь. День Дурина должен был наступить через пять дней. Уже скоро они попадут внутрь, чтобы изгнать наглого ящера и вернуть свой дом. Каждый гном верил в это, только вот эльфы не разделяли их веру. Зато разделял Бильбо, который пытался придумать план по уничтожению дракона менее разрушительным способом, чем это было в прошлый раз, а ведь он еще не придумал как быть с болезнью Торина! А главное, что делать с Аркенстоном? Большая часть проблем была именно от этого камня и Бильбо очень надеялся, что Махал пошлет ему решение этих проблем, потому что он не знал, что ждет его, его товарищей, любимого, там, в недрах Одинокой. Но, как говориться, кто просит помощь, тот всегда ее получит, а Махал не привык бросать тех, кто был им избран! Только вот поймет ли Бильбо его знаки?