***
Ио Кэлпи часто думала о матери. И мысли эти ни коим образом не относились к той женщине, которая когда-то родила её, а через три минуты Марка. А потом в течение последующих лет ещё восьмерых, кажется. Или только семерых? «Ну, не суть», — одёрнула себя Ио. Она думала о мисс Виктории Аддамс, которая стала настоящей матерью для неё и Марка. «И ведь ничем не отличалось от сказки про Гензеля и Гретель», — удовлетворённо вздохнула Ио. Кроме Ио и Марка, что родились у Анны и Йозефа Кэлпи в славном Кёльне пятой и шестым, в семье была прорва ребят. И это сейчас в Кёльне всё благополучно: туристы сорят там деньгами, осматривая архитектуру церкви Св. Андрея и базилики Св. Цецилии, а социальные пособия могут помочь продержаться на плаву вполне себе сносно. А вот в середине семнадцатого века Нойсская война изрядно пошатнула экономику города, прекратив строительства, торговлю и подбросив голодные годы. Папаша Йозеф Кэлпи итак перебивался с хлеба на воду, потому что дети рождались исправно, а на сапогах и ботинках много заработать не удавалось. Везло, если кто из рождённых младенцев умирал сам по себе в скором времени. Но тем, кто оказывался выносливее, везло не очень. Так вот. Гензель и Гретель. Ио и Марку не повезло. Умирать они не собирались. И дожили до одиннадцати лет, которые минули им как раз в начале июля. А на следующее утро отец засобирался за коим-то чёртом в Хюрт, прихватив с собою близнецов. Шли двое суток, доев последнее. Вечером второго дня Ио и Марк, смотря за сидящим около и глядящим в огонь отцом, уснули у костра под старым одеялом. Проснулись они в полном одиночестве. Но по-прежнему под одеялом. Всё было предельно ясным. Родители избавлялись от детей, предоставляя им возможность умереть или в голодном городе, или чуть дальше и в другом месте, не у тех на глазах. А может, при опять же должном везении, выжить, пристроившись как-то иначе. И вот тут-то, считала Ио, им повезло. По-настоящему повезло. Ио и Марк наткнулись на «как-то иначе». Точнее, «как-то иначе» почти наехало на тех в дорожной карете. И выглядело это «как-то иначе» как прелестная фройлян с тёмными глазами и маленьким курносым носом. Выглядело как богатая фройлян, что путешествует с кучером, лакеями и багажом. Фройлян говорила с акцентом, но то, что дети на обочине тракта почти мертвы от голода и усталости, несмотря на акцент, поняла. Вот об этом, как и о многом другом, Ио Кэлпи вспоминала, сидя в салоне автомобиля, припаркованного так, чтобы видеть вход в отель «Санта-Моника», где пару часов тому отдала Сойеру «Нетопыря». Не кривя душой Ио могла сказать, что жизнь младшего обращённого мисс Аддамс волновала её всегда. Она и Марк вместе волновались. Они прожили у мисс Аддамс семь лет, прежде чем та обратила их, сделав своими кровными и духовными детьми. Поэтому у близнецов было время, чтобы полюбить свою спасительницу, не давшую им умереть от голода на обочине. К слову сказать, ирония судьбы близнецов Кэлпи была весьма изящной. Ведь та же мисс Аддамс обрекла Ио и Марка на голод более стихийный и довлеющий. Но оба были не в обиде. Обиделись только тогда, когда появился Джон Сойер. Джон Сойер отрицал свою новую ипостась. Он злился из-за перерождения. Злился на мисс Викки. Злился на Ио и Марка. А пуще того на самого себя. Он был отвратителен. Сойер оставлял после себя обескровленные трупы, ничуть не стараясь соблюдать правила и скрывать образ существования семьи. Он просто убивал. Мисс Викки с ног сбивалась, чтобы скрывать его ярость и наглость. Марк и Ио помогали ей по двум причинам: из любви и страха. Семью вполне могли обнаружить. А то было плохо. Они от чистого сердца желали Сойеру смерти и заслуженного наказания. «От чистого сердца. Забавно», — сама себе улыбнулась Ио Кэлпи, следя за прозрачными входными дверями «Санта-Моники». И они бы радовались как дети, случись всё это с Сойером. Но мисс Аддамс решила иначе. Сукин сын был ей дорог. Полутора часами ранее Ио привезла в отель «Нетопыря» в коробке с логотипом галереи и передала в руки брата. — Спасибо, Ио, — сказал Сойер и принялся коробку разворачивать. Вынул из крепежей чёрный матовый фарфор. «Нетопырь», высотой около шестнадцати дюймов, выглядела как обнажённая чёрная девушка из 70-х с детально проработанной причёской афро. Простая непрерывная линия, очерчивающая всю фигуру от тонкой шеи до таких же невесомых щиколоток и босых ступней, романтичная и юная, отступала от пугающе натурально прорисованных фарфоровых завитков волос. И тем более обмирала перед сумасшествием двух резких и тонких нетопыриных крыльев. Одно из которых частично обвивало бёдра и колени девушки, а второе, поднятое до уровня фарфоровых губ, застыло в нерешительности, словно гадая, прятать ли кукольное лицо. Перепонки крыльев были отлиты так тонко, что сквозь те мерещился электрический свет, если источник его располагался за «Нетопырём». И это был свет в черноте. Глаза же фарфоровой куклы по разрезу оказались окрашены вкраплениями железа. Попросту отливали терракотовым красным. Сойер очарованно держал ту в руках, забыв про Ио Кэлпи, которая, понимающе вздёрнув в полуулыбке уголок рта, терпеливо стояла рядом. С минуту точно. Потом сказала: — Какое интересное совпадение, Сойер, что нам понравилась одна и та же скульптура. — Скорее случайность, — не согласился Джон. Ио знала, что Сойер владел лицом великолепно, поэтому не стоило и трудиться читать что-то с того. Ио превратилась в слух и следила за его руками пуще обычного. Голос Сойера был ровным, а вот руки… — Что, так вот и будем скупать все поделки молодого дарования? По очереди или наперегонки? — Ио била наугад, но наверняка. И она почти была уверена, что на «по очереди» Сойер дрогнул в переносице, опустив «Нетопыря» на стол. — Боюсь, что ни то ни другое, — отказался Сойер, разворачиваясь к Ио. Ио скусала губы, но улыбнулась. — Воля твоя. — Ты ведь чего-то уже хочешь для себя. — Я не уверена… Знаешь, барыгу Марка накрыли с пятью фунтами кокаина. — И что в этом необычного? Ио выдохнула. — Марк был с тем рядом, в одном лимузине. И чёртов ублюдок заявил, что это не его дерьмо, а Марка. Сойер открыто улыбнулся: — Полагаю, что барыга всем знаком. Прямое подозрение куда как надёжнее, чем косвенные обвинения. Не беспокойся. — Джон, ты не знаешь, но с Марком это не в первый раз. Сойер замер. Слышать «Джон» от Ио — было такой же редкостью, как дождь из золотых монет. И вывод был только один: Иоганна Кэлпи боялась за брата. — Ио, даже если, гипотетически, Марк сядет, так ненадолго. В любом смысле. Ты его дождёшься. — Дело не в этом! Марку нельзя в тюрьму. — А что так? Ио надулась. — Слушай, я чем тебе помогу? Запереть его в клинику для наркозависимых? Приковать в подвале? Сказать «ай-ай-ай, Марк, ты расстраиваешь Ио»? — Патрик Сноу. — Блядь, — коротко выругался Сойер. — О да. Ты трахал и пил прокурорского сынка, пусть и недолго, но тот до сих пор к тебе неровно дышит. Если Марк вляпается в очередное неотмываемое дерьмо, будь любезен, напомни старику Джошуа Сноу, кто ебёт его… — Я давно порвал с Патриком. — А он сказал, что вы виделись на днях. Сойер просмотрел Ио с головы до ног. — Какого чёрта, Ио? — Встретились случайно, знаешь ли, — Ио уклончиво вильнула. Ничего случайного за Ио не водилось. Джон понимал, что она начала собирать информацию, пытаясь определить, с кем Сойер, есть ли у него кто. И если Ио думает, что у него снова шашни с Патриком, то пускай. Обнаруживать перед сестрой Дайана он не хотел. — Ио, прижми прокурора через Патрика сама, в чём сложность? Ио откинула голову в движении «ну как же», уверенно улыбаясь. — Сойер, я, конечно, тоже вампир. Но, между тем, я женщина. Патрик не ляжет со мною, хоть подстригись я под мальчишку и начни мочиться стоя. — И правильно. От одной мысли о тебе в таком ключе становится дурно. — Поэтому, если, повторяю, Марка вынесет, подойдёт нечто вроде немецкого концептуального кино, где Патрик Сноу голышом и в крови в весьма компрометирующих и однозначных позах. Джон понимал — отказываться нельзя, иначе Ио поймёт, что у него этические, чёрт бы их побрал, метания. Кстати, вот сейчас он сам себе удивился. Такие понятия, как верность, пусть и условная, его не волновали совершенно. Прежде. «Как, сука, сложно-то», — Джон метафорически закатил глаза. Вслух же сказал: — Если Марк вляпается в неотмываемое дерьмо, я помогу. — Здорово. Ну, мне пора, — тут же скрутилась Ио и распрощалась. Но она не ушла от «Санта-Моники». Не дальше другой стороны тротуара, где припарковала свой автомобиль на углу 20-й, откуда при должном желании можно было видеть центральный вход. Ио Кэлпи осталась щедро вознаграждённой за полуторачасовое ожидание. В девять тридцать вечера к дверям отеля подъехало такси, а через минуту появился Джон Сойер: в синем блейзере и с этим его выражением лица, которое говорило только об одном. Впрочем, у Марка тоже такое водилось. Как и у любого другого мужика, по наблюдениям Ио. У Джона Сойера намечался гарантированный секс.***
Сначала Ио было предположила, что у Сойера точно свидание с Патриком Сноу. Но когда такси ушло с трассы, направляющейся в Пасифик-Палисейдс, Ио прищурилась и собралась. На Северной-Алтадена-Драйв, 33 Джон Сойер вышел и набрал номер квартиры на домофоне. Прождал с минуту. Потом дверь открылась. Ио никуда не спешила, поэтому примостилась на свободном месте парковки, достала сигарету, опустила стекло на двери и прикурила. Стоило подтвердить кое-что. Ну или же опровергнуть. Если Сойер появится в течение часа, то не стоит уделять внимания происходящему. В противном же случае… Ио Кэлпи устроилась удобнее, поёрзав, свесила кисть руки за стекло, чтобы уменьшить количество дыма в салоне, и приготовилась ждать чего угодно.***
Джон остался, пока Дайан не уснул. Медлил, слушая, как выравнивается его дыхание, становится глубже и тише. Тот лежал головой на его груди, и Джон чувствовал от тёмных ночных волос уже знакомый запах белых, нагретых солнцем цветов и колючих стеблей шиповника. Дайан не успел привести волосы в порядок после душа, потому что Джон не выпустил его из постели, но, даже несмотря на это, волосы оставались гладкими и в лунном блеске из окна отливали зеркалом. Джон вспомнил, как запустил в них руку, стягивая пальцами в кулак мягкие, сросшие пряди, и прижал Дайана лицом к подушке, в то время как сам навалился сзади и… Джон высвободился из-под Дайана как мог аккуратнее, спустил ноги с кровати, справляясь с новой волной возбуждения. Потом оделся. Ушёл, плотно закрыв дверь до щелчка в замке. У подъезда остановился, неспешно прикуривая от спички, в то же время исподлобья оглядывая окрестность. Убирая спички в карман, двинулся к парковке. Эту же низкую серебристую «тойоту» он видел, отъезжая от «Санта-Моники». — Какого хера тебе здесь нужно? — прорычал Джон, почти выволакивая Ио за волосы через зазор между стеклом и рамой двери. — Триждыблядство, Сойер, ты точно родился лордом? От тебя разит замашками головореза, — прошипела Ио, не без некой элегантности прижимаясь к стеклу и спасая остатки достоинства. — Какого хера?! — Я думаю, что ты такой, потому что мисс Викки не спала с тобою в земле, когда ты перерождался. У тебя натальная травма, поэтому… Джон тряханул Ио так, что стекло дало трещину. Белоснежная кожа на скуле Ио тут же отозвалась ссадиной, показалась кровь. Ио сообразила, что лучше молчать, потому что Сойер выглядел так, словно всерьёз собирался оторвать ей голову. — Отпусти. Прошу. Хватит. Я следила за тобой. Джон отступил. Вынул сигарету, зажатую зубами, пока вытрясал из Ио остатки чёрной души, изо рта. Ио вдохнула, часто заморгала, на всякий случай сдвинулась глубже в салон. — Ты следила за мной? — Ага. — Как успехи? — Почти шесть часов. Либо у него или у неё золотая задница и кровь как розовая вода, либо ты вляпался в дерьмо почище Марка. Джон снова двинулся к Ио, выкинув скуренную сигарету. Ио тут же перебралась на пассажирское сиденье, предупреждая: — Просто хочу, чтобы ты знал, Сойер. Марк в курсе, где я. Северная-Алтадена-Драйв, 33. Не вернусь домой, он найдёт твоего мальчишку. Сам знаешь, каким мудлом может быть Марк. Ио видела, что Сойер едва держится, чтобы не начать ломать автомобиль. С него бы сталось «тойоту» и перевернуть. Один на один Ио его опасалась. То, что она старше, почему-то не работало. Сойер был сильнее. Только с Марком они могли попытаться загнать его в угол, но Марка здесь не было. И, кстати, брату она не звонила. Оставалось надеяться, что блеф сыграет. Сойер остался на месте, но дышал тяжело, смотря на Ио ледяным бездушным взглядом. — Мальчишку? — Уж прости, но от тебя несёт его кровью и спермой. Ты хоть мылся после всего того, чем вы там занимались? Сойер вдруг успокоился. Ио глазам не поверила, но выражение абсолютного удовлетворения мелькнуло на его лице. — Мать твою, понимаешь ли ты, какого свалял дурака? — Приблизишься к нему ближе, чем на милю, пожалеешь, что родилась на свет. Ио сдержалась. В конце концов Марк продолжал быть под колпаком у спецслужб DEA и Сойер был им нужен. Поэтому Ио включила зажигание, тронулась с места, вывела автомобиль с парковки и уехала. Джон прождал минут двадцать, смотря на занимающийся рассвет. Потом двинул в отель, надеясь по дороге встретить такси.