Подразумевая "мёртвый"

      Джон изначально не хотел этого знать. Он ей так и сказал:       «Нет необходимости, я не собираюсь плодить вампиров».       «Ты должен это знать, Джон. Все вампиры это знают».       «Я никому ничего не должен».       «Тогда я приказываю тебе выслушать меня».       Джон зашвырнул автомобильные краги и упал на диван, выжидающе посмотрел на мисс Аддамс.       «Я не утверждаю, что тебе непременно нужно будет кого-то обратить. Но, поверь мне, придёт время и ты будешь его любить. Потребность быть с ним заставит тебя это сделать».       Джон досадливо поморщился.       «Мисс Викки, мне нравится быть вампиром. Я благодарен за то, что тогда вы не оставили мне выбора. Теперь я в этом признаюсь. Но полагаю, что будет большим проявлением любви — оставить человека жить человеком. Разве не так?»       Мисс Аддамс радостно улыбнулась яркими губами, потянулась за сигаретой и вставила её в мундштук.       «Джонни, безусловно. Это было бы высшим проявлением любви. Но это не твоё. Высшие проявления любви и ты вместе — маловероятно».       Джон подался вперёд, чуть сведя брови, расстегнул пару пуговиц куртки на груди.       «А что моё в таком случае?»       «Ты эгоистичен, Джонни. Любить для тебя, это, скорее, брать и пользоваться, идти на поводу своих инстинктов».       Джон вернулся в прежнее положение.       Мисс Аддамс продолжала:       «Если ты до сих пор не понял этого, то только потому что не давал себе труда осознавать свои мотивы и поведение».       Джон сделал нетерпеливое движение вставать. Лицо его досадливо исказилось.       «Достаточно, меня порядком утомляют разговоры о гипотетических влюблённостях…»       «О, не перебивай меня, Джон, — мисс Аддамс чуть изменила тон, принуждая его вернуться обратно в диван. — Все твои интрижки и их огромное количество говорят лишь в пользу моего предположения. Потому что ты намертво вцепишься в того, кого полюбишь, а не отшвырнёшь, как обычно делаешь, после пары недель или месяцев».       Она стрясла пепел. Улыбнулась, опуская прекрасные глаза.       «И, только чтобы ты знал, меня ты тоже не любишь. Держат тебя рядом мои прихоть и воля».       Вернулась взглядом к Джону. Помолчала на протяжении нескольких затяжек.       «Ты узнаешь его запах, он восхитит тебя настолько, что даже то, как он выглядит, не будет играть особой роли».       «Отчего ты говоришь «он»? Это может быть женщина», — вставил Джон.       Мисс Аддамс оставила его вопрос без ответа.       «Но, так уж тебе везёт, он будет хорош. А поскольку ты умеешь проявлять свою симпатию только в определённых действиях, то будешь пить и брать его, не отвлекаясь на более духовные проявления чувства. И раз уж тебе, повторяю, чертовски везёт, то и он научится выражать своё чувство к тебе в сходной форме».       Джон смотрел и слушал мисс Аддамс уже более заинтересованно.       Она это отметила:       «Вот теперь тебе любопытно, да?»       Он сжал губы и сделал глазами движение «да».       «Взаимная страсть — это всегда вдохновляет, Джон. И я как твоя мать уже рада за тебя. Жаль, что этого не случится ещё очень-очень долго, много десятилетий. Тебе придётся себя чем-нибудь занять».       «Откуда ты знаешь? Это что, развлекательная сказка, как для девочек, чтобы было легче выслушать малоинтересную теорию?»       Мисс Аддамс склонила голову набок, странно и несколько изумлённо его осматривая.       «О, — сказала она. — Это восхитительно, дорогой мой».       «Что?!» — дёрнулся Джон.       «То, что тебе хочется такого состояния. Ты хочешь взаимного чувства. Я горжусь тобой. Признаться, я начала бояться, что высокие вибрации совершенно чужды тебе, поскольку, Джон Сойер, до сих пор ты вёл себя как высокомерный, балованный кусок дерьма».       «Так что там с обращением?» — напомнил Джон, смотря на часы и желая сменить скользкую тему.       «Ах, ничего сложного. Выпьешь его до капли, дашь проглотить своей крови, уложишь рядом в могилу. И озаботься найти хорошего друга, который бы взял на себя труд забросать вас землёй. Только будь с мальчиком терпеливым, как я с тобою».       «Отлично», — Джон поднялся, подобрал краги.       «Джон».       Джон вернулся, склонился, подхватил её рукой под маленький подбородок, поцеловал. Дольше, чем делал при прощании.       «Я привезу тебе кого-нибудь», — пообещал он.       «Пускай это будет юноша», — сказала мисс Аддамс, удерживая его запястье.       «Да, мисс Викки».       «Стой, — она вздохнула. — Пожалуй, девушка тоже сгодится».       Джон тепло улыбнулся.       Настроение его резко улучшилось.

***

      Дайна разбудил звонок у двери. У двери квартиры. Он сел в кровати, потом свесил ноги, поискал глазами — чего бы надеть. Рубашка и трусы, что были на нём вчерашним вечером, канули в небытие. В конце концов остановил выбор на простыне.       У двери стоял Лиам Харт. С его особенным выражением лица.       Дайан мысленно взвёл очи горе и, пропуская, отступил.       — Привет, — только теперь сказал Лиам.       — Привет.       — Дайан, так-то уже одиннадцать.       — Отлично.       — Ты ранняя пташка.       — А ты хорошо меня знаешь.       Дайан скрылся в ванной.       Лиам услышал звук льющейся воды, а потом звук зубной щётки.       — Ты должен быть в колледже.       — Ну так ты тоже там должен быть, — пожал плечом Дайан, смотря в зеркало за Лиамом, что остановился в проёме двери, опершись о дверной косяк.       — Я не там, потому что ты пропал. Почти неделя, Дайан. Ты проверяешь телефон?       — Моя субмарина погрузилась в придонные океанические глубины и вышла из зоны покрытия ваших радаров? — почти весело, отплевавшись, спросил Дайан.       — Мы волновались.       — Скажи Эмме, чтобы не волновалась. Я в порядке.       — Эмма тут…       — Ещё как при чём. Она в курсе, что со мною.       Дайн, подволакивая простыню, сдвинул Лиама и вышел из ванной. Зашёл за японскую ширму, на которой тонконогие хохлатые журавли подкидывали клювами чёрные пауки иероглифов и тянулись ввысь бамбуковые стебли.       — Так это правда? Или ты просто играешься в мудака?       Голос Лиама становился ближе. Тот вполне мог завернуть к Дайану за ширму. Стоило расхожих приличий ради остановить Лиама на подступах, но Дайан принял решение, поэтому спокойно сидел на краю расхристанной кровати, не отвечая.       Лиам, следуя за молчанием в ответ на заданный вопрос, и в самом деле завернул.       Дайан испытал поистине демоническое торжество, когда при виде залитого кровью и чем похлеще белоснежного белья кровати миротворческое выражение без следа пропало с лица Лиама Харта.       — Да, Лиам, это правда. Я ебусь с вампиром. И этого не передать словами.       Тот метнулся глазами на Дайана, снова к белью, опять к Дайану. Руки Лиама сами по себе поднялись в жесте «но как ты…», потом опали.       — Его кровь.       — Ты пьёшь его кровь?!       Казалось, сейчас Лиама стошнит прямо под ноги.       — Ещё как.       Дайан изо всех сил подавлял улыбку. Реакция его забавляла. И по всем законам интриги этого жанра Лиам уже должен был, развернувшись, направляться к двери. Но он оказался крепче, чем выглядел.       — Слушай, почему тогда… — Лиам замолчал.       Дайан поощрительно двинул бровью, ожидая продолжения.       — Почему тогда у нас ничего не было?       — Потому что я не пидор, — искренне улыбнулся Дайан, разве что не размыкая губ.       Лиам растерянно двинул подбородком, следуя мыслью за обнаглевшей логикой в грубости Дайана.       — Что мне сказать Эмме?       — Я сам ей всё скажу. Прости, что поставил тебя в такое положение, Лиам, — смягчился Дайан. — Мне надо в душ.       — О’кей. Мне тоже нужно идти. Увидимся позже?       — Думаю, да.       Лиам развернулся и вышел, прикрыв дверь.

***

      Ио вернулась домой в противоречивых чувствах. Она ещё не имела чёткого представления, как можно давить на Сойера, используя его симпатию к мальчишке. Но это было совершенно не важно. Важным было то, как Сойер завёлся, обнаружив следящую за ним Ио.       «А вот это просто охуенно», — согласилась сама с собою Ио Кэлпи.       А также охуенным было то, что она, похоже, даже знала имя маленькой сучки Джона Сойера. Не иначе как Дайан Брук. Дайан Брук — тот, кто вообразил и создал «Нетопыря».       «Не иначе, мать его», — Ио глубоко-глубоко вздохнула.       — Где ты была, малышка?       Марк, абсолютно голый и с сигаретой, стоял за спиною.       Сладкий запах отборной шмали достиг обоняния Ио ещё раньше, чем она услышала брата. Но теперь этот запах постоянно витал в воздухе в доме на Ройс-Драйв, 109.       Обычно сутенёрское «малышка», которым пользовался Марк в её отношении, подбешивало Ио. Но не сегодня. Поэтому она подошла к брату и доброжелательно ответила:       — Я заботилась о тебе, Марк.       — Должно быть, мне стоит благодарить тебя? — спросил тот, выпуская дым поверх макушки Ио и щуря серые глаза.       — Со временем обязательно.       — Поделись подробностями.       Ио хмыкнула.       — Ты один?       — С час уже как. Все, кого я приглашал, уехали. Не скажу, что целые, но вполне живые.       Марк прошёл к креслу от Теренса Конрана, упал в то поперёк, свесив ноги и голову по обеим сторонам мягких кожаных ручек.       — Марк, — просяще отозвалась Ио. — В последнее время у нас проходной двор. Я устала от твоих шлюх и гулянок. В чём дело?       Марк пожал плечами.       — Присоединяйся, тогда тебе будет не на что жаловаться.       Ио отрицательно покачала головой.       — Фу. Я твоя сестра. И у меня нет ни малейшего желания смотреть на всех твоих обдолбанных дружков и подружек, резвящихся голышом. И прикройся, в конце-то концов.       — Ио, Ио, Ио, — расплылся в улыбке Марк, устраиваясь удобнее. — Скучаешь по мисс Викки?       — Да, но при чём тут она?       — Она никогда не пускала тебя в свою постель, малышка. Но тебе до сих пор до зарезу туда хочется? Стоит ли отказывать себе в таких приятных вещах, как беспорядочные соития, доступные тебе по праву, желая несбыточного?       — Тебя она в неё тоже не пускала, — огрызнулась Ио, теряя благодушный настрой.       — Я знаю, — вдруг тоже огрызнулся Марк. — Не нравится мой образ жизни, смирись с этим или, повторяю, присоединяйся. Нечего ждать, когда мисс Аддамс появится и случится чудо.       — Заткнись, Марк.       Марк сел в кресле, затягиваясь в последний раз, и загасил окурок прямо в ладонь, растерев тот.       — Так где ты была всю ночь?       — Отвозила Сойеру «Нетопыря».       — Какого беса?! Она мне нравилась!       — Сойеру она тоже нравится. Очень-очень нравится.       Марк пристально смотрел на Ио, справляясь с намёком её тона.       — Не знал, что он в Калифорнии. Но ты хотя бы взяла в два раза дороже за статуэтку?       — Лучше. Я взяла с него обещание об услуге.       — Это какой?       — Узнаешь, если та понадобится. Я хочу спать, Марк.       — Сладких снов, — машинально попрощался Марк Кэлпи.       Ио ушла.       Ему тоже было пора спать. Но Марк стоял не двигаясь, разглядывая через стекло окон рододендроны и жасмин в светлеющем саду. Он тоже скучал по мисс Викки. И понятия не имел, где та сейчас.       Мисс Аддамс, устав от постоянных склок между Сойером и близнецами, просто покинула всех разом, чем спровоцировала ещё больший скандал среди тех.       Марк досадливо дёрнул кожей на переносице, вспомнив, что Сойер довольно-таки часто бывал в постели мисс Викки. И как Марк того за это ненавидел, стоило ещё вообразить.       Хотя мисс Викки и называла всех трёх своими детьми, но как с детьми она поступала только с близнецами. Сойер же всегда был у неё на особом положении.       Марк растёр ладонями лицо, потом вздрогнул всем телом, потянулся в лопатках и спине.       Пора было спать.

***

      На Лейк-Авеню, неподалёку от Театрального училища, в котором обитала Эмма Соул, пробуя себя в амплуа драматической актрисы, было небольшое, но популярное среди местных студентов кафе. Дайан выбрал столик под открытым небом и заказал плотный ланч, потому что есть ему хотелось зверски. И просто тостами и кофе тут было не отделаться.       Он успел прикончить стейк, бурый рис с черри и молочный коктейль с кленовым сиропом, пока ждал Эмму. Та задерживалась, оставляя Дайана в полной уверенности, что таким образом пытается тому досадить. Но досады Дайан не испытывал. Еда была хорошей, а день солнечным. А вечером, он знал, появится Джон и тогда…       «Прекрати», — остановил сам себя. Потому что мысли о Джоне Сойере едва ли не дезориентировали, а тело откликалось мгновенно. И Дайану не хотелось бы, чтобы отклик накрыл его в присутствии Эммы.       Он увидел её за импровизированной раздвижной дверцей салуна, что почти не препятствовала входу в кафе. С Эммой была Конни Уитмор, но, похоже, та решила доверить спасение судьбы Эммы ей же самой и распрощалась, наступив на горло своему любопытству.       Эмма опустилась на стул напротив Дайана.       — Привет, — сказала она.       — Привет, — ответил Дайан.       — Как дела?       — Как обычно, я в порядке. Как твои дела?       — А вот я не в порядке, — тут же дала повод Эмма и взяла меню с края стола.       Дайан как можно незаметнее вздохнул.       — Эм.       — Угу.       Эмма не поднимала глаз, изучая меню.       — Один «франжелико», — сказала она подошедшей официантке, и только та отошла, наконец снизошла до Дайана. — Я слушаю.       — Мы расстаёмся.       — Что ты сказал?       — Эм, мы расстаёмся.       — Три года. Мы встречались три года. За такой срок у людей уже рождаются дети, — прошипела Эмма.       — Значит, нам повезло больше.       Эмма смотрела на него пристально и продолжительно, словно дитя, привлечённое яркой, незнакомой игрушкой.       Дайан не мешал. Вынул сигарету, закурил.       — Что с тобою происходит? — наконец заговорила Эмма.       — Это не суть. Что со мною происходит говорит только о том, что мои чувства к тебе не столь крепки, как хотелось. Как тебе бы хотелось.       — Ты говорил, что любишь меня.       — Нет, я не говорил.       — Ну да. Просто мы встречались три года, перезнакомились семьями, у нас куча общих друзей и общие воспоминания. Всё это для тебя ничего не значит?       — Всё так, но это нормально, когда люди, друг другу не подходящие, расстаются.       — Где этот блядский кофе?! — Эмма кровожадно оглянулась.       «И в самом деле, лучше бы кофе уже принесли», — согласился про себя Дайан. Хотя не было никаких гарантий, что тот тут же не окажется у него на лице.       — А что для тебя подходящее, Дайан? Этот жуткий тип с глазами убийцы? Как ты вообще соглашаешься оставаться с ним в одной комнате наедине?       Дайан решил пропустить провокацию.       — Мне однозначно не подходит то, чего ты хочешь. Или чего бы в скором времени захотела.       Эмма выжидающе свела брови.       — Семья.       — Сейчас или никогда?       — Сейчас — точно нет. И через пять лет — тоже точно нет.       — А позже?       — Возможно.       — Полагаешь, Джон Сойер тебе её даст?       — Эм, я не вижу смысла рассуждать о таких далёких сроках.       — А я не вижу смысла в сложившейся ситуации в целом.       И тут принесли кофе.       Но Эмма, ещё минуту тому выпустившая когти для официантки, теперь даже не обратила внимания на нерасторопный сервис.       — Дайан, твой вампир наестся, наиграется и уедет. И всё может быть, как было прежде.       Дайан ещё не думал об этом всерьёз, но слова вырвались сами.       — Я тоже уеду. С ним.       Эмма аккуратно поставила локти на стол, свела ладони перед лицом, прижала к глазам большие пальцы и так замерла.       Препираться и тянуть на себя одеяло можно было долго. Дайан хотел прекратить и уйти.       — Эм…       — Я перестала тебя заводить?       Дайан, было поднявшийся, сел обратно. Хороший вопрос. А если подумать?       Эмма была красива, подстать самому Дайану. Волосы, лицо и фигура Эммы Соул выдерживали любую строгую критику. Если бы не один изъян.       «Два», — поправил себя Дайан.       Примитивность собственных потребностей не укрылась от него, но вилять не было ни сил, ни совести, ни желания. У Эммы не было острых зубов и здорового члена.       — Меня заводит Джон Сойер. Прости.       Дайан всё же встал со стула, вытянул из кармана джинсов четыре доллара, оставил у своей тарелки.       — Прощай.       Эмма, Дайан был почти уверен в том, собралась послать его куда подальше, но сдержалась. Взяла с блюдца чашку и отпила.       Дайан ушёл. Он собирался позвонить Сьюзан Хоуп и согласиться на работу, что она ему предлагала, потому что так можно было убить двух зайцев: ещё заработать и определиться с темой и продуктом дипломного проекта.