***
— Элек, задержись на минуту, — попросил Дайан, когда Элек привёз из аэропорта Роуз и Маргарет. Как только встал вопрос, где селить прилетающих на скорую и «скромную» свадьбу лорда Сойера и Дайана родственниц, миледи выложили ещё один козырь из своих бездонных галактических рукавов. «Конечно у нас на Колледж-Лейн. В «Голубом пальто» вероятностный вокзал. И привокзальная гостиница. Веди своих женщин к нам». Поэтому Дайан вынул из «рэнжровера» обеих младших сестёр, пережил поцелуи и объятия, но не успел даже вставить «привет», потому что едва выбрался из шквала «почему так неожиданно, как он выглядит, маме было плохо и из-за тебя, и из-за простуды, поэтому она не прилетела, как можно найти подарок за такой короткий срок, боже, он такой классный, этот Элек, у него кто-то есть, а ты так и не ответил, что тебе подарить на свадьбу». Дайан подхватил оба чемодана и ответил на самое последнее. — Роуз, подари мне свою любовь. — Дайан! — возмутилась та, застыв на лестнице. — Только мама могла проворачивать такое с нами в детстве. Это отговорка, ты же знаешь. — Роуз, я сам в замешательстве. У Джона всё есть. И у меня тоже. — Слушай, — притиснулась сзади Маргарет, дыша в ухо. — А ты скрытный. Какого чёрта? — Что именно «какого чёрта», Мэг? — Ты улетел, но ни слова не сказал о том, что Джон Сойер вампир и… — тут Маргарет задрожала в ресницах и завела глаза вверх, — лорд. Дайан втолкнул обеих в номер и с облегчением швырнул чемоданы на пол. — А чего, мама сразу схватилась за нитроглицерин, как узнала, что Джон вампир? — Шутишь? Тут же, словно в руке с собой носила, — буднично ответила Роуз, ложась на кровать с покрывалом печворк. — Можешь считать, что я просто стремился обеспечить ей более длительный покой. — Мы с ног сбились, пока определились с платьями в столь короткий срок. Что за спешка со свадьбой? — сделала то же самое Мэг. — Джон торопится, — уклончиво объяснил Дайан. — Ты что, беременный? — захохотала Роуз, сама не понимая, насколько несмешно она шутила, учитывая ситуацию брата. — Заткнись, Роуз, — сказал Дайан. — И мы поругались с Астер, — сказала Мэг. — Это с чего? — Она тоже хотела лететь. — Астер мне сказала, что у неё долги за семестр и поэтому здесь её не будет, — сложил руки на груди Дайан. — Всё верно, но она просто поругалась с нами из-за досады, что хочет лететь, а не может, — пожала плечом Маргарет, поднимаясь. — Я хочу есть, — сказала Роуз. — И я хочу есть, — сказала Мэг. — Звоните на ресепшен, — отвязался Дайан, — они закажут из ближайшего кафе на вынос. Слушайте, мне надо идти. — А у тебя какого цвета костюм? — забыла о голоде Роуз. — Я вообще буду без костюма. Голым. Роуз раскрыла глаза, остолбенев. — Это шутка, — Дайан потёр пальцами глаза. Выдохнули обе. — Да что с вами? — Англичане все немного того, — сделала характерный жест Маргарет. — Мы думали, что с тобою теперь тоже не всё ладно. — Отдохните, пока есть время. И, кстати, я тут не так уж долго, чтобы тронуться, — сказал Дайан, выходя за дверь. Элек терпеливо, но видимо скучая ждал у автомобиля, в ожидании роясь в сети со смартфона. — Элек, тебе что, в самом деле понравились плачущие хрустальные ангелы на твоей свадьбе? — сразу спросил Дайан. Элек не глядя погасил экран смартфона, убрал в карман куртки. И всё это время смотрел на Дайана. — Валери сказала? — Да. — Нет, мне не понравились, — сказал Элек. Но тут же, как явление контролируемой шизофрении, Дайан услышал другое от Никки, правда что по-прежнему изо рта Элека: — А мне понравились. Нормальные такие хрустальные ангелы, прозрачные, красивые. Короче, свадьбы ими не испортишь. Дайан решил подождать со своим мнением. — А Валери тебе всё рассказала? — снова Элек. — Про склизкое, сырое, мрачное подземелье? — Про него, — кивнул Элек, доставая сигареты. — В общем. Сказала, что история тянет на долгий вечер в сочельник. — А как мы выбрались из-за решётки? — Нет. Элек прикурил сигарету и двинул упаковкой в сторону Дайана, он вынул себе. — Мы сидели в камере с идущей поверх решёткой. Почти тринадцать футов в высоту. Ялу бросалась в нас едва ли не дерьмом, прыгая сверху каждый день. Однажды приволокла нарезное алмазное лезвие по металлу и затеяла показывать старый фокус для заключённых с булкой и ножовкой. Пока скакала сверху, сама не заметила, как выронила лезвие вниз. Мы его нашли. Испортили несколько прутьев. Ночами вставали друг другу на плечи и пилили. — Вы сами выбрались? — Дайан заинтересованно курил. — Нет, — качнул головой Элек. — Вышло лучше. Кот нас почти раскрыл, понял по изменившейся амортизации прутьев, что что-то не так. Наябедничал миледи. Сесиль влезла на решётку, чтобы проверить, что не так. И просто рухнула вниз вместе с повреждённым сегментом. В самую грязь, — тут Элек замолчал, скусав губу, и вздохнул. Но Дайан понял, что это был вздох не раскаяния и не сожаления. Это был вздох из тех, которые называются «славное было время». — Никки извозил ведьму по самую макушку в глине и прочем дерьме, в котором мы сидели несколько недель. Отвёл душу по полной. Можешь представить, что творилось наверху? Дайан не мог. Разве что с трудом. — Никки не выпускал Сесиль из рук всю дорогу, держа как заложницу. Валери же была так двинута на сестрице... что ею мы тоже вертели в те дни будь здоров. Они обе двинуты с пелёнок друг на друге, если заметил. — Но с чего они захотели выходить за вас замуж после всего? — А они не хотели, — довольно осклабился Элек, докуривая. Дайан глянул очень побуждающе. — Нам просто повезло, Дайан. В то время они были очень молодыми ведьмами. С гигантским потенциалом и самомнением, но с крохотным социальным опытом. Выросли в каком-то болоте у тётки, куда их спровадил блядственный папаша герцог, чтобы скрыть внебрачных дочерей и с теми концы в воду. Так что в то время с миледи можно было схитрить, кое-что им навязать. Но долго так продолжаться не могло. Валери и Сесиль мгновенно учились. В такие клещи, как с распиленной решёткой, они больше не попадали. — Мать твою, заканчивай уже, — перебил сам себя Милднайт. — Никки, не влезай в диалог. — Дайан, мы должны были увезти обеих в инквизиторскую тюрьму, после чего Валери и Сесси сожгли бы на радость святому отцу. Но как-то вдруг перехотелось. — С чего? — Красивые, миледи очень красивые. И умные. И талантливые, — расщедрился Никки. — Мы пришли к соглашению, когда разврат поулёгся, если ты понимаешь, о чём я. Дайан кивнул, пережидая фиолетовое воспоминание обоих Милднайтов о страстных ночах с миледи, которое чуть ли не образно читалось по взгляду Элека. — Став нашими жёнами, миледи могли не опасаться быть выданными святому отцу Клирхэду. И свернуть нам башку за унижение на глазах у своих прихвостней они тоже уже не могли. Таким образом спасались все. Но, будем честными, я и Элек получили больше выгод, — снова осклабился Никки. — Но тебе хрустальные плачущие ангелы понравились? — Мне — да. — А мне — нет. — Я просто выпустил пар, пока мотал Сесси в луже грязи, поэтому был в более приподнятом и радужном настрое на момент сочетания брачными узами. — Тебе понятно, Дайан? — снова спросил Элек. — Да, теперь мне понятно. Вы принудили миледи к замужеству, но теперь у вас всё хорошо. Живёте душа в душу. Прости, Никки, — поправился Дайан. — Именно. Принуждение и хрустальные ангелы — вот залог нашего семейного счастья, — хором ответили оба Милднайта.***
Джон не откладывая дела в долгий ящик успел поругаться с Сесиль накануне свадьбы. «Ты подсунула Дайану противозачаточные», — очень холодно сказал он. А «очень холодно» в подаче Джона значило «я в тебе разочарован». «Подсунуть — это если бы тот их ел, не зная, что это противозачаточные», — тоном учительницы начальных классов сказала Сесиль. Джон тоже знал, что когда Сесиль прикидывается учительницей начальных классов, то следующим действием будет предпринятая попытка «поставить Джона в угол за непослушание». «Он мой омега, и такие решения я должен принимать с ним вместе», — не отступил Джон. «Совсем ничего — и вот уже Дайан твой омега. Джон, если бы не Валери и я, ты бы до сих пор ничего дальше своего носа не видел», — напомнила Сесиль. «Я против того, что вы сделали». «А ты против того, что Бауэр не смог обнюхать мальчишку, прежде чем явился ты? Неплохо бы сказать «спасибо, Валери» моей сестрице». «Я, блядь, как только ваш табор встретил, только это и вынужден говорить», — не потеплел ни разу Джон. «Так, наверное, это потому что мы тебе помогаем, случись что?» — Сесиль вскинула когтистую лапку в нетерпеливом жесте знойной афроамериканки, которая нашла увесистый аргумент. «Я тоже в долгу не остаюсь, миледи. Кто снабжает вас расхожим материалом для сатанинских рукоделий?» Сесиль прикрыла глаза и вздохнула. И верно, Сойер время от времени складывал им у порога труп-другой, как обычно это делал Кот, приволакивая пойманных и придушенных крыс из сточных канав. Но, поскольку Джон в споре перешёл с дружеских имён на «миледи», Сесиль сдаваться не думала. «Дайан сказал, что никаких детей не планирует. Тело — его, вынашивает — он. А ничего такого он пока не хочет. Так что считаться я буду только с его потребностями, милорд». Теперь Джон прикрыл глаза. Но не вздыхал, только исподлобья долго посмотрел на ведьму. «Вам нравится Дайан?» «Очень. Он самое лучшее, что тебе попадалось на пути, исключая твою мифическую мисс Аддамс». «Она не мифическая». «Она мифическая, но ты упрямый и нам не веришь». «Закрыли разговор о мисс Аддамс». «Как всегда», — развела ладони Сесиль. «Мне нужно, чтобы Дайан был чист от ваших блокаторов». «А тебе с какой целью?» — прижмурилась Сесиль. «С понятной. Как и у всех», — вильнул Джон. «Дурочек нашёл? — не приняла виляния Сесиль. — Мать твою, это же надо было родиться и дожить до своих лет таким эгоистом». Сесиль видела, как Джон изнутри прикусывает себе губу. «Джон, дай ему самому решить хоть что-то в отношении себя». «Сесси, тебе стоило продолжать читать лекции для хиппи в ашраме Ошо. До сих пор хорошо получается», — огрызнулся Джон. «Очень, блядь, смешно, Джон. Ошо пристрелили спецслужбы, а он нам искренне нравился», — огрызнулась Сесиль. «Ребёнок от меня даст гарантии безопасности и неприкосновенности для Дайана», — прикрылся благой целью Джон. «Ну да. А два или три — так вообще сделают его отцом совершенно нового поколения вампиров», — кивнула та, сахарно улыбаясь. «Сесси, дай ему плацебо». «Чего?» — Сесиль не поверила ушам. «Когда Дайан забеременеет, скажешь, что это те четыре процента риска, которые допустимы при приёме контрацептивов. Клянусь тебе, все последствия я беру на себя». «Джон, это смешно. У моих ядов и лекарств нет допустимого процента погрешности. Я что, по-твоему, купила их в аптеке на углу? Несуществующие противозачаточные для несуществующих в этой вероятности омег? Это препарат моего изготовления». «Я вышвырну твои чёртовы таблетки. Он прекратит их принимать так или иначе», — пригрозил Джон. «Только попробуй, увидишь, как Дайан умирает от боли. Моё напоминание в его ладони не так-то просто наебать». «Ты заведомо решила сделать ему больно?» «Я ведьма. Иногда хочу это проделать даже с теми, кого люблю», — дёрнула носом Сесиль. Джон закрыл ладонями лицо, но продолжал смотреть на Сесиль сквозь пальцы. «Слушай, — вдруг отступила та, — убеди его в необходимости иметь от тебя ребёнка, если уж так угодно. Как только я пойму по поведению Дайана, что он готов к отцовству, обещаю, что сниму настройки летальности в напоминании. И дам плацебо. Даже если он не попросит об отмене открыто». Джон опустил руки, провёл языком по кромке верхних зубов. «Идёт». «Увидимся на свадьбе?» — напомнила Сесиль. «Без вас было бы совсем не то». Поругался с Сесиль он рано утром, ещё до того как лёг спать. Теперь же та улыбалась с выкрашенной белой морилкой скамьи для гостей, на которой вместе с Валери и Линдой Балицки ожидала появления Дайана. Гостей, как стоило предполагать, было немного. Самые близкие. Но значимость торжества для Джона Сойера от этого обстоятельства была ничуть не ниже. Чем гуще становились декабрьские сумерки, тем ярче принимались переливаться северные сияния в патио. Но их волшебство померкло для него сразу же, стоило Джону наконец-то увидеть Дайана в сопровождении Кота.