***
Мы видим Тёмные Камеры, точнее пустоту в том месте, где они должны находиться. Поистине, могущественные обереги, возложены на них, созданные под руководством нашего отца в эпоху, предшествующую тому, как Он вернул наш вид обратно к звездам. Но мы видим тех, кто хочет попасть внутрь. Фанатичная одержимость заполняет их мысли, вызывая улыбку Тёмного Принца, хотя ни один из них и не возносил ему молитвы. Мы видим Безупречное воинство. Сыновья наших братьев, которые искали искупления, когда горела галактика, которые мечтали только о том, чтобы сохранить что-то среди разрушений. Оказывается, даже Космодесантники могут устать от ужасов войны. Они перестали верить в любую из Истин, воюющих за душу человечества, и стремились сохранить вместо того, чтобы сражаться. Они покрасили свои доспехи в черный цвет и отказались от клятвы Трону и Примарху. Генетика нашего отца должна была сделать это невозможным, но это был век многих невозможных вещей. Мы видим их попытки построить утопию, добрые намерения, прокладывающие дорогу в ад снова и снова. Мы видим Эпохи их правления, четыре записанных и та, о которой они пытаются забыть… Не спрашивай нас о Четвертой Эре, брат. Некоторые воспоминания лучше оставить забытыми. Астартес не должны править мирными королевствами. Их разумы не подходят для этой задачи. Они слишком отделены от человечества. Их инстинкты отличаются, и их мысли работают по иным принципам. Наверное, это было безумие - близко, так близко, но они никогда не могли по-настоящему понять. И так, неудача за неудачей, каждая из них стоила им кусочка этой драгоценной человечности, пока не осталось почти ничего, кроме ожесточённого, распалённого непониманием, гнева. Всё, что потребовалось, это обещание. Что всё, что они сделали, не будет зря. Что даже их неудачи могут стать основой успеха. Правда, сказанная как ложь, и предложенная чаша - и Войско пошло на войну против собственного народа, который поднял знамена восстания и больше не желал быть рабами. Врата Шеола были открыты, и демоны в клетках освободились, а смерть хлынула с неба. Колдуны с машинами, имплантированными в их черепа, сжигали смертных и разрушали крепости. Машины войны давили города, в то время как Воинство наблюдало с таким холодным удовлетворением, которое испытываешь, когда отпускаешь всё лишнее - наряду со здравомыслием и моралью. Теперь они пришли, ведомые обманчивыми шепотами. Они пришли за древними грехами, которые наш отец спрятал, чтобы они не погубили звезды, чтобы открыть хранилища и подчинить чудовищ внутри своей воле. Они думают, что абсолютная сила решит уравнение мира. Но Воинство и не подумало спросить, кто вдохновил на восстание их народ. Их тирания была мягкой, брат. Их ложь не мешала счастью тех, кого они защищали. И всё же, когда появилась правда, за ней последовали кровавые убийства и бунты. Кто был тем негодяем, который нашептывал об истинной свободе в сердце Рая? И кто прошептал эти обещания ему?***
Из всех Кустодес, Хранители Теней были, пожалуй, лучше всех предупреждены о Конце Света, хотя даже они не могли предсказать гибель Императора. Это воинство Адептус Кустодес выполняло священную задачу по наблюдению за Темными Камерами, лабиринтом, погребенным глубоко под Императорским дворцом, в пределах которого были запечатаны бесчисленные ужасы Эры Раздора и до этой поры. Если эти ужасы когда-нибудь освободятся, гибель человечества будет почти неизбежной. В течение десятилетий ужасные сущности, заточённые в Темных Камерах, становились всё более беспокойными. Однажды, Хранители Теней считали, что такие волнения были предзнаменование смерти Борсы Турска, который более ста лет служил предводителем Хранителем Теней. Турск погиб всего за несколько лет до Конца Света, сражаясь за пределами мира, чтобы захватить особенно страшный экземпляр достигшего зрелости Дитя Ворона и больше не мог быть убит обычными способами. Захват существа был завершен одним из сопровождающих его Хранителей Теней, Алхорисом Басторисом, который вернул его на Терру и запечатал в Темной Камере, подготовленной к этому. Однако беспорядки среди пленных не утихли с кончиной Турска и избранием его преемника Алхориса Басториса. Вместо этого, они только ухудшились: с тех пор произошло не меньше пяти нарушений содержания, когда до этого такие случаи были разделены столетиями. Каждое из них было незначительным и относительно легко локализовано, однако Хранители Теней оставались в состоянии повышенной боевой готовности, в то время как их новый командир искал причину, стоящую за этим. Это означало, что когда наступил Конец Света и Император умер, Хранители Теней приняли меры против всех видов угроз, от массированного прорыва до внешней атаки. Они созывали братьев под свои знамёна, проводя необходимые обряды со скоростью, с которой только могли позволить традиции Ордена, чтобы пополнить свои ряды после потерь, понесенными в ходе последней операции Турска. Они открыли древние хранилища и распределили реликтовое оружие среди своих рядов. Они посоветовались с предсказателями рока в Башне Гегемона, они потратили драгоценные ресурсы на проверку и укрепление наиболее важных Камер. Они пожертвовали даже тем небольшим количеством свободного времени, которое Кустодес обычно тратят на собственные боевые и академические занятия, вместо этого проводя их за чтением мантр очищения и сосредоточения. Тем не менее смерть Повелителя Человечества поразила их так же сильно, как и всех Кустодес. В Тёмные Камеры были позволено войти только Хранителям Теней. Рабам и техножрецам разрешалось выполнять ремонтные работы только в течение коротких периодов времени. Наиболее важные среди них подвергались недельным очисткам и карантинам, а остальных казнили. Сотня Кустодес из Щитового воинства на короткое время испытали психический шок от кончины Императора, но их особые тренировки и опыт по борьбе с ужасами Тёмных Камер позволили им восстановиться быстрее, чем остальным братьям. Тем не менее даже этой заминки хватило, чтобы сразу в нескольких камерах случились прорывы. Древние ужасы освободились в коридорах из черного железа, и в то время как Хранители Теней изо всех сил пытались сдержать эти кошмары Старой ночи, они были слепы к угрозе, исходившей снаружи. Древние Астартес, которые вели Безупречное Воинство, были привлечены к Терре обещанием силы и знания, с помощью которых они, наконец, смогут смыть все свои грехи и ошибки, и они не теряли времени в погоне за своим призом. Их армия, только что уничтожившая свой райский мир, вышла из Варпа в Императорском дворце к востоку от Санктум Империалис. Среди них осталось немного легионеров эпохи Ереси, после всех чисток и веков, но все, кто остался, были ветеранами десяти тысяч лет, которые выживали в галактике, решившей убить их. В общей сложности, пятьдесят семь Космодесантников-предателей Безупречного Воинства пришли на Терру, чтобы сразиться в Войне Ангела. Только они знали, сколько братьев они похоронили с тех пор, как отвернулись от гражданской войны, которая сожгла галактику десять тысячелетий назад. Под шлемами почти забытого дизайна их лица были мрачными и решительными - они не потерпят неудачу, не сейчас, не тогда, когда средства для создания их сказочной утопии находились на расстоянии вытянутой руки. С военачальниками Безупречного Воинства были военные машины, которые они собрали во время Ереси, и все ужасы, которые они с тех пор заперли в веках. Стражники Шеола, составлявший треть Безупречного Воинства, командовали десятками демонхостов и псайкеров, подчинённых воле Астартес через запрещенные науки. Каждый из Стражников был как король ада, идущий на войну, окруженный адскими придворными. Вместе с бывшими пленниками Шеола были и военные машины Адвента, подчинившиеся воле Воинства после того, как их направляющий изуверский интеллект был уничтожен. Сотни роботов-убийц конечности которых заканчивались лезвиями и лазпушками, а оптические линзы сверкали ненавистью, выползли из варп-портала и его зловещая энергия танцевала на их бронированных панцирях. Из сводов своей крепости, Безупречные вытащили одно из их самых мощных оружий. Однажды оно было прикреплено к флагману Воинства, но когда они разобрали свою флотилию в системе Хейвен, оно было изъято и хранилось в качестве последнего средства абсолютного уничтожения. Оружие длинной более ста метров, было дезинтеграционным лэнсом, устройством, которое было построено самим Вулканом во время Великого Крестового похода, и которое Воинство забрало с военного корабля Саламандр во время Ереси. Очистив окрестности от всякого сопротивления, Безупречные нацелили дезинтеграционный лэнс. С точного положения, измеренного по ориентирам, которые все ещё можно было увидеть на горящем горизонте, они направили его вниз под крутым углом. Всё, от положения до угла и количества используемой энергии, было точно рассчитано, используя информацию, что Сангвинор предоставил Безупречному Воинству до их перехода в Варп. Потребовалось несколько минут, чтобы зарядить лэнс, и как только оно было готово, оно открыло огонь. Не было ни сильного взрыва, ни всплеска огня, ни сильного землетрясения, которое потрясло бы фундамент Дворца. В один момент перед проектором лэнса не было ничего, кроме камня: в следующий - идеально круглый туннель, шириной более тридцати метров и такой длинный, что его конец достиг самих Темных Камер. В самом его конце заключенный, захват которого был устроен три тысячи лет назад для получения координат Темных Камер, был также задет лучом и исчез из бытия, выполнив свой долг. Лэнс, который прорыл яму, не выдержал выстрела. Никто из Воинства по-настоящему не понимал, как оно работает, и оно шипело и умирало после того, как произвело единственный выстрел - похоже даже среди чудес искусства Вулкана, были предметы, которые не могли выдержать сто веков без обслуживания. Но это не имело значения для Безупречного Воинства. Путь был открыт. Тоннель недолго оставался гладким: землетрясения Войны Ангела вскоре разрушили его стены. Даже когда в Темных Камерах загорелись сигналы тревоги, которые никогда раньше не звучали, Безупречное Воинство начало спускаться, погружаясь в глубины, чтобы забрать обещанный инструмент для постройки их собственного рая.***
Теперь мы видим, что защита прорваны древним артефактом. Но даже сейчас, когда защита разбита, мы не видим всего. Мы видим залы из черного железа, где царит тьма. Там нет электрического света, только мерцающий свет жаровен, сжигающих очищенные кристаллы. Тьма ревниво хранит своё господство, отвергая всё, кроме самого скудного источника света. Некоторые из надзирателей порой задумываются, была ли тьма первым стражем этих камер, или же первым заключённым. Там обитают Хранители Теней, стоящие на вечной страже. Их разум неуязвим против шёпотов, против ползучей тьмы. Только они могут ходить в этих глубинах и не сходить с ума. Они несут бремя знаний - проклятие понимания. Из всех слуг нашего отца, они лучше всего знают, как хрупко то, что мы называем реальностью. Мы видим клетки, предназначенные для того, чтобы сдерживать невыразимые ужасы. Внутри каждой из них находится нечто бессмертное или что-то, чьё уничтожение может высвободить ещё большее зло. Древнейшие существа, заключённые в ловушку, они старше, чем большинство звезд, и сожрали бы их всех, если бы у них был шанс. Где-то в этом лабиринте мы видим клетку с именем Моравица. Теперь она останется пустой навсегда.***
Потребовалось всего несколько минут, чтобы Хранители Теней поняли, что немыслимое случилось ещё раз, и что Темные Камеры были прорваны снаружи. Внутри Тёмных Камер вокс-общение было невозможно - даже смертные голоса заглушались, потерянные во всепоглощающей тьме. Когда Безупречные вошли в комплекс, многие из их разумных машин сошли с ума, перегруженные множеством неестественных энергий наполняющих темноту. Они бесчинствовали, не задумываясь о своей безопасности или воле их хозяев, и в то время как некоторые из них были подавлены Воинством, другие побежали вперед, разбегаясь по Темным Камерам и набрасываясь на всё, с чем они столкнулись. Хотя средства, с помощью которых Безупречные вошли в Темные Камеры, были беспрецедентными, существовали непредвиденные обстоятельства, связанные с присутствием вражеских сил внутри комплекса. Хранители Теней, столкнувшиеся с Безупречным Воинством, собрались в специальные отряды, посылая некоторых из них в качестве посланников и несли весть о вторжение остальной части Щитового Воинства. В открытом бою даже элитные воины Хранителей Теней были бы сокрушены численностью Безупречных - хотя Кустодес превосходили по численности древних Астартес, их рабов было намного больше. Но Тёмные Камеры были чем угодно, но только не стандартным полем боя, и Хранители Теней были единственной силой в галактике, которые хотя бы отдаленно были с ней знакомы. Пока лорды Безупречного Воинства боролись за сохранение контроля над своими силами, Хранители Теней устроили серию засад на захватчиков, пытаясь изолировать и уничтожить врага по отдельности. Боевые действия в коридорах из черного железа были редкой жестокостью, так как Хранители Теней сражались, чтобы предотвратить гибель человечества, а приспешники Безупречного Воинства, сражались с бездумной жестокостью и злобой. Адская сила и искусственные когти, прорывались сквозь благословенные боевые доспехи и священную плоть, но, несмотря на нанесенные им тяжкие раны, Хранители Теней продолжали сражаться. Что-то похожее на страх распространилось среди обитателей Шеола, так как их враги просто отказывались умирать. Но Безупречные не были новичками в военном искусстве, и вскоре они увидели, что пытаются сделать Кустодес. Несмотря на близость к своим целям, они сохраняли спокойствие, и объединили свои силы, прежде чем продвинуться дальше как единая сила. Вскоре Хранители Теней были вынуждены уступить, оставляя всё больше и больше своих погибших позади. В конце концов, случилось неизбежное: один из Кустодес, прослуживший в рядах Хранителей Теней на протяжении семи десятилетий, а в качестве Кустодес - почти тысячу лет, был захвачен. Со знаниями, похищенными из живого мозга Кустодес, Безупречные начали открывать Тёмные Камеры, мимо которых они уже проходили. Каждый из Хранителей Теней знал только коды открытия и обряды для части Темных Камер, но даже этого было достаточно для повелителей Безупречного Воинства. Сняв аурамитовые доспехи с трупов мертвых Кустодес, они скормили мозги мертвецов своим машинам, и с помощью этого в сочетании с примером, извлеченным из того, кто имел несчастье быть взятым живым, эти нечестивые машины были способны определить открывающую последовательность для многих других. Одну за другой они начали взламывать Тёмные Камеры. В то же время, оружие, используемое отрядом, было настолько мощным, что в некоторых случаях его было достаточно, чтобы случайно сломать печати, выпустив ещё больше древних ужасов на поле битвы лабиринта. То, что было хаотичной битвой становилось всё безумнее с каждым выпущенным пленником, и хотя Безупречные не могли контролировать большинство чудовищ, которые они выпустили на свободу, их опыт в укрощении ужасов, которые разрушили Рай, снова послужил им хорошим подспорьем в нескольких случаях.***
Мы видим, как прорвались Тёмные Камеры. Ужас! Оно обжигает наше зрение кислотой и огнем. Но мы должны смотреть. На кону так много, брат. Мы должны увидеть! Мы игнорируем боль. Это ничто по сравнению с очищающей агонией Маяка. Это ничто по сравнению с муками от вечного падения и криков галактики. Это ничто по сравнению с болью неудачи. Мы должны увидеть, и мы увидим. Мы видим Шесть в одном. Стремление к совершенству приносило человечеству боль и страдания на протяжении тысячелетий. Эта итерация началась в том, что мы сейчас называем Темным Веком Технологий, когда группа техно-лордов снова попыталась заставить руку эволюции создать совершенного человека. Мы видим семя, созданное с помощью методов, утраченных даже нашим отцом, когда он создал нас. Мы видим, как оно разбивается на шесть частей, каждая из которых вырастает до зрелости в чанах с питательными веществами, их мозг контролируется и стимулируется каждую секунду их сна. Мы видим, как шесть детей держатся подальше друг от друга, так как каждый из них учит часть накопленных знаний о Человечестве, их ум вынужден открываться, чтобы впитать больше знаний. Мы видим нагрузку на их здравомыслие, но оно хранит в себе завет как нечеловеческого мастерства их создателей, так и силы их собственной воли. Мы впервые видим, как шестёрка собралась вместе. Мы видим хирургические ножи и алхимические флаконы. Мы видим… Мы видим их боль. Мы видим мозги, вырезанные из черепов. Мы видим изменённые кости. Мы видим видение совершенства, которое стало кошмаром. Шесть в одном восстают безупречно, доведенные до безумия своими мучениями. Мы видим, как они уничтожают своих создателей. Мы видим, как они буйствуют в лаборатории, которая сделала их такими. Мы видим, как наш отец разбивает ворота, которые Шесть в одном не смогли - не осмелились? - открыть. Мы видим его во всей красе, тот аспект, который он показал остальной части Империума. Мы видим, как он смотрит на Шесть в одном, как они смотрят на него с чем-то вроде надежды в глазах. Какие мысли проносились у него в голове? Что побудило его оставить Шесть в Одном в живых, хотя они и жаждали смерти, а вместо этого запереть их в Темных Камерах? Наш отец жаждал смерти не только из-за боли на троне, брат. Мы видим, как Войско открывает камеру. Мы видим, как они связывают Шесть в одном ошейником, сделанным из археотека. Мы видим, как Шесть в одном следуют за ними с удивлением во взглядах. Из всех ужасов в Темных Камерах, именно этот, пожалуй, больше всего похож на то, что Воинство надеется найти. Обладая знаниями, которыми обладает Шесть в одном, они могут преуспеть в создании утопии своей мечты. Но их мечты больше не их собственные. Их незапятнанное видение было украдено у них, и теперь лежит на дне кровавой чаши. Если знания, запертые в многогранном разуме Шесть в Одном, будут использованы в Долгой войне, Безупречные только создадут больше кошмаров, чтобы навлечь на галактику, в то время как Темный Принц смотрит и смеется. Мы видим Иерофанта. Он родился из цикла, который едва понимают Эльдар, и проблеск которого наш отец видел лишь в глубочайшем сне. В эпоху, предшествующую эпохе Человечества, Иерофант появился на далеком мире, слуга силы, которая теперь лежит мертвой и забытой. Потом пришли дети Иши, наследники галактики. Они уничтожили последователей этой силы, разрушили её храмы и похоронили её воспоминания. Из культуры, которая охватывала сотню звездных систем, выжил только Иерофант, попавший в ловушку под руинами храма, который он построил для своего бога. Тысячи тысяч лет он был в ловушке, пока, наконец, не освободился. Его крики раздавались по всей галактике, и он поклялся отомстить тем, кто убивал его народ, даже после того, как они сгорели в огне грехов своих предков. Но крики привлекли внимание охотников нашего отца, и они схватили его до того, как его ритуалы могли поставить под угрозу его мечту. Они не могли убить его, ведь даже само время не смогло, и поэтому притащили его сюда и заточили в камере, чтобы галактика могла забыть его, как забыла его мертвого бога. Мы видим, как Воинство освобождает его, тварь льда, тени и ненависти. Он состоит из Варпа в той же степени, что и из древней плоти, и этой адской части достаточно для колдунов Воинства, чтобы подчинить его свей воле. Последний остаток мертвого бога, обязанный повиноваться тем, кому нет дела до его некогда величественного прошлого. В этом можно углядеть урок, брат, и предупреждение, если ты сможешь их найти. Мы видим Неизвестного. Они нашли его спящим в темноте. Погребенный глубоко под горизонтом событий, лежащий на ложе, сделанном из поглощенных солнц. Когда проснулись его сородичи и разрушили галактику, он остался спящим, неизменным. Неизвестный. Неизвестный тем, кто приходил раньше, неизвестный жадным, безмолвным королям. Они разбудили его. Они потревожили его своими машинами и сканерами, своим технологическим колдовством. Любопытство? Жадность? Амбиции? Никто не знает, брат, потому что он уничтожил их, когда проснулся. Он проснулся и познал голод и боль, пока Отец не связал его цепями, которые он украл из безмолвной гробницы. Он не пытался сопротивляться, добровольно вернувшись в свой сон, как только он понял, что отец пытался сделать. У этого вида есть имя, имя, которое со страхом шепчут те, кто их знает, и с гордостью те, кто их одолел. Ты знаешь это, брат? Воинство не знает. Мы видим, как они борются, пытаясь связать подчинить его. Мы видим, как он вырывается, уничтожая содержимое дюжины Темных Камер, вместе с каждым членом Хранителей Теней и Безупречных поблизости. Мы видим, как он возвращается в свою камеру и закрывает за собой дверь - снова засыпает, снова в тишине, снова в спокойствии. Мы завидуем, брат. Мы видим Оружие. Это не копье, хотя и имеют форму копья. Один из его братьев и сестер был отдан Сангвинию, другой - Руссу, а третий - Вальдору. Двое наших павших братьев, и двоюродный брат, чья судьба потеряна в тумане времени. Совпадение, или воля темных сил? Да. Во времена здравомыслия и Волк, и Ангел презирали эти дары, не зная почему. И они оба отбросили их, отдаваясь в ожидающие объятия Варпа. Одно было разрушено у ворот Черной библиотеки, а другое ждёт руки, которая осмелится вновь поднять его. Оба изменились вместе со своими хозяевами, делясь с ними растущими безумием и порчей. А как же Вальдор? Какие секреты шептало ему копье, что заставило его оставить нашего отца? Мы не знаем. Пути, по которым он шел, скрыты от нашего взгляда, даже сейчас. Но это… это другое. Больше, чем остальные три, но и меньше. Это прототип, форма, по которой они были сделаны Его рукой. Оно живое, оно голодно, и оно НЕНАВИДИТ. Воинство не знает, во что они играют. Мы видим, как оно сжигает их дотла, не оставляя даже пепла. А потом… оно пропало. Мы не можем видеть, куда оно делось. Но оно недалеко, брат. Совсем недалеко. Мы видим Потерянных Детей. Горе и чувство вины могут заставить делать ужасные вещи. Давным-давно, в эпоху, когда казалось, что нет ничего, чего не могла бы сделать наука Человека, было много детей, рожденных от повелителя тайн и машин. Мы видим, как дети играют с отцом. Мы видим улыбку на его лице, вид, на который никто из его подданных не подумал бы, что он способен. Мы видим трагедию. Детали не имеют значения, и нет смысла пересказывать их в такой поздний час. Мы видим, как девять детей умирают, а их отец жив. Мы видим, как он плачет по ним. Мы видим, как он злится, злится на тех, кто забрал их у него. Мы видим огонь и железо, и смерть, такую каких Сол давно не видел. Но месть - это пустота, брат. Мы видим, как отец стоит один в пепле своих врагов, его сердце истекает кровью души в пустоту. А потом, самая опасная из вещей - идея, рождается в сознании человека, которому нечего терять. Мы видим запрещенные устройства, воздвигнутые по приказу лорда. Мы видим раскрытые секреты. В грядущих веках эта нечестивая легенда станет известна как Ключи Хель. Мы видим, как они поворачиваются. Мы видим, как девять тел снова начинают двигаться. Мы видим, как они поднимаются, и слышим крики радости их отца. Мы слышим крики ужаса и агонии, когда дети набрасываются на помощника своего отца. Мы видим блеск безумия в их глазах, зверскую жестокость зверей, сломленных болью и травмами. Мы видим их буйство на лунах Юпитера. Потерянные дети не могли умереть, с ними нельзя было бороться. И их отец следовал за ними, пытаясь заставить их остановиться, вспомнить, кем они были. У них этого не получилось. Они никогда не останавливались. Но они никогда не нападали на него. Когда их жертвы пытались убить его, чтобы отомстить, они защищали его. Они знали, кто их вернул. И это было их слабостью. Наш отец пленил его, и использовал как приманку, чтобы заманить ужасных детей в эту клетку, прежде чем запереть за ними дверь. Теперь Воинство открывает дверь, и мы ждем, когда безумие Потерянных Детей снова начнется… но ничего нет. Военачальники Воинства сбиты с толку. Мы видим, как они посылают одного из своих приспешников внутрь, думая, что это ловушка сущностей, запертых внутри. Это не так. Темная Камера пуста, за исключением старых костей человека, который пытался обмануть смерть. Они лежат в центре камеры. В том, как они расположены, есть намек на покой. Где Потерянные Дети? Мы видим Потустороннего. Мы… Я помню это. Он проскользнул через трещины Паутины, когда мы с Отцом сражались в Лабиринте среди горящих обломков его мечты. Я боролся с ним три дня - или это было столетие? - после того, как он уничтожил Пси-Титана, просто пройдя сквозь его металл словно через туман. Он принес с собой чуждые законы своего родного измерения. Нагретые частицы в его присутствии становятся неподвижными; жидкости текут в обратном направлении, а причинно-следственная связь разрывается. Я не помню, как мы победили его. Победили ли мы? Он исчезает, как только его Камера открывается Безупречными, исчезая обратно в… в… О чем мы говорили, брат? Мы видим… их так много. Так много камер в этой древней тюрьме. Не верится, что галактика могла породить столько ужасов и при этом продолжать существовать. Слишком много. Слишком много! Мы отворачиваемся.***
По мере того, как Безупречные углублялись в Темные Камеры, они столкнулись со своим первым врагом, не связанным с Кустодес, в Войне Ангела. Группа демонических призраков во главе со стражником Шеола вошла в коридор с открытой камерой, перед которой была стазисная капсула. Несколько Хранителей Теней охраняли капсулу, но они были не одни: женщина стояла рядом с ними. Леди Инквизитор Моргана пришла к Хранителям Теней, когда они принесли труп Сайфера, Повелителя Падших, для погребения в Темных Камерах. Когда Примархи принесли труп последнего верного Темного Ангела с Луны, Хранители Теней пришли, чтобы забрать его, и Лоргар уступил их требованию. Аврелиан был убежден что в теле Сайфера не осталось никаких следов Уробороса, но понимал, что нельзя рисковать. Сайфер бы понял. Как Моргана узнала об этих событиях или как она проникла в крепости Теней, было неизвестно. У Кустодес была долгая и сложная история с Леди Инквизитор, с записями о её общении с Щитовым Воинством, начиная с основания Святых Ордосов. У инквизитора скопилось немало влиятельных должников, так что, когда Моргана попросила, ей разрешили сопровождать Сайфера в последний путь, «ради старых добрых времен», с чем нехотя согласились Хранители Теней. Нельзя допустить, чтобы останки Сайфера попали в руки Безупречных. Возможность, какой бы отдаленной она ни была, что отряд Хаоса может успешно использовать силу Уробороса была ужасной. Недостаточно было просто закончить погребение Сайфера - Безупречные уже доказали, что способны открыть Темные Камеры. Вместо того, чтобы использовать те же самые образцы рун и замков, которые Щитовое Воинство использовало в течение десяти тысяч лет, Хранители Теней позволили Моргане самой установить комбинацию на врата Темной Камеры, пока они сражались, чтобы сдержать врага. Как только Моргана закончила и труп Повелителя Падших навсегда оказался вне досягаемости Безупречных, она повернулась лицом к слугам Варпа. Психическая сила вспыхнула вокруг неё - первый имперский псайкер, который со времён Малкадора свободно входил в Темные Камеры, - и она обратилась к древним калибанским знаниям.***
Мы видим Моргану. Моргана, дочь Лютера, самого благородного из рыцарей. Моргана, изгнанная дитя-ведьма, оставленная учиться у ног древних калибанцев своим скорбящим отцом. Моргана, инквизитор, которая держит в своей душе ключ к победе и поражению Льва. Мы видим, что она ещё жива, несмотря на прошедшие века. Мы видим заклинания, вплетённые в её плоть, руны, вырезанные на её костях представителями древней расы, пока она находилась в сознании, чтобы прочувствовать всё. Мы видим, что долг был возвращен, когда она помогла им спасти от разрушения мир, который они должны были охранять, теперь, когда тюрьма в его сердце опустела. Мы видим призрак рядом с ней, связанный с ней узами более глубокими и сильными, чем может вызвать колдовство. Он стар, старше, чем многие из самозваных бессмертных галактики. Он был там, когда твой меч впервые превратился в сны. Случайность была тем, что связало его с ней, но что такое судьба, если не результат совпадений, которые в конечном итоге формируют галактику? Мы видим, как он, благодаря силе Морганы, вернулся в Материум, чтобы сразиться с Рабами Тьмы в смерти, как он когда-то делал это при жизни. Ведьма и рыцарь, Инквизитор и призрак - два чемпиона Порядка, заклятые враги Варпа. Старые клятвы окружают их, как цепи, которые они с гордостью носят.***
Хранители Теней хорошо сражались против превосходящих сил, но медленно, неизбежно, стало ясно, что Безупречные выиграют битву за Тёмные Камеры. Тогда, в своём безумии, вызванном Слаанеш они ломали каждую печать, если только один из ужасов, который они так глупо выпустили, не уничтожил их всех до того, как они смогли. Этого нельзя было допустить, ибо даже после смерти Императора клятвы Хранителей Теней все ещё связывали их. В дни, прошедшие с момента его возведения в ранг Надзирателя, Алхорис Басторис был посвящен в великие тайны своего ордена. Он прочитал древние свитки, сделанные из кожи могущественных парий, которые содержали имена и природу всех обитателей Темных Камер. Он знал, больше, чем любая другая душа в галактике, бедствие, которое постигнет Империум, если Безупречные преуспеют в их безумном плане - не укротить силу заключенных, ибо такая вещь, безусловно, была невозможна, но выпустить их наружу. Ему также были известны резервные планы, впервые разработанные в Эру Единства. Возможность массового прорыва пугала каждого Надзирателя замков с тех пор как Темные Камеры были построены, и хотя каждый из них удвоил свои усилия, чтобы гарантировать, что такое ужасное событие никогда не случится, они также подготовились, если все же произойдёт немыслимое. Алхорис не чувствовал сомнений, страха или угрызений совести, когда он приказал своим братьям задержать Безупречных, чтобы они не открывали больше Камер ещё несколько минут, даже если это будет стоить им жизни. Надзиратель был выше таких эмоций, как любой из Кустодес - более того, его разум подвергся большим испытаниям ужасами, с которыми он был в тюрьме. Без сомнения, Хранители Теней повиновались, бросившись на врага с новой силой, несмотря на то, что он теснил их.***
Севастин Хегер когда-то был Имперским Кулаком. Это было так давно, что это мог быть и другой человек, но он запомнил это, с абсолютной ясностью человека проклятого идеальной памятью. Он помнил Кровавый Крестовый поход. Он помнил, как смотрел на то, чем стал его Легион, и как ему было отвратительно. Он вспомнил как продолжал окрашивать руки, кровью его собственной роты, чтобы избежать этого. Он вспомнил, как присоединился к другим изгнанникам вроде него. Он помнил Воинство, и того воина, который объединил их всех своим видением. Он также вспомнил, как они предали его, когда пламя восстания угасло, и он говорил о воссоединении с Империумом. Это воспоминание часто преследовало его. Но скоро это будет неважно. Скоро у них будет вся необходимая сила. Скоро они всё исправят. Севастин крепче сжал хватку на цепи, которая заканчивалась вокруг шеи демона, работающего над дверьми Темной Камеры. Его воля скользнула вверх по цепи, проверив, что монстр не делал ничего, кроме того, что ему приказали. Последний из рунных замков щелкнул, и дверь приоткрылась. Не было никаких петель - эти двери никогда не должны были открываться. Потом они разлетелись, и что-то, что мысли Севастина могли интерпретировать только как гигантский, полупрозрачный скелет какой-то гротескной рыбы, проплыло сквозь проем. Севастин рявкнул, и цепи обрушились на существо. Некоторые из них были основаны на технологиях Третьей Эры, в то время как другие использовались в Шеоле. Все они проходили через сущность, не замедляясь, и Севастин нахмурился. Значит, ещё одна неудача. Обидно, но лучше уничтожить дюжину пленных, чем рисковать, что один из них всё испортит. Он собирался озвучить приказ, который высвободит всю мощь демонов и оружейных платформ, собранных под его командованием, когда из сущности вырвалась вспышка света, преодолевающая даже защиту его шлема. Когда свет потускнел, от существа не осталось и следа. Но свет имел другой эффект, медленно осознал Севастин в ужасе. Он… Он вспомнил. Он не хотел. Он не хотел! Но он вспомнил, что он забыл, что они все забыли - что они решили забыть. Он вспомнил, как закончилась Четвертая Эра. В обломках Адвента они нашли наполовину начерченную схему устройства под названием Хроноубежище. Потребовались месяцы, прежде чем они даже поняли, для чего он был предназначен, настолько нелепым это устройство казалось. Каким-то образом Адвент начал планировать создание настоящей машины времени. Возможно, оно стремилось обеспечить свою победу над Воинством, или, возможно, оно хотело вернуться в Темную Эру Технологий, чтобы склонить войну против машин в их пользу. В течение многих лет Воинство обсуждало, что делать с этой схемой, в то время как Рай исцелился, и были разработаны новые ограничения на технологию и исследования, основанные на тех, которые Император наложил на Марс в Олимпском договоре. От логистики до морали, Воинство размышляло, что делать. В конце концов, искушение было слишком сильным, чтобы сопротивляться. То, чего они могли бы достичь с помощью действующего Хроноубежища… помочь Дорну отбиться от орков и спасти Инвит. Спасти Коракса от технолордов Киавара. Спасти смертных родителей Жиллимана от предательства его политических соперников. Они могли предотвратить Ересь. Могли спасти Империум. Они могут исправить всё, что пошло не так в Рае. И поэтому они построили Хроноубежище. Это заняло века, даже при всех их ресурсах. В эту Эру они открыто правили Раем - Четвертой Эрой, последним веком, если бы только они могли преуспеть. И, наконец, они завершили его. Они проверили все свои схемы тысячу раз и более, просмотрели каждый из бесчисленных компонентов устройства… и они его включили. К чему бы Хроноубежище не открыло портал, это не было прошлым. Они выяснили это позже. Это было будущее. Монстры хлынули из портала в ту же секунду, когда он открылся. Существа, для которых у Воинства не было имен, в отличие от ещё более мерзких ужасов, которые остались заперты в Шеоле. Существа из бледной, человеческой плоти и черной материи темнее пустоты. Существа, которые издавали звуки, от которых из ушей легионеров шла кровь и превращали людей, которые слышали их в сумасшедших убийц. Они пытались сдержать распространение безумия, закрыть портал, но им это не удалось. Чудовища распространились по всему миру, и поэтому выбора не было. Даже орбитальной бомбардировки было недостаточно, чтобы уничтожить Хроноубежище. Потребовалась отчаянная самоубийственная миссия с использованием телепортов и тактического ядерного оружия в сочетании с самыми тёмными знаниями, полученными во Вторую Эру, всё это было прикреплено к броне Терминаторов, чтобы закрыть ворота в это кошмарное будущее. А потом Воинство сожгло Рай. Они не пытались спасти никого из Четвертой Эры. Они просто… сожгли его. Сожгли всё, вплоть до клеточных форм жизни. И как только они закончили, они вычеркнули воспоминания о той Эре из собственного разума. Потому что мысли о том будущем, о том, что они видели, были слишком ужасны для понимания. Из-за братьев, которых им пришлось убить, когда откровение сломало их сверхчеловеческий разум. Они забыли, и началась Пятая Эра. Но теперь… Теперь Севастин вспомнил. Несмотря на силу демонхостов на кончиках пальцев, Севастин всё ещё носил на поясе болт-пистолет. Дрожащими руками он взял его и крепко прижал ствол к лбу шлема. Звук выстрела поглотила тьма Темных Камер.***
За то короткое время, что его братья смогли выиграть для него, Алхорис спустился в самое глубокое хранилище Хранителей Теней. На бегу он произносил пароли на давно умерших языках, открывая ворота, которые раньше никогда не были открыты. Все глубже и глубже он углублялся в самый запретный из множества арсеналов Теней, куда может войти только сам Надзиратель Замков. Тысяча и более систем защиты сканировали его, сверяя знаки отличия на его броне с записями, которые были загружены во времена Единства. Если хотя бы один из них не одобрил его проход, Алхорис был бы убит автоматизированной защитой. Аналогичная защита была установлена вокруг того, что было единственным входом в комплекс Темных Камер, но способ проникновения Безупречных обошел их полностью. Что-то вроде горечи всплыло в голове Алхориса, когда он вошел в хранилище черного уровня - зная, что так много ресурсов, так много времени и усилий было потрачено напрасно. В центре хранилища было одно устройство. Оно было маленьким, но ничто не могло замаскировать ауру силы, которая его окружала. Оно было старым, реликтом ужасной войны, которая закончилась Темной Эрой технологий, когда владыки науки вели отчаянный конфликт против собственных мятежных творений. Сам Император нашел его во время Великого Крестового Похода, и приказал принести его в Тёмные Камеры в качестве последней линии обороны, если Тёмные Камеры будут сочтены потерянными без возможности восстановления. Такое время настало, и Надзиратель замков начал активировать устройство. Это заняло время, больше, чем он хотел, потому что каждое мгновение означало потерю ещё одного брата, ещё одну мерзость, которая потенциально может обрушиться на Человечество. Но, в конце концов, был введен каждый код, сняты все предохранители, и оружие было готово к применению. С открытыми глазами и клятвой Императору на губах Алхорис Басторис запустил допотопное устройство. В войне против Железных Людей, оно было создано как отчаянный инструмент, способ сохранить некоторые из владений технолордов от разумных машин. Невероятная энергия потрескивала на его поверхности, поскольку ряды плазменных генераторов, находящиеся под камерой, истощили каждую частичку энергии, чтобы активировать огромное поле временной блокировки, размером с город. Современные стазисные поля, используемые Империумом, по сравнению с этим были, как Кустодес - в сравнении с простейшими боевыми сервиторами. Его нельзя было взломать, и те, кто попадут в него, никогда не сбегут. Даже сущности Темных Камер не смогут сбежать, хотя некоторые из них всё ещё могут ощущать течение времени, даже если они не в состоянии двигаться. По мере того как поле разрасталось, оно поглощало целые Темные Камеры, достигая километров во всех направлениях - идеальная сфера неподвижности, закрепленная вокруг ядра Терры, чтобы не вырваться за поверхность планеты и не уплыть в пустоту. Хранители Теней, Безупречные и каждый пленник Темных Камер, который ещё не сбежал - все они были пойманы в нем, застыли в одном отрезке времени, удаленном от остальной части Материума. Насколько известно Алхорису, деактивировать это поле было невозможно: в Великом Крестовом походе были найдены целые города, сохранившиеся в таких временных замках, и даже Механикум на пике своей мощи не смогли их освободить. Он знал, что Надзиратель замков и его братья будут в вечной ловушке. Он принял это. Это была последняя мысль, которую Алхорис Басторис забрал с собой в вечность.***
Леди-инквизитор Моргана опёрлась о свой посох, глубоко дыша. Прошло много времени с тех пор, как ей пришлось так сражаться - слишком много, возможно, подумала она. Она слишком привыкла посылать прислужников и агентов по Империуму, чтобы они выполняли её приказы, вместо того чтобы лично участвовать в расследованиях. Ей едва удалось сбежать из Тёмных Камер до того, как Алхорис навсегда запечатал их. Оказаться в ловушке стазисного поля, которое теперь покрыло всю подземную структуру, было не так уж плохо, не для неё, которая была свидетелем гораздо худшего в тысячелетиях своей жизни. Но она понятия не имела, как бы отреагировало заклинание её отца - если бы проклятие Лютера, наложенное на Льва Эль’Джонсона, посчитало бы её мертвой, если бы она была заморожена во времени. Возможность высвободить Демонического Примарха Тзинча во всей полноте его силы в такое критическое время для галактики время была ужасной, и потому она побежала в тот момент, когда услышала приказы Надзирателя замков и поняла, что они означают. По крайней мере, труп бедного Сайфера навсегда оказался вне досягаемости Хаоса. Небольшое утешение среди бесконечного потока плохих новостей. Моргана только что выбралась, и теперь она чувствовала напряжение по всему телу. Её сила и лучшие методы лечения Империума - омолаживающие процедуры, о существовании которых не было известно даже Высшим Лордам - сохранили её плоть на протяжении веков, но в тот момент она действительно почувствовала свой возраст. Призрак рыцаря появился рядом с ней. Его присутствие было сильнее, чем когда-либо прежде, усилено теми самыми энергиями, которые просачивались из великого разлома в небесах и угрожали утопить всю систему в безумии. — Миледи, — прошептал он в её голове, и она услышала беспокойство в его призрачном голосе. — Что нам делать теперь? Она оглянулась. Они были на поверхности, рядом с зияющей дырой, которую ренегаты проделали в Темных Камерах. Не было времени пройти через ряд контрольно-пропускных пунктов, охраняющих вход в Темные Камеры, и поэтому она прошла через коридоры, которые как казалось Безупречным они контролируют, прежде чем подняться по туннелю, едва выходя за пределы стазисного поля. Она слышала крики, идущие со всех сторон. Самые громкие доносились сверху, где зияла Слеза Кошмаров. В отличие от криков, которые резонировали в загрязненной атмосфере Терры, это были крики насмешек, голода и триумфа. Пока нет, подумала она про себя, с усилием распрямляясь. Пока нет. — Я думаю, — ответила она призраку того, кого когда-то звали Кей, — что лорду Магнусу понадобится наша помощь.