***
Мы видим Боевой Флот Сола. Армада, патрулирующая всего несколько систем, которой поручено защищать ядро Империума от так и не добирающихся до центра Империума угроз. Есть те, кто порицал расходы на их содержание. Так много кораблей, которые держатся так близко к сердцу Империума, в то время как его границы горят в тысяче войн. Существуют сотни мест где они бы пригодились больше, - скажут они. Не все из них имеют в виду интересы Империума. Мы замечаем шипы, скрытые в тени, улавливаем шёпот заговора… но нет. Наш воскресший брат хорошо спрятал свой венец лжи. Мы видим Лорда-Верховного адмирала Имперского флота, сидящего на своём троне и наблюдающего, как пустота горит через тысячи механических глаз. Мы слышим скрежет винтиков в его голове, сводящий каждую душу под его командованием к переменным, каждый корабль к числам, войну к вычислению, для которого человеческий мозг никогда не был предназначен. Мы видим горы трупов, по которым он прошёл, чтобы занять своё место, бесчисленные бои, отобравшие у него возможность видеть в людях что-либо кроме ресурсов. Мы смотрим на его душу, подчиненную долгу, и понимаем ещё одну причину, по которой Отец создал нас. Он хотел избавить Свой народ от необходимости делать это с собой на службе Империума. Мы видим Смотрителей. Защитники и дипломаты, арбитры в спорах и защитники истины. О, брат, как бы ты гордился своими сыновьями. Десять тысяч лет, а они всё ещё цепляются за идеалы нашей юности, всё ещё чтят свои клятвы. И всё же они отказываются поддаваться давлению, которое так исказило древний Империум. Мы видим флот Лаэрской Империи, её ужасную мощь, открывшуюся нам в Конце Света. Мы видим души их живых кораблей, отличающиеся от душ их пилотов только масштабом, а не видом. Они росли в небесах своей скрытой империи, пустотные левиафаны, созданные для этой странной войны. А в центре, окружённую ими, как королева своими придворными, мы видим полую луну, где погиб Третий легион. Мы видим миллиарды Лаэров, которые ползают внутри, ожидая своей очереди, чтобы быть захваченными сверхъестественным светом, горящим в яме, чтобы быть перенесёнными на войну на Терре, войну, для которой весь их вид был преобразован Богиней, которой они поклоняются с такой ненавистной верой. Они могут склонить чашу весов и погубить всё, если доберутся до Тронного мира. Но они не единственная угроза, исходящая из пустоты. Мы слышим оскверненную песню. Первое послание Человечества к звёздам. Полное надежд, обещаний. Такое наивное. Такое невежественное. Они забрали эту невинность и осквернили её. Они украли голос и использовали его, чтобы петь мелодию разрушения. Вы за это ответите. Вы слышите нас, вы, старые монстры? Будет расплата. Такое осквернение не может, не должно быть прощено. Мы видим Плутон - ПЕСНЯ, ПЕСНЯ, ПЕСНЯ - ОНА ГОРИТ ЧЁРНЫМ - ЗАСТАВЬ ЗАМОЛЧАТЬ ОПУСТОШАЮЩУЮ МЕЛОДИЮ - ВЫКЛЮЧИ НЕЧЕСТИВЫЙ СИГНАЛ - УНИЧТОЖЬ ПОДЗЕМНЫЙ МИР - УБЕЙ ДОЧЬ ГЛУБИН - УБЕЙ ЗЕРАЮ!***
Я Зерая. Та, чья мелодия утопит ваши души в Бездне. Придите ко мне, дети Человеческие. Я заключу вас всех в свои объятия.***
Под непосредственным командованием Верховного-Лорда Адмирала Петрокла Агриппы, Боевой флот Сола собрал всю свою мощь, чтобы противостоять приближающейся армаде Лаэров. Со своего флагмана, недавно переоборудованного линкора класса «Император» «Эксельсис Круор», Верховный-Лорд навязал свою волю анархии, царящей в пустоте Солнечной системы, и собрал все имперские силы, доступные под его непосредственным руководством.***
Верховный-Лорд Адмирал Петрокл Агриппа, освободитель Коса В Империуме восхождение Высшего Лорда никогда не бывает тихим делом, и лишь изредка оно происходит без кровопролития. В молчании Императора и в отсутствие Примархов именно Двенадцать Лордов определяют курс галактической империи Человечества. Интрига, которая происходит на таких высоких уровнях власти, обычно более кровава и ужасна, чем большинство войн, и потери в подковёрных сражениях лишь немного отстают от настоящих. Но даже для одного из Двенадцати Петрокл Агриппа претендует на должность Верховного-Лорд Адмирала. К моменту своего восшествия на престол Агриппе было всего сто тридцать лет, и он был самым молодым Высшим Лордом за последние тысячелетия, едва ли квалифицируемым как взрослый по строгим стандартам высших кругов Имперского двора. В 964.M41 году предшественница Агриппы, Мерельда Перет, повела Солнечный боевой флот на войну. Восстание вспыхнуло в Сегментуме Солар, в системе Коса, которая находилась всего в двух варп-прыжках от Сола. В то время политическая ситуация становилась всё более и более нестабильной по мере поступления новостей о различных угрозах, возникающих по всей галактике, и восстание так близко к Святой Терре было одновременно оскорблением Бога-Императора и возможностью для Высших Лордов восстановить свой контроль над Империумом продемонстрировав свою подавляющую мощь. С этой целью две трети Солнечного Боевого флота вместе с несколькими инквизиторами, отправленными для расследования причин восстания и более двадцатью миллионами солдат Астра Милитарум были отправлены на подавление восстания. По пути туда, в системе крепостей Ворлеза, армада была усилена несколькими ротами Пожирателей Миров, которые прибыли в систему для пополнения запасов. Этих легионеров возглавлял капитан Архан, который позже стал Магистром Двенадцатого легиона. Леди верховный адмирал Перет не хотела делиться славой предстоящей кампании с Космодесантниками, но у неё не было разумного оправдания, чтобы отказать им, и она присоединила их к флоту. Во время перехода с Ворлеза на Кос флот был охвачен сильными приливами Варпа и вышел из Эмпиреи в беспорядке, только чтобы быть немедленно поражённым скоординированной засадой сил отступников. Точность отметала любые предположения о случайности, а это означало, что мятежники были связаны с возмущениями в Варпе. Это было не просто восстание, поняли имперские командиры, а настоящая ересь. Главной целью засады был «Эксельсис Круор», флагманский корабль Перет. Мерельда Перет погибла во время нападения на мостик сразу после выхода линкора из Моря Душ, убитая прежде, чем она успела отдать хоть одну команду. Остальная часть командной структуры была уничтожена как в результате аналогичных нападений, так и в результате убийств и актов саботажа - некоторые из которых были спланированы повстанцами, другие - технически лояльными офицерами флота, стремящимися воспользоваться бойней, чтобы устранить конкурентов. Истинные масштабы предательства и порчи Коса были раскрыты, когда был обнаружен не кто иной, как Тетрарх Тринадцатого легиона, один из четырёх Принцев Демонов считавшихся рабами Жиллимана. В течение десятилетий безымянный Демон-Принц организовывал восстание Коса, руководя тайной сектой еретиков, называемой Спинеам Коронум, или Терновым Венцом, чтобы нанести Имперскому флоту сокрушительный удар, от которого он не сможет оправиться до назначенного часа воскрешения его сеньора на Макрейдже. Демонические вторжения начались по всей поверхности Коса, вызванные силой Тетрарха. Полки, которые подняли знамя восстания, утверждая, что борются с порчей и слабостью Высших Лордов, наконец отбросили свои маски, повернув оружие против гражданского населения. Тем временем имперский флот пребывал в смятении, попав в ловушку мятежников и, казалось, вот-вот будет уничтожен десятикратно меньшими силами. Затем адмирал Агриппа принял командование своей боевой группой, прежде чем вступить в контакт с другими офицерами-единомышленниками и укрепить свою власть над флотом. Корабли, которые отказывались подчиняться его командам, некоторые из которых находились под командованием офицеров на десятилетия старше его, были захвачены в ходе мятежей, возглавляемых младшими офицерами. После того, как Агриппа стал свидетелем полного позора, сопровождавшего засаду, он полностью покончил с политическими играми высшего командования, и это чувство разделяли многие в Солнечном Боевом флоте. Благодаря своему безжалостному принятию командования, которое его соперники и по сей день называют узурпацией, Агриппа смог переломить ход войны в пустоте, сокрушив флот мятежников, прежде чем доставить мощь Имперской гвардии и Пожирателей Миров на Кос. Там разразилась жестокая война, кульминацией которой стала дуэль между Тетрархом и Арханом, закончившаяся победой последнего и изгнанием Демон-Принца. Хотя честь финального удара и изгнания демона досталась Архану, новоиспеченный Повелитель Клинков объявил, что слава должна принадлежать Агриппе, лишь благодаря решительным действиям которого, этот удар был вообще возможен. Агриппа был назван Освободителем Коса, и он вернулся на Терру с триумфом, пользуясь этим признанием и поддержкой как Инквизиции, так и Двенадцатого легиона, чтобы подняться на вершину высшего командования опустошенного Имперского флота после того, как был оправдан по всем статьям во время чрезвычайного трибунала собранного ещё на Косе. В то время ходили слухи, что Агриппа не имел никакого желания претендовать на титул Верховного-Лорда Адмирала, стремясь только восстановить флот и очистить его от вечной политической грызни, которую еретики использовали в своих интересах, но отсутствие другого подходящего кандидата и давление его сторонников в конечном итоге не оставили ему выбора. В течение десятилетий, прошедших после освобождения Коса, Агриппа руководил глубокой и безжалостной реформой высшего командования Имперского флота, полностью сотрудничая с представителями Ордо Еретикус, а также руководя программой восстановления, чтобы пополнить истощенные ряды Солнечного Боевого флота. Все это время над «Эксельсис Круор», который был вывезен с Коса сильно повреждённым, также велась работа, и репарации линкора класса «Император» стали символом обновления всего флота.***
Для Империума - да и для всего Человечества - было большой удачей, что Верховный-Лорд адмирал находился на борту своего флагмана, когда разразилась катастрофа, а не присутствовал на торжествах на Святой Терре. Петрокл Агриппа прибыл на борт «Эксельсис Круор», узнав о прибытии трёх Примархов. Из-за обстоятельств своего восхождения Агриппа не участвовал в заговоре Гидры, но, тем не менее, он обрадовался этой новости и отправил сообщение, в котором проинформировал Примархов о своей безоговорочной поддержке, пока он готовил Имперский флот к любому кризису, который может возникнуть в результате возвращения сыновей Императора. Конечно, Агриппа ожидал, что такой кризис примет форму гражданской войны, поскольку другие Высшие Лорды попытаются помешать Примархам бросить вызов их власти, но это всё равно дало ему возможность использовать свои навыки и влияние в Войне Ангела. За мгновение до Конца Света Солнечный Боевой флот был рассеян по всей системе, выполняя бесчисленные обязанности, которые были частью защиты столицы Человечества. Открытие Слезы Кошмаров разделило боевые группы, прервав связь и поместив половину Солнечной системы, включая Марс и его огромные орбитальные станции, по другую сторону варп-разлома, за который ни один псайкер не мог заглянуть. Безумие распространилось среди миллионных экипажей, обслуживающих тысячи кораблей на Соле так же стремительно, как и на поверхностях миров системы, хотя поспешно поднятые щиты Геллера и больший опыт в борьбе с порчей Варпа означали, что рожденные в пустоте находились в немного лучшем положении, чем их земные собратья. Тем не менее, после Конца Света воцарилась анархия, и Верховному-Лорду адмиралу Агриппе потребовалось время, чтобы восстановить хотя бы видимость порядка. Десятки кораблей, экипаж которых сошел с ума, или которые были мертвы, или слишком далеки, чтобы отвечать на вызовы, должны были быть уничтожены, прежде чем они могли обрушиться на инфраструктуру Сола, и Агриппа железным кулаком навязал свою волю паникующим кораблям. Каждый корабль, способный сражаться, был реквизирован, чтобы присоединиться к армаде, которую Верховный Адмирал Агриппа выковывал из опустошения Конца Света. Командиры боевых групп с удовольствием последовавшие привычным приказам, военные корабли, санкционированные Инквизицией, Вольные Торговцы и легковооруженные торговые суда: все они были привлечены в лоно Солнечного Боевого Флота, ибо час был ужасен, и требовалось каждое оружие. Линкор класса «Император» «Слово Магнуса» под командованием леди адмирала Кии Саркат занял позицию во главе одной из специальных боевых групп. Она перенесла Алого Короля от Тераталиона до Сола, пробиваясь сквозь бушующее Море Душ, и хотя на её корпусе остались повреждения от того места, где когти Нерождённых пытались сломать её, она оставалась королевой пустоты. По стечению обстоятельств или по воле невидимых рук, корабль Вольных Торговцев «Бесконечный», принадлежащий Вала’киру Экале из Колец Гидры и ответственный за транспортировку Лоргара Аврелиана с Луны на Марс, был частью той же самой боевой группы. Таким образом, было собрано около тысячи кораблей, хотя это была лишь малая часть от общего числа судов, находившихся в пределах Солнечной системы в Конце Света. Ещё тысячи погибли при открытии Слезы Кошмаров или бежали в глубокую пустоту с максимальной скоростью и отказывались отвечать на все оклики, независимо от происхождения - не самое глупое решение, учитывая безумие, разносящееся по большинству вокс-каналов. И, конечно, были грузовые корабли, которые могли лишь принять на себя пару залпов - хотя и от этой роли их освободили лишь из-за того, что они бы слишком сильно задерживали флот. Командующие имперским флотом встретились через искаженные голограммы, каждая минута обсуждения была куплена ценой нескольких техножрецов, сгорающих в попытке очистить связь от помех Слезы. В большинстве этих разговоров доминировал Верховный-Лорд адмирал, когда он объяснял план сражения остальным командирам флота. На Терре бушевала битва такого масштаба, какой не было со времён Ереси Робаута. Ситуация там была ужасной, но если флот ксеносов достигнет орбиты и выгрузит десант, то вся надежда на победу будет потеряна. Каждый корабль армады видел показания ауспексов, которые показывали огромный флот, каким-то образом материализовавшийся между орбитами Плутона и Нептуна. Подробности были скудны, но суть заключалась в том, что эти «лаэрские» корабли, как они были идентифицированы по самым старым и самым запрещенным записям, должны были быть остановлены, чего бы это ни стоило. Был ненадолго установлен контакт с Примархом Омегоном, и он подтвердил, что уничтожение флота противника, было важнее орбитальной поддержки. Лаэрских кораблей было много, но больше всего имперское командование беспокоило их основное судно. Оно было чудовищных размеров, затмевая даже легендарные боевые корабли класса «Глориана», которые служили флагманами Легионов Астартес. Главный астропат «Эксельсис Круор», сумевшая сохранить рассудок после открытия Слезы Кошмаров, назвала его «Чудовищной Пастью», и вскоре это имя распространилось по всему имперскому флоту. Присвоение имени чему-то, даже такому огромному и ужасающему, как флагман Лаэров, было первым шагом к победе над ним. «Чудовищная Пасть» была ответственна за десятки тысяч бойцов-ксеносов, которые телепортировались по всей Солнечной Системе, усиливая давление демонических орд, появившихся из Слезы Кошмаров. Используемая технология превосходила всё, на что были способны Механикус, но были записи, датируемые Войной Зверя, в которых упоминались подобные действия, совершаемые орками. Согласно этим записям, технология была особенно нестабильной, хотя масштаб Войны Зверя и явное пренебрежение зеленокожих как к безопасности своих сородичей, так и к своей собственной всё ещё позволяли ей быть разрушительным преимуществом против Империума. Маловероятно, что лаэрская версия массовой телепортации была более безопасной, чем у орков, учитывая, что существа, казалось, были пропитаны Варпом на генетическом уровне. Был быстро разработан план уничтожения «Чудовищной Пасти», в надежде, что это одновременно устранит угрозу со стороны армий ксеносов, размещенных на её борту, и нанесёт вред любой командной структуре, на которую способны изменённые Хаосом ксеносы.***
На мостике ударного крейсера Семнадцатого легиона «Кулак Уризена», капитан Сор Ферос из Смотрителей осматривал мощь Солнечного Боевого флота. За все годы, что он был Смотрителем, капитан никогда не видел, чтобы такая сила собиралась в одном месте. Этого было почти достаточно, чтобы он забыл, насколько отчаянным было их положение, почти достаточно, чтобы он подумал, что не может быть ничего, способного противостоять такой подавляющей силе. Сор Ферос наблюдал, как один корабль попытался выйти из строя и бежать, и был уничтожен комбинированным огнем с девяти соседних кораблей. Верховный-Лорд адмирал не потерпит трусости от войска, которое он собрал. То, что погибший корабль был гражданским грузовозом, с самым скудным вооружением, не было оправданием: если одному будет позволено бежать, то попытаются остальные, и армада развалится, как песок. Моральный дух всего Боевого Флота был шатким из-за сообщений о… Сор Ферос заставил себя закончить мысль. О смерти Императора. Если он, капитан Несущих Слово, не мог найти в себе силы принять это, то как он мог надеяться, что остальная часть Империума сможет выжить? Как командир Смотрителей, Сор Ферос несколько раз встречался с Верховными лордами. Все они были, грубо говоря, чудовищами. Мирские мужчины и женщины не поднимались на такие головокружительные высоты власти, где от каждого решения зависела судьба триллионов душ. Каждый из них был бы тираном в далекие времена Старой Земли, лидером, который оставил бы после себя разрушенные королевства и жестокую империю. Но в горниле Империума их стало гораздо больше. Сор Ферос искренне верил, что изменения, вызванные превращением детей в легионеров, бледнеют по сравнению с тем, что Адепты делали с теми, кто однажды возглавит их. Из всех триллионов душ, которые трудились во имя Имперского флота, Петрокл Агриппа был тем, кто стал Верховным лордом. Тот, кто поднялся до положения верховной власти. Такие вещи не случались случайно, несмотря на необычный процесс вознесения Агриппы. Безжалостность, порожденная жестокой конкуренцией, была ожидаемой чертой характера, поскольку никто не мог сидеть среди Двенадцати, если не был готов принимать великие и ужасные решения - выбор, который разрушил бы души более гуманных мужчин и женщин. Десятилетия, даже столетия, долг и интриги, ответственность и последствия — всё это происходило так близко к Трону и его горящему психическому свету. Где кончается человеческая природа и начинается воля Императора? Эта мысль была опасно близка к проповеди Экклезиархии, но в отличие от тех священников (и о, как же Феросу было интересно, что скажут о текущей ситуации священники), капитан никогда не считал власть Императора хоть немного божественной. Повелитель Человечества был могуществен, да, безмерно могуществен. Несмотря на то, что Его тело было искалечено Архипредателем Жиллиманом, Он всё ещё руководил Человечеством и Империумом на протяжении веков, продолжая помогать своим подопечным даже будучи прикованным к своему трону. Пока флот плыл через разрываемую Варпом пустоту, корабли Астартес оставались позади своих коллег из Имперского флота, в самом безопасном месте флота - хотя Слеза Кошмаров насмехалась над понятием безопасности. Это раздражало, что их сдерживали таким образом, но у них были свои приказы, и если они ослушаются, они будут уничтожены так же, как и тот гражданский корабль, легионеры они или нет. Экзотические конструкции лаэрских кораблей делали абордажные действия неразумными: невозможно было отличить жизненно важное от декоративного. Вместо этого Верховный-Лорд адмирал приказал всем абордажным силам держаться в тылу, поскольку они будут полностью развернуты на «Чудовищной Пасти», и им будет поручено уничтожить её любой ценой. Сор Ферос понял рассуждения и согласился с ними. Флагман ксеносов было бы практически невозможно уничтожить обычными средствами. Нападение на него было бы посадкой, а не абордажем, и не было никаких сомнений в том, что потери будут ужасными. Но с другой стороны, вся эта война состояла из ужасов.***
Флоты встретились в пустоте около орбиты Урана, хотя сама планета находилась по другую сторону Слезы Кошмаров. Замерзший мир был невидим для имперских приборов, но быстрые расчеты показали, что планета будет очень близко к Слезе - возможно, даже внутри, в зависимости от того, насколько широк был варп-разлом и сколько ещё значило расстояние. Первая попытка связаться с орбитальными комплексами, окружающими Уран, привела лишь к крикам и ещё большему количеству мёртвых астропатов, но было ясно, что пустотные кланы Урана столкнулись с одними из величайших ужасов Войны Ангела. Наконец имперский флот столкнулся с армадой Лаэров, хотя кораблям ксеносов не хватало дисциплины и слаженности, с которыми двигался даже наспех собранный Боевой флот Солар. В воинстве Лаэров был какой-то порядок, это было ясно, но это не был приказ, рожденный каким-либо человеческим разумом, и от нескольких имперских тактик пришлось отказаться после слишком долгого изучения формаций Лаэров. Имперская армада открыла огонь, и на мгновение зловещее сияние Слезы Кошмаров затмилось сиянием их орудий сотен кораблей. Когда яркое сияние исчезло и поступили донесения, весь авангард флота Лаэров исчез. Теперь имперцам нужно было сделать это ещё двадцать раз, и весь флот ксеносов будет уничтожен. К сожалению, их враг не собирался давать им такой шанс. Они приближались, проплывая сквозь обломки своих мёртвых товарищей, и вскоре их собственное оружие с меньшей дальностью дало ответный залп. На мостиках кораблей все затихли в ожидании результатов. Десятки меньших кораблей были уничтожены, но щиты других держались, и это было достаточным подтверждением: какая бы артиллерия ни использовалась лаэрами, она не могла пройти прямо через имперские пустотные щиты. Учитывая безумие, которое просочилось в Солнечную систему, даже это не было гарантировано. Сражение распалось на десятки стычек, когда боевые группы отделились от Боевого флота. Медленно, в течение целого часа, Агриппа управлял манёврами, чтобы отвлечь большинство кораблей Лаэров от «Чудовищной Пасти», прежде чем отдать приказ кораблям, которые он держал в резерве: теперь пришло время начать операцию, которая, если Императору будет угодно (потребуется много времени, чтобы такие высказывания вышли из употребления, если они вообще смогут исчезнуть из лексикона), устранит угрозу Лаэров, не уничтожив при этом Боевой Флот Солар. Во время сбора несколько кораблей Легионес Астартес присоединились к Солнечному флоту. В их трюмах почти не было легионеров: все Космодесантники, у которых была возможность, присоединились к войне на Терре, принеся свои клинки и болтеры на помощь осаждённому Тронному Миру. Но даже без самого смертоносного груза корабли Легионес Астартес были убийцами пустоты, и всё ещё оставались Космодесантники, которые оставались на орбите либо из-за неспособности присоединиться к схватке на поверхности, либо из-за того, что их командиры решили, что они принесут наибольшую пользу в пустоте. Тем кораблям, которые были оснащены тиглями телепортации, было категорически запрещено их использовать. Техножрецы не были уверены, что случится с теми, кто достаточно глуп, чтобы пройти через Варп, чтобы добраться до главного корабля Лаэров, но гибель была почти неизбежна, и каждый воин будет нужен на поверхности «Чудовищной Пасти». Развертывание сил на корабле размером с Луну должно было быть сделано старомодным способом, с помощью боевых кораблей и десантных капсул. Под прикрытием тысяч истребителей имперская армада выпустила поток транспортов, выгрузив каждого гвардейца и оруженосца, в которых они могли поместиться, что могло привести их в «Чудовищную Пасть». Многие были уничтожены до того, как достигли поверхности, сбиты точечной защитой или пойманы в середине спуска безымянными существами, которые летали в пустоте вокруг машины вопреки физике и разуму. Но само количество нападавших означало, что тысячи достигли поверхности… и оказались на враждебной территории, окруженные миллионами лаэрских ксеносов, которых ещё предстояло телепортировать на Святую Терру. Тонкая, но пригодная для дыхания атмосфера цеплялась за поверхность «Чудовищной Пасти», хотя каждый солдат, у которого был противогаз, носил его и следил за теми, у кого его не было. Сражения, происходившие на лунном корабле Лаэров, были такими же жестокими и отчаянными, как и все, в которых когда-либо сражался Империум. Тысячи имперских солдат гибли каждую минуту, сменяясь всё новыми и новыми, приходящими из пустоты. Через несколько минут, когда вся операция балансировала на острие ножа, имперцам удалось захватить и удержать небольшую территорию, превратив её в импровизированную посадочную зону для боевых кораблей и транспортов (десантные капсулы всё ещё приземлялись, куда их проведут духи машин). Эта область была небольшой, но она привлекла внимание Лаэров. Казалось бы, безграничные орды чудовищ-ксеносов сошлись в этой точке вторжения, возглавляемые их ужасной благородной кастой. Диверсия, стоимость которой была рассчитана Верховным-Лордом адмиралом и признана приемлемой, сработала. Теперь Космодесантникам предстояло отработать эту жертву.***
Смотрители потеряли два полных отделения, просто пытаясь высадиться, и с тех пор в сражениях погибло ещё двенадцать воинов. Но они достигли края огромной ямы, которая, казалось, была центром телепортационной машины Лаэров, и по пути туда собрали ещё несколько отрядов Космических десантников из других Легионов. В этой операции участвовали воины из большинства Легионов лоялистов, и все они понадобятся. Каждому Космодесантнику имперского флота был отдан один и тот же приказ: отключить телепортационное устройство Лаэров. То, как они должны были это сделать, было полностью отдано на их усмотрение: прямо сейчас их план можно было описать как «найти что-то выглядящее важным, и бить по нему, пока оно не сломается», хотя, конечно, они сформулировали это как «найти и атаковать цели, имеющие возможность вывести из строя вражеские силы». Это были именно те невыполнимые миссии в глубине вражеской территории, для которых были созданы Легионес Астартес, и они не потерпят неудачи. Сор Ферос осуществлял общее командование в силу старшинства, а также того факта, что большинство других офицеров были на Терре, но каждое отделение будет действовать независимо, двигаясь через кошмарные структуры Лаэров. Белагоса, его библиарий, был рядом с ним, не более чем на расстоянии меча. Взять псайкера на лунный корабль Лаэров было серьёзным риском, и независимо от того, сумеют ли они осуществить задуманное, Белагоса, скорее всего, не переживёт этот день. Но ситуация не допускала полумер, и библиарий знал цену, которую рано или поздно потребует от него его долг. Прямо сейчас лицо Белагосы застыло в гримасе крайней сосредоточенности, когда он изо всех сил пытался защитить свой разум от всех ужасов, окружающих их. То, что Сор Ферос видел своими обычными чувствами, было уже достаточно плохо: он не мог себе представить, что психическое восприятие библиария улавливало из этого чудовищного сосуда. Он чувствовал его взгляд, словно тяжесть на душе, стремящийся сокрушить его решимость и превратить его в ещё одну пустую марионетку. Но сыновья Лоргара всегда были убийцами самозваных богов, и ужас, который вызвали к жизни Лаэры, ничем не отличался от всех других ложных идолов, которых они низвергли. Это было оно. Ауспекс на Святилище Единства связал энергетические показатели телепортации Лаэров с машинами, которые Орки развернули во время Войны Зверя, но Лаэры сделали больше, чем просто воспроизвели гений зеленокожих. Подобно бесчисленным Рабам Тьмы до них, они наполнили технологию силами Варпа, объединив машину и демона, чтобы создать мерзость. Этот глаз, эта… сущность, была источником телепортации, которую использовали Лаэры. И когда командир Космического десанта посмотрел на него, оно посмотрело в ответ, его зловещее внимание прорвалось сквозь психическую защиту, сотканную библиарием, и врезалось в душу Сор Фероса.***
Это тысяча голосов и больше, кричащих на него в унисон с ненавистью. Некоторые голоса чужие, другие до боли знакомые. Это голоса жертв, чьи мучения поглотила тварь - как Лаэров так и Детей Императора. Это хор проклятий. Ты - ничто, пело оно. Ты - никто. Я не сдамся, думает он. Твой повелитель мертв, шепчет он. Твой Империум горит. — Я не сдамся, — кричит он. Мечта Лоргара - это пыль, рычит он. Вы сражаетесь, защищая труп. — Я НЕ СДАМСЯ, — рычит он, и что-то внутри него ломается навсегда.***
В этот момент Ферос поддался или, возможно, принял недостаток, который преследовал его Легион в течение тысяч лет. Его душа воспламенилась холодной, бездонной ненавистью к злу, которое он увидел. Раскаяние и сожаление были сожжены, и капитан Смотрителей стал Космодесантником Иконоборцем. С абсолютной сосредоточенностью и ясностью, которые пришли с особой породой генетического безумия Несущих Слово, Сор Ферос повёл свои силы глубже в яму и ближе к мерзости. Несмотря на всю свою мощь, существо всё ещё частично принадлежало Материуму, будучи выведено Лаэрами, чтобы служить проводником между Имматериумом и их ненормальными машинами. Разум взбунтовался при одной мысли об экспериментах, которые, должно быть, были необходимы для создания генов этого конкретного ужаса ксеносов, и бедствиях, которые, должно быть, вызвали неудачи. По мере того как Космодесантники приближались ко дну ямы, сопротивление их продвижению возрастало. Большая часть сил Лаэров была занята на поверхности, но само количество форм жизни ксеносов на «Чудовищной Пасти» означало, что тысячи всё ещё вставали на пути легионеров. Десятки Космических десантников отдали свои жизни в битве с чудовищами, обитающими в яме, не все из которых были Лаэрами по своей природе. Длительные мучения тысяч Детей Императора в камерах ямы в сочетании с жуткими энергиями, бушующими по всей мегаструктуре, дали жизнь кошмарам. Взятым из видений Воспоминаний и образов боли сыновей Фулгрима, эти существа преследовали имперские силы на каждом шагу, принимая форму искорёженных Космических десантников и рептильных ужасов, которые даже генный корабль Лаэров не смог бы создать. Из всех Космодесантников, собравшихся на вершине ямы, менее тридцати добрались до её глубин. К этому моменту все, кроме Сор Фероса, пошатнулись от психического веса мерзости, едва в состоянии удержать своё здравомыслие. Многие погибли в бою из-за того, что полагались в сражении лишь на инстинкты, слишком занятые попыткой сдержать психическое давление мерзости. Некоторые погибли от рук своих братьев, когда они поддались давлению. Но, наконец, выжившие добрались до места назначения. Теперь им оставалось лишь убить бога.***
Он родился в темноте и никогда не имел имени, пока душа на борту одного из кораблей, сражавшихся рядом с ним, не назвала его «Чудовищной Пастью». Даже жрецы Лаэров, которые посещали его, культивировали его, никогда не называли его. Они не осмелились, потому что назвать вещь означало дать себе власть над ней, и сделать это было бы святотатством. Рядом с ним бурлила и шипела реальность. Его единственный глаз уставился на легионеров, видя гораздо больше, чем просто их внешность. Он видел их мысли, их души и их прошлое, и он напал на всех троих. Мысли истлевали, эмоции, совершенно чуждые сердцам Астартес, вспыхнули и погасли, и возможные версии воинов то появлялись, то исчезали, набрасываясь на самих себя с их идеальными лицами, искажёнными чудовищными улыбками. Оружие было извлечено из хранилищ единственного корабля Четырнадцатого Легиона в Имперском флоте и доставлено в «Чудовищную Пасть» единственным сыном Мортариона, который не сражался на поверхности Терры. Теперь этот воин был мёртв, убитый Нерождённым с когтями, сформированными из ужаса сына Фулгрима за мгновение до того, как он сломался и стал Титулованным. Но каждый легионер в оперативной группе был проинформирован об использовании оружия, что было обманчиво просто. Когда Сор Ферос прижал его к пульсирующей плоти существа на дне ямы, Белагоса потратил последние силы, защищая своего капитана. Он услышал крик библиария, когда его череп загорелся фиолетовым огнем, но не обернулся и никак не отреагировал на это. Братство, этот столп души Космического десантника, теперь было далёкой и блеклой вещью в Иконоборце. Сор Ферос не был экспертом, но он был совершенно уверен, что обладание таким оружием вызвало бы гнев Инквизиции даже в руках Космодесантника. Но Гвардия Смерти всегда была Легионом, наиболее удалённым от остальной части Империума, ведя свои войны вдали от глаз и против врагов, которых их кузены едва могли себе представить. Ни для кого не было секретом, что они использовали оружие, запрещённое во всем остальном Империуме, и немногие Инквизиторы были настолько глупы, чтобы бросить вызов методам сынов Повелителя Смерти. Использование такого оружия в Солнечной системе, без сомнения, было бы совершенно другим делом, если бы не уникальные обстоятельства Войны Ангела. Легионер Гвардии Смерти назвал его Скорбным Горном. Когда-либо существовало только семнадцать, и из них осталось только три, остальные были потрачены на истребительные войны Гвардии Смерти. В человеческих руках его можно было использовать только один раз, хотя сыновья Мортариона подозревали, что их первоначальные создатели могли использовать их по своему желанию до их исчезновения. Внешне это была сфера из адамантия шириной в сорок сантиметров, покрытая защитными знаками, сотканными из серебра. Сам Горн содержался внутри сферы, которая защищала окружающую среду оружия, а не само оружие. Сор Ферос понятия не имел, как на самом деле выглядел этот Скорбный Горн: всё, что он знал, это то, что оно убьёт любое существо, если будет активировано в достаточной близости, что руна активации была не очевидной красной кнопкой, а маленькой надписью Барбарус на другой стороне… … и что очень маловероятно, что кто-либо из Космодесантников переживёт активацию оружия. Сор Ферос не колебался. Ни один настоящий Космодесантник не сделал бы этого, но Иконоборец просто не мог. Скорбный Горн активировался, и «Чудовищная Пасть» закричала. Смерть, которая ждала миллионы лет, была выпущена из клетки, в которой она была связана. Он влился в самую крупную форму жизни поблизости, и, несмотря на всю свою сверхъестественную природу, существо в яме всё ещё было в своей основе построено на генетическом коде Лаэров, который клон Фабия Байла воскресил тысячи лет назад. Осквернённый и пропитанный силой Хаоса, он всё ещё был живым существом, и это означало, что Скорбный Горн мог убить его. Освобождённая смерть погрузилась в «Чудовищную Пасть», полностью опустошив Горн, чудесным образом пощадив выживших Космодесантников. Он кричал, умирая, чувствуя свою гибель с полным и абсолютным непониманием - и от этого Космодесантники не были избавлены. Сор Ферос увидел, как Белагоса, единственный библиарий, который добрался так далеко, просто развалился на части, его собственная психическая сила разрушила его существование, когда он услышал крик монстра. Всё, о чём подумал Сор Ферос при виде этого, было то, что ему не придётся тратить на псайкера болт-снаряд.***
Защищённый своей ненавистью, Ферос единственный из Космодесантников пережил предсмертный крик существа. Но даже Иконоборцу не удалось уйти невредимым, сама его душа была очищена высвободившейся психической энергией. То, что выбралось из ямы, могло иметь тело Сора Фероса и даже большую часть его души, но его разум был навсегда изменён, образцы ненависти и безжалостности навсегда запечатались в нём. Со смертью управляющего интеллекта адская машина начала перегружаться. Энергия, которую она черпала из Эмпирея, начала бесконтрольно изливаться, в то время как предсмертные спазмы существа посылали противоречивые приказы по демонической машине. Дуги сырой силы размером с континенты вырывались из «Чудовищной Пасти», притянутые к меньшим телепортационным маякам на борту кораблей Лаэров, которые позволили флоту массово телепортироваться из скрытой империи Лаэров в Солнечную систему. На пустынной поверхности лунного корабля Сор Ферос обнаружил боевой корабль, принадлежащий Двадцатому легиону. Оттолкнув в сторону тело пилота, он включил двигатели и ушёл, отправив сообщение о своём возвращении и о произошедшем. Тем временем вся имперская армада отступала, стараясь как можно дальше отвести свои корабли от неистовой энергии «Чудовищной Пасти». Почти сразу же, как боевой корабль приземлился в ангаре «Кулака Уризена», «Чудовищная Пасть» взорвалась. В имперской терминологии не хватает слов, чтобы описать то, что произошло дальше, по крайней мере, без использования терминов и понятий, знание которых запрещено менее известными подразделениями Инквизиции. Мгновение времени было просто потеряно, отрезано от потока вселенной: в одну секунду флот Лаэров был там, в следующую его не было, и остов «Чудовищной Пасти» плавал в пустоте, распадаясь на более мелкие кусочки, когда его мегаструктура начала разрушаться.***
Так, так, так… что у нас здесь? Смертная душа, сгоревшая от зажжённой искры бессмертной ярости?***
Медленно, в течение нескольких часов, Агриппа собрал Боевой флот. На этот раз казней было не так много, хотя несколько гражданских кораблей, призванных на службу, пришлось уничтожить, когда они решили использовать беспорядок, чтобы сбежать в глубокую пустоту. Угроза Лаэров Святой Терре была устранена, хотя техножрецы и псайкеры, предупреждали, что не все ксеносы погибли в неконтролируемой вспышке телепортации. Целые флотилии инопланетных кораблей были перемещены в неизвестные места, и, учитывая мощь высвобождаемой энергии, они могли находиться в любой точке галактики.***
Подземный мир принадлежит мне. Он был дан мне тем, кто обладает властью над ним по праву завоевания. Ты не отнимешь у меня моё царство.***
Однако это была проблема на потом, с которой Верховный-Лорд адмирал с радостью столкнётся, поскольку это будет означать, что Империум пережил Войну Ангела. На данный момент оставалась ещё одна угроза, которую мог остановить только Солнечный Боевой флот. На дальнем конце Солнечной системы планетоид, который люди называли Плутоном в течение десятков тысяч лет, стал логовом демона невообразимой силы, чьё губительное влияние с каждым мгновением распространялось всё дальше в системе. Агриппа не был слеп к рискам, связанным с приближением такого могучего флота к сущности, которая продемонстрировала свою способность искажать умы и души. Но альтернативой было сидеть сложа руки, пока её влияние разрасталось и это было неприемлемо. Верховный-Лорд адмирал созвал ещё один конклав, на этот раз, чтобы спросить о вариантах. Ни один из представленных вариантов не был удовлетворительным, пока Сор Ферос, который на протяжении всего процесса хранил гробовое молчание, не заговорил. — Если Плутон стал убежищем этой угрозы, то Плутон должен быть уничтожен. Обращение Сора Фероса к руководству Солнечного Боевого флота во время Войны Ангела***
Войны и завоевания, угнетение и геноцид. Ваша империя кормит нас каждым своим выбором.***
Слова Иконоборца всколыхнули совет. Его предположение было ересью: Сол - это система рождения Человечества, каждый камень в ней священен. Население Плутона уже было потеряно, в этом не было никаких сомнений, но планетоид мог быть восстановлен со временем, точно так же, как бесчисленные миры были очищены и переосвящены по всему Империуму после того, как подверглись демонической порче. Были высказаны и более практические возражения. Гравитационный баланс любой солнечной системы представлял собой сложную неразбериху, поскольку каждый объект притягивал другие, создавая циклы, на стабилизацию которых могли потребоваться столетия или тысячелетия. Уничтожение Плутона окажет непредсказуемое влияние на устоявшиеся траектории - особенно тогда, когда законы физики в системе уже стали игрушкой Губительных Сил. Когда-то Человечество обладало средствами для исправления таких изменений, но эта технология была давно утрачена (что, вероятно, было к лучшему, учитывая немногие сохранившиеся записи, в которых говорилось о том, как она использовалась во время войны). В конце концов прагматизм победил. Какое бы воздействие ни оказало разрушение Плутона, до возникновения негативных проявлений пройдут годы, в то время как если позволить порче усилиться, это обречет весь Сол - а вместе с ним и весь Империум - за несколько недель. И после смерти Императора ересь, присущая уничтожению Плутона, казалась незначительной проблемой, которую легко игнорировать. После принятия решения, все перешли к выбору вооружения. У Империума было много способов уничтожения миров, и в арсеналах Солнечного Боевого флота и его вспомогательных подразделений хранились всё, кроме нескольких наиболее эзотерических. На этот раз именно Агриппа прервал дискуссию: они не знали, на что способна демоническая сущность на Плутоне, поэтому они будут использовать всё сразу и с максимальной дистанции. К этому моменту время на Плутоне значило меньше, чем на остальной части разрушенной Варпом системы. Планета лежала на одном конце Слезы Кошмаров, служа одним из её якорей, когда она впускала Море Душ в Материум. Плутон стал демоническим миром, подчинённым воле Зерайи. Люди Плутона, которые не были принесены в жертву или разорваны на части в неистовом праздновании, были преображены близостью к Зерайе, их плоть деформировалась, пока не стала напоминать воспоминания Великого Демона о развращённых эльдар, чьи пороки привели её к существованию. Та же трансформация затронула несчастные души, управлявшие кораблями, захваченными Песней Глубин, хотя расстояние от их повелителя замедлило процесс, и многие из них также были сплавлены с металлом своих кораблей, став живыми компонентами изменяющихся форм кораблей. Зерайя знала план имперцев убить её. Она могла чувствовать их отчаянную надежду, их страх и их гнев, пульсирующие в бушующем Море Душ, и она была достаточно стара и хитра, чтобы понять их. Её песня изменилась, выжигая новые приказы в умах подчинённых живых кораблей. Другие существа тоже прислушались к её приказу, старые и безымянные существа, которые появились из Слезы Кошмаров, привлеченные Песней Глубин. Существа из костей и сухожилий, растянувшиеся на километры, вещи, рождённые древней жестокостью; первобытные отражения первых шагов вида к абсолютному упадку. Ни один из них не был идентичен или даже отдалённо похож, поскольку каждый был воплощением грехов отдельных миров Эльдар. В глазах Империума все они были классифицированы как «демонические корабли», и они присоединились к орде кораблей, собранных Зерайей для защиты. Всё больше и больше появлялось, процессия новых ужасов добавлялась к безумию Войны Ангела. Главный астропат Агриппы, та, кто назвала «Чудовищную Пасть», начала кричать, визжать о голосах, которые каждый из этих вновь прибывших вносил в хор Песни Зерайи. Она получила пулю в затылок, прежде чем смогла угрожать «Эксельсис Круору», но её мучения не закончились с её смертью. К этому моменту каждый корабль имперского флота снова поднял свое Поле Геллера, и на каждой палубе вышагивали проповедники, ведущие команды в молитве, даже когда они работали. Весть о смерти Императора распространилась даже здесь - каждая душа в системе каким-то глубоким, непостижимым образом ощутила кончину Повелителя Человечества - но также, узнали и о Живых Святых, восставших на Святой Терре, чтобы сражаться против мерзостей. Даже на борту кораблей пробудилось несколько Живых Святых, и отчаявшиеся команды цеплялись за это знание, как утопающие за кусок дерева (хотя большинство из них никогда не видели дерева или моря из жидкости). Даже тогда, чем ближе Боевой флот подходил к Плутону, тем хуже всё становилось. Песнь Глубин было невозможно игнорировать, и хотя имперцы всё ещё были далеки от того диапазона, на котором она могла просто сломить их волю, это всё ещё был коварный и развращающий шепот. Каждый раз, когда Поле Геллера мерцало, кто-то слышал эту Песню. Счастливчики сразу сходили с ума и погибали от оружия остальных, другие часами боролись с язвой, скрытой в их душах, даже не осознавая этого, пока они не проиграли, и разложение вырвалось наружу, трансформировав их тело во внезапном безумии мутаций, которые они редко переживали. Однако те, кто пережил трансформацию, стали большой угрозой для кораблей, на которых они были размещены. Только столкнувшись с этими существами, Имперцы наконец встретили рабов Зерайи. Их кожа была серебристой и чешуйчатой, как у рыб, и сквозь неё виднелись кости, светящиеся сверхъестественным светом. Их глаза были слишком большими, а череп искривлен так, что казалось, будто на них надета шипастая корона из кости, потрескавшаяся и истекающая прозрачной жидкостью, похожей на слёзы мёртвых. Они двигались со сверхъестественной силой и смеялись ртами заполненными бесчисленными рядами совершенно человеческих зубов. Несколько кораблей были потеряны из-за саботажа или взорвали свои двигатели, когда мутантам удалось снять Поле Геллера и подвергнуть всю команду Песне Глубин. Одно судно, «Цена Отражения», должно было быть уничтожено объединенным огнём девяти ближайших военных кораблей после того, как его инженеры не смогли вовремя перегрузить реактор, и сам металл корабля начал изменяться в результате разложения душ внутри, вытягивая щупальца энергии Варпа из Слезы Кошмаров. «Цена Отражения» умерла ни достойно, ни изящно. Даже когда на его фланги обрушилось достаточно огневой мощи, чтобы превратить город-улей в пыль, в него продолжало вливаться больше энергии Варпа. Он взорвался с невероятной силой, уничтожив корабли, которые вели по нему огонь. Затем эти корабли взорвались в цепной реакции, пробив дыру в имперском строю. Поля Геллера дюжины других кораблей были пробиты. Именно тогда корабли рабов Зерайи достигли Боевого флота, и началось второе крупное пустотное сражение в Войне Ангела.***
Здесь им не победить. Осознание этого не встревожило Сор Фероса, потому что теперь ничто не могло его потревожить. Он не знал, в какой степени это было связано с тем, что он стал Иконоборцем, а в какой - с психическим ущербом от пребывания на «Чудовищной Пасти», когда она умерла. Он слишком мало знал о генетическом дефекте его Легиона. Как правило, Несущие Слово, которые не были частью Апотекариона, чувствовали себя слишком неуютно из-за Иконоборцев, чтобы изучать их. Это его тоже не беспокоило. Битва была тем, что имело значение, и они её проиграют. Агриппа старался изо всех сил, это было ясно даже Сор Феросу, чье знание войны в пустоте, хотя и было средним по стандартам пустотных мастеров Легионов, всё же было достаточно, чтобы понять основные штрихи сражения. Между дырой в их строе, которую открыла огненная смерть «Цены Отражения», демоническими кораблями, пагубным влиянием Песни и общим разрывом связи произошедшим из-за перенасыщения пустоты Варпом, Солнечный Боевой флот постепенно проигрывал. Это не было разгромом, потому что враг лишь немного превосходил их численностью, и ни один из осквернённых имперских кораблей не был даже близко равен «Эксельсис Круор» или «Слову Магнуса». Но медленно, но верно их уничтожали, по одной эскадрилье за раз. Сор Ферос обдумывал всё это, в то время как вокруг него на мостике «Кулака Уризена» кипела бурная деятельность: члены экипажа перекликались друг с другом, капитан отдавал приказы, и линкор сотрясался от грома орудий и ударов врагов по пустотным щитам. Ты - пустое существо, Сор Ферос. Твой отец не смог бы на тебя смотреть. Он не ответил на этот голос и даже не подал вид, что услышал его. Его команда уже достаточно боялась его присутствия - среди крепостных Несущих Слово ходили истории о том, на что способны Иконоборцы в достижении своих целей, большинство из них были правдой, - и знание того, что он мог слышать то, что, как он был совершенно уверен, было голосом демона Плутона, не помогло бы. Сор Ферос впервые услышал этот голос, когда вернулся на борт «Кулака Уризена». Он подумывал о самоубийстве, прежде чем оно сможет использовать его против Империума, но решил не делать этого. Связь, которая образовалась во время разрушения «Чудовищной Пасти», казалось, могла лишь говорить с ним, не имея больше никакой власти. Он сравнил вероятность того, что демон проговорится о чём-нибудь полезном с потенциальным уроном, который нанесёт его одержимость и счёл риск приемлемым. Демон называла себя Зерайя, Песнь Глубин, Великим Демоном Слаанеш, наряду с множеством самовозвеличивающих названий. Она была могущественна, этого нельзя было отрицать, особенно когда она переделала целый мир и поработила миллиарды людей своей злобной волей. Но сила не была признаком достоинства, это знали все Несущие Слово с тех пор, как Аврелиан искоренил всю ложную веру из чистого возмущения ей испорченностью. Сор Ферос не испытывал никакого благоговения перед Зерайей, только ненависть к её преступлениям против Человечества, и он мог сказать, что это привело демона в ярость. Песнь Глубин не привыкла к такому презрению. Ваш флот горит. Твоя надежда рушится. В жизни или смерти все присоединятся к моему хору. Иконоборец (он больше не был капитаном, и не был бы им, даже если бы кто-то из других Смотритеей выжил: существовали правила, запрещающие любому из тех, кто принял ярость Лоргара, сохранять командование) не сводил глаз с битвы. Он наблюдал за всем этим холодными глазами, впитывая данные и позволяя своему подсознанию анализировать всё это в поисках чего-то… Там. — Ауспекс, — позвал он. — Квадрант шесть-четыре. Что это такое? Офицер вздрогнул от его голоса, прежде чем увеличить изображение. Там не было ничего, что машина или человек могли бы увидеть, но разум Сор Фероса обнаружил что-то, узор среди статики, который - Смертный ахнул в благоговейном страхе, и этот звук повторили остальные члены экипажа мостика, когда то, что привлекло внимание последнего Смотрителя, внезапно стало видимым для всех. Там, где раньше было только размытое пятно статических и невозможных искажений ауспекса, порождённых Варпом, теперь был корабль, появившийся, казалось, из ничего, высоко над столкновением на Солнечном плане. Корабль был огромен, почти двадцать километров в длину, и по образцу, из которого когда-либо было построено лишь несколько судов, и ещё меньше осталось. Сор Ферос узнал класс, если не сам корабль. На мгновение он подумал, что, возможно, это «Гордость Императора», вернувшаяся после своего исчезновения от рук ксеносов, чтобы спасти Сол, как она уже однажды делала. В этом должна быть симметрия, подумал он, которой может быть достаточно, чтобы повернуть руку Судьбы. Затем пришла первая вокс-передача: — Боевой Солнечный флот, это флагман Альфа-Легиона «Бета». Во имя Императора мы с вами!***
Прибытие «Беты» переломило ход битвы в пустоте. Древний флагман Альфа-Легиона, окутанный тайной задолго до того, как Жиллиман восстал против Императора, был кораблём, на котором в галактике осталось мало равных. Со времён Ереси она вела войны, о необходимости которых большая часть Империума никогда не знала, и за прошедшие века её хозяева потратили достаточно ресурсов на её содержание, чтобы обанкротить Сектор. За годы до Конца Света Омегон отстранил «Бету» от её обязанностей и отозвал её на Сол в рамках подготовки к восхождению Императора. Она не была включена в Протокол Дамокла, но её капитан получил сообщение Примарха из Башни Гегемона. Линкор класса Глориана был расположен глубоко в пустоте, скрытый внутри одной из бесчисленных космических станций по всей Солнечной системе, которая была захвачена Альфа-Легионом несколько столетий назад и превращена в то, что составляло ангар размером с улей, способный скрыть её. Несмотря на различные бедствия Войны Ангела, капитан корабля ждал. Ветеран многих битв в пустоте, он слишком хорошо понимал важность выбора времени. Положение «Беты» не позволяло ей присоединиться к битве против флота Лаэров, но она была в уникальном положении, чтобы вмешаться в борьбу против кораблей рабов Зерайи. «Бета» двигалась через пустоту, используя минимум энергии, скрывая своё присутствие с помощью устройств, которые Альфа-Легион получил от своих союзников эльдаров. Один-единственный корабль, даже такой мощный, как Глориана, вряд ли смог бы в одиночку переломить ход событий. У «Беты» было достаточно смертного экипажа, чтобы работать на полную мощность, но только минимальное присутствие Астартес, мешающее ей выполнять абордажные действия - не то, чтобы природа вражеского флота позволяла использовать этот путь атаки. Но её появление позволило Агриппе укрепить свой контроль над Боевым флотом, когда экипаж воспрянул духом при виде живой легенды о далёком прошлом Империума, вернувшейся, чтобы помочь им в час нужды. «Бета» вступила в бой с демоническими кораблями, сняв некоторое давление с Боевого флота, которое Верховный-Лорд адмирал использовал для начала контратаки. К тому времени, когда с последними кораблями рабов и адскими судами было покончено, осталась только половина воинства, которое впервые собралось для защиты Сола. Пустота была усеяна обломками мёртвых кораблей, космическим кладбищем, населённым безмозглыми демонами, порождёнными последними мгновениями экипажей и обретшими реальность благодаря энергиям Слезы Кошмаров. Каждый оставшийся корабль получил некоторые повреждения, и многие из них пришлось покинуть, прежде чем флот смог продолжить своё продвижение к Плутону.***
Ты ведь не колеблешься, не так ли? Когда-то они были твоими братьями, прежде чем услышали мой голос в своём сердце. Ты действительно считаешь их такими потерянными? Неужели именно этой ложью ты утешаешь себя, обрекая их на гибель? Потому что это ложь, Сор Ферос. Что бы я с ними ни делала, как бы я их ни благословляла или ни проклинала, они всё равно твои сородичи. Никакая истина, независимо от того, велика она или мала, не может переписать каждую часть души. На мостике «Кулака Уризена», который готовился добавить свой собственный огонь к апокалипсису, надвигающемуся на Плутон, Сор Ферос в первый и единственный раз заговорил с Зерайей. Он сказал только одно слово: — Молчи.***
В прошлом, Империум несколько раз пытался провести Экстерминатус на демонических мирах за пределами Ока Ужаса. В большинстве случаев такие попытки шли ужасно неправильно, поскольку методы, с помощью которых Человечество может убить мир, основывались на законах физики Материума. Нерождённые, правящие такими мирами, направляли свою волю на сохранение своих королевств, изменяя законы физики и меняя положение реальности. Но ни один флот Экстерминатуса никогда не обладал такой огневой мощью, как Боевой флот Солар. Агриппа ставил на то, что само количество боеприпасов будет слишком большим, чтобы Зерайя могла защититься, и что, если бомбардировка провалится, Боевой Флот будет достаточно далеко, чтобы избежать гнева Великого Демона, пока они придумают другой план. Авантюра окупилась. Ярость сотни имперских военных кораблей врезалась в мир демонов, и он треснул и развалился на части. Расплавленное ядро карликовой планеты изверглось, и шестиногая форма Зерайи, которая всё ещё находилась в храме, созданном для неё её культистами, купалась в лаве. Мутировавшие культисты Песни Глубин погибли, получив освобождение от своего искажённого существования, хотя их души не смогли бы так легко сбежать от Слаанеш. Когда Плутон умер, куски разбитой планеты врезались в орбитальные станции и гражданские корабли, которые оставались на якоре вокруг планеты, и спутники Плутона начали дрейфовать. Двое из них, Никс и Стикс, были втянуты в Слезу Кошмаров (которая, несмотря на разрушение своего якоря, продолжала разрушать Сол) и исчезли, проглоченные, как камешки во рту великана. Гидра, служившая астропатической ретрансляционной станцией в течение тысячелетий, прежде чем Песнь Глубин превратила её в усилитель влияния Зерайи, казалось, просто исчезла, взорвавшись в калейдоскопе кошмарных цветов и форм. По команде Агриппы боевые группы нацелили свое оружие на Харон и Керберос, оставшиеся луны, и уничтожили их. Всё, что осталось от Плутона и его спутников, - это облако обломков, полное камней, льда, гораздо меньшей доли металла от разрушенных орбитальных станций и кораблей и ещё меньшей доли мертвой плоти от рабов Зерайи. Когда Песня затихла и сущность Зерайи была отброшена обратно в Море Душ, демон, который мог бы стать богом, если бы гибель Эльдар произошла немного другим путём, в последний раз заговорил с Сор Феросом.***
Ах, Сор Ферос… ты бедный, сломленный, обманутый дурак. Ты убил меня… и поступая так, вы обрекли себя на гибель. Ты бросил меня обратно в Море Душ, чтобы присоединиться к этим низшим существам, которые считают себя моими братьями. Шесть жертвоприношений, шесть лордов низвергнуты. Даже изгнание отступника было предвидено нашей направляющей рукой, и для заполнения этой роли была предложена замена. Наш уход распахнул ворота, чтобы он мог пройти. Сила, дарованная нам, свободна и захвачена. А теперь он идёт. Наш лорд и повелитель, истинный чемпион Слаанеш. Полубог, который скрывал свою славу до Конца Света. Он идёт. Он здесь!***
И в этот момент Сор Ферос понял, в какую ловушку попал он и весь Империум. Но было слишком поздно, слишком поздно, чтобы остановить это, слишком поздно, чтобы уйти, слишком поздно, чтобы сделать другой выбор. Всеобъемлющий план Войны Ангела достиг своей заключительной фазы, и его архитектор прибывал на Терру. И это, как с некоторым удивлением обнаружил Иконоборец, действительно беспокоило его.