***
С приходом Новых Десантников битва за Кадию вступила в новую фазу. Отрезанные от остального Империума варп-штормами, созданными Тёмными Ангелами, защитники Кадианских Врат теперь должны были выступить против плодов тысячелетних гнусных генетических экспериментов Лорда Клонов. В галактику пришла тьма, не виданная со времён, давно ушедших в мифы, но эти отважные герои не знают, что это лишь прелюдия грядущего - ведь вдали от Кадианских Врат, три Примарха всё ещё не достигли Трона своего отца… Падение Каср Партокса нанесло страшный удар по защитникам Кадианских Врат. Хотя силы Великого Врага поначалу добились некоторого успеха в своей атаке, простые солдаты полагали, что крепости-миры смогут продержаться против Чёрного Крестового похода несколько месяцев или даже лет. Вместо этого Каср Партокс пал всего за месяц, и хотя высшее имперское командование жёстко пресекало любые слухи, всё ещё циркулировали истории о кровавых демонах, которые участвовали в этом, включая печально известного Разрушителя и его инфернального прародителя, проклятого Рогала Дорна. Разумеется, высшее имперское командование знало обо всём, что произошло на Каср Партоксе, поскольку защитники братского мира Кадии позаботились о том, чтобы сообщить своим коллегам о грозящей им опасности, хотя и знали, что подкрепления прислать не удастся. Последние Кастеллумы, всё ещё стоявшие на Каср Партоксе, согласно последним сообщениям, пробившимся сквозь нарастающие помехи, готовились встретить свой конец в борьбе с ордами кхорнатов. Единственным светлым пятном было то, что разрушение «Вечного Крестоносца» оставило после себя значительное количество орбитального мусора, даже с учётом того, что большинство обломков упали на планету. В результате эвакуация и передислокация армий Хаоса значительно задержится после того, как последние имперские защитники будут разбиты - никто не верил, что им удастся одержать победу. Битва продолжалась по всей остальной системе. На Солар Мариатусе силы Тёмных Механикум вторглись в подземные кузницы замерзшего мира, что привело к ожесточённой туннельной войне между техножрецами Марса и Хаоса. После третьего случая, когда вокс-приёмник дальнего радиуса действия убил своих операторов, заразившись скрап-кодом, был отдан приказ прекратить прослушивание передач с Солар Мариатус, по крайней мере, до тех пор, пока не изменится стратегическая ситуация. Миры-крепости Каср Холн и Каср Соннен были осаждены ордами мутантов и еретиков Чёрного Легиона, но Несущие Слово Ордена Сияющей Зари, развёрнутые между двумя планетами вместе с гарнизонами войск Астра Милитарум и надсмотрщиками Четвёртого Легиона, пока держались. Похоже, что командиры Чёрного Крестового Похода просто хотели сдерживать эти силы, пока с Кадией разберутся остальные. Флотский комплекс Вигилатум ещё не подвергся нападению флота Хаоса, и хотя мир-улей Махария страдал от бесчисленных культов, он тоже был избавлен от прямого нападения захватчиков. Имперское командование предположило, что Чёрный Крестовый Поход хотел захватить предприятия по производству продовольствия на Махарии. Как показала разведка в Оке Ужаса, для предателей, чистая вода и еда была порой дороже боеприпасов. В результате кадианским защитникам пришлось иметь дело с последним ужасающим сюрпризом Чёрного Легиона: тремя Редутами, которые приземлились на планету и извергли содержащихся в них Астартес. Для Чёрного легиона эти творения Фабия Байла назывались Новыми Десантниками, но имперцы вскоре придумали им другие названия: Десантники Осквернители, Мерзости, Байлорождённые и сотни других. В течение нескольких дней после высадки Редутов, ситуация на Кадии резко изменилась. Оценки имперских логистов относительно количества Новых Десантников на каждом Редуте оказались чрезмерно оптимистичными: в общей сложности на Кадию было доставлено около тридцати тысяч трансчеловеческих детей Лорда Клонов. Это была сила, достойная легиона времён Великого Крестового Похода, когда Космические Десантники собирались десятками тысяч и именем Императора объединяли галактику, прежде чем Ересь Робаута навсегда изменила структуру Империума и заставила человечество обороняться, раскидав Астартес по тысячам конфликтов, за исключением исключительных случаев. К счастью для кадианских защитников, Новым Десантникам не хватало организации и дисциплины настоящего легиона. Если бы их тренировали как солдат, а не как воинов, и их характеристики были бы равны показателям лояльного Космического Десантника, а командиры были бы готовы пойти на любые жертвы, тактические симуляции Железных Воинов показывали, что планета пала бы в течение недели. Хотя от них бы в лучшем случае осталась десятая часть - Железные Воины и кадианцы не зря потратили десять тысяч лет на превращение планеты в смертельную ловушку. Отсутствие снаряжения у Новых Десантников также было им на пользу. Байлорождённые были одеты в стандартные костюмы силовой брони, серийно производимые в адских кузницах Ока Ужаса, которые присоединились к Чёрному Легиону. Мало того, что эти костюмы в среднем уступали снаряжению лояльных Космических Десантников, они также не учитывали уникальную физиологию отдельных Новых Десантников. Остальное снаряжение также не впечатляло, хотя и было намного лучше того, что могли найти обычные культисты Хаоса. Они вышли из своих стазисных капсул с болтерами и цепными мечами, но без транспортов, танков, или другого специального оружия. Некоторые отбирали транспорт у других, уже развёрнутых сил Чёрного Легиона, или захватывали его у имперских войск, не успевших вернуться под стены, но было очевидно, что они были развёрнуты в основном как пехота, без поддержки, которую настоящий Легион считал бы само собой разумеющейся.***
«Тело субъекта было найдено в траншеях вокруг Каср Тирока, до вывода всех имперских подразделений за стены Кастеллума. Он был убит в бою боевыми братьями Альфа-Легиона вместе с элементами 597-го Вальхалльского и самим комиссаром-кастеляном Каином, во время эвакуации Ординатуса ''Манифест Ярости'' [более подробную информацию об этом сражении см. в отчёте о результатах операции IXYAB-45, классификация бета-изумруд]. Препарирование было выполнено мной при поддержке Магос Биологис Деметриуса Векса и его слуг. Генетический анализ этого конкретного экземпляра дал интересные результаты. Смешивание различных генных семян - известная ересь Лорда Клонов, но этот субъект, похоже, был создан с использованием комбинации Восемнадцатого Легиона (что объясняет оттенок его глаз), Пятнадцатого Легиона (вероятно, связанный с психическими способностями, которые он использовал на поле боя) и генетического материала Шестнадцатого Легиона. Я полагаю, что последний элемент использовался как своего рода стабилизирующая основа, холст, на котором была выполнена остальная работа. Как и другие образцы, этот был одет в стандартную силовую броню, демонстрирующую явное отсутствие адаптации к его уникальным деформациям. В данном случае кости левого плеча демонстрировали признаки гигантизма, распространяющегося на остальную часть руки, что, должно быть, вызывало значительную боль и скованность в конечности, серьёзно влияя на эффективность субъекта на поле боя. Я обсудил этот вопрос с технодесантником Четвёртого легиона, и он подтвердил мои подозрения, что подгонка брони заняла бы у квалифицированного бронника в худшем случае пару часов. У субъекта было мало следов физических мутаций, кроме ранее упомянутого аномального роста левой руки. Его мозг был повреждён в результате смерти, но исследование остатков мозгового вещества выявило аномалии, о влиянии которых на сознание и эмоциональную стабильность я могу только догадываться без более неповреждённых или даже живых образцов, что, как я хорошо знаю, вряд ли произойдёт в ближайшее время. Однако если бы я мог предположить, я бы сказал, что эти аномалии могут быть причиной фанатичной преданности «Байлорождённых» своему создателю. Конечно, гипнотическая обработка и обычное внушение могут объяснить многое из этого поведения, но я подозреваю, что Лорд Клонов пошёл дальше, чтобы обеспечить преданность своих творений. Я должен подчеркнуть, что это чисто теоретическая информация, не имеющая практической пользы. У Фабия Байла были тысячи лет, чтобы усовершенствовать контроль над своими творениями. Крайне маловероятно, что «сценарий Робаута», который воображают некоторые из моих коллег, когда-либо осуществится, если только в иерархии Чёрного Легиона не произойдёт кардинальных перемен». Выдержка из (сокращённого) отчёта Карактакуса Мотта, учёного-инквизитора, о подкатегории Еретиков Астартес, широко известной как «Байлорождённые».***
Учитывая размеры Редутов и огромное количество ресурсов, которые должны были пойти на их строительство и создание Байлорождённых, казалось невозможным, что это произошло по ошибке. Присутствие наблюдательных сервиторов рядом с Новыми Десантниками укрепило веру имперских командиров в то, что вся зона сражения рассматривалась как гигантский эксперимент безумного Архи-ренегата Детей Императора: способ испытать свои творения в реальных боевых условиях и посмотреть, какие из них покажут наилучшие результаты. Альфа-Легионеры, присутствовавшие на совещаниях высшего командования, подтвердили, что, скорее всего, так оно и есть, основываясь на имеющейся у них информации о Чёрном Крестовом походе в целом и Фабие Байле в частности. Разумеется, эта информация была скрыта от войск, которым, конечно, не нужно было знать, что вражеский командир использует их как испытание для своих экспериментов. Но хотя Новым Десантникам не хватало некоторых сильных сторон их предшественников, у них были свои собственные нечестивые улучшения, дарованные им не Губительными Силами, а запретной алхимией Прародителя. Имперские силы, действовавшие за пределами Кастеллума, преследуя орды Чёрного Легиона и перерезая их линии снабжения, теперь столкнулись с подавляющим числом транслюдей. Даже старая тактика времён Ереси, разработанная для борьбы с Легионами Предателей, оказалась бесполезной, поскольку она не учитывала, казалось бы, случайные способности Новых Десантников. В одних случаях, отряды бродячих Байлорождённых были уничтожены более опытными и дисциплинированными имперцами, в других - слуги Императора погибали до последнего. Новые Десантники были развернуты без чёткого боевого порядка и, казалось, имели свою собственную цель: доказать свою значимость Лорду Клонов, которого они считали чем-то средним между отцом и богом-создателем. В манере, напоминающей поведение орков, они стремились к наибольшим трудностям, и хотя это привлекло большинство из них в Кастеллум, за теми лоялистскими силами, которые всё ещё действовали за пределами крепостей, вскоре стали охотиться тысячные бродячие отряды Новых Десантников, вместе с теми войсками Чёрного Легиона, которых им удалось уговорить поддержать их. Только те силы, которые могли двигаться достаточно быстро, чтобы избежать поимки, или обладали достаточной трансчеловеческой силой, чтобы одолеть Новых Десантников, могли надеяться выжить в этих условиях. Таким образом, отдельные роты Космодесантников могли продолжать операции по всей Кадии, как и мотополки с достаточной огневой мощью. Поскольку вокс-сеть была сильно повреждена варп-помехами и продолжающимся разрушением орбитальных реле, эти подразделения были вынуждены действовать полностью самостоятельно, делая всё возможное, чтобы нанести врагу как можно больший урон. Даже Рыцари и Титаны не были полностью защищены от Новых Десантников, что было доказано, когда боевая группа Легио Кулисаетай была атакована двумя тысячами Байлорождённых и примерно пятьюдесятью танками Чёрного Легиона. Астартес бросились на Титанов и взобрались на них, несмотря на потери, которые они понесли в бою, а затем пробили себе путь внутрь и вырезали экипаж тринадцати Бого-Машин. В течение недели половина из них снова начала ходить, принуждённые к служению Тёмными Механикум. Другие сражения прошли для Империума более успешно. Пожиратели Миров из 59-й штурмовой роты несколько дней наносили удары по силам Чёрного Легиона, наступавшим на Каср Тирок, пока Новые Десантники из их рядов не потеряли терпение и не преследовали сынов Ангрона до самого моря Кадукадеса. Облачённые в непробиваемую силовую броню, Пожиратели Миров спустились в глубины, и такова была ярость Байлорождённых, что все, у кого был исправен шлем преследовали их. На дне океана 59-я штурмовая рота развернулась, чтобы сразиться со своими преследователями, поддерживаемая одиннадцатью полками Кносских гарпунщиков. В результате сражение продолжалось несколько недель, две силы вели войну во тьме под волнами, не давая сотням Новых Десантников усилить осаду Кастеллума.***
Кносские гарпунщики Гарпунщики родом из океанского мира Кносс, они являются чрезвычайно специализированными среди несметных миллионов полков Астра Милитарум. Кносс - это мир, полностью покрытый водой, и присутствие человечества сосредоточено в нескольких городах на искусственных островах, которые служат посадочными платформами для тяжёлых грузовых транспортов, отправляющих десятину переработанной рыбы и водорослей на другие миры. Это можно было бы назвать агромиром, если бы не присутствие мегалодонов Чарбиде, огромных акулоподобных существ, которые царят на вершине пищевой цепи Кносса, несмотря на все усилия человека истребить их. Сила и устойчивость мегалодонов Чарбиде такова, что для полного уничтожения этого вида потребуется применение химического оружия, которое искалечит биосферу планеты и сделает её бесполезной для Империума. Поэтому урожайные поля кносского народа защищают от мегалодонов и других хищников человеческие солдаты, а лучшие из выживших вступают в ряды гарпунщиков. Иногда мир также поставляет новобранцев в Двенадцатый легион, включая второго командира 59-й штурмовой роты, лейтенанта Манаву Вельтрама, который в итоге принимает на себя общее командование подводным конфликтом после гибели своего капитана. Все гарпунщики оснащены снаряжением для боя как на суше, так и под водой. На подавляющем большинстве галактических полей сражений такая специализация бесполезна, но из-за огромных размеров Империума всегда найдутся войны, где гарпунщики будут полезны. Связи планеты с Пожирателями Миров гарантируют, что жизнь их полков будет потрачена с пользой, хотя враждебная среда, в которой они развёрнуты, часто означает, что им приходится выигрывать целые войны против порождений водных ксеносов или других обитающих в море человеческих культур при минимальной поддержке. Одиннадцать полков Моря Кадукадес - это все выжившие в конфликте против щупальца Флота-Улья Левиафан, который пустил корни в другом океаническом мире после того, как был призван туда гротескно мутировавшим культом генокрадов. Война там продолжалась более десяти лет и закончилась только с прибытием 59-й штурмовой роты Пожирателей Миров. Не успели Тираниды потерпеть поражение, как на Кадии объявили сбор, и сыновья Ангрона позаботились о том, чтобы гарпунщики сопровождали их.***
Окопы, протянувшиеся за стенами Кастеллума, были оставлены, когда стало очевидно, что Новые Десантники могут просто заполонить их за счёт огромной численности трансчеловеков, что сделало невозможным противостояние с гвардейцами. Имперские войска отошли в относительную безопасность стен, но многие боевые машины и солдаты остались позади, окружённые Новыми Десантниками и ордами мутантов и культистов, которые высадились в предыдущих волнах атаки Чёрного Легиона. Было предпринято несколько вылазок для эвакуации критически важных объектов, таких как застрявший Ординатус Адептус Механикус, но в целом несчастные были брошены на произвол судьбы, и им предложили дорого продать свои жизни. Большинство так и поступило, хотя некоторые предпочли продать свои бессмертные души ради того, чтобы прожить ещё пару дней, присоединившись к ордам предателей. Полярная крепость Каср Торр пала через три дня после прибытия Новых Десантников, после того как один из них открыл некий теневой варп-портал прямо за стенами, прорвавшись сквозь заслоны Кастеллума. Для этого была использована странная способность, которая, как позже выяснилось, была результатом уникальной мутации геносемени Девятнадцатого Легиона. За считанные минуты Новые Десантники уничтожили экипажи нескольких орудийных батарей и открыли путь для сотен других, ожидавших снаружи, что привело к полному краху Имперской обороны. Те, кто хоть что-то знал о Гвардии Ворона, вздрогнули, услышав эту новость, и возблагодарили Императора за то, что силы этого существа были ограничены - и, что ещё важнее, что оно было мертво. Несмотря на свои ограничения, оно вполне могло бы единолично переломить ход войны, если бы не было убито защитниками Каср Торра в последнем самоубийственном броске. Получив новости, Комиссар-Кастелян Каин приказал воздать почести 498-го кадианскому ударному десанту, погибшему при убийстве Нового Десантника, и посмертно наградил каждого из солдат Кадианским крестом - высшей наградой, которую он был вправе присудить. Все остальные Кастеллумы были осаждены. Укрепив свои позиции благодаря подкреплениям Новых Десантников, Чёрный Легион начал высаживать с орбиты в безопасные районы более ценные войска и тяжёлую артиллерию. Кадианцы давно готовились к такому виду боевых действий, но добавление нечестивых сил Новых Десантников сделало войну гораздо более сложной. Среди войск, развёрнутых на втором этапе Чёрного Крестового Похода, были тысячи печально известных Новых Людей Байла. Если Байлорождённые были искажёнными образами Космодесантников, то Новые Люди были испорченными версиями обычного человека, изменёнными Лордом Клонов, чтобы однажды заменить весь вид в качестве правителей галактики. Они были жестокими, социопатичными, склонными к ритуальному каннибализму и полностью преданы своему Прародителю. Они также были хитрыми и умелыми бойцами, которые оттачивали своё мастерство, сражаясь друг с другом за внимание своего создателя, а также со всеми монстрами Ока Ужаса, вплоть до Десантников Хаоса и Нерождённых. Они больше привыкли к засадам и рейдам, чем к осадам и лобовым сражениям, но они быстро адаптировались и помогли Новым Десантникам более эффективно организовать орды Хаоса, хлынувшие на Кадию.***
Его зовут Маркус. Он сын Благодетеля. Он любит Благодетеля, но и ненавидит его. Любит его за силу, которая была дарована, ненавидит за боль и ужас, которые пришли с этим даром. Маркус мало что помнит о своей жизни до Кадии. Он помнит иглы и ножи, яркий свет и безэмоциональные голоса. Он помнит, как знания вливались в его череп, как его тело разрезали на части, а он с мучительной чувствительностью ощущал каждый надрез. Он помнит голос Благодетеля, назвавшего его имя, перед наступлением темноты и холода, которые закончились только здесь, на Кадии. Благодетель наблюдает за ним. Он должен проявить себя, должен заслужить его уважение. Он должен показать, что он не ошибка, не пустая трата времени Благодетеля. Он помнит улыбку на лице Благодетеля перед тем, как он погрузился в стазисный сон, и больше всего на свете он хочет, чтобы это повторилось. Он бежит вверх по склону, крича. Перед ним стоят люди в форме, которую он узнал по гипнообучению. Астра Милитарум. Кадианский Касркин. Их засекли в горах Резла во время отхода, отмечает какая-то его часть, следящая за тактической дислокацией войск на этом фронте. Судя по количеству заснеженных тел, которые его сапоги раздавили по пути сюда, они проявили большую изобретательность, чтобы продержаться так долго. Но это не спасёт их от Маркуса. Он прыгает выше линии огня и приземляется прямо среди них. Его цепной меч взмахивает и одним взмахом сносит голову и половину туловища. Его свободная рука обхватывает череп и сжимает - Что-то рвётся в его руке. Маркус не знает, что это - ему не хватает знаний, чтобы понять, что его перенапряжённые мышцы сдались под совместным воздействием интенсивных физических нагрузок и убийственно холодной температуры пиков. Конечность падает на бок, не реагируя ни на что, и лишь вспышка агонии заставляет его запнуться. Остальные Касркины без колебаний пользуются шансом, тренировкой и опытом, преодолевая шок от нападения и смерти товарищей. Они поворачиваются, прицеливаются. Они стреляют, и Маркус умирает. Его последняя мысль перед тем, как лаз-болт пробивает его глазные линзы и кипятит мозг, - что он подвёл Благодетеля.***
Скалагрим Фар вздохнул и отключил связь. Ещё одна неудача, ещё один Новый Десантник, который не прошёл отбор. Это было жестокое испытание, даже бесполезное, ведь многие из Новых Десантников могли бы добиться гораздо большего, если бы были подготовлены. Но Байл был прав, как и во многом другом. Галактика была жестока, и воины, которым предстояло завоевать её, не могли рассчитывать на то, что испытания всегда будут честными. Если они не смогли выжить на Кадии с предоставленными им дарами - а их было предостаточно, - значит, они были недостойны стать новыми защитниками человечества. Вокруг апотекария-предателя Сынов Хоруса, в смотровой камере ''Пульхритудинуса'', кипела бурная деятельность. Почти каждый ученик Лорда Клонов ответил на призыв своего старого повелителя: почти двести апотекариев, представители всех легионов - да, даже Пятнадцатого. Бедняга Пенту присоединился к Консорциуму после того, как его разум сломался от напряжения при виде стольких неофитов, превращённых в пыль Рубрикой Аримана, но его цель - спасти свой Легион - была забыта за тысячи лет экспериментов. Как и он, каждый апотекарий следил за серией экранов, показывающих, что записывают и передают наблюдательные сервиторы на поверхности Кадии. Даже с дюжиной экранов на каждого апотекария их было недостаточно, чтобы следить за каждым Новым Десантником на Кадии: вместо этого члены Консорциума должны были использовать своё собственное суждение, чтобы решить, за кем из десятков тысяч творений Байла они будут наблюдать. На других экранах наблюдательной станции Скалагрима по-прежнему отображалось несколько других Новых десантников, но ни один из них в данный момент не был задействован. Он глубоко вздохнул и огляделся по сторонам, ища - там. — Ты, — рявкнул он, подзывая ближе бледное и худое существо, одетое в чёрные лохмотья и в респираторной маске. — Он всё ещё там? Ему не нужно было уточнять, о ком он говорит. Не при разговоре с одним из этих мутантов, и, вероятно, даже если бы он говорил с другим Астартес. Тень их общего хозяина нависла над ними всеми, даже после нескольких дней отсутствия. — Господин не вышел из комнаты, великий, — прошипело жалкое существо. — От него не было сообщений. — Понятно, — вздохнул он. — Хозяина нельзя беспокоить… — Я знаю, знаю. — Он пренебрежительно отмахнулся от его слов, подавив вспышку раздражения, прежде чем идея сломать этой мерзости шею стала слишком заманчивой. Существ было много, они плодились, как паразиты, в тёмных углах корабля, но было невозможно понять, был ли это один из любимчиков Байла, а обучать замену в соответствии с его строгими стандартами всегда было хлопотно. — Уходи. Оно скрылось в тени, оставив Скалагрима наедине со своими мыслями. Согласно внутреннему хронометру его доспехов (который, признаться, мало что значил после столь долгого пребывания в Глазе Ужаса), прошло тринадцать дней с момента инцидента в личной наблюдательной камере Байла. Тринадцать дней прошло с тех пор, как все клоны Фабия, кроме одного, в Чёрном Крестовом Походе были убиты неизвестным убийцей, тринадцать дней прошло с тех пор, как единственный оставшийся Лорд Клонов заперся в одной из своих личных лабораторий с изломанным телом Мелюзины. Чёрный Крестовый Поход продолжался в его отсутствие, но ситуация становилась… напряжённой. Скалагрим не знал, было ли то, что произошло на Каср Партоксе, частью плана, но почему-то сомневался в этом. Связь Фабия с Кровавыми Ангелами закончилась уже давно, но он не думал, что Рогал Дорн забыл об этом, как и о том, что это привело к Войне Легионов между Седьмым и Девятым легионами. После тысячелетий, проведённых в Консорциуме, мало что пугало Скалагрима, но Демонический Примарх Кхорна, безусловно, был одной из таких вещей. А ещё были Тёмные Ангелы. Их заговор с Эрцгерцогом провалился, что было хорошо для Чёрного Легиона, поскольку означало, что Новые Десантники получат надлежащее испытание, и плохо, потому что неизвестно, как отреагируют лицемеры Первого Легиона на подобное унижение. Сейчас, как никогда, они нуждались в руководстве Байла, чтобы Чёрный Крестовый поход не рассыпался, чтобы они не потеряли свой импульс. Но Лорд Клонов был слишком занят, пытаясь спасти жизнь своей первенца, а других у них не осталось. Все клоны, находившиеся в стадии вынашивания, были убиты, и не похоже, что это дело рук убийцы, ранившего Мелюзину. Главный силовик Байла занялся этим делом, но до тех пор Консорциуму предстояло подстраховаться и обеспечить выполнение замысла своего хозяина о Чёрном Крестовом походе. Он надеялся, что они справятся с этой задачей. — Ещё одна неудача, Скалагрим? — воскликнул один из Десантников Хаоса в комнате. Как и у многих других членов Консорциума, на его доспехах не было никаких признаков его прежней принадлежности: их цвета были заменены чёрным и золотым Чёрного легиона, а его эмблема - восьмиконечная звезда Хаоса, окружающая серебряный череп, - заменила все прежние знаки отличия. У Скалагрима были свои подозрения относительно происхождения другого апотекария, но в любом случае это не имело большого значения. — Да, Горел. А у тебя? В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты нашёл многообещающего кандидата. — Вообще-то, он ещё жив, — ответил Горел с натянутой улыбкой. — Он только что в одиночку уничтожил целый отряд Железных Воинов и роту их гвардейских питомцев, поэтому я пока отозвал его обратно в Редут. Думаю, я выявил ещё одного уничтожителя армий, если он доживёт до возвращения. Скалагрим хмыкнул. Шансы на это были невелики: многие Новые Десантники погибали от отката своих способностей, как только высвобождали их на поле боя. В конце концов, испытание этих новых даров и было целью всей операции, чтобы выявить наиболее перспективных и исправить конструктивные недостатки в следующем поколении. Он до сих пор не мог взять в толк, сколько усилий вложил Байл в этот проект - кровь богов, Прародитель создал целый Легион из цельного полотна, и использовал его в качестве испытательного стенда! Он не был уверен, было ли это безумием или гениальностью. В конце концов, это будет зависеть от того, сработает это или нет. Оставалось надеяться, что он проживёт достаточно долго, чтобы увидеть итог. — Какими способностями обладает твой? — Я не уверен, — признал Горел, пожав плечами. — Похоже на какое-то мгновенное, контролируемое формирование плоти: руки превращаются в хлысты с лезвиями, которые могут резать керамит, а затем снова становятся руками, и всё в таком духе. Создание подходящей для него брони будет кошмаром, это уж точно. — Это будет проблема Механикум, а не наша. — Он снова взглянул на свои экраны. — Меня больше волнует вопрос, что мы будем делать, если они решат, что им не нравится выполнять наши приказы. — Они все преданы, ты же знаешь. Не думаю, что они вообще способны сомневаться. — Они преданы ему, Горел, и только ему. Но меня беспокоит не это. Реалистично говоря, невозможно, чтобы процесс индоктринации прошёл идеально для всех из них, особенно с учётом их особенностей. Предположим, что один процент из них одарён тактическими способностями; что они, как твой, «убийцы армий». Мы разместили на Кадии более тридцати тысяч Новых Десантников; это означает триста убийц армий. Какова вероятность того, что хотя бы один из них будет неправильно обработан, или откажется использовать приказы, поступившие не напрямую от главного апотекария? Мы не знаем, потому что у нас нет нужных данных. Горел снова пожал плечами. — Если это случится, то мы пошлём Старшего разобраться с ними. Неважно, насколько сильными их сделал Байл, Новые Десантники не смогут справиться с этим. —… Может быть. Нет, ты прав. Но что если Старший будет недоступен? Попомни мои слова, однажды нам фатально не повезёт. Ради всех нас, я надеюсь, что Байл поторопится и закончит свои дела.***
Дни превращались в недели, а война продолжалась, и миллионы людей гибли с обеих сторон. Каср Дерт пал, как и Каср Гер, и Каср Лютен, и ещё дюжина более мелких крепостей. Каждый раз лишь малой части имперских войск удавалось прорвать окружение Чёрного Легиона и спастись от последующего преследования, чтобы продолжать сражаться. Целые полки с выдающимися боевыми заслугами и тысячелетней историей были уничтожены до последнего человека, или сливались с выжившими из других разгромленных частей перед отправкой на фронт. Медицинские учреждения заполнились ранеными, которые оказались во власти безжалостно эффективной сортировки, а заводы, на которых трудились суровые лица кадианцев, продолжали выпускать боеприпасы и запасные части для имперской военной техники. Однако, несмотря на мрачность ситуации, не все надежды были потеряны: пропагандистские передачи Комиссариата давали всем знать об этом. Чёрный Легион платил тяжёлую цену за каждый захваченный Кастеллум, как в Новых Десантниках, так и в обычных силах. Согласно вердикту хладнокровных аналитических моделей Четвертого легиона, если имперцы смогут сохранить или увеличить темпы истощения, наступит момент, когда еретики больше не смогут поддерживать военные усилия. Кадия останется в руинах, но Чёрный Крестовый Поход будет остановлен. Империум сможет восстановиться. Кадианские врата устоят. Так что передачи повторялись каждый день, часто сильным и уверенным голосом самого комиссара-кастеляна Каина, хотя, поскольку атмосферные условия продолжали ухудшаться из-за большого количества поднятой пыли и пепла, а вокс-передачи становились всё более ненадёжными, его собственные сообщения в конце концов ограничились Каср Тироком и горсткой ближайших Кастеллумов. Конечно, Байлорождённые показали, что могут посмеяться над предсказаниями сыновей Пертурабо, и они были не единственными, о ком должны были беспокоиться лоялисты. Когда сам Фабий Байл перестал лично участвовать в руководстве Чёрным Крестовым походом, Великий Магистр Нефалор из Тёмных Ангелов начал предпринимать собственные шаги. Обнаружение Эрцгерцога Цисгорога Корахаэля внесло сумятицу в его планы по уничтожению всей обороны Кадии изнутри. Владыка Звёзд связался со своими колдунами, которые несколько дней назад совершили высадку на самой Кадии. Отряды Тёмных Ангелов на Кадии находилось на другом континенте, нежели тот, где располагался командный центр Кайафаса Каина, ответственного за поражение Корахаэля, но такие расстояния мало что значили для грозных магистров Первого легиона. По приказу Нефалора, девять колдунов Хаоса, спустившихся на Кадию Секундус, приостановили свои работы возле Пилонных полей и подготовили ритуал призыва, используя энергию жуткого савана, который окружал систему, не позволяя кораблям и астропатическим коммуникациям проходить через неё. Нефалор не согласовывал это действие с другими лордами Чёрного Крестового похода, и если бы они знали, каковы будут последствия, то никогда бы не допустили его. Ведь магические расчёты Тёмных Ангелов были точны, а саван не имел большого запаса прочности. Но Владыка Звёзд, опасаясь, что комиссар-кастелян может сорвать великие планы Первого легиона в отношении Кадии, решил, что ослабление савана - это приемлемый риск, чтобы устранить эту мнимую угрозу приказам, которые он получил от своего Демонического Примарха. Колдуны призвали силу Тзинча, принеся в жертву кровь порабощённых вирдов и души культистов, и открыли разрыв в реальности на полпути через Кадию, прямо в центре Каср Тирока. Конечно, Нефалор не ожидал, что обычные демоны Бога Перемен преуспеют там, где не преуспел Эрцгерцог Цисгорог, и поэтому лично вмешался, стребовав долг, причитающийся ему от Владыки Перемен за услуги, оказанные в давние времена. В обмен на освобождение от этого долга Великий Демон позаботился о том, чтобы один из демонов Тзинча, проявившихся в Каср Тироке, был существом, порождённым страхами сотни параноидальных тиранов, обладающим всеми способностями невидимости и маскировки, которые только могли придумать эти безумцы на тронах. У комиссара-кастеляна не было шансов, но, просто на всякий случай, Нефалор приказал демону не приближаться и найти способ устранить Каина издалека. К несчастью для Тёмных Ангелов, Кайафас Каин так и не приблизится на расстояние пяти километров к вторжению демонов, покинув командный центр, чтобы заняться другой, гораздо более срочной угрозой. Вместо этого убийца будет бесцеремонно раздавлен, когда Серые Рыцари Седьмого Братства обрушат на демонический прорыв всё здание, основательно пройдясь по руинам благословенным огнём, чтобы искоренить все следы инфернальной порчи.***
Странно, но единственная мысль, которая пришла мне в голову, когда рядом со мной взорвалась стена, была «как обычно». Иногда мне кажется, что всю мою карьеру можно подытожить тем, что я пытаюсь избежать очевидной опасности, а в итоге напарываюсь на что-то гораздо худшее. Я пришёл к стенам, чтобы избежать столкновения с вторжением демонов в сам Каср Тирок, которое предвидели наши разведчики. Я объяснил остальным, что с этим справятся Серые Рыцари, а я могу принести больше пользы, своим видом поддерживая боевой дух. Кроме того, уникальный дар Юргена влиял на Серых Рыцарей так же, как и на всех остальных псайкеров, хотя они были достаточно выносливы, чтобы не падать в обморок в его присутствии. Развернув их против одного и того же врага, мы бы сделали лишь хуже. В этом была своя правда, но, конечно, истинная причина заключалась в том, что я не хотел приближаться к адским мерзостям. Я вообще не хотел иметь дело с любым врагом способным преодолеть городские заслоны. Варп побери, я был комиссаром, пусть даже на меня повесили ещё один странный титул. Я должен с напуганными солдатами разбираться, а не охотиться на демонов. Я должен был это предвидеть. Я уже вышел из «Химеры» и находился среди людей у основания стен, беседуя с командирами отрядов перед посещением полевых госпиталей, когда с неба с треском молний, криками и лазерным огнём нескольких десятков гвардейцев (которые, к счастью, прекратили огонь, когда он приземлился, иначе они убили бы нас всех в считанные секунды) упал Байлорождённый. У него не было шлема, и причина этого была очевидна: его глаза представляли собой две воронки энергии Варпа, бьющие молниями во все стороны. Я с ужасом наблюдал, как пара кадианцев попала под одну из дуг и мгновенно превратилась в пепел, даже не успев вскрикнуть. Альфарий бросился на него, подняв силовой меч, но был отправлен в полёт одним лишь взглядом. Он был ещё жив - его доспехи, как я узнаю позже, содержали специальные антипсихические обереги именно для такого случая, - но он выбыл из боя. Из паралича, вызванного страхом, меня вывел знакомый запах, и я воспрянул духом, осознав, что Юрген был рядом. Я не мог развернуться и убежать. Во-первых, свидетелей были тысячи; во-вторых, один из самых сомнительных аспектов моей работы заключается в том, что моя форма, шляпа и алый пояс выделяются даже среди пестрой коллекции полковых мундиров, как это было в тот день. Если только он не был полностью слеп или смертельно глуп (что, впрочем, не исключено), Десантник Хаоса выберет меня и нападёт, и я полагал, что мои шансы на выживание будут несколько выше, если я столкнусь с ним лоб в лоб, а не подставлю спину. Ну, если я собирался вести себя как идиот, можно уже и на публику поработать. — Мерзость! — прорычал я, размахивая своим цепным мечом в его сторону и выглядя при этом храбрым Героем Империума, каким и должен был быть. — Приди и встреть свою гибель! Это привлекло его внимание. Он повернулся ко мне лицом, глаза пылали сверхъестественной силой, которая прожигала следы на феррокритовом тротуаре, как горячий нож в масле. Оно сделало жест в мою сторону, и молния метнулась ко мне. Я инстинктивно застыл на месте, готовый к короткой вспышке боли, которая предшествовала уничтожению. — но молния зашипела и умерла, не долетев до меня, оставив после себя лишь вонь озона, перебившую даже резкий букет ароматов моего помощника. И снова дары Юргена спасли мою жалкую шкуру. Существо застыло в шоке от увиденного. Возможно, оно моргнуло, но это было невозможно определить, так как из его глазниц продолжали литься нечестивые молнии. Оно могло отреагировать тремя способами. Первый - проигнорировать меня и продолжать наносить урон нашей обороне. Если бы оно так поступило, то смогло бы открыть дыру в стенах, через которую его собратья снаружи проникли бы внутрь, погубив всех нас. Оно также могло убежать, столкнувшись с чем-то, чего оно не понимало и для чего явно не было предназначено. Но конечно же, он выбрал третий вариант: он набросился на меня, крича, как проклятая душа, убеждённый, что я - причина, по которой его силы не подействовали на меня, тем самым совершив ту же ошибку, что и многие еретики, ксеносы и предатели. К сожалению, его цепной меч всё ещё мог убить меня, несмотря на его ошибку. После прибытия на Кадию я снова начал заниматься с Альфарием, и эти занятия спасли мне жизнь, как и десятилетия назад. Я не мог сравниться с Байл-рождённым ни в скорости, ни в силе - попытайся я заблокировать его удар, и он бы с лёгкостью выбил бы у меня оружие из рук, вполне возможно, вместе с этими самыми руками. Но у меня было преимущество в опыте, а это существо сражалось скорее как подросток, которому только что дали первый игрушечный меч, чем трансчеловеческий воин. Оно знало некоторые финты, но недостаток опыта был очевиден. С другой стороны, с его глазами, стреляющими молниями, ему, вероятно, не было большой необходимости осваивать премудрости фехтования. Я уклонялся от его ударов, парируя и пытаясь найти угол, под которым Юрген мог бы выстрелить в него из своей мельта-пушки, не испарив при этом и меня. Этот манёвр мы проделывали чаще, чем я бы хотел, и я был уверен, что оружия, убившего Принца Демонов, будет достаточно, чтобы справиться с новым видом ужаса, который Лорд Клонов выпустил на галактику. Только вот, едва увернувшись от очередного удара, я краем глаза заметил своего помощника, и моё сердце замерло от ужаса, хотя мои боевые рефлексы были слишком глубоко вдолблены в мою голову, чтобы это повлияло на мои собственные движения. Юрген возился со своим оружием, и на его мрачном лице было выражение, близкое к панике, которое я когда-либо видел. Кусок полурасплавленного камня попал в мельту, и, судя по искрам, его машинный дух был в ярости от нападения. Если бы он попытался нажать на курок в таком состоянии, она взорвалась бы и убила нас всех. Я уже собирался сказать ему, чтобы он всё равно попытался - вероятная смерть всё равно лучше, чем верная, а каждая секунда, проведённая в ближнем бою с Байлорождённым, было маленьким чудом, - как вдруг воздух затрещал от энергии, не имеющей ничего общего с неестественной силой существа. Я отпрыгнул назад, распознав признаки, и оттащил Юргена с дороги, пока Байлорождённый всё ещё пытался разобраться в происходящем. Мы были уже совсем рядом с зоной взрыва, когда сработала телепортация, и значительный объём воздуха внезапно вытеснился, бросив меня и моего помощника на землю. Я перекатился от порыва ветра и заставил себя подняться на ноги, несмотря на головную боль и боли во всём моём стареющем теле. Я успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Байлорождённый был обезглавлен трещащим мечом гиганта в золотых доспехах и пурпурной накидке. Вокруг него материализовались ещё гиганты тех же цветов, некоторые из них были облачены в нечто, напомнившее мне Терминаторов, которых я видел давным-давно на борту ''Отродья Проклятия'', хотя эти больше походили на что-то, сошедшее с фресок собора. — Комиссар Каин, — сказал золотой гигант, повернувшись ко мне, и на мгновение я подумал, что это говорит Император - что он так устал от моих выходок, что лично встал с трона, чтобы вправить мне мозги. — Я рад видеть, что ты еще жив. Я - щит-капитан Натадиан Раскус из Аквилонского щита, и, клянусь, пока я жив, тебе не причинят вреда.***
Благодаря использованию телепортариев, способных обходить пустотные щиты Кастеллума, силы щит-капитана Натадиана Раскуса (первые два из многих-многих имён ветерана) сумели добраться до поля боя как раз вовремя, чтобы спасти комиссара-кастеляна Каина и предотвратить новый прорыв стен Каср Тирока Чёрным Легионом. Как только ситуация стабилизировалась, лидеры защитников собрались вновь. Щит-капитан привёл с собой сто семь своих братьев - силу, более чем способную сломить целые армии Хаоса. Их число немного превосходило число восьмидесяти трёх Серых Рыцарей Седьмого Братства под предводительством Великого Магистра Кована Леорака. Со Святой Терры было отправлено ещё больше Кустодиев, но это были пока единственные, кому удалось добраться до Кадии. Кроме того, большинство Кустодес, отправленных для укрепления обороны Железных Клеток, были отправлены в Олимпию, поскольку прорицатели Башни Гегемона узнали, что Робаут Жиллиман, Архипредатель и Тёмный Владыка Хаоса, пробудился от своего десятитысячелетнего сна и вновь угрожает галактике. Одно только это неприятное откровение вызвало немалую тревогу у собравшихся командиров, пока комиссар-кастелян Каин, в своей неподражаемой манере, не указал на то, что раз уж родной мир Железных Воинов столкнулся с трижды проклятым повелителем самих Ультрамаринов, то у них нет никаких оправданий для неудачи здесь, когда против них стоят лишь отродья Фабия Байла и один из младших братьев Архипредателя. Присутствие стольких величайших воинов Империума говорило о важности битвы, ведущейся за Кадианские Врата, особенно теперь, когда Рогал Дорн проявился на Каср Партокс. Столетия назад Серые Рыцари победили Демонического Примарха Имперских Кулаков на Армагеддоне, и, по словам Кована, Прогностикары Ордена предвидели возможность его возвращения на Кадию и отправили его и его Братство устранить эту угрозу Империуму. Кован не сказал другим имперским командирам, что горстка воинов его Братства осталась на Титане, чтобы помочь в запланированном Верховным Великим Магистром Геронитаном ритуале предсказания. Секрет существования Серых Рыцарей уже был раскрыт слишком многим людям, по мнению Великого Магистра, не было необходимости ещё больше усложнять ситуацию, раскрывая информацию, не имеющую отношения к их положению. Нрав Рогала Дорна, о котором ходили легенды ещё до того, как он оставил все следы своей человечности и принял Кхорна, был хорошо известен Инквизиции. Никто не сомневался, что, как только он покончит с Каср Партоксом, сын Императора, предатель, явится на Кадию, чтобы отомстить за своё прошлое поражение. По словам Натадиана, в соседних системах Белис Корона и Агрипинаа скопились имперские подкрепления. Гарнизоны Железной Клетки, призванные служить молотом для наковальни Кадии, были усилены силами со всего Сегментума, но их удерживал от вступления в бой саван варпа, окружавший Кадианские врата. Собственный корабль Кустодес, «Корона звёздного света», смог достичь Кадии только сейчас, благодаря мастерству своих навигаторов и внезапному и кратковременному истончению колдовской пелены. Хотя прорыв был кратковременным, то, что он вообще появился, указывало на то, что еретические ритуалы Тёмных Ангелов не были идеальны. Рано или поздно саван рассеется, и Чёрный Крестовый Поход будет зажат между стенами Кадии и копьём их подкрепления. Конечно, предатели наверняка знали об этом, а значит, они либо верили, что смогут выиграть войну до этого, либо планировали что-то ещё, чтобы не допустить прибытия подкреплений. По словам щит-капитана Натадиана, Аквилонский щит был послан специально для того, чтобы сохранить жизнь Каину, поскольку было видение, что его выживание сыграет важную роль в защите Кадии и выживании Империума. Несмотря на грандиозность такого заявления и на то, как мало в него верил известный своей скромностью Каин, окружающие приняли его за чистую монету: мало того, что Кустодес, как известно, иногда выполняли такие защитные функции, и в каждом случае оказывались правы, несмотря на порой неясное и низкое происхождение своих подопечных, но Каин уже спас всю систему, разоблачив порчу Крида, не говоря уже о его постоянном лидерстве в условиях кризиса. Окружённый полубогами, которые, очевидно, были призваны обеспечить его дальнейшее выживание, мистическими рыцарями, телохранителями самого Императора и одними из лучших офицеров Астра Милитарум, Кайафас Каин позволил себе на мгновение надежду на то, что он всё-таки сможет выжить. Именно тогда, на Святой Терре, Лоргар Аврелиан сразил Императора Обещанным Мечом, и Конец Света охватил всю галактику.***
Император мёртв. Эта мысль засела в моём мозгу, и я знал, что это правда. Кустодес стояли на коленях, как и Серые Рыцари. В противоположном углу комнаты тихо плакал Ракель - любимый псайкер Эмберли, к которому годы не были так добры, как к нам. Что бы они ни переживали, это должно быть намного хуже того, что переживали мы, простые смертные, но это не значит, что нам было легко. Император мёртв. Эмберли тряслась на своём сиденье. Кастин была совершенно неподвижна, но я видел, как из-под с силой сжатых кулаков бежит кровь. Я слышал причитания и крики, и мне потребовалось мгновение, чтобы убедиться, что я не являюсь их источником, но что они доносятся снаружи комнаты - со всего Кастеллума, нет, со всей планеты. Через окно я мог видеть Око Ужаса. Оно пульсировало энергией, и я могу поклясться, что оно стало больше, чем было минуту назад. Император мёртв. Было ощущение, что я падаю, несмотря на твёрдую почву под ногами, падаю в бездонную пропасть, населённую самыми страшными чудовищами из моих кошмаров. В душу закрадывалось холодное чувство ужаса, и я знал, что если поддамся страху, то сойду с ума или ещё хуже. Я никогда не верил в то, что Бог-Император следит за всеми своими подданными: нас было слишком много, а Он и так был занят тем, чтобы вся галактика не погрузилась во тьму. Но я верил в Него. Я верил, что Он следит за человечеством, даже если детали моего индивидуального выживания зависели только от меня и тех дураков, которых я мог убедить встать между мной и врагом. Что Он любит нас, несмотря на все наши многочисленные недостатки, и что Он хочет, чтобы мы выжили и стали великими, независимо от того, как часто и серьёзно мы разочаровывали Его. Император мёртв. Вот и всё, подумал я тогда про себя. Это конец галактики. Империум обречён. Человечество погибло. Мы все сгорим. И с этой уверенностью пришло определённое освобождение. Как я уже не раз убеждался на протяжении своей карьеры, абсолютная уверенность в своей смерти хорошо прочищает мозги и помогает сфокусироваться. Все мысли направляются на поиск способа пережить пару ближайших секунд. Мои мысли переключились. Инстинкты взяли верх, а сознание отступило, не успев сломаться от ужаса ситуации. Я встал и направился прямо к офицеру Кустодес. В начале встречи он снял шлем, обнажив черты лица, которые, хотя и были красивее, чем у большинства Космодесантников, которых я встречал, никогда не могли сойти за человеческие. Даже стоя на коленях, он был так высок, что мои глаза находились примерно на уровне его глаз. Он не поднял глаз при моём приближении, уставившись в пол и ничего не видя, пребывая в шоке, как я подозревал, впервые за всё время своего существования. Я дал ему сильную пощёчину рукой с аугметическими пальцами. Это было похоже на удар по камню, но это привлекло его внимание и внимание всех остальных в комнате. — Щит-капитан Натадиан, — услышал я свои слова. — Вы сказали ранее, что Император послал вас сюда. Он моргнул, и выражение полного непонимания на его лице было почти комичным. Я продолжил, не давая ему времени ответить. — Вы действительно верите, что Повелитель Человечества не предвидел своей гибели? — риторически спросил я. — Что за десять тысяч лет, в течение которых Он нёс бремя руководства нашим видом вечно висящим на краю коллапса, Он не предусмотрел такую возможность? И когда слова покинули мой рот, я понял, что сам верю в них, как утопающий, цепляющийся за кусок дерева в разгар шторма. — Неужели твоя вера в Него так слаба? — Я вбил в него эту мысль, затем достал свой лаз-пистолет и прицелился ему прямо между глаз. Я понятия не имел, сможет ли это причинить ему вред, даже на таком расстоянии и без шлема - его броня могла иметь дополнительную защиту, о которой я не знал. Но смысл был понятен. — Ну?! — рявкнул я. — Ты собираешься стать первым Кустодес, которого казнят за трусость?! Кустодес или нет, вы всё ещё солдат Империума, а я всё ещё комиссар. Если вы не вернётесь к обдумыванию военной стратегии, я пристрелю вас прямо сейчас! Понятно?! Медленно, он встал на ноги, и до меня только дошло, насколько он велик. На мгновение я подумал, что он просто размажет меня по полу за проявленную дерзость - затем он кивнул. — Да, комиссар-кастелян. Понятно. — Хорошо. — Я вернулся к своему стулу и сел, чтобы скрыть тот факт, что я вот-вот рухну от смешанного ужаса и облегчения, и окинул взглядом всех остальных. — Теперь, остальные. Да, Император… мёртв. — Слова были как пепел во рту, но я заставил себя продолжать: — Но наш долг остаётся прежним. Щит-капитан Натадиан сказал нам, что перед тем, как его корабль совершил прыжок, чтобы присоединиться к нам, они получили астропатические сообщения о возвращении Примархов Магнуса и Лоргара, оба из которых находятся в системе Сол. Мы должны верить, что они справятся со всем, что там сейчас происходит, пока мы будем заниматься делами здесь. Я глубоко вздохнул. — Никто из нас никогда не рассматривал вопрос о престолонаследии, когда речь идёт о Золотом Троне. У нас никогда не было для этого причин, и до сих пор одна эта мысль была ядом для души. К счастью, этот вопрос предстоит решать Высшим Лордам вместе с Алым Королём и Аврелианом. Наша же задача остаётся прежней, по правде говоря, она стала важнее, чем когда-либо прежде. Врата Кадии должны устоять, и они устоят! Мы все давали клятву Императору, и хотя он больше не может наблюдать за нами со Святой Терры, мы не обесчестим его, потерпев неудачу! Раздался гул одобрения, который становился сильнее, сильнее и сильнее, пока зал не разразился одобрительными и гневными возгласами. Даже Эмберли выглядела впечатлённой. — Это была хорошая речь, сэр, — раздался знакомый голос. — Спасибо, Юрген… подожди. — Я сделал паузу, дважды взглянув на то, что нёс мой помощник. — Это вокс-передатчик? — Да, — флегматично подтвердил он, выключая его. — Подумал, что остальным войскам тоже не помешает немного поднять боевой дух. Я прислушался и обнаружил, что, хотя вой не прекратился полностью, он значительно уменьшился. Вместо него я услышал знакомые звуки неповиновения - клятвы, выкрикиваемые сквозь сжатые от страха глотки, сержанты и офицеры, приводящие свои войска в порядок. — Юрген, — слабо спросил я, — как далеко ты это транслировал? — Не уверен, сэр, — пожал он плечами. — Я не техножрец. Я просто выкрутил тумблер на максимум. Я посмотрел на управление и выудил из глубин памяти уроки, которые мне вдолбили в череп в Схоле. Он был подключён к вокс-сети командного центра, где стояли самые мощные машины. Так что… О. Все только что слышали мои слова, не так ли? Все на всей этой чёртовой планете. Как обычно.***
Хотя полный крах боевого духа и руководства был едва предотвращён героической речью комиссара-кастеляна Каина, ситуация всё ещё оставалась тяжёлой. Серые Рыцари и Кустодии не полностью оправились от психического шока, вызванного Концом Света, а влияние Тёмных Богов распространилось по всей системе. Всё больше и больше людей поддавались отчаянию и ужасу, их разум - который с младенчества воспитывался в вере в Бога-Императора - не мог выстоять в галактике, лишённой Его присутствия. Первая речь Каина на военном совете и последующие его выступления помогли предотвратить худшее, но даже комиссар-кастелян не смог полностью нивелировать удар Конца Света. Сёстры Битвы, размещённые по всей Кадии, пострадали гораздо сильнее остальных имперских войск. Благодаря силе своей веры, они всегда считали себя связанными с Ним на Земле, Его сила текла через их смертные тела, чтобы они могли исполнять Его волю. Теперь эта связь была разорвана, и, чтобы усугубить травму, те, кто имел более тесную связь с Повелителем Человечества, теперь утверждали, что в свои последние минуты Бог-Император сам решил умереть. Некоторые цеплялись за слова Каина, утверждавшего, что Он принёс высшую жертву в рамках какого-то божественного плана, который им не дано понять, но немногие поддались отчаянию, полагая, что Он оставил их всех, посчитав недостойными. Несколько Кастеллумов пали от бунтов новообращённых культистов Хаоса, или покаянных орд, обезумевших от шока и горя, стремящихся лишь присоединиться к своему Императору в смерти. По иронии судьбы, психическое давление, убившее так много имперских псайкеров на Кадии, означало, что только те, кто обладал сильнейшей волей, остались, когда наступил Конец Света, и их душевная связь с Императором была разорвана. К счастью, эффект от связывания душ не исчез со смертью Повелителя Человечества: ритуал связывания душ пропитал каждого псайкера мельчайшим осколком сияния Бога-Императора, наполнив Астрономикон. Каждый связанный душой псайкер хранил в себе отголосок Его света, что давало им некоторую защиту от Нерождённых - хотя, как уже было бесчисленное количество раз доказано на протяжении имперской истории, эта защита была далеко не идеальной. Конечно, силы Чёрного Крестового похода тоже были застигнуты врасплох гибелью Императора. На Каср Партоксе наступление Конца Света произошло как раз в тот момент, когда армии кхорнатов штурмовали последний Кастеллум в мире-крепости. Пока доблестные защитники отступали от психической реакции, вызванной смертью Императора, Рогал Дорн и Сигизмунд прорвали их ряды, и через несколько мгновений бойня была закончена. Лишь когда был забран последний череп, Демонический Примарх и его сын сделали паузу, чтобы обдумать только что произошедшее, и поняли, что Долгая Война и Великая Игра Хаоса только что изменились навсегда. Повсюду, где шли войска Чёрного легиона, вирды и ведьмы почувствовали отголоски Конца Света. Многие поддались победному рёву Тёмных Богов и всплеску силы, став воротами, через которые по всей Кадии проявились тысячи демонов. Среди этого хаоса лишь немногие колдуны были достаточно наблюдательны, чтобы заметить, что демоны Слаанеш присутствовали в гораздо меньшем количестве, чем остальные их инфернальные сородичи; и из них ещё меньше тех, кто понял причину этого: воинства Серебряного Дворца были высвобождены на самом Соле с открытием Слезы Кошмаров и началом Войны Ангела. Смесь бурных празднований, спонтанного вызова демонов и чувства неверия (среди Чёрного легиона были ветераны Долгой Войны, которые когда-то сражались вместе с Императором во время Великого крестового похода) помогла замедлить наступление сил Хаоса. Это дало имперским командирам драгоценное время для восстановления порядка среди собственных войск. У Конца Света был и другой аспект: уже много лет его наступление полностью блокировало предвидение всех оракулов, причём слепота становилась всё сильнее и сильнее, чем ближе приближался этот роковой момент. В Чёрном легионе работало не так много пророков, Фабий Байл, как известно, не доверял им, но, будучи любимыми слугами Тзинча, Архитектора Судьбы, Тёмные Ангелы сильно пострадали. На борту «Непобедимого Разума» были выведены из строя провидцы и демоны-оракулы, а оставшиеся в живых бормотали бессвязные слова, пытаясь осмыслить великие изменения, которые были внесены в гобелен судьбы. Все предсказания, кроме самых ближайших, были невозможны, ибо слишком многое было изменено в результате добровольного самопожертвования Императора и его отказа от божественности. Лишённый руководства своего бога и не имея возможности связаться со своим Примархом (который, неизвестно как, бежал в Цисгорог, чтобы оправиться от столкновения с Сайфером и Лоргаром), Великий Магистр Нефалор был вынужден импровизировать. Он решил придерживаться приказов, которые получил перед тем, как покинуть Цисгорог. Хотя галактическая ситуация кардинально изменилась, тактические реалии Легионов Предателей, застрявших в Оке Ужаса, остались прежними, и именно такой образ действий давал им больше всего возможностей исполнить волю Тзинча в будущем. У защитников было не так много времени, чтобы привести себя в порядок. Полчища демонов, культистов и Новых Десантников бросились на стены. Неповиновение Кайафаса Каина было замечено Чёрным легионом, и Байлорождёнными, стремящимися доказать своё превосходство перед Прародителем, сходились к Кастеллуму, уверенные, что там их ждёт достойная битва. Другие командиры Чёрного Легиона определили Кастеллум как центр кадианского сопротивления и направили к оплоту бронетанковые колонны и Титанов Хаоса. Однако это были наименьшие из угроз, с которыми столкнулись лоялисты. Среди пепла и костей Каср Партокса, Рогал Дорн смотрел в сторону Кадии. Там, среди приливов отчаяния и кровопролития, Демонический Примарх Дорн чувствовал знакомый огонь. Столетия назад этот огонь сжёг его, отбросив назад в Имматериум. Тогда он поклялся отомстить, и Теперь Бог Крови предоставил ему такую возможность. С рёвом, от которого рухнули пирамиды из черепов, возведённые среди руин младшими демонами Кхорна, Дорн своими чудовищными когтями пробил дыру в реальности. Усилием воли Демонический Примарх открыл варп-портал между Каср Партоксом и Кадией, без единого взгляда назад покинув опустошённый мир-крепость. Чёрные Храмовники и их рабы тут же поспешили за ним, причём Сигизмунд первым вошёл в портал вслед за самим Дорном. Портал закрылся задолго до того, как через него смогла пройти хоть сколько-то значимая часть сил Кровавого Бога, но уход Дорна и Сигизмунда послужил глобальным сигналом к отступлению с Каср Партокса и возвращению на орбиту, где всё ещё ожидали многочисленные транспорты и корабли армады Чёрных Храмовников, хотя орбитальные обломки «Вечного Крестоносца» сильно замедлят эвакуацию. Движимые желанием сражаться вместе со своими повелителями, орды, застрявшие на Каср Партоксе, попытались открыть собственные варп-порталы. Иерофанты Черепов проводили великие ритуалы, чтобы повторить то, чего достиг Демонический Примарх простым использованием своей собственной божественной силы, принося в жертву тысячи своих людей, чтобы подпитывать ритуалы. Многим из них это удалось, но не все открытые таким образом порталы привели их на Кадию: вместо этого целые армии культистов, мутантов и криговцев оказались рассеяны по всей галактике, попав в миры, страдающие от варп-штормов, вызванных Концом Света. Десятки миров, уже пострадавших от беспрецедентных бедствий, оказались захвачены еретиками, которые буквально возникли из воздуха, и началась сотня войн во имя Кхорна - подходящая жертва Кхорну за то, чтобы остальным было позволено добраться до места назначения. На Кадии Серые Рыцари почувствовали приближение своего древнего врага даже сквозь шок от Конца Света и не теряя времени предупредили своих союзников о его приходе. Имперским командирам не потребовалось много времени, чтобы прийти к выводу, что они не могут надеяться удержать стены против Демонического Примарха. Представитель Инквизиции среди них имел доступ к совершенно секретным отчётам из мира-крепости Гидра Кордатус и гибели, постигшей его, и хотя Дорн был совсем другим ужасом, чем страшный Повелитель Воронов, не было сомнений, что Демонический Примарх Кхорна сможет прорваться сквозь стены, как только достигнет их. Использовать обычных солдат для борьбы с Демоническим Примархом было бы колоссальной ошибкой: известно, что одно его приближение сводит людей с ума. Подобной особенностью обладало большинство Нерождённых, но мощь Примарха многократно усиливала подобное влияние. В сочетании с эффектом Конца Света только Серые Рыцари и Кустодес имели шанс противостоять разлагающей ауре Дорна - когда-то, это было бы несомненно, но смерть Императора всё изменила. Щит-капитан Натадиан и Великий Магистр Леорак были готовы выступить против Демонического Примарха, как только он появится, и каждый поклялся, что сделает всё возможное, чтобы повергнуть его обратно в царство Хаоса, даже если это будет стоить им жизни. Но оставалась проблема десятков миллионов гвардейцев и других смертных войск в Кастеллуме, все из которых были в опасности быть обращёнными против своих трансчеловеческих союзников. Инквизитор Эмберли Вейл первой предложила эвакуировать город. Человеческие армии Кастеллума должны были прорваться через ряды еретиков и направиться в Каср Васан, на побережье моря Кадукадес. Другой Кастеллум всё ещё стоял, отчасти потому, что Каср Тирок отвлёк на себя основную часть атаки Чёрного Легиона из-за присутствия в его стенах высшего имперского командования, а также потому, что одна из сторон Касра была прикрыта океаном, который еретики были не в состоянии пересечь (не то чтобы кадианцы оставили эту сторону своей крепости без защиты). Оттуда, продолжала инквизитор, они могли пересечь Кадукадское море и укрепить Кастеллумы Кадии Секундус. Особенно её беспокоил Каср Краф, который стоял на краю великих Элизионских полей, усеянных знаменитыми Кадианскими Пилонами. Согласно отрывочным сообщениям, пробившимся через вокс-помехи, Поля подвергались постоянным атакам со стороны элементов Тёмных Ангелов, которые игнорировали Кастеллум и сосредоточили свои усилия на установлении контроля над Пилонами. Знаменитые Кадианские Пилоны были если не некронской конструкции, то основаны на схожих технологических принципах. Уже давно предполагалось, что они как-то связаны с местным спокойствием Варпа по сравнению с безумием, бушующим в Оке Ужаса, и являются причиной существования Кадианских Врат. Без сомнения, позволить Первому легиону контролировать тысячи таких пилонов было опасно - ведь, согласно информации, источник которой инквизитор Вейл отказалась назвать, пилоны теоретически могли быть использованы для усиления того, что они ранее сдерживали. Мысль о том, что Варп может усиливаться вокруг Кадии, а не отталкиваться от неё, была леденящей душу, даже для тех, кто уже столкнулся с крушением всего, во что они когда-либо верили. Комиссар-кастелян Каин согласился, что нужно что-то делать, и что вряд ли у Каср Крафа хватит сил на контратаку, чтобы вновь захватить Элизионские поля: удержать стены против Чёрного Легиона - это всё, что могли сделать его защитники. Кроме того, захват Элизионских полей мог дать имперцам шанс, если Рогал Дорн одержит победу над избранными потомками Императора и придёт за теми, кто сбежал от него. Это был ничтожный шанс, но близость к пилонам могла ослабить павшего сына Повелителя Человечества настолько, что его смогли бы победить простые смертные, особенно после того, как Серые Рыцари и Кустодес ослабят его. В то время как континентальная часть Кадии в основном находилась под контролем Чёрного Легиона за пределами Кастеллумов, это не относилось к её водам, опять же благодаря отсутствию необходимой инфраструктуры. Массивный морской флот Кадии до сих пор оставался более или менее нетронутым, хотя даже они сталкивались с безумием, предательством и случайными нападениями мутировавших ужасов, которые дремали в тёмных глубинах несметные эоны, медленно изменяясь под влиянием Ока Ужаса, пока их не разбудили психические призывы Темных Ангелов. Если с этими морскими кораблями удастся связаться и собрать их в доках Каср Васана, то, по расчётам дата-кузнецов Механикус, теоретически возможна полная эвакуация обоих Кастеллумов. Когда была упомянута возможность оставить гражданских, Каин тут же подавил её, заявив, что оставлять материал для ритуалов - это настолько грандиозная ошибка, что её даже не стоит рассматривать. А когда инквизитор Вейл сказала, что есть варианты, как сделать так, чтобы Чёрный Легион и его союзники не смогли использовать гражданских, Каин ответил, что после смерти Императора судьба их душ находится в их собственных руках, и он не станет проклинать свою собственную, отдавая приказ о массовом убийстве миллионов кадианцев - и не позволит инквизитору сделать это вместо него. Даже для дисциплинированных кадианцев эвакуация миллионов солдат и гражданских была сложной задачей и в лучшие времена, не говоря уже об осаде, когда пылает Око Ужаса, а душевные шрамы от смерти Императора ещё не зажили и кровоточат. Но жители Каср Тирока приняли вызов, возможно, найдя в приказе способ отвлечься от душевных терзаний. Для такой эвакуации Четвёртым легионом были разработаны планы, и учения были для кадианцев так же привычны, как необходимость дышать. Через несколько часов - если быть точным, через восемь - наступило время. Порталы Варпа открылись в траншеях вокруг Каср Тирока, где уже погибло так много людей. Демонический Примарх и его последователи вышли оттуда, покрытые кровью, пробиваясь сквозь царство Кхорна, чтобы попасть сюда. Их сопровождало новое инфернальное подкрепление: несколько легионов Кровопускателей и не менее восьми Кровожадов Кхорна, которые сопровождали Дорна, словно кошмарный эскорт. Обереги Каср Тирока стонали и искрили, не давая зловещей ауре этих демонических чудовищ захлестнуть стены, но пока держались. Внутри начались первые движения по эвакуации: десятки тысяч транспортов и других тяжёлых машин собрались в секции Кастеллума, прямо противоположной позиции Демонического Примарха. Высшее командование разумно предполагало, что Дорн пойдёт прямо на стены, нацелившись на ближайшие к его местоположению ворота. Чтобы убедиться в этом, Серые Рыцари стояли на крепостных стенах, гарантируя, что их присутствие будет замечено врагом. Новые Десантники и бойцы Чёрного легиона, осаждавшие Каср Тирок, явно не ожидали прибытия сил кхорнатов. К сожалению, взаимное уничтожение, на которое смели надеяться имперцы, не осуществилось, ограничившись несколькими стычками, в которых погибло всего несколько тысяч человек. Демон-Принц, которого Серые Рыцари назвали вознесённым Сигизмундом, сумел сохранить некое подобие мира между двумя еретическими фракциями, и было решено, что Седьмой Легион прорвёт стены, затем последует Чёрный Легион - и что Серые Рыцари внутри принадлежат только Дорну. Не все имперские войска участвовали в эвакуации. Один полк из десяти, выбранный наугад, чтобы предотвратить любые махинации Тёмных Сил, остался позади. Несмотря на риск психической порчи, размеры Кастеллума позволяли Серым Рыцарям и Кустодиям сражаться с Дорном на территории размером с город, пока смертные вели свою собственную кровавую войну вдали от посторонних глаз. Их целью было удержать Чёрный Легион в Каср Тироке как можно дольше, прежде чем взорвать реакторы, питающие великие пустотные щиты, и лишить врага его ресурсов. Самоуничтожение не уничтожит Кастеллум полностью - Железные Воины не были дураками, и прекрасно понимали, какую опасность представлял бы такой вариант, когда у врага были средства, способные в конце концов обратить даже самые стойкие души - но это, по крайней мере, даст последним защитникам чистую смерть. Комиссар-кастелян Каин позаботился о том, чтобы лично встретиться с некоторыми из этих мученических полков, прежде чем отправиться к колонне эвакуации, поднявшись на борт Ординатуса «Манифест Ярости», которую он сам помог спасти с фронта несколькими неделями ранее. Затем, когда Дорн атаковал с запада, остальные Имперские силы, которые неофициально называли «Колонной Каина», двинулись на восток, на полной скорости пробивая слабые заслоны Чёрного Легиона и направляясь прямо к океану.***
Ворота рассыпались на куски перед его мощью. Орда Астартес и смертных рабов последовала за ним, держась на почтительном расстоянии от него и его Легиона Крови. Союз с Чёрным Легионом был… неожиданным. Последний раз он общался с Фабием Байлом, когда разорвал на куски главного апотекария во время Войны Легионов, но даже тогда он понимал, что ничего не закончилось. Лорд клонов не мог скрыть от него свою истинную природу, не после того, как он освободился от ограничений, наложенных Лжеимператором на его творения после того, как он осознал их истинный потенциал и опасность, которую они представляли для его планов. Пока же они останутся союзниками. Воля Кхорна заключалась в том, чтобы Врата Кадии были разрушены, и Дорн не мог отрицать, что махинации Байла многое сделали для того, чтобы это стало возможным. Но как только это будет сделано, некоторые вещи придётся… пересмотреть. Масштабы кровавой бойни, устроенной Апотекарием, впечатляли, но мотивы… были отвратительны. Эти «Новые Десантники» были больше заинтересованы в том, чтобы произвести впечатление на своего создателя, чем воздать должное Богу Крови, хотя, возможно, это объяснялось их молодостью. Со временем они научатся, или их раздавят, как и всех, кто выступал против него. Была и более важная добыча. Теперь, наконец, он загнал в угол рыцарей, чьи клинки вгрызлись в его плоть и позорно изгнали его много веков назад. Наконец-то месть свершится. Он вспомнил Улланор - или, как теперь называл его Империум, Армагеддон. Он отправился туда, вняв призыву победителя Моркая… но зачем? Сигизмунд никогда не ступал на эту землю. Никто из его сыновей не ступал, ибо Дорн не был призван на помощь в Улланорском крестовом походе и не участвовал в последовавшем за ним Триумфе, когда слабый Хорус стал Воителем. Так зачем же он отправился туда? Он не мог вспомнить… А. Конечно. В свете откровений Сигизмунда, всё обретало смысл. Ведь именно об этом говорил Сигизмунд, не так ли? О скрытом поводке вокруг его души, который Жиллиман вплёл в договор Легиона с Кхорном. По какой-то неизвестной причине, по какой-то тайной схеме, брат отправил его на Армагеддон, разжигая огонь его ярости до тех пор, пока он не утратил способность думать и не воспользовался первой возможностью выплеснуть свою ярость на Империум. Возможно, целью было ослабить его, чтобы он потерпел поражение и был изгнан на века. Возможно, он хотел узнать больше о мерах противодействия Империума мятежным Примархам. Возможно, это было сделано, чтобы посеять семена крови на Армагеддоне. Дорн не знал, да его это и не волновало. Важно было то, что его брат заплатит за этот проступок, так же как серебряные рыцари его отца заплатят за свой. Его отец был мёртв и хотя Дорн был в ярости от того, что не смог убить его сам, уничтожение его наследия позволит ему притупить свою жажду крови. Они били его издалека, используя свои жалкие танки и ничтожные заклинания, но он преследовал их. О, он не был глуп: он знал, что они заманивают его в ловушку, думая, что это даст им преимущество. Он дал им эту крупицу надежды, просто чтобы её растоптать. Это сделает его месть за прошлое поражение ещё более сладкой. — ХВАТИТ БЕГАТЬ! — прорычал он, обрушивая несколько зданий вокруг. — ПРИДИТЕ, МАЛЕНЬКИЕ РЫЦАРИ. ПРИДИТЕ И СРАЗИТЕСЬ СО МНОЙ! — Хорошо, — ответил глубокий, спокойный и собранный голос. — Давай закончим это, предатель.***
Даже имея преимущество в виде подготовленной местности, Серые Рыцари и Кустодес столкнулись с подавляющим превосходством в силе, когда они устроили свою ловушку отряду Дорна. Только Чёрные Храмовники превосходили их числом, и хотя обе имперские фракции были лучшими бойцами, чем элитные воины Сигизмунда один на один, кхорнаты были способны работать вместе, а также в сопровождении демонов Кровавого Бога и других элементов армий, с которыми они разгромили Каср Партокс. На каждого Кровожада требовалось несколько Серых Рыцарей. Чемпионы Сола знали, что это не та битва, которую можно выиграть, уничтожив противника, что, учитывая Тёмного Бога, которому они поклоняются, было бы единственным способом победить их. В ответ на это они изменили свои цели. Они не стремились убить всех кхорнатов в Кастеллуме (хотя, конечно, собирались сделать для этого всё возможное): вместо этого они сосредоточились на том, чтобы отправить лидеров демонического вторжения обратно в Варп. Если убрать из уравнения Дорна и Сигизмунда, то возможно - не слишком, учитывая необычное сотрудничество, проявленное до сих пор, но возможно - что Чёрный крестовый поход уничтожит себя. План был прост. Они заманивают Дорна вглубь Кастеллума, подальше от сопровождавших его элементов Чёрного Легиона, оставив их Имперским силам, которые затаились позади. Они двигались как можно быстрее, заставляя Дорна преследовать их, в то время как более медленные члены его свиты старались не отставать, растягивая их и ещё больше изолируя Дорна. Теперь они ударили со всей оставшейся силой. Эскадрильи открыли огонь из освящённых лазпушек и переносных ракетных установок, поражая Жаждущих Крови и отвлекая их, пока Дредноуты и Терминаторы не вступили в ближний бой с Великими Демонами, не столько атакуя, сколько защищаясь, стремясь продержаться как можно дольше. Тактические отряды вели огонь по Чёрным Храмовникам с оборонительных позиций, которые были частью всей кадианской архитектуры. Трио золотых и серебряных Лендрейдеров обрушило свой арсенал на существо, которое Серые Рыцари назвали Демон-Принцем Сигизмундом, отвлекая его внимание на себя, чтобы другой отряд обрушил на него сторожевую башню. Жизни двух десятков чемпионов Империума уже были потрачены, но наконец-то Дорн остался один. Командиры имперских транслюдей встретили Демонического Примарха собственной атакой, сопровождаемые двумя полными отрядами своей элиты. Над ними пронёсся залп болтерного огня, каждый выстрел попал в цель, но ни один не причинил Дорну даже малейшего неудобства. С рёвом, смешанным с яростью и дикой радостью, павший сын Императора бросился вперёд, его громада заслоняла то немногое солнце, что пробивалось сквозь облака пепла и дыма, наполнявшие атмосферу Кадии, а психическое давление его ауры обрушивалось на врагов. Даже самые храбрые из смертных людей замерли бы перед мрачным величием Демонического Примарха, но ни один Серый Рыцарь или Кустодес не дрогнул, и началась рукопашная схватка. С каждым мгновением гибли ветераны многовековой войны, их бесценные доспехи разрывались на части вечно окровавленными когтями Дорна. Каждая капля мастерства, каждый дар Императора были выжаты до предела, просто чтобы они смогли прожить на секунду дольше. Дорн был воплощением смерти, концентратом войны в её самом необузданном аспекте, обретшим форму и выпущенным на измученную галактику. И всё же, это было не то, чего Натадиан и Кован не ожидали, и на десятой секунде боя, когда кровь ещё одного Кустодеса пролилась на кадианскую землю, они нанесли удар. Двигаясь как единое целое благодаря более чем тысячелетнему совместному опыту, они поймали Демонического Примарха в клещи. Попытка должна была показаться смехотворной, ведь Дорн затмевал даже этих трансчеловеческих героев, возвышаясь над ними в своей воплощённой форме. Но мало того, что это были одни из лучших воинов, когда-либо созданных Империумом, они владели одним из самых мощных оружий своих орденов, артефактами настолько священными и могущественными, что они были заперты в хранилищах более десяти тысяч лет - в случае с вооружением самого щит-капитан и того дольше. Меч в руках Великого магистра Леорака был не тем оружием, которым он сражался до сих пор в Чёрном Крестовом походе. Он убрал в ножны свой клинок Немезиды и достал реликтовый клинок Таремара Авреллиана, который сражался с Дорном на равнинах Армагеддона много веков назад и нанёс последний удар, отбросивший Демонического Примарха назад в Варп. До этого момента, меч хранился в чехле с печатями, сделанными из остатков мёртвых Пустых, скрытый от глаз Губительных Сил. Дорн сразу же узнал это оружие и немедленно сосредоточил всё своё внимание на Великом Магистре, зная, что по законам символизма, управляющим Варпом и всеми его обитателями, он был уникально уязвим для оружия, которое уже победило его. Это было ошибкой, потому что за его спиной стоял щит-капитан Натадиан Раскус, а в его руках было нечто, само существование чего Кустодес приложили все усилия, чтобы стереть из истории, за десятилетия до того, как Жиллиман нарушил свою клятву. Его истинное название было забыто даже Десятью Тысячами, которые называли его просто Церулеановой Лампой. Это было небольшое устройство, настолько странной конструкции, что невозможно было определить, является ли оно ксенотехнологией или человеческим археотехом. Он был найден во время особенно жестокого Согласия Космических Волков, в годы, предшествовавшие тому, как тяжесть их обязанностей лишила их дикой радости и начала искажать их души до безумия. Натадиан активировал Лампу, и крылья Рогала Дорна сгорели под её светом, который разъедал его демоническую плоть, как кислота Тиранидов - обычное мясо. В мгновение ока от огромных крыльев, похожих на крылья летучей мыши, не осталось ничего, кроме сломанных и обугленных костей. Древний свет достиг доспехов, и они тоже начали растворяться, не в силах противостоять ужасному сиянию Фонаря. Всё это время Натадиан чувствовал, как угасает его собственная душа, как умирает его выкованная Императором плоть от того, что он находится так близко к активированному Фонарю. Агония была невыразимой, но он держался, полный решимости выполнить свой долг до смерти и после неё, как он поклялся и о чём ему позорно напомнил простой смертный - хотя и отмеченный Повелителем Человечества. Рёв боли и ярости Дорна потряс Варп и был слышен по всей системе, хотя Эмпирический саван, который Тёмные Ангелы подняли, чтобы изолировать Кадию, милосердно не позволил ему распространиться дальше. Однако, несмотря на всю эту боль, Демонический Примарх не был сломлен, его форма всё ещё была сильна. Он выстоял, но его нападавшие - нет. Насилие, последовавшее за этим, почти сравнялось с тем, что Дорн обрушил на смертное тело Разрушителя, и только когда Сигизмунд наконец вырылся из башни, которую на него обрушили имперцы, ярость Демонического Примарха поутихла. К тому времени от Щит-капитана и Великого Магистра остались лишь осколки разбитого керамита и аурамита да лужи остывающей крови. Падение Каср Тирока стало, пожалуй, пирровой победой для обеих сторон. Имперцы успешно эвакуировали основную часть своих сил, прорвав окружение Чёрного Легиона, пока армии Хаоса были заняты, но это стоило им невосполнимых жизней двух сотен Кустодес и Серых Рыцарей. Тем временем, кхорнаты и Чёрный Легион наконец-то ворвались в город, но сопротивление оставшихся там гвардейцев было ожесточённым, а Кастеллум был рассчитан так, чтобы небольшие силы защитников могли успешно противостоять многократно превышающей в численности орде. Кроме того, раны, полученные Дорном в столкновении, потребуют времени и обильного кровопролития, чтобы исцелиться. Разгневанный тем, что некоторые из кадианских защитников бежали, а не встретились с ним лицом к лицу, как настоящие солдаты, Демонический Примарх приказал Сигизмунду пуститься в погоню и истребить их до последнего. Однако к тому моменту Колонна Каина одержала значительную победу и находилась в поле зрения Каср Васана, где послания комиссара-кастеляна были услышаны и им повиновались. Эвакуация населения Кастеллума на корабли уже началась. Через несколько часов последний корабль покинул Каср Васан. Целый рудовоз был наспех переоборудован для перевозки «Манифеста Ярости», техножрецы проделали отверстие в его боку, чтобы Ординатус мог войти внутрь, а затем припаяли металлические пластины обратно. Это была халтурная работа, которой не удовлетворился бы ни один истинный ученик Бога-Машины, но время поджимало, и отказ от «Манифеста Ярости» был бы гораздо большим проступком, не говоря уже о пустой трате очень полезного актива в войне. Путешествие через море Кадукадес было далеко не спокойным. Тёмные Ангелы узнали о цели колонны и предприняли действия, чтобы помешать имперцам вмешаться в их гнусные замыслы. Всевозможные ужасы поднимались из глубин, чтобы преследовать флот, как и летающие демоны и самолёты Хаоса, которых в неспокойном небе встречали крылья Аэронавтики Империалис, базирующиеся на морских грузовиках Колонны. Среди пилотов 4589-го, 203-го, 962-го и 3244-го истребительных крыльев Имперского флота было много асов, и многие отдали свои жизни, защищая своих товарищей и гражданских на борту флота. По счастливой случайности или по посмертному указанию Императора, Колонна Каина пересеклась с 59-й штурмовой ротой Двенадцатого легиона и Кносскими гарпунщиками, с которыми они вели подводную войну с момента прибытия Редутов. Конец Света нанёс им тяжёлый удар, но лидер сынов Ангрона, лейтенант Манава Вельтрам, сумел сохранить свои силы, пока они не засекли вокс-трафик Колонны и не вышли к ней. Их опыт работы в таких условиях был особенно полезен, и полковник Эусебиос, самый старший из Кносских офицеров, был быстро ввёден в состав мобильного командного центра комиссара-кастелляна. Большее число апотекариев, которыми располагали Пожиратели Миров по сравнению с другими легионами, оказалось дополнительным преимуществом, поскольку они оказывали медицинскую помощь раненым и не давали болезни укорениться среди Колонны Каина. И, конечно, присутствие Пожирателей Миров помогло поддержать боевой дух, ведь воины Двенадцатого перенесли известие о кончине Императора стоически, справившись с горем и шоком, полагаясь на своё братство и долг защищать людей, рядом с которыми они сражались в последние недели.***
«Я должен быть сильным для них, комиссар. Зная, что наш повелитель… мёртв, трудно быть уверенным. Но в то же время, если то, что ты сказал, правда, если два потерянных Примарха смогли вернуться, то почему наш отец не может сделать то же самое? И если это так, то я не позволю Владыке Красных Песков разочароваться в своих сыновьях. Я буду скорбеть о нём, как и все мы, но я не позволю, чтобы его смерть стала гибелью для нас или его Империума. …и я не позволю, чтобы она стала причиной гибели Его народа». Лейтенант Манава Вельтрам из 59-й штурмовой роты Пожирателей Миров во время личной встречи с комиссаром-кастеляном Кайафасом Каином***
Через двадцать один день после отправления, Колонна Каина достигла берегов Кадии Секундус и высадилась на берег. Впереди колонны были отправлены разведывательные отряды Часовых, и они двинулись в путь к Элизионским полям. План состоял в том, чтобы разгромить там силы Тёмных Ангелов и остановить всё то зло, которое они готовили, а затем двинуться на Каср Краф. Количество гражданских в Колонне беспокоило Каина, но это были кадианцы, и они безропотно переносили опасность, которой они подвергались. Но Тёмные Ангелы не собирались позволить имперцам нарушить их планы. Они могли обратиться за помощью к своим союзникам: действительно, у Чёрного Легиона были миллионы войск, осаждавших Каср Краф, и шанс столкнуться с силами комиссара-кастеляна привлёк бы множество Новых Десантников. Однако паранойя Первого легиона сработала против них, хотя и не без причины. Нефалор не сообщил своим коллегам из руководства Чёрного Крестового похода о своём интересе к Пилонам. Перед тем как покинуть Цисгорог, Владыка Звёзд получил приказ использовать колдовские знания Первого Легиона, чтобы раз и навсегда уничтожить Кадианские Врата. Как и опасалась инквизитор Вейл, его план состоял в том, чтобы инвертировать подавляющие варп-эффекты Пилонов, позволив Глазу Ужаса расшириться, поглотив систему Кадии и всю Железную Клетку вокруг неё. Корабли Чёрного Крестового Похода, привыкшие выживать в Оке Ужаса, смогут выдержать расширение с небольшими потерями, хотя Тёмные Боги неизбежно потребуют кровавую дань, но имперцы будут полностью уничтожены. Железная Клетка не просто распахнётся, она будет разбита и сыновья Пертурабо уже не смогут её восстановить, особенно сейчас, когда Лжеимператор мёртв. Нефалор не думал, что Сигизмунд или Дорн воспротивились бы такому ходу событий, хотя они и утверждали, что презирают колдовство. Великого Магистра Темных Ангелов беспокоила реакция Байла. Лорд Клонов не скрывал, что намерен использовать Кадию в качестве испытательного полигона для своих творений, и, несомненно, уже имел собственные планы на другие миры Железной Клетки. Кроме того, Байл раз за разом отказывался по-настоящему перейти на службу к Тёмным Богам, несмотря на всё большие награды, которые они обещали ему в обмен на полную преданность. Поэтому было сомнительно, что Прародитель одобрит планы Нефалора, и Великий Магистр сделал всё возможное, чтобы сохранить их в тайне. Это означало, что, когда Колонна Каина выступила в поход на Элизионские поля, она столкнулась лишь с теми силами, которые Тёмные Ангелы высадили на Кадии - но и те уже были достаточно опасны. По приказу своего Великого Магистра, которому необходимо было оставаться на ''Непобедимом Разуме'', чтобы другие командиры не заподозрили неладное, огромный отряд Первого легиона двинулся с Элизионских полей, чтобы атаковать Колонну Каина.***
Оглядываясь назад, можно сказать, что уход из Ординатуса был ошибкой. В то время это, конечно, имело смысл. «Манифест Ярости» был большой и очевидной целью для врага, а то, что произошло на Тирокских полях, доказало, что даже эти великолепные машины не могут противостоять культистам Хаоса, не говоря уже об их хозяевах из Астартес. Я подумал, что сделать свою позицию менее очевидной было бы неплохо, и, кроме того, я обнаружил, что становлюсь всё более беспокойным, несмотря на дополнительную безопасность многих тонн металла вокруг меня. Сейчас, как никогда, мне нужно было предпринять что-то активное, чтобы ужас от того, в каком фраке мы все оказались, не одолел меня. Поэтому я покинул пределы «Манифеста Ярости» и присоединился к 597-му, взяв с собой свиту из выздоровевшего Альфария, трио Кустодиев и моего зловонного помощника. То, что именно последнему я больше всего доверял сохранить свою шкуру в целости и сохранности, кое-что говорило обо мне, но я не был уверен, что именно. Мы были в трёх километрах от края Элизионских полей, когда на нас обрушилась атака Тёмных Ангелов. Предатели двигались быстро, с той скоростью, которая кажется невозможной для солдат, никогда не видевших трансчеловеческую мощь в действии. Но к тому времени каждый выживший гвардеец на Кадии прекрасно знал, на что способна физиология Астартес. Мы встретили их изнуряющим градом орудийного огня, выливая всё, что у нас было, на их атаку. На таком расстоянии и против таких целей мой верный лазпистолет был практически бесполезен, но я всё равно присоединился, больше для поднятия боевого духа, чем в надежде нанести реальный урон. В лучшем случае, я мог бы содрать краску с их керамики. Конечно, мой первый выстрел попал прямо в глаз Тёмному Ангелу, который решил, что идти в бой без шлема - лучший способ почтить своего безумного бога, вскипятил его мозг и мгновенно повалил его на землю. Вокруг меня раздались радостные возгласы солдат, и я услышал смешок Альфария, хотя Кустодес молчали, их оружие было нацелено на врага, и все они были сосредоточены. — Отличный выстрел, сэр, — похвалил меня Юрген, тщательно прицелившись и сбив одного из мутантов, которому каким-то образом удалось не отстать от Десантников Хаоса. — Спасибо, Юрген, — ответил я, и тут они навалились на нас. Сражение с тремя Кустодес на моей стороне сильно отличалось от того, к чему я поневоле привык. Я ожидал, что они будут сражаться как Космические Десантники, только быстрее и сильнее, но я ошибался. Космодесантники сражались как солдаты, а Кустодес - как воины, каждый из которых был погружен в свой личный бой с врагом, даже когда они приходили друг другу на помощь. Тех немногих, кому удалось пройти сквозь этот движущийся занавес смерти, я с помощью Юргена умертвил с относительной лёгкостью. Хранители Императора, однако, не были идеальны. Империум был бы совсем другим местом, если бы они были таковыми. В конце концов, их было всего трое. Один из них умер, образовался прорыв. Это произошло так быстро, что я едва успел заметить, пока не стало слишком поздно. На нас упала тень. Я поднял голову и увидел крылатое чудовище с головой льва и хвостом скорпиона, опускающееся на нас, а на его спине сидел Тёмный Ангел. Один из оставшихся Кустодес прыгнул, вонзив копьё глубоко в череп существа, но его всадник спрыгнул со своего мёртвого скакуна и приземлился прямо передо мной. В руках он держал меч, светящийся злобным светом, и я застыл на месте, почувствовав, как существо внутри потянулось, чтобы схватить мою душу. Когда Тёмный Ангел приблизился, я всё ещё не мог пошевелиться. Это была не паника, ибо я умел бороться и в худших ситуациях, чем эта. Это было колдовство, к тому же невероятно сильное. Тёмный Ангел поднял оружие – — Берегитесь, сэр! Юрген столкнулся со мной как раз в момент удара. Я услышал неземной крик, смешанный с гневом и отвращением, и ворчание стоически переносимой боли. Я моргнул. Я лежал на земле, Юрген был на мне, и я чувствовала запах крови - так много крови. Я осторожно оттолкнула его в сторону и задохнулся, увидев, что клинок Тёмного Ангела распотрошил его от горла до паха, прорезав его панцирную броню, как бумагу. Я обнял его, слишком потрясённый, чтобы сделать что-то ещё, даже когда битва продолжала бушевать вокруг нас. — Вы в порядке, сэр? — спросил он меня, и его голос был слишком, слишком слабым. — Да. Да, я в порядке, Юрген. — Ах. — Он улыбнулся, даже когда его кровь хлынула из раны. — Это… хорошо… Он моргнул несколько раз, затем закрыл глаза и выдохнул. Почему-то его последний вздох не казался таким уж вонючим. Он всё ещё улыбался, когда умирал. Я сжимал его тело в объятиях, не в силах понять, что произошло. Казалось, это длилось вечность, но это не могло занять больше нескольких ударов сердца. Резкий смех прорвался сквозь мой шок и вернул моё внимание к окружающей обстановке. Медленно подняв голову, я увидела возвышающегося надо мной Тёмного Ангела, убившего Юргена. Его шлем был лишён нижней половины, обнажая рот. Он тоже улыбался. Он что-то говорил, без сомнения, какую-то колкость, но я не слышал. Я видел только эту улыбку. Этот безродный ублюдок убил моего лучшего друга, а он улыбался. Мне не чужд гнев. Это может удивить вас, если вы меня знаете. Но это правда. Я видел трупы детей, брошенных в жертвенные ямы культами Хаоса. Я видел, как мерзости ксеносов разрывали на части хороших мужчин и женщин, чтобы полакомиться их внутренностями. Я видел внутренности корабля эльдарских рейдеров и лазил по трупам их выброшенных игрушек. Каждый раз мне было страшно, конечно. Чаще всего я был в ужасе. Но я всё равно злился. Но эта злость была ничто по сравнению с тем, что я чувствовал сейчас. В одно мгновение ясности, пропитанной кровью, я понял, какой гнев может привести человека в объятия Кровавого Бога, желающего только убивать, убивать и убивать, пока вся галактика не погибнет… … потому что только тогда ты чувствуешь, что твоя боль прекратится. Я действительно верю, что мог бы пасть тогда. Многие имперские гвардейцы поддались безумию на Кадии с тех пор, как начался Чёрный Крестовый Поход - я сам казнил нескольких. И после смерти Юргена я был защищён от влияния Варпа не больше, чем любая другая душа, запертая на этой призрачной скале. Даже Император был мёртв, лишив всех той слабой защиты, которую он сумел распространить на весь свой народ, даже на таких негодяев, как я. Неистовые энергии Хаоса усиливались на Кадии с каждым часом, и я достаточно горделив, чтобы считать, что Губительные Силы приняли бы мою душу весьма радушно, после всего, что я сделал, чтобы доставить им неудобства за эти годы. Я слышал, как они шептали мне в уши, хотя был ли это реальный психический эффект или просто галлюцинация, вызванная горем и яростью, я никогда не узнаю. Они обещали мне, что если я приму их, если отвернусь от Императора - от мёртвого Императора, и я знал, что это правда, какой бы невозможной и еретической ни была эта мысль, - то они одарят меня силой, чтобы отомстить за моего друга. Силой, чтобы избежать падения Кадии. Силой спасти тех мужчин и женщин, которые стояли за мной и так сильно мне доверяли. И о, как же мне хотелось этого. Впервые в жизни, я действительно был готов согласиться. Разве это не уморительно? Я, Кайафас Каин, который видел столько ужасов, который одержал столько славных побед во имя Бога-Императора, чьё имя и деяния эхом разносились по всему Сегментуму и за его пределами, собирался поддаться Хаосу из-за смерти артиллериста с гигиеническими проблемами. Но я этого не сделал. Не потому, что я был лучше других бедных ублюдков вокруг меня, а потому, что это было бы оскорблением памяти Юргена. Он верил в легенду о Каине-герое, и я не позволю этой легенде умереть раньше меня. Я принял боль, а не пытался заглушить её кровью. Я не позволил гневу поглотить меня. Я держал его крепко, так крепко, что казалось, он может сжечь меня заживо, пока он не стал холодным, как лёд Вальхаллы. И тогда, когда слезы всё ещё затуманивали моё зрение, я поднял мельту Юргена и выстрелил Тёмному Ангелу в лицо. Он так и не увидел выстрела, который снёс его еретическую голову, что, я полагаю, говорит кое-что о предполагаемой мудрости Первого легиона.***
С цепным мечом в одной руке и мельта-пушкой в другой, Кайафас Каин вёл свои войска спереди, управляясь с двуручным оружием так, как менее опытный человек мог бы управлять дробовиком. Вскоре атака Тёмных Ангелов была отбита, но, глядя на тела своих убитых товарищей, комиссар-кастелян пылал праведным гневом. Более того, санкционированный псайкер Инквизитора Вейл сообщил им, что нечестивые обряды Первого Легиона приближаются к своей кульминации, угрожая расколоть реальность и обречь их всех на участь бесконечно худшую, чем смерть. Нельзя было терять времени, и Каин приказал своим войскам идти вперёд, оставив лишь несколько человек для охраны гражданских. Наблюдая за продвижением имперцев, Нефалор начал беспокоиться, понимая, что комиссар-кастелян собирается добраться до колдунов до того, как их великая работа будет завершена. Мысль о наказании, которое ожидает его в случае провала задуманного, подтолкнула его к безрассудству, и он отдал приказ своим силам на планете высвободить одно из секретных оружий Тёмных Ангелов - Повелителя Призраков. Вскоре после высадки Редутов на Кадию была доставлена запечатанная клетка из адамантия, печатей, сделанных из трупного воска имперских проповедников и псайкеров, и дерева из мёртвого мира. Эта тюрьма была взята из трюмов «Непобедимого Разума», а до этого - из Залов Покаяния на Цисгороге, куда её узник был доставлен после того, как его вызволили из лап военачальника Имперских Кулаков, даже когда его флагман горел вокруг него из-за саботажа Двадцатого Легиона. Он был помещён в один из захваченных исследовательских аванпостов Механикус на краю Пилонских полей, и с тех пор за ним постоянно ухаживали девять раз по девять почитателей Тзинча, их бесконечные обряды поддерживали его целостность. Теперь, по приказу Владыки Звёзд, цель этих обрядов была изменена. Одна за другой были сломаны печати, замки открыты, а дерево сожжено в пепел варп-огнём. Один за другим девять магистров, проводивших обряды, были поглощены изнутри Варпом, превратившись в инфернальные рупоры, через которые Великий Магистр навязывал свою волю заключённым в клетке существам, пока не были израсходованы последние силы и они не превратились в пепел, завершив свою задачу. Вскоре раздался хор испуганных и агонизирующих криков, когда оружие Первого легиона немедленно обратилось против ближайших живых существ, на которых оно могло выплеснуть свою бесконечную ярость. Более двухсот лет назад, Лорд Хаоса, известный только как Иерарх Крови, из Седьмого легиона, отделился от сил Хаоса, столкнувшихся с Крестовым походом Саббат, и опустошил имперский мир Танит, полностью разрушив его после уничтожения его защитников. Иерарх не знал, что его действиями манипулировали Тёмные Ангелы, которые действовали так тонко, что даже их извечные соперники, Альфа-Легион, не заметили их участия в этом трагическом деле. Именно Тёмные Ангелы привели Иерарха Крови на Танит, как раз когда первые полки Астра Милитарум собирались, чтобы присоединиться к бесчисленным миллиардам гвардейцев, сражающихся за Империум по всей галактике. Именно агенты Тёмных Ангелов шепнули ему на ухо, что взять офицера, возглавившего последний отряд этих полков, живым, вместо того чтобы отдать его череп Кхорну, было бы хорошей идеей. И именно Тёмные Ангелы в Залах Покаяния превратили того офицера в Повелителя Призраков. Благодаря их махинациям великая судьба была извращена, превратившись в оружие, служащее целям Архитектора Судьбы. Никто из них не признавал лицемерия в таких действиях, никто не признавал доказательств лжи, поработившей их, когда они исполняли волю Тзинча. Их удерживал их Тёмный Бог, и их собственное желание избежать столкновения с правдой о своих грехах не позволило им сделать этого. Повелитель Призраков был скелетоподобной фигурой, облачённой в изорванные, но всё ещё различимые остатки мундира. Со спины его свисала мантия, сотканная из тысяч серебряных осколков, каждый из которых был собран из боевых ножей, выданных солдатам Танита в честь их вступления в гвардию. На его челе красовалась такая же корона, неровные края которой глубоко врезались в череп. Вокруг него завывал жуткий хор тысяч истерзанных душ, вырванных из Варпа и прикованных к Материуму колдунами Первого легиона. Когда-то у него было другое имя, но теперь он был Повелителем Призраков. Принуждённый колдовством Первого легиона, он отправился на запад, навстречу Колонне Каина, и Смерть последовала за ним. Бесконечные муки запертых душ Танита привлекли на его сторону множество демонов, хотя им не давали пожирать духов и те ограничивались тем, что высасывали из них боль, ещё больше усиливая их мучения. Комиссар-кастелян и его войска выдержали нападение Тёмных Ангелов, но воинство Нерождённых и нежити Повелителя Призраков было чем-то совершенно иным. Лаз-пушки были совершенно бесполезны против призраков, возвещавших о его приближении; они вонзали бесплотные когти в сердца мужчин и женщин, выпивая их жизни, чтобы получить кратчайшее избавление от боли. Вера и психическая сила были более эффективны, но и то, и другое было в дефиците, а бесчинства мёртвых были ничем по сравнению с жестокостью демонов. Продвижение Колонны Каина замедлилось, затем остановилось, а затем грозило обратиться полным разгромом. Только сам Каин казался совершенно невосприимчивым к силе призраков: призрачные образы отшатывались от его присутствия с нечестивыми воплями. Даже демоны, казалось, не решались встретиться с ним взглядом, демонстрируя то, что мужчины и женщины Астра Милитарум считали страхом перед его присутствием. Пользуясь этим эффектом, он перемещался по колонне, поддерживая свои силы там, где они вот-вот должны были сломаться, и побуждая их двигаться вперёд. Каин надеялся, что если им удастся прорваться к полям Пилонов, то древние конструкции не позволят этим ужасам, порождённым Варпом, преследовать их. Это был отчаянный гамбит, поскольку воздействие Пилонов было плохо изучено даже после десяти тысяч лет исследований. Разумеется, культы, терзавшие Кадию, и демоны, которых они время от времени выпускали в мир, всегда избегали этого региона. Возможно, это и сработало, но никто никогда об этом не узнает. Когда Каин побуждал командную роту 597-го вернуться на позиции, атакуя демонов и заставляя их следовать за ним, появился сам Повелитель Призраков.***
Я никогда прежде не видела Кайафаса в ярости. Беспокоившимся, да, даже сердитым (однажды, когда он посчитал меня раненой, что показалось мне очень милым), но не в ярости. Как инквизитор, прослуживший более ста лет, я хорошо разбиралась в людях, и хотя с Кайафасом всегда было непросто, у меня был большой опыт общения с ним. Когда я застала его стоящим над трупом Юргена и перед безголовым телом Тёмного Ангела, в его глазах, в его лице, во всей его манере стоять был огонь… Как я уже сказала, я никогда не видела его таким, и это пугало меня так же сильно, как и разбивало сердце. Забрав жетоны Юргена, Кайафас сжёг тело с помощью мельты, не желая оставлять ничего, что могли бы осквернить враги. В смерти Юрген выглядел более умиротворённым, чем когда-либо, и гораздо менее отвратительным, чем его статус Пустого заставлял его казаться даже нам, хорошо его знавшим. Это было странно. Кустодес тоже пал, потомок ныне утраченного Императора, фигура из мифов и легенд, из тех, кого даже инквизиторы не ожидают встретить, если только их обязанности не приводят их на Святую Терру, да и то лишь изредка. И всё же я оплакивала смерть Юргена гораздо больше, чем смерть Келерасиоса Беринета. Но долго скорбеть было некогда. Мы находились в бою, и Кайафас немедленно погнал нас дальше на восток, к Элизионским полям. Если враг готов зайти так далеко, чтобы остановить нас, - рассуждал он голосом, лишённым обычного юмора, - значит, мы на правильном пути. Мы все согласились с ним, поэтому продолжили путь. Теперь нас снова атаковали призраки и демоны, а Кайафас, казалось, даже не замечал этого. Огнём и клинком он сразил врага, выглядя героем, каким его знали все, кроме него самого. Два оставшихся в живых Кустодия всегда были рядом с ним, и только благодаря их присутствию он выжил. Даже так, как он умудрялся сражаться с цепным мечом в одной руке и мельтой Юргена в другой, я не представляла. Мельта должна была быть двуручным оружием, а Кайафас даже не был обучен им пользоваться, кроме того, что видел, как Юрген использовал его для спасения всех наших жизней в большем количестве случаев, чем я хотела бы сосчитать. Повелитель Призраков встретил нас на месте, которое когда-то было цветочным полем, где выращивались лекарственные растения - ещё один пример привычки Четвёртого легиона сочетать красоту и практичность. Земля была изрыта танками, артиллерией и проходом демонов и их пешек, но этого было недостаточно, чтобы помешать Карактаку идентифицировать флору. Когда он увидел Повелителя Призраков и замолчал, я поняла, что мы в серьёзной опасности. Наконец-то мы поняли, почему мёртвые боялись Кайафаса, когда демоны отшатнулись от присутствия Кустодес, в котором даже сейчас слышалось эхо силы Императора. Их пугала его форма. Она напоминала им об их хозяине, потому что он носил такую же, хотя и потрёпанную и изношенную. Даже эмблема аквилы всё ещё была видна, оставленная нетронутой как намеренное оскорбление теми, кто создал эту мерзость. Кустодес погибли первыми, захлёстнутые водоворотом духов, ведомых прямым приказом Повелителя Призраков. Их разорвали на куски тысячи призрачных рук, и Ракель напряглась до предела, защищая нас от них, воздвигнув небольшую защитную сферу вокруг тех немногих членов моей свиты, которые у меня остались. Я видела, как Повелитель Призраков пошёл на Кайафаса, подняв в руках старый цепной меч. Легионер, которого Кайфас отказывался именовать иначе кроме как Альфарием попытался вмешаться, его броня светилась там, где вырезанные в её поверхности обереги были перегружены силой Варпа. Кайафас что-то крикнул ему, и через долю секунды Космический Десантник кивнул и повернул назад, подоспев как раз вовремя, чтобы помешать существу со слишком большим количеством ртов сжечь заживо полковника Кастина. Я видела, как комиссар-кастелян Кадии сражался с Повелителем Призраков, и слышала смех Тёмных Богов над головой, когда они сражались. Кайафас сразу же отбросил мельту в сторону, ему понадобились обе руки, чтобы сравниться со сверхъестественной силой своего противника. Он был выше Повелителя Призраков, но преимущество в росте было сведено на нет нечестивыми благословениями, которые получило это существо. Схватка продолжалась недолго, ибо даже битва между самыми искусными воинами длится лишь до тех пор, пока один из них не совершит ошибку. Я видела, как удар Кайафаса был блокирован, когда полуматериальный призрак бросился на его меч. Видела, как оружие Повелителя Призраков вонзилось ему в грудь и вырвалось из спины в потоке крови. Я увидел, как Кайафас медленно падает назад, на клумбу с забрызганными кровью цветами. Я мельком взглянула на его лицо, и хотя его взгляд не встретился с моим, как это было бы в какой-нибудь придуманной третьесортной пьесе, я узнала выражение его лица. Это была не боль, не шок, не страх и не горе. Это было облегчение. Я инквизитор Эмберли Вейл из Ордо Ксенос. Я видела всё это, и я видела, что было дальше.***
Кайафас Каин умер прежде, чем коснулся земли. Рядом закричала инквизитор Эмберли Вейл, а Повелитель Призраков весело рассмеялся тысячей призрачных голосов. На ''Непобедимом Разуме'', наблюдая за битвой через бассейн с жидкостью, настолько токсичной, что даже он не мог находиться в её присутствии дольше нескольких мгновений за раз, Нефалор вздохнул с облегчением. В Имматериуме демоны, изгнанные Каином за время его долгой и славной карьеры, облизывали зубы и готовились свершить свою месть над душой Героя Империума. А потом…***
— Каин! Белого Щита звали Тейрос Делиал. Он родился на Кадии тринадцать лет назад, и это был первый раз, когда он увидел демона. Несмотря на все свои тренировки, он был напуган, и его руки дрожали, когда он стрелял из своего лазгана, дико промахиваясь мимо цели. Слёзы ужаса и стыда текли по его лицу - но он продолжал. Комиссар-кастелян был мёртв, и казалось, что с ним потеряна всякая надежда - но он стоял на своём и кричал изо всех сил, отчаянно пытаясь удержаться: — Каин! Ветерана звали Максим Ясн. Его родители были солдатами полка ещё в те времена, когда Каин был единственным комиссаром, и он вырос в постоянных рассказах о героических поступках Каина. Когда он услышал, что комиссара мобилизовали, чтобы он снова возглавил полк, он был в восторге. Теперь комиссар был мёртв, и Максим был так же испуган, как и опечален, но он продолжал сражаться, выкрикивая имя их героя-мученика. — Каин! Повара звали Джонатан Лекс. Он вступил в Имперскую Гвардию, спасаясь от отцов и братьев трёх девушек, которых он соблазнил на Вальхалле. В какой-то момент битвы он потерял левую руку - он не помнил, как и от чего, он просто посмотрел вниз и увидел, что её нет, и остановил поток крови лоскутом, который он оторвал от фартука. Но всё же он продолжал биться, обезумев от ужаса, но обнаружив в себе такие резервы мужества, о которых и не подозревал, и выкрикивал имя павшего героя, чтобы не потерять сознание от страха. — Каин! Генерала звали Регина Кастин. Кайафас был её другом, тем, кто взял две группы озлобленных солдат и превратил их в 597-ю, увидев в них что-то такое, что многие другие на его месте затоптали бы публичными казнями. Она сражалась на его стороне в десятках военных зон и видела, как он заботился о подчинённых ему солдатах, как они были важны для него гораздо больше, чем все похвалы, которыми его осыпали. Её левая рука была сломана, её жизнь была спасена лишь благодаря вмешательству Альфария несколько минут назад. Но она всё равно сражалась, стреляя из своего болт-пистолета в орду ужасов и выкрикивая его имя в перерывах между приказами своему полку держаться, чтить память человека, который сделал их теми, кем они были, до конца. — Каин! КАИН! КАИН! То, что началось как один крик, было подхвачено остальными. Всё больше и больше солдат выкрикивали имя своего павшего лидера во всю мощь своих лёгких, открывая огонь по наступающей на них орде демонов, ни один из них не сделал ни шагу назад. Они были напуганы, вдали от своих домов, в мире, где всё, во что они верили, казалось, было потеряно… но они продолжали стрелять. И их непокорность пылала в Варпе, как маяк, заставляя скрывавшихся там Тёмных Богов на краткие мгновения отводить взгляд. Но этот маяк также привлёк к себе другую сущность, которая когда-то была частью большого целого. Теперь это был лишь фрагмент, его личность быстро растворялась в сжигающих душу потоках Эмпирея - но он всё ещё обладал силой.***
Среди тьмы есть Свет.
Он прогоняет тени, которые приходят за мной с голодной пастью. Он защищает и утешает меня.
Оно даёт мне выбор… Ты даёшь мне выбор. Сейчас? Серьёзно?
Как я смотрю, твоё чувство юмора не улучшилось даже в смерти.
Разве я недостаточно сделал? Разве я недостаточно сражался во имя Твоё? Сколько ещё я должен продолжать бороться? Я устал. Так устал бояться. Так устал от всех смертей, всех разрушений…
Я похоронил так много друзей, так много солдат, которые заслуживали жизни больше, чем я.
Это было бы так просто. Просто… остановиться. Свет не осуждает меня. Здесь, в конце, я наконец-то понимаю, что Ты никогда не осуждал.
Ты понимал. Ты… понял.
Если я выберу конец, Свет защитит меня от всех демонов, которых я разозлил за эти годы. Он защитит мою душу и даст мне покой.
Наконец-то избавление от страха. От боли. От горя.
Я не герой, каким они все меня считают. Я никогда им не был. Я лжец и мошенник, и ничего больше. Ты знаешь это, конечно, знаешь.
Это было бы так просто…
Но…
Они выкрикивают моё имя.
Они умирают и зовут меня.
И…
Я…
Я не брошу их.
Ах…
Я делаю это не для Тебя, Ты понимаешь.
Я делаю это для них.
Но в этом-то и смысл, не так ли?
Тогда вперёд, на прорыв, ещё раз.
***
Свет снизошёл на Кадию, и Кайафас Каин восстал, пылая огнём Императора. Воскрешённый частицей силы, высвобожденной в Конце Света, вновь вознесённый Живой Святой взглянул на Повелителя Призраков, и на поле боя опустилась благоговейная тишина. Затем тишина была нарушена, когда колдовские узы Повелителя Призраков вновь проявили себя, и существо Первого легиона бросилось на Живого Святого. И снова два бывших комиссара вступили в поединок. С каждым ударом крики призраков становились всё менее гневными, всё менее мучительными и всё более скорбными. При столкновении двух цепных мечей вспыхивали огромные дуги энергии, испепеляя десятки демонов, но оставляя нетронутыми сражающихся с ними имперцев. Это была легендарная битва, противостояние двух противоборствующих Сил, и это зрелище останется в памяти всех, кто стал её свидетелем, до самой смерти. И в конце концов мастерство Каина и его вновь обретённая сила оказались сильнее, и Повелитель Призраков был повержен, а его оружие вырвано из его рук.***
Святость оказалась не тем, чего я ожидал. Не то чтобы я когда-либо думал, что получу её. Я знал, что Святые были настоящими: у меня был доступ к достаточному количеству конфиденциальных записей, чтобы иметь смутное представление о правде, стоящей за пропагандой Экклезиархии. В то время, читая отчёты Двадцатого легиона, я помню, что мне было жаль этих бедных ублюдков. Ни у кого из них не было счастливой жизни до того, как Император вложил в них частицу своей души и превратил их в своих аватаров в галактике. По крайней мере, меня не одолевало желание расправиться с еретиками и начать проповедовать о славе Золотого Трона. Думаю, в этом случае мне пришлось бы покончить с собой. Тем не менее, теперь я понимал то, о чём раньше даже не задумывался. Я знал, что это была лишь частица того понимания, которое Император имел перед смертью, и за это я был благодарен, ибо даже это немногое было почти невыносимо. Я мог видеть, насколько шатким было положение человечества, как последний план Императора заключался в том, чтобы отбросить игральную доску и пырнуть оппонента, прежде чем он успеет отреагировать. Он дал нам все преимущества, какие только мог, но в итоге всё равно полагался на нас, своих подданных и сыновей, в поисках пути к победе. И Он выбрал меня, чтобы помочь в этом. Это подтвердило то, во что я давно верил: Его чувство юмора оставляет желать лучшего. Были и другие преимущества. Я только что сражался в самой трудной дуэли своей жизни, и всё же я стоял во весь рост, ничуть не запыхавшись, несмотря на все усилия. Повелитель Призраков - а я знал, что это имя, которое дали ему Тёмные Ангелы, так же как знал его настоящее имя, не будучи в состоянии объяснить как, - лежал на земле и смотрел на меня. Он был просто человеком, сломленным и оплакивающим всех тех, кого не сумел спасти. —… Это несправедливо, — прошептал он голосом, который был таким хрупким по сравнению с бурей воющих призраков, которые теперь молча наблюдали за нами. — Это несправедливо! Почему ТЫ?! Мы боролись! Мы боролись, мы истекали кровью, мы кричали, мы умирали, мы не сломались, и этого было недостаточно! Недостаточно, чтобы спасти нас, недостаточно, чтобы спасти мир! Так почему? Почему?! — Где был наш Святой?! — горько рыдал он. — Где была милость Императора?! Это несправедливо. Это несправедливо! — Ты прав, — ответил я. — Это несправедливо. Его лицо исказилось в непонимании. Я мягко опустил свой деактивированный цепной меч на воротник этого ужасного плаща, обёрнутого вокруг его тела. Я бы не стал его убивать. Потому что он был прав. Это было несправедливо. Вселенная была несправедлива. Но она должна быть справедливой. И мы сделаем её такой. Я отвергаю вас. Именем Императора и именем Юргена я отвергаю вас. — ВЫ СЛЫШИТЕ МЕНЯ?! — проревел я в небеса, где нечто, сидящее на троне из черепов, проревело в ответ. — Я ОТВЕРГАЮ ВАС! Я запустил свой цепной меч, и адамантиевые зубы глубоко вонзились в цепи, удерживающие мантию из серебряных осколков на его плечах. — Вы не заслуживаете моего гнева, и мы все уже пожертвовали слишком многим, — сказал я, говоря достаточно громко, чтобы быть услышанным поверх скрипа зубцов моего оружия. — Настал час Спасения. Наконец, цепь поддалась, и плащ упал. Осколки серебра превратились в порошок, разрушив колдовство, державшее мёртвых солдат Танита в рабстве у Тёмных Ангелов. Они разлетелись по ветру и превратились в искры, сжигавшие глаза призраков и превращавшие демонов в пепел. Повелитель Призраков вздохнул с облегчением, и его собственная плоть, веками хранимая тёмным колдовством Тёмных Ангелов, рассыпалась в пыль, оставив после себя новый призрак, выглядящий гораздо более стабильным и здравомыслящим, чем истощённая фигура несколько мгновений назад. Это было моё первое чудо и жест неповиновения Тёмным Богам. Я не подарю им удовольствия убийства того, кого они поработили, того, кто никогда не имел выбора в своём проклятии, кто боролся со своими цепями с момента своего пленения. — Вставай, комиссар Гаунт, — сказал я ему. — Твой долг ещё не выполнен. Медленно, он встал, и мы на мгновение встретились взглядами. Затем он откинул голову назад: — Люди Танита! — проревел призрак Ибрама Гаунта. — ВЫ ХОТИТЕ ЖИТЬ ВЕЧНО?! Это был явно старый военный клич, имевший смысл только для тех, кто сражался и умирал вместе в том обречённом мире. Несмотря на горькую иронию этих слов, призраки подняли в ответ свои бесплотные голоса - хор гневного неповиновения, обещавший смерть тем, кто так долго порабощал их. Как один, сотни призраков повернулись и полетели в сторону Элизионских полей. Если бы они не были бездушными еретиками, стремящимися утопить галактику в безумии и смерти, я мог бы посочувствовать Тёмным Ангелам. Но сейчас я чувствовал лишь холодное удовлетворение. — Вперёд! — крикнул я, обернувшись назад, чтобы посмотреть на армию у себя за спиной и указав в направлении уходящей призрачной орды своим ревущим цепным мечом. — Вы собираетесь позволить мертвецам утереть себе нос, солдаты Империума? Рёв, который я получил в ответ, наверняка был слышен на всей орбите. Я повернулся к ним спиной и взмахнул своим цепным мечом в соответствующем драматическом жесте. — За Юргена, — прошептал я под нос и пустился бежать. — За Императора.***
Вы убиваете нас ради забавы.
Мы для вас ничто. Игрушки. Инструменты. Еда. Вы пируете нашей болью, вы культивируете наши мучения, а потом убиваете нас.
Хуже того: вы заставляете нас убивать друг друга ради вашей забавы.
Не в этот раз.
Я говорил тебе, что Диомед не будет последним.
И этот тоже не будет.
***
Призраки Танита роились на Элизионских полях, но варп-отталкивающее действие Пилонов не оказывало на них никакого влияния - то ли из-за ущерба, уже нанесённого Тёмными Ангелами, то ли потому, что их природа теперь была противоположна той нематериальной энергии, которую Пилоны были призваны сдерживать. Позади них шли гвардейцы и Космические Десантники, а Каин снова шёл впереди. Мстительные мертвецы обрушились на своих поработителей с ужасающей яростью, задушив их веками накопленной болью. Потратив большую часть своих вооружённых сил в первой неудачной попытке остановить Колонну, Колдуны и их аколиты были подавлены и разбиты, решив сражаться до последнего, а не бежать и не навлекать на себя гнев своего Лорда Хаоса и Тёмного Бога. Они сражались с отчаянием, а колдуны ускорили свои обряды, готовые сжечь собственные души, чтобы увидеть завершение своей нечестивой работы. Но даже этих отчаянных мер было недостаточно, ибо там, где шёл Кайафас Каин, сияло сияние Императора и снимало заклятия Тёмных Ангелов, изгоняя силу, накопленную ими в ходе подготовки к низвержению Пилонов, обратно в Имматериум, и оставляя их с пустыми руками, лишь смех их демонического покровителя отдавался эхом в их проклятых душах, прежде чем их уничтожили. Когда пали последние Десантники Хаоса, призраки Танита исчезли из виду, а серебряная пыль их сломанных клинков закружилась вокруг призрака самого Ибрама Гаунта, оставив его полу материальным. Благодаря вмешательству Каина, Повелитель Призраков превратился в якорь для силы Виндикты, этой сущности, рождённой гневом Магнуса Красного и предсмертными молитвами миллиардов душ о справедливости и помощи. Как Живой Святой, Каин носил в себе осколок силы Бога-Императора, сплавленный с его собственной душой, но эта сила была едина с силой Виндикты так, как никогда не могли быть объединены соперничающие Тёмные Боги, по самой своей природе. Вместе они совершили чудо, на которое ни один из них не был бы способен в одиночку. Если бы Гаунт не стоял около Живого Святого, который только что преобразил его на глазах у сотен гвардейцев, без сомнения, он был бы атакован имперцами на месте. Вместо этого его присутствие было осторожно принято, когда Колонна с триумфом покидала Элизионские поля. По рекомендации инквизитора Вейл, он сделал всё возможное, чтобы оставаться вне поля зрения остальных, пока память о разрушениях, которые он причинил во время порабощения, не исчезнет, оставаясь на борту «Манифеста Ярости» под присмотром свиты инквизитора, пока она сама пыталась разобраться с тем, что прославленный герой Империума и тайный агент Инквизиции и Гидры стал Живым Святым. Когда Тёмные Ангелы были разбиты, Каин отвёл свою армию в относительную безопасность Каср Крафа. С помощью призраков Танита прорваться через осадные линии Чёрного легиона было почти легко, и защитники открыли ворота, чтобы впустить Колонну Каина внутрь под бурные аплодисменты и одобрительные возгласы. Даже издалека они видели нисхождение силы Императора, преобразившее Кайафаса Каина, и впервые после Конца Света в их сердцах зажглась надежда, а также горький огонь неповиновения, который заставлял их держаться до сих пор. Внутри Кастеллума, Живого Святого встретили высшие офицеры Имперской Гвардии, капитаны Астартес, священники Министорума, канониссы Адепта Сороритас и архимагосы Механикус. Все они преклонили перед ним колени, почитая того, кто принёс им спасение в самый тёмный час. Комиссар-кастелян Кадии смотрел на них с бесстрастным выражением лица, и никто, кроме него, не знал, что он подумал при этом зрелище.***
«Мы избиты и истекаем кровью. Сам Империум изранен почти до смерти, он находится в худшем положении, чем был за последние десять тысяч лет.
Случилось немыслимое. Император мёртв. Возможно, мы никогда не узнаем подробностей того, что произошло на Терре, хотя я верю, что Тронный мир всё ещё жив. И пока он существует, должны существовать и мы.
Наши враги радуются этому горькому повороту судьбы и празднуют свою победу, как будто она была неизбежна. Но мы уже показали им, что, хотя Повелителя Человечества больше нет, Его свет по-прежнему сияет, сжигая тьму. Пока я жив, я намерен поддерживать этот свет. Но я не могу делать это в одиночку.
Так что встаньте на ноги, все вы. Время преклонять колени прошло.
Хотя все ужасы Ока стоят против нас, хотя мы одни против приливов Хаоса и махинаций Тёмных Богов, я заявляю это, сейчас и навсегда:
Кадия стоит!»
Кайафас Каин, во время первой встречи высшего имперского командования в Каср Крафе после битвы на Элизионских полях (позже было добавлено в Книгу Каина, второй том, глава II, стихи XI–XVII писцами 340-го Талларна, чей генерал присутствовал на собрании)