…
— Я тебя не слышу! Говори громче! Что? — кричит мятноволосый на весь танцпол, но его слова утопают, так и не доходя до адресата, из-за громкой музыки на фоне и толпы людей. — Я говорю, что ты в стельку пьян, Юнги! — из толпы наконец доходит знакомый голос, хватает за руку и ведет в сторону выхода. — Эй! Эй, там моя красавица осталась! Отпусти! — Да, блять, что с тобой в последнее время, Юнги? — тяжело вздыхает брюнет, толкая старшего в салон машины. — Со мной? Со мной все отлично, Чонгук! — Вот не ври мне. — Ты что не заметил? Херовый из тебя друг, Чонгук. Я, блять, влюблен. Вот и на крыльях любви лечу! — Что? Ты умеешь любить, я поражен. Наверное, влюблен в сигарету, какую-нибудь, угадал? — Нет, нет, нет. Ты меня обижаешь, бро. — Ну и? Заставь меня в это поверить. — Ты думаешь, что я здесь шуточки с тобой шучу? Я влюблен, влюблен в маленькие глаза. Влюблен в аккуратные ручки, влюблен в пухлые щечки, и в такие же охуенно пухлые губы, которые, наверняка с привкусом сладкого меда. Влюблен по самое не хочу, влюблен так сильно, что ставлю на обои своего телефона фотографии этого человека. Я готов распечатать все фотографии, где этого самого человека хоть немного, но видно. И если даже в это гребенное фото попала только ресничка, я готов распечатать ее, а потом повесить на всю комнату и молиться на это. Понимаешь? Я люблю так сильно, что хочу вырвать свое сердце, чтобы, блять, не чувствовать это. Я люблю так сильно, что аж тошнит. Я люблю так сильно, что хочется умереть. Бесит. — Хен, ты кажется и вправду влюблен. Я не знаю, радоваться ли мне за тебя или угарать над тобой. «Мистер, любви не существует — это все херня, Юнги.» Рассказывай, кто эта счастливица? Нахуя, если влюблен ты здесь пьешь, вместо того, чтобы добиваться ее и наконец стать счастливым? — Блять, потому что. Потому что я не достоин этого. Потому что мне запретят любит. Потому что я только понял, что это любовь, и вправду любовь, а не левая влюбленность. И кажется я проебался. — Почему еще запретят? Почему не достоин? — Маленький ты еще, не поймешь. — Подожди. Это то, о чем я думаю? — округляя и так большие глаза, удивляется он. В голове рассчитав, что и как. — Когда? Почему ты мне сразу не сказал? — Ты о чем вообще? — Я же не ошибся? Тогда это был он? Он же! Даже не пытайся меня обдурить, у меня фотографическая память. На заставке телефона. Это Чимин? — Что? Как ты узнал пароль? — Это сейчас не так уж и важно! Чимин? Ты влюблен в него? Жизнь меня явно к этому не готовила. Да, ты постоянно над ним издеваешься, какая, нахуй, любовь? — Внезапная, незапланированная, нежеланная и точно не взаимная. — Стоп. Подожди. Так ты даже не отрицаешь? Подожди, подожди. Мой мозг не хочет это принимать. Прямо любовь, любовь? — Прямо любовь, любовь, — подарив брюнету измученную улыбку, руками зарывается в волосы.…
Суета, спешка и отсутствие выстроенной последовательности выведут из равновесия даже самого спокойного человека. — Хосок, ну, хен. Хен, — тянет русый, как ребенок прицепившись к ногам. — Тэ, ну-ка, отпусти, тебе же папа все объяснил, — железно, не обращая внимания на некое безобидное существо под ногами, красноволосый собирает свой чемодан. — Ты что, просто так оставишь меня? — Именно. — А кто же будет мне готовить? А играть со мной, кто будет? В школу, кто будить будет? А собирать? Ванну, кто будет готовить? Шнурки завязывать? — Тэ, ты уже взрослый. Сам справишься. — Как это сам справлюсь? — Вот так вот. — Так значит, ты хочешь, чтобы я квартиру утопил? И вместе с квартирой сам утопился? Значит ты меня никогда не любил и не будешь любит. — О, боже, — наглядно закатив глаза и сильно выдохнув, Хосок берет русого за плечи, поднимает на ноги и заставляет сесть на край кровати. — Посмотри на меня, — приказывает старший, садясь рядом с младшим. — Не хочу, — обиженно бурчит парень, опустив глаза в пол. — Нет, посмотри, — взяв Тэхена за подбородок, говорит он. — Я всегда тебя любил и сейчас люблю. Всегда буду любить. И ты это прекрасно знаешь. Как же я без твоего детского ума? — Ей, ты меня сейчас оскорбил или все-таки похвалил? — щурясь, подняв глаза спросил русый. — Ахах, ну вот, зато посмотрел. А теперь по поводу отъезда. Тебе папа все подробно объяснил, неужели не хочешь, что бы этому бедному пареньку помогли? Наверняка, у него даже друзей нет. Над ним издеваются, понимаешь? — Понимаю, — грустно закончил Ким. — Мы не увидимся всего лишь 11 месяцев, Тэ. — Но тогда обещай мне, что сделаешь этого парня счастливым! Пусть он не страдает. Хорошо? — Хорошо, мой ангелочек. — А еще обещай больше так не говорить, меня чуть не вырвало. — Эй, в смысле? Охренел совсем? Высокие шпили небоскребов, высокие каблуки и высокие цены — вот что привлекает всех. Днем и ночью горят огни бесчисленных офисных зданий, баров, ночных клубов, магазинов. Стильный, деловой, «технологичный», звездный, — все эти эпитеты легко применимы к Сеулу. По крайней мере так думал Хосок, пока не увидел окраину города. Нет, здесь тоже очень красиво, высокие здания и все такое. Но видно, что до «Вау» не дотягивает. — Я думал, что буду в столице.— Ой, до центра всего лишь 30 минут езды.
— Да, конечно.— Твоя квартира прямо в центре на улице Каннам, так что, не переживай.
— О, Каннам?— Именно. Если тебе там удобнее жить, то можешь убедить своего подопечного и смело переезжать.
— Обожаю тебя.— Грех меня не обожать, — смеется мужчина, отключая вызов. Оставляя сына со своими дальнейшими мыслями.
Если честно, Хосок много раз бывал в столице и знает почти все наизусть. Здесь его большая часть друзей, с которыми он обязательно встретится. Но сейчас у него очень важное дело — помочь подростку. Помочь мальчику, человеку. Вот поэтому он пишет краткое сообщение Тэхену, чтобы он не волновался и смело захватив с собой тортик и цветы для миссис Пак, шагает в сторону многоэтажки.…
— Прекрасно, — выдает брюнет и садится за свою парту. — Сказал же ему, что столько есть не надо. Вот опять. — Что случилось, Чонгук-оппа? Почему ты такой раздражительный с самого утра? — мило щебечет девочка, руками начиная мять плечи. — Давай я помогу тебе расслабиться. — Спасибо, Джихе. Это очень мило с твоей стороны, но не надо, — мягко убирая руки брюнетки, поговаривает парень. Даже не замечая, что этим прикосновением ужасно смутил девушку, которой наверняка было очень сложно к нему подойти. В класс заходит учитель и она, так же как и пришла, быстро уходит за свое место. — Здравствуйте, класс, — через полузакрытые глаза приветствует учеников. — Есыль, кто отсутствует? — Отсутствуют Джису и Юнги. Джису отсутствует по болезни, но ее скоро выпишут. Юнги написал мне, что еще неделю не будет ходить, — сказала староста, сразу сев за свое место. — А Пак Чимин? — глазами пробегая по классу и не найдя темноволосого, безучастно спросил учитель. — Пак Чимин? — удивилась девушка. Оглядываясь на обыденное место темноволосого. — Странно, обычно он никогда не пропускал занятия. Не знаю, учитель, он мне ничего не сообщил и, к сожалению, его номера у меня тоже нет, чтобы позвонить. Может он просто опаздывает? — Хорошо, Есыль. Если не придет, то ты должна будешь сообщить директору. А теперь начнем урок. — Хорошо, учитель, — громко ответила она. — Блять, идеально. Теперь из-за толстяка буду переться в кабинет директора. Бесит, — добавила она совсем тихо, чтобы ее услышал только Минхек. — Не бесись, это твоя обязанность, — раздраженно отвечает парень, отворачиваясь в сторону окна, всем видом показывая, что он не намерен говорить о Пак Чимине. — Мне рассказать об этом Юнги? — хмуря брови, спрашивает сам себя Чонгук.…
Он когда-то мелькал в пространстве Чимина, поэтому он знает, что у него сегодня день рождение. Все мы знаем, что есть такая прекрасная хрень, как звёзды. И все мы знаем, что звёзды отдают нам частичку себя, из-за чего и появилась наша физическая оболочка. Просто звёзды — добрые инопланетяне, они бы могли отдать свою часть на что-то получше и полезнее. Например, на создание айфона, или для построения ракеты в космос, или просто самореализоваться, но они всё-таки создали всех нас, в том числе и его. Пройдёт ещё много тысячелетий и он вновь превратится в космическую пыль. Пройдет еще много миллионов лет и он заново переродится. Пройдет много миллиардов лет и он вновь умрет. Пройдет много гуглионов лет, а Пак Чимин будет все еще любить Мин Юнги. Ведь Юнги стал для него бесконечностью. Сколько бы он не старался выкинуть его из головы, не получается. Он пытался, честно пытался не вспоминать о нем, все тщетно. Из-за этих чувств, просыпается еще более сильное чувство. Чувство голода. Желудок все время напоминает о своем существовании, жалко скуля, начиная откровенно бесить Чимина. Четыре дня голодания — это тебе не шутки. На стенах часы показывают четыре часа ночи. Но Чимину глубоко на это насрать. Он открывает свою крепость в виде простой комнаты. И быстрыми шагами направляется на кухню. Оглядывается, берет все, что можно и нельзя. Все, что попадается на глаза: чипсы, мороженое, холодный рис, мясо, рыба, клубничное молоко, маффины и торт. В охапку забирает всё, тихо ретируясь в свою башню. Закрывает комнату на замок, открывает на компьютере вкладку с сериалом, который сюжетом вообще не блещет и начинает есть. Кайфово. Так спокойно он себя за эту неделю вообще не чувствовал. Он тут узнал, если очень сильно нажраться, то можно спокойно умереть. Это его дальнейшая цель, классно же, радостно ешь, а потом безболезненно во сне умираешь. Такой расклад его даже немного радует. Он настолько радуется, что даже не замечает, как засыпает прямо на компьютерном кресле. Не слышит осторожные стуки в дверь. Не слышит разговор матери и какого-то постороннего человека.…
У Юнги сегодня день рождения. Стоя на балконе своей комнаты, он затягивается тонкой сигаретой. Немного кашляет. Бросить что ли? Пока он смотрит в ночную пустоту, его телефон оповещает о новом уведомлении. Он не спеша открывает диалоги в kakaotalk, три не прочитанных. Первый от Чонгука, который только что написал. Второй от анонима. И третий, третий от Чимина. Юнги долго думает прочитать или нет, но глаза натыкаются на окошко с аватаркой. Обычно у Чимина всегда стоял милый трехцветный котик, а теперь. — Что? Он удалил свою соц. сеть? — хмуря брови, немного дуется он. Только парень собирается зайти на аккаунт Чимина, чтобы удостовериться в правдивости своих догадок. Приходит входящий от Чонгука. — Чего тебе мелкий? — Выходи! — Это еще почему? — Думал, что я забуду твой день рождения? Старик тебе исполняется семнадцать! Это нужно отметить. Выходи быстрее, я для тебя даже папину тачку угнал. — Засранец.…
Он заваливается на свою кровать совсем усталый. Лёжа один, на пустой кровати, он вспоминает моменты своей жизни, и настолько разные воспоминания приходят в голову, что даже удивляет. Они мелькают, как в киноленте, а кадры сменяют друг друга слишком быстро: Вот он бежит домой счастливым, ведь наконец ему разрешили взять хомячка. Яркая вспышка. Он рыдает над умершим животным. Вот он впервые с Чонгуком пробует алкоголь. Вот он спешит домой поздравить её с днем рождения. Яркая вспышка. Он плачет на её похоронах. Вот он с Чимином… Вроде бы все сделал, вроде бы отлично отметил, вроде бы все попробовал. Вроде бы. Но все равно ужасно чего-то не хватает. Такое чувство он никогда не чувствовал, эти новые чувства его так задолбали, если честно. Он не может из-за этого разобраться в себе. Включает телефон, смотрит на обои, улыбается как ненормальный. Нежно кончиками пальцев проводит по экрану. — А испечешь такой же пирог на мой день рождения? — улыбаясь лисьими глазами, спрашивает парень, заодно уплетая творожный пирог за обе щеки. — О! — загорается Чимин, закрывая дверцу духовки, разворачиваясь лицом к парню. — Когда у тебя день рождения? Я могу не только пирог испечь, ну и торт. Вот вкуснотень будет, я тебе обещаю! Пальчики оближешь. Быстрее говори, когда у тебя день рождение! Я такое приготовлю, опупеешь! — Что? Опупеешь? — смеется Юнги. — Что это за выражение такое детское? — Не детское, а оригинальное, — цитирует парень, высоко поднимая свой подбородок. Со стороны эти милые щеки свисают, из-за этого Юнги хочется еще больше смеяться, ну или же умиляться. — До-до, не детское, а олигинальное конеечно. — Йа, хватит меня передразнивать. Я вообще не так говорю, — отворачиваясь и заливаясь краской, бурчит Пак, чувствуя рядом с собой чужое тепло. — Эм, что ты делаешь? — поворачиваясь обратно, удивленно спрашивает он, после немного отодвигаясь назад, так как Юнги слишком близко подошел. — Я? — смотря прямо в глаза, спрашивает Мин с серьезным лицом. Плотно подходя к темноволосому. — Д-да. — Я хочу твои печеньки, — быстро протягивая руку к столешнице и взяв тарелку с шоколадным печеньем, улыбается Юнги, отодвигаясь от парня. — Мне кажется, если ты всегда будешь так вкусно готовить, я точно пополнею, и точно не на один килограмм. — Ой, да ладно, тебе лишь на пользу пойдет. — Это ты так тонко намекнул на то, что я дрищ? — Именно, — заливаясь смехом, отвечает Пак. — Ей, я вообще-то качок. Просто под футболкой не видно! — Да-да, конечноо. — 7 ноября, я думаю, что я могу тебе это сказать, — становясь резко серьезным, почти шепчет юноша, после мягко улыбнувшись. Да, он точно может довериться этому человеку. — Тебя так не хватает, — шепчет в пустоту мятноволосый. — Я тебя не видел всего две недели, я безумен. Или я все-таки влюблен в тебя? Точно чародей, — хрипло смеется он. — Ты же обещал прийти, ты же обещал испечь торт. Ты же обещал, что отберешь у меня алкоголь, ведь ты не хочешь, чтобы я становился алкоголиком. Так почему? Так почему тебя все нет?…
— Спасибо, Хосок-щи, — забирая букет из пионов и медовый тортик, хрипло поговаривает Суа. — Не стой у порога, проходи быстрее. — У вас очень уютно, миссис Пак! — лучезарно улыбаясь и немного оглядываясь, выдает красноволосый. — Какой любезный, — не устояв перед обаянием парня, вслед улыбается женщина. — Я очень благодарна вам и директору Чону. Вы очень выручили меня, не знаю, что я бы делала без вас. Спасибо. — Миссис Пак, оставим любезности, вы стали для меня, как мама. Готовили мне сэндвичи, когда папа был слишком занят, укладывали спать и рассказывали сказки. Так что, я очень рад тому, что я могу вас отблагодарить, — немного приобняв женщину, улыбается он. — А теперь где наш мальчик? Как его зовут? — Может сперва немного отдохнешь, душ примешь, а я как раз для тебя чай заварю. — Ой, я это все успею сделать. Хочу поскорее с ним познакомиться, уверен, что он хороший малый. Вы немного расскажите о нем, дальше я сам справлюсь. — Ладно. Ну, его зовут Чимин. Пак Чимин. А еще, — женщина глубоко вздохнула, потирая свои виски. — Знаешь я уделяла не так много времени своему ребенку, о чем я очень жалею сейчас. Так что, я не знаю, что он любит, чем он занимается. Что предпочитает, о его друзьях, есть ли они вообще, о девушке. Не знаю. Ничего. У меня есть только общее понятие о своем сыне. Не считая последние две недели, он был очень милым, добрым и отзывчивым. Всегда убирался к моему приходу, готовил, учителя никогда не жаловались, всегда был рад помочь кому-то. Но, а сейчас, не знаю, как будто его подменили. Я его вообще не узнаю, не разговаривает со мной, игнорирует меня всеми возможными способами. Запирается в своей комнате, вот в этой, — указывает она на дверь. — Выходит только ночью за едой и то, только на минут пять. — Оу, вот как. Это уже серьезно. Так, не переживайте, я найду с ним общий язык! — лучезарно улыбается Хосок, начиная стучать в дверь. Первые двадцать стуков были успешно проигнорированы. Но Хосок, не Хосок, если сейчас просто отпустит руки. Поэтому он еще усерднее стучит, улыбается, когда слышит тихие шаги за дверью. У Чимина голова раскалывается, а шея затекла от неудобной позы. А еще эти стуки в дверь. — За что мне это? — тихо бурчит парень, массажируя свою шею и шагая в сторону двери. — Хватит, — холодно произносит темноволосый, резко открыв дверь. Он немного удивляется, когда вместо мамы видит какого-то парня. Хотя, ему сейчас на столько на все насрать, что и на это похуй. — О! Привет! Я твой Хосок-хен, но ты можешь называть меня просто хен или же Хоби! — жизнерадостно приветствует красноволосый. В жест хороших намерений, он поднимает ладонь, чтобы дать пять парню. Но очень удивляется, когда тот в ужасе вжимается, закрыв глаза и отворачиваясь от него. — Эй, ты чего? Я тебя бить не собираюсь. Просто хотел дать пять, — быстро оправдывается юноша. — Уходите, — хлопнув дверью прямо перед носом красноволосого, говорит Пак. Нет, он не хочет ни с кем разговаривать. — Что это было? — удивленно округлив глаза, спрашивает Хосок, медленно опуская свою правую руку. — Кажется, я ему понравился! Мы обязательно подружимся! — улыбается парень, оборачиваясь лицом к женщине.