***
— Ай-яй-яй, о, Дева Мария, неужели заслуживает моя грешная душа такого наказания?! — чуть ли не кричал от боли юноша. Он уже давно пожалел, что дал согласие этим воистину дьявольским женщинам. Естественно, наиболее ужасным испытанием для мужчины оказался корсет. Хоть платье и предполагало полную свободу тела в нем, но все же таки нельзя было оставлять тело без надлежащей ему части — талии. Без нее одежда сядет, как мешок на картошку, а не нежное убранство на утонченную фигурку девушки. — Мальчик мой, потерпи еще чуть-чуть, мы уже почти закончили. — последним штрихом оставалась одежда. На самом деле, Руслану даже пришлось надеть бюстгальтер, ну не может женщина иметь абсолютно плоскую мужскую грудь. К слову, платье на Руше село просто прекрасно: античный стиль был к лицу юноше, а тонкие гладкие ткани лишь подчеркивали тело парня. Где-то в области грудной клетки и подола были заметны золотистые вышивки с редкими бусинками на них, в большей степени они находились на поясе, что делал одеяние с чуть завышенной талией. Очень странно было вместо себя видеть в зеркале какую-то древнюю гречанку, но никак не сына русского барина. Это даже пугало. — Ну-с, мы проделали огромную работу над вашим образом, теперь ваше снисходительство может отправиться на самый разгар торжества. — продолжая менять кое-где детали в одежде, сказала Анна Васильевна, помощница главной горничной. — А теперь шуруйте, да поскорее, а то жених уже заждался! После этих слов все служанки хором захихикали. Смущенный такими словами и тем более огорченный упоминанием жениха, Руслан вышел из комнаты с надеждой, что никто не сможет увидеть его в столь стыдливом положении.***
На такое чудесное событие съехалось много гостей, в том числе и друзей барона. Все они выглядели невероятно суровыми и бесчувственными, что заставляло Артура волноваться еще больше. Объясняя их угрюмые лица обычным менталитетом, иностранец сосредоточился на самом ужине. Все выглядело каким-то поверхностно красивым, без грамма изюминки: слишком разукрашенные люди с пластиковым ликом, слишком много торжественности для обычного ужина, слишком уж превозносят это убранство. Сам Арти просто хотел остаться в тени до конца ужина, что и так было почти невозможно, но надежда всегда умирала последней, верно? Настал момент, и в зал прибыла еще одна немаловажная персона, второй виновник торжества — Руслан, но теперь уже Раиса Григорьевна Воронцова. Честно сказать, было очень боязно выходить на люди в таком костюме, хоть средний сын почти не участвовали в светских вечеринках, но чувство тревоги не покидало его до сих пор. Проходя к столам, юноша заметил на себе взгляд большинства присутствующих. Нельзя было точно сказать, что выражает их лицо: какая-то противоречивая смесь безразличия и интереса одновременно. Некоторые дамы в возрасте даже шептались о чем-то, что не могло не напрягать. Дальше, Руслан успел заметить отца, пулей несущегося к нему, Григорий схватил сына за руку и буквально потащил к гостям из другой страны. — Спешу представить вам, дорогим иноземным друзьям, свою дочурку, Раисочку, — пропел барин, чуть ли не тыча сыном Вильяму в лицо. — Премного благодарен, сэр. — внимание купца теперь уже обратилось к юноше-девушке. — Вечер добрый, леди, мое имя Вильям Кэррол, и, насколько вы знаете, совсем скоро вы с моим сыном закрепите свои отношения узами брака. Не могу не похвалить ваш внешний вид, к слову. — англичанин поклонился пред Русланом. — Что ж, думаю, мне с Григорием стоит покинуть вас на некоторое время, я так полагаю? Без ожидания ответа, оба отошли от помолвленных, надеясь, что те попытаются заговорить. Однако, этого так и не произошло. Пялясь друг на друга, как барашки на новые ворота, Руслан и Артур не могли и слова вымолвить — слишком страшно было говорить с человеком, который в скором времени станет твоим супругом. В зале уже давно начались танцы, и каждая пара, словно юла кружилась по полу, оставляя за собой след в виде длинного платка дамы. Все это выглядело так утонченно и будто гипнотизировало. Постоянный топот странно подходил играющему оркестру. Случайно получившийся ритм танцоров натолкнул Руслана на весьма интересную идею. — Потанцуем? — интригующе произнес рыжий. Видно, что Артур пребывал в ступоре от неожиданного приглашения, но вскоре согласился. Откровенно говоря, Кэррол-младший танцевал плохо. Как бы он не учился, как бы ни старался, ничего не получалось. Да и особо ему не нужны были эти светские развлечения, он больше занимался наукой, в частности, географией и историей, а еще всякой мифологией. Многие называли последнее увлечение попросту детским и недостойным взрослого мужчины, но Арти их не слушал, он слишком погрузился в изучение тварей, существование которых было сложно доказать. Но кто вообще сможет остановить такого упрямого мальчишку? Когда оба парня уже вовсю танцевали под музыку, ноги Руслана были беспощадно отдавлены ступнями Артура. Тот не чувствовал за собой вины, лишь нелепый стыд и смущение пред девой. Во время танца рыжий не мог оторвать взгляда от лица жениха, постоянно разглядывая последнего. Было в нем что-то такое, цепляющее. Аж оторваться невозможно. Он чертов волшебник. А ведь Руслан даже имени своего жениха не знает. Да и не нужно. — Слушай, у меня есть к тебе одно предложение…— внезапно подал голос Артур. Рушик даже вздрогнул от неожиданности. — Может, мы сможем сбежать отсюда? Нет, ну вы просто посмотрите, чародей да колдун. А ведь у Руслана были точно такие же мысли. — Ох, презамечательная идея, гений, но как и куда мы убежим, по-твоему? — с долей язвительности прошипел рыжий. Ведь с одной стороны, легче некуда, а с другой такая подстава. Ведь идти нужно было туда, где их точно не найдут, в какое-то, черт возьми, действительно волшебное место. — Мне папа однажды читал предание, что где-то в Англии находится волшебное место, в котором все земные существа живут дружно и счастливо, и не существует никакой вражды. Там даже бедняков нет, понимаешь? Это таинственное место называют Редсоулом, потому что, якобы, старый воин, в поисках земной благодати набрел на старинные залежи рубинов и решил построить на их месте город. И слетелись туда все твари волшебные да бесы проказливые и создали они новую политику и власть, где каждый в достатке и равен другим. С тех пор, набежало в этот чудо-город много грешных душ, отуманенных в желании жить так же, как и тамошние обитатели, но только поломали они все. С тех пор, вход в город доступен только из одной пещеры в заброшенном городке Британии и только тем, кто сможет доказать чистоту свою и благие намерения свои. — Артур широко улыбнулся, продолжая свою мысль. — Я хочу когда-нибудь найти это место. А в таком случае, раз нам некуда податься, почему бы и не найти Редсоул? Призадумался Руслан. Идти через весь мир в таинственное, возможно даже несуществующее место, с вероятностью умереть от местных разбойников с каким-то неизвестным, за которого ты должен выйти замуж? — По рукам, но только знай, если этого городишки не существует - пеняй на себя. Мой отец обычно ложится около десяти вечера, и есть вероятность, что через час после того, как папенька уйдет в свои покои, все убранство завершится. — как-никак, расчеты могут быть неточными, но приблизительно время рыжий все же смог огласить. Кэррол-младший прямо светился, как утреннее солнышко. — Это все очень хорошо, но мы можем смотаться уже сейчас, пока идет слепое развлеченье, нашу пропажу и не заметят. — Мне нравится твой ход мыслей, — Руслан одобрительно хмыкнул. Прежде чем уйти, рыжий хотел оставить записку брату. Взяв в руки пергамент и гусиное перо, обмакнув то в в чернила, Руша начал старательно выводить буковку за буковкой. В итоге, подложив письмо в комнату Борису, юноша догнал Артура. Кстати, в записке гласилось следующее: “Oh, mon cher ami, mon cher ami, mes chats me brûlaient le cœur si douloureusement que je ne voulais pas quitter la salle familiale, mais je vous demande, en tant que frère, de ne jamais vous souvenir de moi. Je partirai, j'oublierai que j'existais: je suis mort moralement et avec tout mon corps. Je t'aime de tout mon coeur, passionnément, beaucoup. Comprends-moi, ça ira mieux. - Votre frère, Ruslan.” * Прощаться с домом было больно: но ничего, так будет только лучше. Прочь от всех этих забот, прочь от ужасного отца, прочь от брата своего. Печаль и горе не смогут охватить сердце его, покуда есть стремление в нем. И лишь остается им, идти в тени, бежать от долга, от семьи. Без документов, без одежды, кошелька. Без ничего. И только буря надежды сможет их спасти.