Хоть ты-то сможешь удержать?

      — Так и куда, говоришь, ты хотел со мной сходить? Юдзуру изобразил задумчивость и закатил глаза: — Не думаю, что продумывал, как все будет. Я ведь не был особо уверен, что ты не выгонишь меня. — Значит, мы проехали семь остановок непонятно для чего? — Нет, теперь я уже знаю, куда тебя привести. Они шли по одной из отдаленных тропинок парка. Кругом было безлюдно, им на пути попались лишь две пожилые женщины с лыжными палками. — Вот, мы пришли. Женя повела глазами и постаралась понять, чем это место отлично от остальных. Она вопросительно развела руками, приподняв плечи. — Бэ-рьозы’, — проговорил он по-русски и указал ладонью. Женя обернулась. — Ты хотел показать своё владение языком и поэтому мы здесь? — с издевкой спросила она. — Нет. Ты хотела увидеть берёзы. — Что за смех?! — Ты хотела увидеть их во сне. Она улыбаясь прищурилась, подумав: «Какая глупость». Но ноги медленно привели её к белому голому стволу. Кончики пальцев провели по холодной коре, потом опустилась ладонь. — Ты скучаешь по родине. — Смотря, что ты имеешь под словом родина. Если берёзы… Наверное, ты прав. Если людей, называющих меня предательницей... — Люди не могут тебя так называть. Это единицы. — У нас сложная страна. У нас ненавидят сильных. Ненавидят талантливых. Каждый видит в них свои собственные слабости и… Винит, ненавидит. Только в моей стране ненавидят великих людей. Ненавидят, если те слишком совершенные, если не ошибаются. Но люди не роботы, они могут совершать ошибки. И стоит такому человеку оступиться, его разрывает толпа. — Не понимаю. — Юзу, никто не понимает. Воцарилось молчание. И словно это было возможно, она прислонилась к березе в надежде услышать биение сердца. Женя припала к ней, и одной рукой обхватила этот белоснежный стан, в каком-то блаженстве закрыв глаза. Немного царапало щеку. Медведева заулыбалась. Тёплое дыхание всколыхнуло её волосы у уха и проскользнуло по щеке: — А я-то не думал, что тебе, и правда, снились березы, когда ты меня также обнимала. У Медведевой вспыхнули щеки: — Идиот. Никуда с тобой больше не пойду! Она пошла прочь, но её одёрнули с силой за локоть, развернув назад. — Не бухти. Просто так ты хотя бы ненадолго скинула своё равнодушное лицо. — А ты больше такого, вот, не вытворяй! — пригрозила она, надувшись, пальцем. Он хитро улыбнулся. Они вместе сели на деревянный мостик над замёрзшим озером. — Куда на зиму деваются утки? — прошептала себе под нос Женя. — Уходят с пухами в лес. — Ох! Юзу, я ведь серьезно думаю. — Посиди тут, — он кладёт Жене на спину руку и наклоняет к себе, будто чтобы сказать, что-то тайное, — никуда не пробуй убежать. Я найду тебя по следам. Бывшее покалываете от мороза исчезло. — Ты прекрасно знаешь, что мне нельзя такую пищу, — кивнула она на сосиску. — Мне тоже, и если откажешься — заставишь съесть обе, а я не прощу. Поэтому скажи «А»! Она выхватила угощение из его рук и уверенно откусила кусок. Юзу одобрительно кивнул, улыбаясь. — Теперь я буду катать ещё ужаснее. — Куда уж хуже. — Что?! — посмотрела она него зло раскрыв глаза. — Лучше уж падай и хоть что-то показывай на своём лице. Женя ушла в себя: — Самый умный, да? Так легко говорить? Она сорвалась с места и пошла вдоль замерзшего прудика. Через несколько секунд Юзу нагнал её, но они не обмолвились ни словом. Женя постоянно ускоряла свой шаг и в одну минуту была готова сорваться в бег. «Не хочу ни видеть тебя, ни слышать». — О! Я знаю, что мы сделаем! — хлопнул со спины Юзу её по плечам и оставил на них руки, словно и не слыша тех слов. — Но, я не хочу, — упиралась она, — снова я не хочу, а ты меня куда-то тащишь. — Так ты ничего не хочешь. Что теперь, позволять тебе дома сидеть? Он ещё крепче сжал её ладонь и почувствовал, что она наконец не стала пытаться вырваться. — Смотри! — он оглядел общественный каток, на котором каталось лишь две семьи. — Я никогда не хожу в выходной на катки. Я всегда это говорила. Мне и каждый день льда хватает. — А мне всегда казалось, что ты любишь кататься. — Люблю. — Нет, значит не любишь. Ведь тебе бы было всё-равно. Значит, ты думаешь о льде, только как о рутине. Поучись у меня. Для меня лёд – это действительно жизнь. — Опять я, я, я. Да и что ты знаешь? Ты вот так просто делаешь выводы. — Я уверен в своём, — ему и хотелось её позлить, и нет. — Нет! — Докажи. — Детская провокация. Пошли отсюда. Или я уйду одна, — Женя была непоколебима. — Стой! Но она наоборот развернулась и пошла прочь. Юзу разбежался, прыгнул и оттолкнулся от ствола, стоящего рядом дерева. На них обоих свалился снегопад. И Юзу весело засмеялся: — Стой. Кому сказал, — смеялся он. Женя, поджав губы, отряхивалась. Она хотела выглядеть возмущённой, но на самом деле изо всех сил сдерживала улыбку. — Пошли, — продолжал он и качнул головой в сторону катка. — Я же понятно сказала, что пойду только отсюда! — Ну, — протянул он, — Женья, пошли ради меня. Её дернуло. «Это подлый ход!» — Ты не сможешь отказать! — Конечно не смогу! Юзу, это нечестно. Он подошёл к ней ближе, нагнулся, чтобы смотреть глаза в глаза, и хитро улыбнулся.  — А почему не сможешь? Женя положила ладошку ему на лицо, улыбнулась, высокомерно подняв бровь, и надавила рукой на щеку, отворачивая его лицо: — Потому, что сегодня я не лежу больная с температурой. — Так не интересно. — А что по-твоему интересно? Женя уже шла к катку. — Не скажу. — Самовлюбленный дурень, — сказала она по-русски.