Иллюзия Шарпантье

Котик получил имя, и Мира испытала от этого неожиданное облегчение. «В самом деле. Это же просто глупо – бояться кого-то, кого зовут Тютель. Пусть даже в нём два метра роста и килограмм сто… хмм… потенциального добродушия», – оптимистично решила она. Мирины коленки об этом судьбоносном решении, по-видимому, не знали, потому что продолжали предательски подрагивать. – Ну… Сейчас. Я сейчас! Она попятилась к выходу с кухоньки, и всё так же, не поворачиваясь к Тютелю спиной, подцепила ногой рюкзак. Заодно с рюкзаком подтащился и Ринин пакет со здоровой пищей, из которого углом торчал так и не пригодившийся котику розовый лоток. Мира невольно хихикнула. Потом хихикнула ещё раз. Потом сгребла рюкзак с пакетом в охапку и шмякнула прямо на стол перед киборгом. – На! Ешь… что тебе там надо. И никуда не выходи! Я… я сейчас! – Приказ принят, – невозмутимо ответил Тютель. Новоявленное лицо с правом управления пулей вылетело на площадку и громко захлопнуло за собой дверь. Смех рвался наружу неудержимо, словно попкорн из микроволновки. Мира ржала, как никогда до этого в своей жизни. Её мелко трясло, колени дрожали и подгибались. Сперва она прижалась спиной к стене напротив лифта, потом сползла по ней на пол, а потом и вовсе повалилась на бок, обхватив колени руками и задыхаясь от смеха. Мира подвывала в голос, беспомощно икала и размазывала по щекам слёзы, но остановиться не могла. На лестничную площадку высунулся сосед. С пола Мире были видны только его клетчатые тапки без задников и когда-то ультрамариново-синие линялые треники. – Что тут такое, а? – грозно спросил он. – Я вас спрашиваю, да? Что такое? Мира из последних сил попыталась сесть и продышаться, однако, увидев сердитое соседское лицо в сочетании с весёленьким кухонным фартуком в ромашку, судорожно всхлипнула и снова расхохоталась. – Ыыыы… это… ыыы… там… Тю-уу-теель!... – только и смогла выдавить из себя Мира. – Студенты, да? Накурились, ещё и обзываются! Гамлет я, да? Гамлет Эдикович, запомнить наконец надо, да? Жаловаться буду! – сосед обиженно пригладил редкие чёрные кудри и удалился обратно в свою квартиру. – Уууыыыы!.. – взвыла Мира и, всхрюкнув, мешком повалилась обратно на пол. Трудно было сказать, сколько времени прошло, но наконец она отсмеялась. Хотя плечи до сих пор то и дело непроизвольно вздрагивали, а живот и рёбра болели так, как будто её пытался задушить удав, Мира наконец смогла подняться на ноги. Она кое-как отряхнула футболку, пару раз пошмыгала носом и неуверенно подошла к собственной двери. – Тютеля бояться – в дом не ходить, – вполголоса пробормотала она. В крохотной прихожей было пусто. Из приоткрытой двери на кухню раздавался сухой равномерный хруст. «Что ж он там такое делает-то?» – подумала Мира. Почему-то ей представился красноглазый Тютель, глодающий на манер куриной ножку стула. Она тряхнула головой, отгоняя дурацкую мысль, и осторожно заглянула в щель. Киборг всё с тем же бесстрастным выражением лица сидел за столом. На полу лежали аккуратно разорванные по швам и, по-видимому, вылизанные до блеска три банки из-под тушёнки. Саму тушёнку, равномерно перемешанную в кошачьем лотке со всеми остальными продуктами, Тютель невозмутимо закидывал горстью прямо в рот и методично пережёвывал. Сухие макароны громко хрустели у него на зубах. – А… а чего ты прямо так… и тарелку не взял? – опешила Мира. – Был получен приказ от лица с правом управления, – проинформировал Тютель и неожиданно добавил голосом самой Миры, – «Не вставай!» – А-а… Ну тогда да. Конечно. Мире в голову закрались глубокие сомнения в разумности данного конкретного котика. Она стояла и молча смотрела, как он методично, щепоть за щепотью, как плов, доедает недельный запас продуктов. «Даже если лично меня он и не сожрёт », – подумала Мира, – «то мои финансы – точно». Тем временем Тютель выловил из лотка последнюю оливку, метнул её в рот и заглотил не жуя, а потом внимательно просканировал глазами стол. Не найдя больше ничего съедобного, он снова уселся в позу египетской статуи и уставился на Миру неподвижным взглядом. – Ну… эээ… может, ты кофе хочешь? – машинально предложила Мира. Киборг, кажется, даже перестал дышать, а потом медленно переспросил: – Кофе… с сахаром?