Иллюзия Шарпантье

Дозваниваться в ОЗК пришлось долго. Начиная ровно с девяти утра, всё тот же самый автоответчик сначала предлагал оставаться на линии, а потом, видимо, в точно рассчитанный профессионалами момент полного озверения абонента – оставить голосовое или видео-сообщение. – «Первый же освободившийся сотрудник свяжется с вами», – передразнила Мира, бросив трубку. – У меня вообще такое ощущение, что все сотрудники там сели лет этак на десять. Когда ещё теперь освободятся… – А эта твоя Маша? Она сотрудник? – поинтересовалась Рина. – Понятия не имею, – честно призналась Мира. – Вроде да… Хотя, может, и волонтёр. – То есть тебе непонятно кто подкладывает сви… – Рина покосилась на Тютеля, сосредоточенно прихлёбывавшего кофе из самой большой кружки, – То есть подкидывает боевого котика. А ты даже не знаешь, кто именно? – Выходит, что так, – пожала плечами Мира. – Понятия не имею, как это получилось. Маша Лисичкина так многословно и красноречиво описывала совершенно обескураженной Мире душевные достоинства несчастного «котика», что опомнилась она только в тот момент, когда активистка ОЗК уже выпорхнула из квартиры с прощальным «Я уверена, вы тут отлично поладите!». Не исключено, что в Машиных предках по какой-нибудь линии имелся целый табор натуральных цыган, а то и парочка успешных экстрасенсов. На звонок Маша не отвечала довольно долго. Наконец в развернувшемся вирт-окне возникло красивое Машино лицо, правда, в обрамлении изрядно взлохмаченных волос. – А, Мирослава! – обрадовалась Маша так искренне, как будто это не она чуть меньше суток назад осчастливила Миру сорванным котиком. – Ты представляешь, у нас тут ещё один нашёлся! Такой чудесный! Просто котик! Только хозяин такой нервный оказался... Еле уговорили! Кого и на что уговорила Маша и почему это стоило ей причёски, Мира даже не стала выяснять. – Я, собственно, как раз насчёт твоего... котика, – начала Мира. У неё с трудом получались любые переговоры: почему-то априори Мира ощущала некоторую неловкость и даже вину перед собеседником. Особенно когда ей нужно было от него чего-то добиться. – Замечательный, правда? Редкая умница! И такой милый! Как он себя чувствует? Хорошо устроился? – Устроился лучше всех, – мрачно буркнула Мира. – Сожрал всё, до чего смог дотянуться. – Конечно, такой стресс! Бедненький! – сочувственно подхватила Маша. – Ну ничего, ещё дня три-четыре, и он совсем привыкнет. – Какие три-четыре?! – в отчаянии переспросила Мира. – Или вы его сегодня… или ... я не знаю уже! Он мне тут всё сожрёт! – Так, – не выдержала Рина и отобрала у подруги видеофон. – Дай я скажу. В отличие от Миры, она не стеснялась напрямую задавать собеседнику неудобные вопросы. В пять минут ей удалось выяснить реальное положение вещей. После того, как Машу Лисичкину случайно занесло на публичную лекцию, которую читала главный психолог ОЗК Мэй Ким, проблемы разумных киборгов не давали ей покоя. Это было гораздо круче и актуальней, чем все котята и металлолом, вместе взятые. За спасением киборгов Маша увидела зарю великого волонтёрского будущего и со всей своей энергией ринулась спасать мир. Наступление этого самого будущего осложнялось тем, что, как выяснила Маша, ни одного отделения ОЗК на планете не было. Пришлось срочно взять инициативу в свои руки и самостоятельно зарегистрировать его в родном городе. В итоге персонал новоявленного отделения состоял из самой Маши и её молодого человека, который имел какое-то смутное отношение к компьютерам и потому гордо именовался в бумагах «специалистом по информационным технологиям». Из всего материально-технического обеспечения, кроме тонны чистейшего незамутнённого энтузиазма, в наличии был старенький флайер, личный Машин терминал, одинокая самопальная глушилка и распечатанный комплект стимульного материала к тесту по выявлению разумности. Везло Маше несказанно, как везёт только настоящим энтузиастам: на всей планете они пока что обнаружили только трёх разумных киборгов, из которых самым разумным был Тютель. – У нас самих же уже получается двое котиков, ну куда нам ещё третий? Вот я сразу про тебя и вспомнила! Я так и знала, что ты не откажешься! Ничего, я вот-вот выбью нам офис и помещение под реабилитационный центр! Мы уже разговаривали с администрацией, может быть, буквально на следующей неделе дадут. В крайнем случае, через месяц. Тогда мы, конечно, сразу его заберём!