Иллюзия Шарпантье

Аким Валерьянович полез в массивный коммуникатор-браслет на левом запястье и выудил из него визитку. – Эдак вот… Ты хоть докладай, как там у нашего бойца дела. Мира кивнула, с интересом разглядывая устройство. Ей казалось, что такие штуки носят только в космофлоте иногда, но, с другой стороны, что она вообще про это знает? Да и какая разница… Она поспешно вытащила из кармана свой видеофон, перегнала в него визитку и вытащила взамен свою: – А вот… на всякий случай. Вы не волнуйтесь, мы котика… то есть Матвея, в обиду не дадим! Прапорщик серьёзно покивал и снова обратился к несостоявшемуся сыну полка: – А ты девочку береги! Толковая девочка. И сердце на месте подвешено. Тютель молодцевато козырнул. Неунывай-Корыто нахмурился: – К пустой голове руку не прикладывают! Сколько вас учить, ланцепупов?! Совсем распустился там на гражданке! Бар-рдак! Ланцепуп Тютель просиял, как начищенная бляха. Где-то в этом безумном мире всё ещё был нерушимый оплот порядка. *** – Вот! – Мира сунула в руки владельцу размокший и тяжело капающий с одного края бумажный свёрток. Ну точно сейчас забыл бы! – Это… что? – переспросил участковый. – Отделённые от основной части половые органы мёртвых растительных организмов, – моментально определил Тютель. – Количество – девять штук. Пищевая ценность низкая, слаботоксичны. Мира фыркнула. Вот тоже… котик! Участковый Дмитрий смутился и отдал слаботоксичный букет обратно Мире. – Нет, вы возьмите… возьми. Пусть стоит. Мира пожала плечами. Ну ладно. Пусть так пусть. Попозже, наверное, заберёт. От кофе Дмитрий отказался. Правда, сахар-рафинад был единственным, что к нему можно было предложить, не считая макарон. Участковый как-то скомканно попрощался и ушёл, забыв при этом, разумеется, свои цветы. – Ну и ладно! – сказала Мира вслух. – Мне даже и лучше. Оставлю себе. Буду считать, что это компенсация! За моральный ущерб. В чём конкретно этот ущерб заключался, Мира вряд ли смогла бы сформулировать внятно. *** Кофеварка заурчала и начала медленно, с достоинством цедить в подставленную кружку тёмную жидкость. Мира наблюдала, как отдельные пузырьки на поверхности собираются в рыхлую прозрачную кучку. «Интересно, почему в кафе у них всегда получается такая толстая кремовая пенка на кофе, а дома только вот так?» – рассеянно задумалась она. Тютель сидел всё на том же стуле, но уже с куда более человекообразным выражением лица. – Ну что... – Мира поставила на стол две кружки с кофе и достала из шкафчика коробку рафинада. – Давай тогда заново. Меня Мира зовут. Ко мне на "ты". Без звания. Если что-то непонятно – лучше сразу спрашивать. А то я мыслей читать не умею... Она пожала плечами и немного виновато улыбнулась. – Ну вот... Как-то так! Она хлебнула кофе и сразу же обиженно замычала: он оказался неожиданно горячим. Пока лицо с правом управления отчаянно обмахивало обожжённую губу ладонью, Тютель сосредоточенно опускал в свою кружку сахар до тех пор, пока жидкость не поднялась над краями чашки горкой. «Как же он это теперь пить собирается?» – подумала Мира. Однако Тютель вообще не заметил никаких сложностей. Кажется, ему было всё равно – целая кружка, половина или вот так. Не котик, а уникум! Прежде чем отпить, Тютель понюхал кофе, а потом вдруг как-то скривил нижнюю губу, приподнял верхнюю и по-кошачьи прижмурил глаза. Улыбнулся! Повинуясь внезапному порыву, Мира прямо через стол протянула Тютелю руку, которую киборг, слегка помедлив, аккуратно пожал. – Вот и ладушки! – обрадовалась Мира. – Вот и хорошо! Значит, будем!