Дом Демона

      Я так и уснула, прижавшись ухом к стене, слушая отца и внимая каждому звуку его голоса. Мы вспоминали детство, я рассказывала ему то, что произошло после. Про маму и ее замужество с Робертсом. Он, конечно, расстроился, но не подал виду. Я заверила, что Рита всё ещё любит его и только ради меня и его дела согласилась отдать себя Робертсу в жертву. Естественно, я не рассказала почему ушла из дома и какие у меня отношения с Лианом.       — Я убью всех, кто хоть пальцем тебя тронет, — сказал он слишком уверенно.       Ох, папа. Будь все иначе, уверена, ты бы сдержал эти слова.       За мной пришли утром. Я услышала оживление наверху и сразу проснулась, пытаясь тут же начать размышлять. Недолго думая, я сняла с шеи кулон с ангелитом и бросила его к папиной камере.       — Возьми, — произнесла я шёпотом. — Тебе он пригодится больше.       — Мия? Мне не нравится твой голос. Они ничего тебе не сделают, слышишь? — ответить я уже не успела, так как спустилась стража вместе с Лидией.       Я поднялась с пола и отряхнула то, что осталось от платья, и даже попыталась привести в порядок волосы. Не очень получилось. Прутья на моей клетке опустились, и Лидия вошла ко мне, держа в руках металлические наручники. Вид у нее был такой, что казнить сейчас будут ее, а не меня.       — Мия, дай мне пожалуйста руки и не используй ангелит, ради твоей же безопасности, — в соседней камере закричал папа. Один из стражей нажал что-то в стене, и звуки прекратились. Оглушила мертвая тишина.       — Решила лично понаблюдать? — с нескрываемой злостью произнесла я, но кисти протянула.       Наручники щелкнули, и я наконец смогла преодолеть свой квадрат заточения. Всего на мгновение мне удалось увидеть папу. Обросший, похожий на старика человек, вцепился в прутья и что-то громко кричал, только беззвучно. Будто хватал ртом воздух.       Я что-нибудь придумаю, папа, обязательно.       Взяв меня за плечо, демонесса заставила идти вперед.       — Бабушка добилась у судьи разрешения сопровождать тебя и находиться рядом, как залог твоей безопасности до вынесения вердикта.       — Какая честь! — от негодования сводило зубы. Стражи грубо толкали в спину и заставляли идти быстрее. — Это такой способ помучить перед смертью?       Черные кудри игриво плясали на ее груди и плечах. Она всё ещё была красива. Даже в скорби. Глаза будто подведены чёрным, фарфоровая кожа, тонкие руки. За такую должен был умереть Дантелиан, а не за меня, глупую человечку.       — Я делаю, что могу, Мия! — ее спокойствие давало трещину. — Думаешь, тебе одной паршиво?       Меня аж передёрнуло от нее.       — Нет, что ты, меня просто ведут на эшафот в чужом мире, а так я в полном порядке.       Слава богу она заткнулась, и дальнейший путь до суда мы продолжили в полном молчании. Приближение сопровождал гул голосов, которые становились все громче. Зал суда оказался прямо передо мной, и я тут же сравнила его с римской ареной. Круглый зал, со всех сторон заставленный сидениями, на которых сидели взволнованные и верещащие сразу на двух языках — человеческом и демоническом, жители Темного мира. Когда мы зашли, они поумолкли. Так, стоя, окружённая демонами, я начала потихоньку понимать всю сложность данной ситуации. Точнее, безысходность.       Судью я увидела сразу. Взрослая женщина на большом стуле с высокой спинкой, в белом одеянии, сидела за столом, единственным содержимым которого был маленький медный колокольчик.       Рядом с ней была ещё одна женщина, старше, но даже возраст не мог скрыть ее былую красоту. Чёрные с проседью волосы, глаза цвета ночного неба, и тонкие, чуть дрожащие губы. Высокая и стройная, как статуя. Я сразу поняла, чья это бабушка.       Сначала она внимательно осмотрела Лидию и лишь украдкой взглянула на меня. Мне и этого хватило, чтобы понять, кто именно, после смерти Лиана вырвет мне сердце. Судья позвонила в колокольчик и поднялась. Гробовая тишина разлилась в круглом помещении. Даже голова закружилась. Она что-то быстро произнесла, но я не поняла.       — Суд будет на демоническом, я переведу, — поспешила за ее речью Лидия. — Нам нужно заковать тебя.       Только сейчас я заметила рядом с собой цепи, прибитые к полу. Лидия сама надела мне их на руки и ноги, так, что я оказалась на коленях. Судя по недоброму гоготанию зрителей, делала она всё слишком долго и осторожно.       — Они думают, я смогу нанести вред демонам в таком виде? — шепнула я Лидии, трудящейся над цепями.       — Тихо, молчи, ты не должна говорить, только слушать, — пояснила она, чем снова вызвала неодобрение. Я послушалась. Что ещё оставалось?       Я сохраняла лицо до последнего. Пока Лидия переводила судью, пока руки тяжело сводило от оков, и затекали ноги от сидения на коленях, на жестком полу, на острых коленках. Я думала о папе и о том, как же все это кончится.       Держалась до конца. Пока не привели хозяина дома демонов. Зал замолчал опять, на этот раз не от интереса, а от трепета. Лиан в рваных, грязных одеждах, скованный цепями и передвигающийся только с помощью трех стражей, внушал не меньший ужас, чем судья и герцогиня вместе взятые.       Тяжелым взглядом он оглядел абсолютно всех присутствующих. Демон напоминал вулкан замедленного действия, и все вокруг наивно думают, что какие-то цепи способны его сдержать. Будто вот-вот он напряжет крупные плечи, расправит широкую спину, запрокинет голову, и звенья полетят в зрителей со скоростью пуль. Единственной его преградой был он сам. Никто не мог сдержать высшего демона без его воли. Никто не мог даже слова сказать, или вздохнуть. Теперь я понимаю трепет людей перед ним. Даже его соотечественники не могу посмотреть ему прямо в глаза. Кроме одного, дядя Лиана и Лидии — Аст.       Словно кривое отражение Лиана — такой же черноволосый, бледный, только черты лица острые, глаза маленькие и злые, острый нос и подбородок. Он был так же по-своему очарователен, как и его племянник, но мерзок, по крайней мере, мне.       Демон смотрел на Лиана с нескрываемым злорадством, чем страшно бесил рядом сидящую герцогиню. Представляю, как у нее чесались руки. Вряд ли он ее сын, скорее всего она — бабушка по матери, потому что ничего общего с благородной женщиной у него не было.       Все мысли покинули голову в один миг.       Пленник посмотрел на меня, и взгляд его замер. Я пораженно наблюдала спектакль эмоций на его лице, подметив, как надменность и дикий оскал сменились крайним удивлением, граничащим с шоком, отчего я в страхе забыла, как дышать, а он завершил гамму мимического выступления яростным взглядом, метавшим зеленые молнии.       Он резко обернулся к судье, как раз в тот момент, когда его, как и меня, пригвоздили к полу с помощью цепей. Его голос бурей пронесся на демоническом до меня. Слов я не разобрала, но свое имя услышала четко. Сестра подсудимого еле разжимала рот, не в силах перестать смотреть на брата.       — Он спрашивает, почему ты здесь, они ведь пришли к согласию, что тебя не тронут и отпустят домой, — судья ответила ему, а затем вклинился Аст, кивая то в мою сторону, то на Лиана. Голос Лидии звучал так тихо, что я еле слышала.       — Судья сказала, что версия была пересмотрена, так как дядя внес коррективы. Ты манипулировала Лианом, а так же нанесла ранения другим демонам, и ему в частности. Девчонка должна ответить за свои действия, даже если является всего лишь человеком. Смертные не должны быть выше демонов.       Даже если бы мне можно было говорить, я бы промолчала. Звучит так бредово, будто он все это придумал прямо сейчас, экспромтом. Ноги уже совсем отекли, и я перестала их чувствовать, а в руки точно перестала поступать кровь. Надеюсь, я умру сейчас.       Лиана перебили, запрещая ему говорить.       Однако он наплевал, и замолчал только, когда герцогиня подняла руку и укоризненно взглянула на внука. Выдохнув и махнув головой, подсудимый демон отвернулся, и опустил глаза в пол, пытаясь взять себя в руки. А суд шел.       Разговоры-разговоры-разговоры. Лидия старалась переводить, подавляя дрожь в голосе. От боли и неудобств я мало что понимала.       Прошло примерно полчаса, может больше. Потолок у здания был прозрачный, и над нашими головами сверкали звезды. Как мне хотелось оказаться сейчас среди них и ничего не чувствовать. Быть облачком газа.       Приговор не заставил себя ждать, судья поднялась и начала зачитывать свой вердикт, сливаясь тембром с едва живой, бледной Лидией.       — На основании двух непростительных обвинений: убийство высшего демона, без особо веских причин, а также нападение на другого высшего демона, без особо веских причин, суд приговаривает Дантелиана — высшего Демона, комиссара полиции Темного мира к смертной казни, путем лишения его двух сердец, последовательно. Приговор исполнит потерпевший и истец, высший демон — Аст, — последние слова демонесса договаривала уже шепотом, обхватив себя руками и роняя на холодный, мраморный пол, хрустальные капли, стекающие с щек.       Все начало происходить слишком быстро. Дядя Лиана покинул свое место, спускаясь к нам. Лидия одновременно стремилась подойти ближе к брату, закрыть собой меня и прекратить охватившее ее рыдания, поймав укоризненный взгляд бабушки, которая сама заметно тряслась, и только неведомая сила держала ее на месте.       — И ничего нельзя сделать?! — не выдержала я, хватая Лидию за подол платья, пытаясь привлечь к себе внимание.       Она трясла головой, закрывала лицо руками, пытаясь что-то сказать, но слезы душили ее, пока она не села на колени рядом со мной и едва слышно не прошептала:       — Я не смогу на это смотреть.       Я с надеждой дернула цепи, пытаясь вырваться, но стало только больнее израненной коже и уставшему телу.       На противоположной стороне зала разворачивалась не меньшая драма. Лиана подняли на ноги, прямо перед Астом, стоящим спиной к нам. Его лица я не видела, но оно сквозило в отражение Лиана, в его отвращении и лютой ненависти к кровному родственнику, однажды уничтожившему его счастливое детство, семью, а теперь и его самого.       Однажды, оставшись ночевать у незнакомых существ, я попала в самое пекло войны непонятного мне мира. И этот мир, в лице одного демона, раз и навсегда осел в моем сердце, в моей голове, задев невидимые струны души.       Смотреть на Лиана. Забыть про все и ждать, пока он ответит. И он ответил. Через плечо дяди он снова перевел на меня взгляд, выражавший искреннюю боль и роднившее нас чувство безысходности и обсуртности ситуации. Нас хотят убить: за то, что мы защищались, за то, что мне спасли жизнь, за то, что уничтожили сумасшедшего демона — убить местного князя тьмы и девочку, потерявшуюся в своей ничтожной, человеческой жизни.       — Нет! — произнесла я одними губами, снова дернув цепями. — Нет, Лиан! — он вдруг улыбнулся, осторожно, неуместно, по-настоящему, вдребезги разрушая всю атмосферу ужаса и хаоса, царивших здесь.       — Мия, — протянул он, и резко дернулся. С края его губ потянулась полоска алой, блестящей крови.       Аст, за мгновение, пробил рукой грудную клетку Лиана, сопровождая это хрустом костей и противным хлюпаньем поврежденной плоти, вытащив на свет что-то красное, и еще бьющиеся в его руках — сердце моего демона.       — Нет! — заорала я, пытаясь подняться с места, будто моя ярость и боль могут разорвать цепи. — Лиан! Отпусти его! Лиан!       Его тело обвисло на цепях, он закашлялся кровяной пеной, но был еще жив, еще держался.       — Брат, за что… брат, — бормотала Лидия, царапая свое лицо, но не отнимая руки от глаз.       А я больше не слышала ничего: рыданий Лидии, переросших в истерику, судью, призывавшую меня к тишине, рева зала, пребывавшего в ужасе и вожделении. Ничего кроме своего голоса и звука умершего сердца. Сердце, как бесполезная вещь, было выброшено на пол в нескольких шагах до нас.       Я видела, как Аст занес вторую руку.       Теперь все стало так просто и ясно: его смерть — моя смерть, папина, возможно, и мамина от горя. Все рушилось в моей голове, как карточный домик из тысяч составляющих. Однако потом, осталось только одно.       Зеленые, бездонные глаза, смотрящие на меня, и окровавленные губы, произнёсшие мое имя так, как никогда раньше. Так, что у меня замерло сердце. Тепло и по-домашнему. Словно мы не здесь, а дома, разговариваем, пьем чай. Словно, он — не демон, а я — не человек. Мы — что-то иное, понимающее друг друга, неразделимое. Это наступило давно. Просто я не хотела признавать и ощущать. Пряталась от этого.       Я осознала, что люблю его, когда его сердце, в прямом смысле, упало к моим ногам. Люблю его уже давно, любила с момента своего рождения, до рождения бабушки. С того самого момента, как принцесса Виктория — мой предок, из бабушкиной истории, полюбила демона. С тех пор, как родился первенец. Эта любовь, передавшаяся мне от Виктории, с каждым поколением росла и крепла, чтобы однажды, отозваться в моей душе ее голосом, криком самоубийства ради самого дорогого существа в своей жизни.       Цепи рвали мне кожу на руках и ногах, а я билась, как раненая птица, об землю. Даже Лидия перестала рыдать, пытаясь поймать меня, чтобы я не покончила с собой прямо тут.       Все это время он смотрел на меня, улыбаясь, будто мог этим как-то изменить время и вернуть все назад. Аст дернулся. Кости хрустнули. А вместе с ними и все, что так долго, беспробудно и очень глубоко спало во мне.       Моя кровь. Мое наследство.       Я ощутила силу. Поток горячей крови прошелся по всему телу, как удар тока. Желание убивать и разрушать овладело душой и телом. Слова бабушки Фелисити, как из горна звучали в моей голове:       «Не осталось женщин, чтобы рассказать тебе, но внутри нас есть сила, способная однажды снять проклятье с семьи. Но для этого придется пожертвовать. Мы приобрели проклятье, когда человеческая женщина отдала жизнь из-за демона, которого любила. Чтобы его отменить, демон, который полюбит женщину, должен пожертвовать собой»       Ты пожертвовал собой ради меня, Лиан, а теперь, я должна помочь нам. Спасти все, что дорого нам. Я больше не позволю никому разрушить то, что мы так долго возрождали.       Сначала это был огонь в груди, потом в спине, и наконец, в руках и голове. За долю секунды я почувствовала, как мое тело стало сильнее в тысячу раз. Лидия отскочила меня, как от прокаженной. Тело в прямом смысле горело.       Первой оборвалась цепь на правой руке, я даже не почувствовала ее. Как эта слабая конструкция могла сдержать меня каких-то пару минут назад. С левой тоже проблем не возникло, как и с ногами. Я была на свободе.       Стояла, посреди зала суда, пылая и желая убить все — что приблизится ко мне. Не было больше страха и боли. Зрители повскакивали с мест, не в силах поверить глазам. Даже Аст обернулся, забыв вытащить руку из груди Лиана.       Сейчас я тебе помогу.       Безумие и гнев заняли своё законное место в голове. Я победно улыбнулась.       Есть одна цель — спасти Лиана, а какими способами, это уже не важно. В мгновение ока я преодолела расстояние в половину зала, читая в глазах судьи и герцогини удивление и ужас. Два стражника бросились мне наперерез с мечами. Ловко увернувшись, будто это и не мое тело вовсе, я отразила атаки и отшвырнула обоих в разные стороны, приложив спиной о первый ряд кресел. Ничто не могло меня остановить.       Теперь остался только ты, дядя.       Он отшатнулся, наконец-то вырвав руку из груди Лиана, забыв сердце.       Раз так, ты падешь быстро.       Стоило подумать об убийстве, как когти сами стали перевешивать ладони. А они были у меня не меньше длины до колен. Испуганные глаза Аста промелькнули между моими когтями, когда я бросилась на него как коршун, защищающий гнездо.       Ничего в голове. Пусто. Убить!       Атака за атакой, удар за ударом. Он кричал что-то, просил помочь стражей, но никто больше не спешил ему на помощь. Краем глаза я заметила, как Лидия кинулась к брату, пытаясь привести его в чувство и даже освободить.       Хорошо.       Аст тоже выпустил когти, и теперь мы метались по залу, выбивая искры, однако, я была быстрее и легче. Первое, во что я попала — щека, разорвав ее, я промахнулась по шее, наконец, пронзив плечо, навалилась и пригвоздила к полу, прижав собой. Он дёргался, как жук на булавке, но сделать ничего не мог.       — Вот теперь я на тебя напала, — прошипела я ему в лицо. — Можешь меня казнить, или слабенькая человечка оказалась тебе не по зубам?       — Маленькая, — плевался он, дергаясь подо мной, — сука!       — Сейчас я убью тебя, сотру в порошок гнусное существование…       — Мия.       Снова этот голос. Теплый. Стоп. Что я делаю?       Когти сами собой исчезли, будто их и не было никогда. Я резко поднялась на ноги, освобождая Аста и пятясь назад.       Что я наделала, как я это сделала? И… кто это был вместо меня, что произошло, я…       — Мия, все хорошо, — спиной я столкнулась с источником голоса — Лианом.       Все еще в цепях, он смог обхватить мои плечи. Я тут же обернулась к нему, ища хоть что-то знакомое в этой ужасной ситуации.       Живой. Весь в крови, еле стоящий на ногах, но живой. Его рука коснулась моей щеки прямо над нижним веком, он улыбнулся и сказал:       — Вот оно что! Вот почему ты такая ненормальная, — хрипло произнес он, а затем, повернулся к бабушке, все еще в недоумении стоящей рядом с не менее удивленной судьей. Она внимательно посмотрела на меня, и расплылась в неожиданной улыбке.       — Мой внук, — впервые я услышала ее твердый властный голос на родном языке. — Защищал особу императорской крови, и когда убил высшего, и когда дрался с господином Астом. Все обвинения должны быть сняты немедленно, а леди предоставлены все условия до выяснения дальнейших действий.       — О чем она? — я схватилась за Лиана, чувствуя, как тело слабеет так же быстро, как и набрало силу. Он и сам еле стоял на ногах. Поспешила Лидия, и обхватила меня за талию.       — Ее глаз… — обронила она, изучая меня будто видит в первый раз.       — Да, — кивнул ее брат уверенно. — Красный цвет глаз при пробуждении, это — императорская кровь.       Происходящее становилось все менее понятным и странным, а я, тем временем, перестала ощущать под собой землю.       — Ее предком была полукровка Люцифера и земной девушки. Когда-то эта кровь должна была пробудится. Тогда падет проклятие.       Его глаза, такие зеленые…       — Ну же! — герцогиня появилась так внезапно, что Лиан с Лидией вздрогнули. Она тут же накинула мне на плечи накидку, и, будто я ничего не весила, подняла меня на руки. Как раз вовремя, я собиралась упасть. Еще не решила, от усталости или от происходящего.       — Я отнесу ее в свою приемную, Лидия, позаботься о Лиане, без одного сердца жить весьма тяжело, а растить второе снова непросто. Скоро о ней узнает император, и тогда начнется настоящая катастрофа. Ты говорил, ее зовут Мия, вер…       Ее щебетание осталось где-то там, в реальности, в то время как я, не сумев побороть сон, заснула, не веря, что все еще жива.