Дом Демона

      Согласно должностным инструкциям, у меня было четыре часа до того, чтобы забрать мальчишку из школы. Воспользовавшись свободным временем, я сходила пообедать в закусочную. Она располагалась на главной улице столицы, как и школа. Летние столики еще не убрали, хоть осень и вступала в свои права, поэтому я подвинула к себе деревянный стол, и стала ждать официантку. Милая девушка в белом переднике появилась почти сразу, узнав во мне высшего демона. Чисто теоретически, я не была чистокровной демонессой, потому что мама забеременела нами, когда еще в ней текла человеческая кровь. Но, раз она из императорской семьи, силы нам досталось побольше некоторых высших. А чем больше у тебя силы — тем выше статус, хотя такая закономерность часто вызывала у меня дурноту. Я заказала грибной суп и кофе, не заставляя девушку долго надо мной стоять. У меня не было привычки кичиться своим положением, более того, я считала, что быть высшим демоном — большая ответственность, так как наши силы в первую очередь идут на защиту более слабых. Официантка же явно была смешанной крови и от нее пахло человеком. Такие ребята не могут служить и использовать крылья в паре с когтями, из-за недостатка темной крови. Поэтому они работают в сфере услуг или других местах, где не нужно показывать рога.       Разобравшись с едой, я оставила пару серебряных на чай новой знакомой, и прогулялась по парку, намереваясь в конце своего маршрута зайти к отцу на работу.       Демонический мир, главным образом, отличался от человеческого тусклым светом. Солнце плохо пробивалось через завесу, разделяющую людей и темных созданий, потому все шедшие мне на встречу горожане выделялись бледностью. Но при этом мода приходила к нам именно от людей, потому столица во многом копировала Лондон, только более мрачный. Даже укороченные и легкие женские платья, которые только-только пришли на остров из европейских домов мод, уже украшали демонесс всех сословий.       Идя по аллее из демонических версий платанов, только с более тусклой листвой, я увидела серое, трехэтажное здание, напоминающее коробку, украшенную лепниной и подобием колонн, вырезанных прямо в стенах. Только в этом мрачном здании мог работать мой не менее мрачный отец.       В главном полицейском участке было по-привычному шумно. Полицейские носились из кабинета в кабинет с документацией, водили по коридорам мелких хулиганов и выписывали штрафы. У нас не было тюрем. Тех, кто совершал тяжкие преступления казнили сразу, мелкие — наказывали работами или ссылками. Зато уровень преступности оставался относительно невысоким.       Я не стала заходить через центральные врата, чтобы не тревожить этот правоохранительный муравейник, а сразу вспорхнула на третий этаж к кабинету Дантелина из рода высших демонов.       Когда я мягко приземлилась на его подоконник, папа сидел за большим столом, заваленным книгами и листами, и внимательно вчитывался в какой-то документ, бегая по нему изумрудными глазами, которые не достались ни мне, ни брату. Зато черные, как вороново крыло волосы не дали маминым и шанса проявиться в нас.       — Привет, папа, — улыбнулась я ему и помахала рукой.       Естественно, он меня услышал заранее, кивнул, но взгляда так и не поднял, пока не ознакомился с документом до конца.       Эта привычка игнорировать все и вся, пока он за работой, жутко бесила меня в детстве, когда я упорно ломала стену его отцовского отторжения.       Кабинет напоминал маленький греческий амфитеатр, выполненный полукругом. Стол стоял в противоположной от окна стороне, но тусклого света Темного мира хватало на его освещение. Все остальное пространство занимали книги и папки с кучей бумажек. Будь здесь Робин — умер бы от счастья, увидев количество макулатуры, которую можно пропустить сквозь свои четыре глаза.       — Здравствуй, — демон подписал последний листок, поставил печать и отложил его, посмотрев на меня. — Как успехи?       Теперь одаривали вниманием только меня одну. Успехи были бы намного лучше, получи я работу посерьезнее.       — Проводила принца в школу, вот — есть немного времени, решила заглянуть, — ответила я беззаботно, всем видом показывая, как изнываю от скуки. Отец развел руками, показывая хаос кабинета.       — Как видишь, работа комиссара тоже не самая интересная на свете. Читаю, подписываю, разрешаю, запрещаю. Ну все лучше, чем в Аду исчадий гонять.       По крайней мере исчадия двигаются, меняют положения, истекают кровью и пытаются тебя убить, что не скажешь о папках с отчетами за прошедший квартал. Я решила задать мучающий меня вопрос:       — А зачем мама работать пошла?       Отец был наиболее безопасным источником информации, так как Робин скорее всего заплевал бы меня ядовитой слюной, а слуги не всегда в курсе происходящего.       Отодвигая массивный деревянный стул, Лиан поднялся и, разминая спину, прошелся вдоль кабинета.       — Она ведь училась до того, как мы встретились. А закончила обучение заочно, только после своего сна. Пока вы были маленькие, Мия заботилась о вас, а когда выросли, решила заботиться о других детях. Учительница литературы и языка, если я не ошибаюсь       Когда-то давно она рассказывала мне про свои годы в школе, как частенько заваливала экзамены и возвращалась домой последней на лошади без экипажа. В одну такую поездку, отец ее и нашел. Мало того, опоздала домой, так еще стала невестой одного из самых жутких демонов Темного. Стыд верткой змеей заструился между ребер.       — Я сначала говорю, а потом думаю, — честно призналась я, — и потому обижаю против своей воли, — внезапно папа тепло улыбнулся мне, и подойдя, положил тяжелую руку на мои узкие плечи.       — Это семейное, не переживай. Мудрость приходит с опытом, об этом не стоит задумываться сейчас. Пока в моей голове начало появляться что-то, похожее на ум, прошло не меньше сотни лет с моего рождения.       О, да, всего-то.       — Главное, на протяжении первой сотни не рассориться со всеми, — усмехнулась я, смотря на профиль такого же ухмыляющегося родителя.       — Со мной тяжело поссориться, — предупредил он, сильнее сжимая мои плечи. — Правда, твоей матери это удается. А если серьезно, я не знаю, что должно произойти, чтобы я смог отвернуться от тебя.       Внутри груди заклокотало. Только отец всегда умел привести в порядок мои мысли и чувства, потушить огонь ярости, и решить все проблемы, которые были мне не под силу. Положив голову ему на плечо, я тихо произнесла:       — Иногда мне кажется, что я не заслуживаю тебя, папа, — его широкая грудь сотряслась от смеха.       — Взаимно, малышка.

***

      Спустя три часа я вернулась на площадь перед школой, снова наблюдая, как будущие кровожадные демоны выбегают из дверей дома науки к родителям, хвастаться тем, что они поели на завтрак и выучили таблицу умножения. Огромные рюкзаки за их спинами, кажется, тянули детей к земле.       В толпе провожающих учителей, я заметила маму, которая держала за руку какую-то девочку, и выглядывала, судя по всему, ее родителей. Девочка хныкала и терла кулачком глаза. Всего на мгновение грудь пронзил укол ревности. Так, Кара, ты уже взрослая девочка, тебя не надо держать за руку.       Внезапно наши с мамой взгляды встретились. Мия задержалась на мне минуту, а затем демонстративно отвернулась, чтобы поприветствовать нашедшихся наконец родителей.       Ну и ладно!       Во время гляделок, я не заметила, как ко мне подошел Самаэль с более бодрым видом, чем утром.       — Как прошел день? — спросила я на автомате, хотя до этого обещала не работать нянькой. На самом деле мне было интересно, как сейчас проходят занятия в школе, да и вообще, атмосфера у ребят. В конце концов, я просто могу общаться с ним как со взрослым, не прибегая к сюсюканью.       — Хорошо, — звонко отозвался принц, и мы двинулись в сторону дворца. — Твои советы работают. Я сегодня даже в футбол играл с мальчишками, хотя раньше не звали, — он искоса посмотрел на меня, словно ожидая реакции на похвалу, но я только пожала плечами. — Вообще я думал, что ты очередная скучная девица, которую подсудобил отец. Признаю, ошибался, прости за такой холодный прием вчера, — от такого комплимента я дар речи потеряла на несколько секунд, но потом откашлялась:       — Спасибо. Я тоже думала, что мне придется нянчиться с тобой, а ты вполне самостоятельный. Так что, ты тоже прости, я вчера погорячилась, — он хмыкнул, совсем как взрослый.       — Дворец учит быть самостоятельным. Будущему владыке, даже если он — ребенок, не пристало закатывать истерики и требовать от отца исполнять прихоти.       Я слушала его и думала о том, что в нашем с Робином детстве нам позволялось все, особенно после того, как проснулась мама. Хотя и папин гнев меня никогда не пугал.       Насколько помню дядю Вела, он всегда выглядел одиноким. В кругу семьи он всегда изображал веселье, шутил, и непременно сыпал колкостями на окружающих. Но как только на его голове оказывалась корона, и рыжий владыка занимал трон — он резко менялся. Серые глаза становились непроницаемыми, а черты лица жесткими, чтобы находящиеся рядом не забывали, как выглядит дьявол. Будучи маленькой, я ощущала это особенно остро, и поэтому хотела радовать его своими детскими выходками. Мне казалось, я делаю Вельзевула хоть чуточку счастливее, а в итоге за все мои старания, мои детские чувства — разрушили, не успели они окрепнуть. В день, когда Михаэль вынесла Самаэля на руках. При воспоминании, я даже вздрогнула.       Взглянув на этого тонкокостного рыжего мальчугана с хитрыми ледяными глазами, точной маленькой копии своего родителя, я должна была злиться. Не из-за него ли я так резко изменила свою жизнь? Однако ни злости, ни отвращения, кузен у меня не вызывал.       — И как часто ты общаешься с отцом? — решила спросить я, вспомнив их холодные фразы, брошенные друг другу утром.       — Редко. Он обычно занят, его нет в замке или вообще в городе. Раньше он заходил ко мне перед сном, а сейчас перестал. Но меня это не волнует. Рано или поздно, я — как он, останусь один, — я еще раз взглянула на мальчугана, пытаясь понять, как такие слова могли сорваться с губ первоклашки астенического телосложения.       — Откуда такие мысли в такой маленькой голове? — мой голос стал выше, переходя в истерический смех.       — Мама же ушла. И он уйдет. Такая доля каждого Владыки Ада, отец сам об этом говорил.       Я перестала смеяться. Неужели Вел на самом деле сказал ему такое? Внушил маленькому сыну, что одиночество будет преследовать его всю жизнь? Обдумывая это, я поняла, что мои обвинения в сторону мамы вчера вечером были пустыми. Уж чего-чего, а одинокой я себя никогда не чувствовала.       Мы свернули в небольшой сквер, чтобы зайти в магазин канцелярии Сэму за карандашами. Задумавшись, я смотрела себе под ноги, ковыряя опавшую листву носком сапога. Пока в человеческом мире буйствовала весна, тут было наоборот. За жизнь на два мира, я так и не решила, где мне больше нравится. Скорее всего, это из-за маминой человеческой крови, сколько бы мы не питались энергией Темного мира, нас, рано или поздно, тянет к людям.       По крайней мере, нам с Робином не надо питаться человеческой энергией, как это когда-то делал отец, так как мамина сила отложилась в нас еще в утробе. Судя по рассказам других демонесс, целоваться с человеческими мужчинами то еще удовольствие.       Краем уха я услышала движение за своей спиной. Листья шуршали не только под моими ногами. Этого хватило, чтобы я остановилась, схватила Сэма за плечо и прижала к себе. Один мой глаз загорелся желтым, как у отца, а второй красным, как у матери-принцессы. Кровь демона наполнила каждую частичку моего тела, и теперь я слышала, как за живой изгородью прячутся не менее семи демонов. Ситуация дерьмо.       — Сэм, спрячься за то дерево и не выходи, — шепнула я ему, показав на размашистый дуб в другой стороне от изгороди.       В эту же секунду вся банда вышла на меня. Семь вооруженных демонов. Замечательно. Вот только у меня с собой легкий меч и рюкзак школьника. Почему я согласилась оставить нагинату во дворце? С ней у меня бы еще был шанс. Не показывая страха, я выпрямилась, достала из ножен оружие и вытянула его вперед с холодной усмешкой. Согласна, эта работа не такая скучная, как я думала.       — Привет малышка, поиграем? — ухмыльнулся один из демонов доставая кинжал, и, как в дешевом фильме, облизнул металл.       К моему горлу подкатил ком отвращения, но не успела я ответить, как:       — А со мной поиграть не хочешь?       Слева послышался знакомый голос, и из-за дерева показалась мама, в клетчатом голубом платье учительницы, с одним клинком в руке. Она была еще меньше меня ростом, с заплетенными в косу русыми волосами, и выглядели мы почти как ровесницы, так как мама перестала стареть в семнадцать, став демоном, как и я. Вот только ее взгляд… был убийственным. Холодное и расчетливое выражение лица напоминало о том, какой путь она прошла, прежде чем стать женой отца и нашей матерью. Истинная демонесса.       — Вас даже двое, — отозвался второй, пока Мия подошла и встала ко мне спиной.       — Я уже отослала сообщения отцу и Велу, нам надо чуть продержаться, — шепнула она мне, и, издав нечеловеческий рык, пошла на самого наглого противника.       Я никогда не видела ее боевых навыков. Все тренировки проводил либо учитель, либо отец. Мама в это время сидела на стуле в саду, пила чай и качала головой. Но сейчас ее противник почти сразу получил клинком под ребро, и поскольку имел только одно сердце сразу свалился. То есть эта женщина, владея оружием не хуже отца, все это время прикидывалась недотрогой-белоручкой? Вот это мастерство!       Тем временем, меня атаковали двое. С непривычки, я только отбивала атаку мечом, остро ощущая необходимость в моей нагинате. Потребовалось время, прежде, чем я привыкла к короткому оружию, и только тогда начала результативно ломать грудные клетки, с характерными хрустом костей.       Силы заканчивались, вдвоем сдерживать такую группу было проблематично. Тогда я сменила тактику. Призвав кровь, я выпустила когти и1тф рога. И поднялась в воздух на двух черных крылах.       Рукопашный демонический бой входил в систему моих тренировок, и хоть я часто пренебрегала им, сегодня он пригодился. Мои противники явно были полукровками, так как сражаться с демоном в истинной форме, не меняя при этом своей, равнялось самоубийству.       Второй на моему счету и третий на мамином, бандиты лежали обездвиженные на земле.       В пылу битвы я не заметила, как один из врагов крадется к Самаэлю. Сделав кувырок через себя, я полубежала-полулетела назад, к нему, успев ровно в тот момент, когда противник собирался напасть на мальчика, вооружившегося палкой.       — Держи свои руки при себе, — усмехнулась я, отбивая когтями его клинок, и, опираясь на крылья, пнула его ногой в плечо с разворота. Самаэль восхищенно улыбнулся.       — Спасибо, — произнёс он.       — Возьми палку побольше и бей между ног, если что, — посоветовала я ему, и только успела заметить, как принц резко замер, видя что-то за моей спиной. В этот момент что-то острое вонзилось мне в спину. Я охнула от боли и неожиданности. Оружие провернули прямо во мне и резко вытащили. Мое тело скрутило болью, и я рухнула на землю, ища глазами Самаэля, заведомо отбежавшего за другое дерево.       Умный мальчик.       Попытка встать провалилась, ноги дрожали и холодели. Что это, черт возьми? Меня не должно было так свалить из одного удара.       — Вот ты и попалась, — злорадствовал демон, кторого я ранее ударила ногой, и уже занес, кинжал. Правда, меня он не успел достать. Его голова слетела с плеч и приземлилась рядом со мной, сохранив на лице гримасу ужаса. Над безголовым телом стоял отец с, горящими оранжевым огнем, глазами, пылая гневом и отшвырнув его со своего пути, опустился передо мной на колени.       — Ты как, цела? — он внимательно осмотрел мою рану, которая болела так, словно ее прижигали железом. Даже отец скривился, видя, что твориться с моей плотью. Но вместо ответа я кивнула в сторону деревьев.       — Самаэль.       Отец разобрал хрип и отправился к выглядывающему из-за ствола мальчику. На его место опустилась мама.       — Каролина, твоя рана, — она прищурилась и тонкими пальцами раздвинула края разодранной рубашки на боку. Я зашипела.       — Они нанесли на лезвие яд, — с дрожью в голосе произнесла Мия, — тебе срочно нужно в лазарет. Лиан, возьми Каролину, я понесу Самаэля, и давай, во дворец.       С тревожным взглядом она передала меня отцу, который поднял на руки изнывающее болью тело, будто я ничего не весила, и взмыл в небо.       Не потерять сознание до тех пор, пока мое тело не опустили на кровать в дворцовом лазарете было проблематично. По зову мамы, перепачканной то ли моей, то ли кровью противников, явилась молодая лекарь.       — Яд, — подтвердила она, уложив меня и разорвав рубашку на месте пореза. — Органы уже начали регенерировать.       — С ней все будет в порядке? — забеспокоился отец, отворачиваясь, когда подбежала еще одна медсестра, и помогла врачу снять с меня верхнюю одежду, меняя ее на больничную пижаму. Медперсонал синхронно кивнул, а ответила все та же лекарь:       — Насколько мне известно, у вашей дочери есть немного человеческой крови, это и спасло ей жизнь. Пронзи чистокровного демона с такой же силой и таким же количеством отравы, вы бы сюда ее не донесли.       Мама содрогнулась и упала на стул рядом со мной. Послышались тихие всхлипы.       — Да все в порядке, — нашла я в себе силы говорить и посмотрела на Мию, закрывающую руками лицо, пока в моей ране копошились две пары рук в перчатках, обрабатывая ее.       Но мама успокоилась, только когда меня забинтовали, а папа, убедившись, что в ближайшие часы душа не покинет мое бренное тело, направился на место нападения. Сэм в это время сидел на соседней кровати и позволил другому врачу осмотреть себя на наличие ран, периодически обмениваясь со мной веселым взглядом. О, да, малыш, мы с тобой влипли в первое приключение. Поняв, что лучше момента я не найду, произнесла:       — Прости, что я вчера тебе наговорила, — обратилась я уже к почти не дрожащей демонессе. Она резко закачала головой.       — Ничего. Ты тоже извини, что вмешалась. Просто я так переживаю за вас с Робином. Но брат хотя бы под присмотром Герцогини, а ты…       Мия не успела договорить, как в дверях длинного лазарета мелькнула огненно-рыжая голова. Император бегал глазами по кроватям, с облегчением найдя сначала сына, здорового, а потом меня, с забинтованным туловищем. Его взгляд на мне задержался достаточно долго, я успела прочитать в нем тревогу и боль.       — Я оторву головы всем, кто к этому причастен, — поправляя корону на голове, громко вещал дядя, шагая к нам своими длинными ногами в красных штанах. Он вообще любил в последнее время цветную одежду.       — Все в порядке отец, Мия и Каролина защитили меня, — отчитался перед отцом Самаэль, позволяя тому осмотреть себя, еще доскональнее чем врач, и ко всеобщему удивлению, (даже принца), крепко обнял его. Он зарылся лицом в рыжие волосы наследника и несколько раз тяжело вдохнул и шумно выдохнул.       Отпрянув, он положил руки на плечи Сэму и взглянув в его лицо, произнес:       — Ты не испугался?       Все еще растерявшийся от таких резких проявлений любви, парень честно признался:       — Испугался, конечно. Но я же знал, что у меня есть телохранитель.       Со слабой улыбкой мальчик посмотрел на меня через плечо отца, а я подмигнула ему.       Убедившись, что ребенок жив и здоров, демон направился ко мне. Что-то в его движениях и взгляде заставило меня поежиться. Он шел ко мне медленно, как дикий кот, крадущийся к добыче. Даже лицо отца не пылало таким праведным гневом, как сейчас горели глаза владыки, надулись на шее вены, и сжались в кулаки руки. Вельзевул холодно оглядел мои бинты, окрашенные в розовый от остатков крови, а затем и меня полностью, испуганную сильнее, чем полчаса назад. Владыка грациозно сел на край моей постели, с противоположной от мамы стороны.       — Больно? — одно единственное слово, но в него от пытался вложить все чувства, которые переполнили душу.       — Нет, — соврала хриплым голосом, не выдерживая этого странного давления его гнева и страха. Мама поднялась со стула и погладила меня по голове.       — Мне стоит присоединиться к Лиану. Нападение совершено недалеко от школы, надо убедиться, что больше никто не пострадал. Брат, присмотришь детьми? — он кивнул ей, после чего Мия расправила крылья, и нарушая все законы этикета, которым учила нас с детства, спикировала прямо с окна лазарета.       — Правда, все в порядке, — я даже попыталась улыбнуться, и повернулась в сторону Сэма, чтобы избавиться от его внезапной горячности и напомнить, что мы не одни. Но, к моему ужасу, принц прилег на кровать, и уснул, расслабляясь после такого стресса.Молодой отец тоже это подметил.       — Дыра в твоем теле говорит мне об обратном, — он осторожно коснулся пальцами бинтов, и провел от начала линии перевязки на солнечном сплетении, до края простыни, которой меня укрыли.       Даже через ткань я почувствовала жар, исходящий от Императора, который вовсе не должен был заставить меня покраснеть и, что более неловко, сожалеть, когда его рука перестала меня касаться. Пытаясь привести голос в порядок, я откашлялась и, не глядя на мужчину, оправдалась:       — Яд сильный, но во мне достаточно человеческой крови, чтобы он меня не убил.       Вельзевул кивнул, но похоже, каким-то своим мыслям, так как взгляд его отсутствовал, замерев на уровне первых двух мотков моих бинтов.       Я не могла видеть его таким. Каждый раз, когда он уходил в мысли, напуская на себя тень одиночества и отрешенности, у меня сжималось сердце. Как бы больно Вел мне не сделал, сейчас я просто не могла ему позволить остаться в этом состоянии молчаливого сожаления и горечи.       Я протянула руку к его лицу и коснулась щеки, поднимая упавшую голову, и улыбнулась.       — Да ладно тебе, царь-император, мы же не умерли, — моя улыбка потухла, стоило ему произнести:       — Вы были близки. И я ничего не успел сделать, если бы не Мия, — из состояния сочувствия, я перешла в нападение.       — Все! — уверенно села я на подушках, сильнее затянула больничную рубашку, чтобы не было видно бинтов и взяла его лицо уже в две руки. — Посмотри на меня! Я тут, со мной все хорошо. Это моя работа, дядя. Я защищала твоего сына, как и должна была.       Он замер, изучая мое лицо, светившиеся напускной уверенностью, надеюсь, довольно правдоподобной. В нем явно боролись два противоречия, я даже знала каких. Он был рад, что, жив его сын, но огорчен, что чуть ли не ценой моей жизни. Что ж, это даже радует меня. Пусть, он выбрал себе в жены ангела, но все же в его сердце есть немного места для беспокойства за меня.       Он опустил веки, накрыл одну из моих рук, обнимающих его лицо, своей, опустил, и неожиданно поднес к своим губам, прошептав:       — Спасибо.       Затем поцеловал мою израненную кисть, а после прижался к ней горячим лбом.