Здесь водятся драконы

Вернувшись в лагерь, мы с мистером Риджбитом до глубокой ночи обсуждали те потрясающие возможности, которые перед нами открылись, и строили планы на будущее. Доверие птенцов Бьянки ко мне позволяло нам наблюдать за их взрослением и поведением в естественной среде с небывало близкого расстояния. Проверить, запомнила ли меня их мать, и как она относится ко мне, мы так не решились. Почти месяц я возвращался в пещеру Бьянки через два дня на третий. Будь моя воля, я вообще поселился бы где-нибудь рядом с пещерой, чтобы не терять ни единого удобного случая заглянуть внутрь. Я был настолько поглощен наблюдением за птенцами и ведением записей, что совсем не думал о происходящем во внешнем мире. Матери пришлось прислать мне громовещатель с напоминанием, что на ее письма надо отвечать хотя бы иногда. Мое счастье омрачало только то, что неумолимо приближалась осень, а с нею и срок возвращения в Англию, которая теперь казалась мне дурным сном. Не я один забыл, что в жизни бывают вещи намного хуже окончания сезона: утром двадцать восьмого августа всех нас как громом поразила новость о том, что Румыния вступила в войну. Сперва казалось, что нас это не касается, как гроза, сверкающая где-то за горизонтом. Ведь горы были так далеко от линии фронта, и к тому же укрыты от магловских глаз надежными чарами. Но очень скоро, уже к середине сентября, румынское магическое правительство объявило чрезвычайную ситуацию. Часть людей из базового лагеря разъехалась по домам, вместо них прибыл небольшой смешанный отряд мракоборцев из разных стран, который должен был постоянно дежурить на маглоотвращающей границе. Мерлин пока остался с нами: большинство преподавателей его колледжа и многие старшекурсники были заняты в окрестностях магловских фронтов, и непонятно было, когда вообще начнется учебный год. Вражеские войска наступали с пугающей скоростью. Румынские маглы проигрывали битву за битвой. Через горы на восток, в сторону моря, потянулись беженцы. А потом не только беженцы, но и отступающие войска. Нападающие, естественно, двигались за ними следом. Научной работой мы теперь занимались от случая к случаю по остаточному принципу. Дело шло к тому, что в горах как минимум до снега придется остаться довольно большой группе волшебников. Кто-то должен был проследить, чтобы ни драконы, ни маглы не перешли границы Потайных Татр. При этом мракоборцы предупредили нас, что местные власти не смогут доставлять нам продукты через порталы, как раньше. Портключи были нужны, чтобы переправлять магов с оккупированной территории в безопасные места. Больших запасов мы не держали, поэтому пришлось на скорую руку оборудовать дополнительные теплицы и вплотную заняться охотой и собирательством. В тот год я узнал, что хорошо прожаренные буковые орешки — неплохая замена муки и, в принципе, могут считаться деликатесом. Особенно по сравнению с желудями. Еще мы поставили обогрев в козьих сараях. К счастью, для коз корм был уже запасен — об этом позаботился Миркин дядя Богдан. Миркина семья зимой жила в самой ближней к драконьим горам магловской деревушке и до весны держала наше стадо у себя. Соседи считали, что Богдан Раду — обыкновенный пастух, каких много в Карпатах, а остальные нанимаются на сезонную работу в деревню побогаче далеко в предгорьях. Мирка ходила как в воду опущенная: в ее родных местах хозяйничали чужаки, и с этим ничего нельзя было поделать. Ее дядя, и без того не самый общительный в мире человек, стал совсем мрачным и нелюдимым, госпожа Ана осунулась и побледнела, а у мистера Стана залегла между бровей неисчезающая строгая складка. В одно совершенно не прекрасное утро в конце сентября серьезно потрепанное румынское подразделение то ли случайно, то ли намеренно забралось в сторону от нахоженных троп. Маглы оказались прямо на нашей границе и застряли, потому что никак не могли сориентироваться. Их сбивало с толку несоответствие карт той местности, в которую они попали. Кроме того, маглоотвращающие чары в принципе делают маглов рассеянными и не дают сосредоточиться. На следующий день румынские солдаты бесследно исчезли. Я помчался с этой новостью к мистеру Риджбиту, но увидел, что он уже знает об этом больше, чем я. Я застал его и мистера Стана у порога штабной палатки за крайне неприятным разговором на повышенных тонах. — Вы хоть понимаете, подо что нас всех подставили! О чем вы вообще думали, мать вашу волшебницу! — кричал мистер Риджбит с багровыми от ярости щеками. Мистер Стан от гнева, наоборот, побледнел так, что его узкое смуглое лицо стало землистым. Я впервые видел его с сигаретой. Она дрожала у него в пальцах, когда он затягивался. — О том, что это моя земля! И эти люди мне тоже не чужие, знаете ли. Да гори оно синим пламенем это ваше невмешательство! Маглы не имеют права знать о драконах и барьере, и из-за этого оказались в ловушке в родных горах. Это несправедливо, в конце концов! Вы, вот лично вы, Харви, смогли бы оставить все как есть и спокойно спать после этого? Мистер Риджбит сделал глубокий вдох, промокнул лоб платком и ответил: — Не преувеличивайте, еще неизвестно, чем кончилось бы дело. Но... Впрочем, вы правы, Октавиан. Не смог бы. Надеюсь, вы не собираетесь ничего предпринимать против немецких солдат? Мистер Стан испепелил окурок и развеял его по ветру. — Я, по-вашему, совсем сошел с ума? Нет, конечно, пусть идут хоть к дромарогу в задницу, лишь бы только подальше отсюда! Маглоотвращающие чары я восстановил. Они потеряют след, а остальное уже не моя забота. Наших Богдан и Ана проводят вдоль «Пальцев» на другую сторону хребта. — Так близко... А если они заметят что-нибудь необычное? — спросил мистер Риджбит. — Ана применит заклинание забвения. Она очень хорошо это умеет, не беспокойтесь, — заверил его мистер Стан.