Называйте меня Хель

При операции Анны Милтон я присутствовал лично. Медицинский халат, бахилы, шапочка, маска и чары отвлечения внимания. Вот и никому нет дела до сидящего в сторонке медбрата. Нервы у меня крепкие, да и сам процесс не является для меня чем-то неприличным. А в коридоре клиники дежурит личный колдомедик Слизеринов. Томми и Драко были лично заинтересованы в здоровье этого ребёнка и пускать всё на самотёк не собирались. Сразу после первого крика, едва медсестра завязала пупок и обтёрла новорождённую девочку, я наложил на всех Конфундус, забрал ребёнка и, выйдя в коридор, вручил колдомедику. Мне было всё равно, как врачи клиники будут оправдываться за потерю ребёнка. Пусть попробуют найти «левого» медбрата и несуществующую в маггловском мире личность колдомедика. Я не выпущу этого ребёнка из поля зрения. А уже через час на родовом алтаре Милтонов я даровал ей имя. У каждого рода есть свои традиции, в том числе и в наречении детей. Раз уж я сам ношу имя богини Хель, то пусть и остальные члены рода унаследуют этот обычай. Поэтому новорождённую девочку я назвал Нанна Милтон, в честь весенней богини плодородия. Вручив после ритуала Нанну нянечке-домовичке, мы с лекарем перевели дух. А когда накормленная и переодетая Нанна уснула, колдомедик ещё раз провёл диагностику. Да, ядро было. Но вот как именно оно будет развиваться — одному Мерлину известно. Сегодня я намерен отдохнуть, а завтра нужно будет провести ритуал «обязательства». Непосредственно сама помолвка может быть заключена только с четырнадцати лет. Но для откупа Блэкам мне хватит и «обещания», такого же, как дал Джастин Фоули: заключить помолвку, если этому не помешают обстоятельства, не связанные со мной и моим родом. То есть я отказаться не могу, как и Нанна. Но вот если она вдруг станет сквибом или погибнет, то тогда претензий ко мне не будет. А если погибнет жених, то род Блэк предоставит другого. С необходимостью родства мне было всё понятно. При призыве алтаря две магии соприкоснулись и переплелись. И теперь родам требовалось нечто большее, чем связь «сюзерен-вассал». Требовалась полноценная родственная связь. А значит — брак между двумя представителями родов. Но вот почему с меня не слетел полностью, а лишь трансформировался вассалитет Блэков, требовалось уточнить. Но с Драко я поговорю позднее. Сейчас мне главное сбросить со своей шеи обязательство перед Блэками. В Блэк-Хаус я принёс Нанну через камин. К моему визиту Гермиона собрала всех свободных представителей рода: четырёх своих сыновей и Тедди. — Леди Блэк, позвольте вам представить мою сестру: Нанна Милтон, первая дама рода Милтон. Согласно магическому долгу я готов дать обязательство о помолвке. Присутствующие при этом Сириус и Андромеда переглянулись и поднялись. Да, они не могли не заметить вчерашнего возмущения родовой магии. Но только теперь до них дошло, что это означало. Титул «первая дама» обозначал самую старшую невесту. Когда девушка выходила замуж, то он переходил следующей по возрасту представительнице рода. А значит… — Лорд Милтон, — неуверенно начал Сириус. — Я правильно понял, что магическое обязательство вы приобрели за помощь рода Блэк в призыве? — Верно, мистер Блэк. И я готов их исполнить. Или род Блэк желает отказаться? Ага, и уйти в полный вассалитет Милтонам, как нарушившие договорённость? — Ни в коем разе, лорд Милтон, — отмерла Гермиона. — Мы готовы обсудить кандидатуру жениха. — Для начала, я хотел предложить мальчикам подумать самим. Может быть, кто-то добровольно согласится? Я оглядел молодых Блэков. Мальчишки переглянулись и фыркнули. Да, не тот возраст, когда думают о невесте. Тем более о той, что только вчера появилась на свет. Но неожиданно подал голос Тедди. — Я готов взять на себя обязательство. Я удивлённо приподнял бровь. Не ожидал от Тедди. Хотя… Он же учится со мной в Хогвартсе и прекрасно видит все движняки и подводные камни. Он хоть по фамилии и Люпин, но тем не менее призванная кровь Блэк. Младшая ветвь без права наследования. А Тедди совсем не дурак. На его глазах род Фоули прибрал к рукам Элизабет. Решил последовать примеру уважаемых людей? Прекрасно. Меня всё устраивает! — Леди Блэк, вы не возражаете? — Нет, лорд Милтон. Если мистер Люпин желает взять на себя обязательства, то я готова подтвердить их вступление в силу. — Тогда не будем тянуть, леди Блэк. Ритуал «обязательств» прошел быстро. Для этого мы спустились в алтарный зал, хоть можно было этого не делать. Но лучше перебдеть, чем недобдеть. Мне лишние проблемы ни к чему. Уже через четверть часа Тедди аккуратно поцеловал губки будущей невесты, и я с чистой совестью оставил Нанну в Блэк-Хаусе. У Гермионы полно опыта обращения с маленькими детьми, а мне недосуг. Выйдя из дома Блэков в маггловский Лондон, я почувствовал себя счастливым и свободным. Я сделал это! Создал род, призвал родовой камень и откупился от Блэков малой кровью. Теперь можно и Ларса магом сделать. Мне сейчас каждый новый член рода не проблемы, а плюшки приносить будет. Ага, и Честертона в род забрать. Неча добру бесхозному валяться. Жаль, Бирна уже Блэкам подсунул. Но это временно. А пока можно будет Солсбери припахать на лето магические цветочки из Садов Хельги пересадить в Милтон-мэнор. Блядь, звучит-то как! Мечты, мечты… А в реальности мне завтра уже надо быть в Хогвартсе. Я и так с этой беготнёй три дня пропустил. А у меня СОВы на носу. Зубрить мне не перезубрить. А на ближайших выходных в Гринготтс наведаться, посмотреть, что мне там Дедушка Мороз, то есть дедушка Геллерт оставил. Лишь бы не очередную пакость. Ну и куда мне податься? — Привет, Старый! Ты дома? Хочу забежать к тебе на часок, — радостно заявил я в трубку сотового телефона. Хоть Ларс и знает, что ритуал прошел успешно, но поговорить спокойно у нас до сих пор не вышло. Ярко-желтые очки, два сердечка на брелке. Я раздал свои долги и теперь мне похуй все! Районы, кварталы, жилые массивы… Ёб твою мать, неужели мы живы? До нашей квартиры в Брикстоне я добрался за час. Бегом поднялся на этаж и облокотился на звонок. — Хель! — рыкнул дед, распахивая дверь и отдирая мою руку от непрерывно зудящего звонка. — Лучше бы ты молча аппарировал! Попривыкали уже. — Старый, скажи, что я молодец! — повис я у него на шее. — Как горбатый жеребец! — фыркнул Ларс, но поцеловал в макушку. — Ты куда дочку Анны дел, поганец? — спросил Ларс, закрывая за мной дверь. — В род забрал. Она ведьма и моя козырная шестёрка. Я её не отдам. Добрый вечер, мистер Честертон, — заметил я Саймона. — Лорд Милтон, — склонил голову Честертон. — Вас можно поздравить? — Можно. Малой кровью отделался. В прямом смысле. Около литра вытекло, не больше. — Хель? — спал с лица Ларс. — Да ладно, Старый, это действительно маленькая цена. Особенно в моем положении. Так что всё шикарно. Не передумал ещё магом становиться? — Нет, — решительно заявил Ларс и бросил взгляд на Саймона. — Тогда на выходных я тебе парочку зелий подгоню. Пить по одному флакону каждый день. И через месяц можно будет попробовать дать тебе палочку. Только не пропускай. А то сначала начинать придётся. А эти флакончики так просто не достанешь. Зато на моё шестнадцатилетие будешь полноправным представителем рода Милтон. — Это столь принципиально? — спросил Ларс. — Да, Старый. Официальный приём будет, так что ещё магический этикет подучить придётся. Но я уверен, что мистер Честертон справится. Ты уже рассказал Саймону про моих женихов? — Нет, — вздохнул дед. — После истории с Гриндевальдом я не рассказываю то, что касается только тебя. Я ехидно взглянул на Честертона, прикидывая: сейчас его шокировать или потом? — Мистер Честертон, скажите, вы планируете заключать брак или нет? — А моего мнения ты не спрашиваешь, Хель? — прищурился дед. — С тобой и так всё ясно. Попал ты, Старый. Иначе бы не явился ко мне защищать любовника. Так что, мистер Честертон? — Вы сами просили ничего не предпринимать, лорд Милтон. Вот мы и ждём. — Теперь уже случилось всё, что могло. Мне нужна определённость с вашей стороны, чтобы знать, как действовать дальше. — Я готов дать согласие прямо сейчас. Но ведь вы будете вводить Ларса в род? С моей стороны целесообразнее будет подождать этого события. — А вы сами, мистер Честертон? Согласны войти в род Милтон? — Не вижу причин отказываться. Крючкотвор, он и есть — крючкотвор. Ни одного прямого ответа, всё заковыристые формулировки. Но с другой стороны: за это его и ценят. За умение вывернуть любую ситуацию в свою пользу. — Обещание, мистер Честертон. Саймон извлёк из рукава палочку и без запинки произнёс ритуальные слова. Магическая нить связала нас, и я удовлетворённо кивнул. — Ну вот, Старый. Теперь только от тебя зависит: примешь ли ты Саймона супругом или нет. А про женихов расскажи. Так Саймону будет проще понять, чему тебя учить надо. Попрощавшись с дедом и Саймоном, я аппарировал к себе в мэнор и камином вернулся в Хогвартс. Как бы мне ни хотелось посмотреть на выражение лица Честертона, но ставить его и Ларса в неприятное положение не хотелось. Они не посторонние мне люди, а будущие члены рода. И с моей стороны главы рода будет некрасиво показать им своё пренебрежение, наслаждаясь их глупым видом. Пусть сами переживут эту новость, не теряя лица. Так будет разумнее. Так будет правильнее. — Драко, вот скажи мне, почему вассалитет Блэков не слетел с меня полностью? — спросил я, развалившись в кресле декана Слизерина и катая в хрустальном бокале два глотка вина. Мне надо было расслабиться и сбросить напряжение последних дней. Секс мне был пока недоступен, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. Огневиски мне не понравилось. Да и напиваться я не хотел. Просто ощутить тепло и лёгкость приятного вечера и насладиться шикарным букетом дорогого коллекционного вина. — Тут сложно сказать однозначно, — сидящий в соседнем кресле Драко, плеснул себе в бокал ещё. — Подобных прецедентов я ещё не встречал. Дело может быть в жесткости первоначальных условий. Ведь кровный вассалитет — это полная власть над всей кровью рода. А по ритуалу призвания родового камня ты должен был попасть в вассалитет личный. Это как от большего числа отнять меньшее… — Останется мало, но с плюсом, — хмыкнул я. — А может дело в самой родовой магии. Не захотел тебя отпускать род. Ведь кровный вассалитет ты не просил — он сам на тебя лёг. Значит, были причины. Возможно, они и сказались в этот раз. С Драко мы просидели до поздней ночи. Уже в первом часу не пьяный, но хорошо поддатый, я заявился к себе в комнату. — Ну вот, Йорик, а ты говорил, что я сам не справлюсь! — усмехнулся я, доставая череп из ссылки в чемодан. — А ты сам и не справился, — ворчливо заявил ворон. — Ты остался привязан к роду Блэк. — Уничтожу! — зло пообещал я. — Это твоих глазниц дело?! — Разве? Я тебе хоть слово сказал об алтаре Блэков? Ты сам додумался. Как и то, что не захотел подчиниться Слизерину. — Но ты знал… Разве я мог оказаться в вассалитете? — Мог, но это не принесло бы магическому миру ничего хорошего. Поэтому за тобой оставили роль сюзерена. — Кто? — Магия. — Зачем? — Безумие. Роду Блэк нужен якорь. — Но вассалитет лишь временный. Неккар станет главой и род получит независимость. — Дурррак, — каркнул ворон. — Кто ж тебя отпустит? — Кому ты служишь, Йорик? Блэкам? — Никому. Я сам по себе. Я не могу влиять на ход событий, не могу лгать и не могу молчать, когда спрашивают. Я лишь вижу вероятности. Одни сильнее, другие слабее, но говорю я только то, что их объединяет. То, что произойдёт в любом случае.

***

Брюс Робертсон вернулся сегодня домой позже обычного. За вчерашний день выпало много снега, и работы для констеблей прибавилось. Как на самый низший полицейский чин, на констеблей ложилась помощь населению. Это инспектора и детективы могли себе позволить сидеть в кабинетах, а Брюс Робертсон и его коллеги целый день помогали владельцам обледеневших автомобилей, патрулировали улицы и вызволяли попавших в снежный плен питомцев. Констебль Робертсон жил в маленьком доме старой постройки, что достался ему от бабушки. Совсем крошечный, он был зажат с двух сторон такими же старыми квартирными домами. Фасад совсем узкий: только одно окно и входная дверь, что вела в узкую кухню-гостиную. На втором этаже спальня и кабинет. Вот и вся обстановка. Да ещё крохотный задний двор с одним раскидистым дубом и скамейкой под ним. Устало скинув отсыревшую куртку, Брюс прошел в кухню, оглядел мрачным взглядом оставленный с утра беспорядок и привычно плеснул в блюдце молока. Едва он сделал шаг к двери, чтобы вынести его за порог, как услышал ворчливый голос. — Тут оставь. Неча кормить дармоеда. Бесполезная скотина, даже мышей ловить не умеет. Робертсон оглядел пустую кухню и вдруг заметил на подоконнике маленькую женщину ростом с ладонь с копной каштановых волос и яркими, будто светящимися голубыми глазами, одетую в старомодное платье и фартук. — Простите? — замер от удивления Брюс. — Говорю, тута поставь. Вон, под печку, — махнула она рукой на газовую плиту. В этот момент нижний поддон чуть отъехал в сторону и из щели выбрался такой же маленький человечек в коричневых штанах и клетчатой рубашке. — Понаделають печи, поди разберись, — ворчливо произнёс он. — Ну чаво зыркаешь? Ставь молоко и улепётувай спать. Сами тут разберёмся. — Хм, с кем имею честь? — вежливо спросил Робертсон, подсовывая блюдце поближе к плите. — Я — Джек, — представился маленький человечек. — А это — моя жена Эмили. Жить тут будем. Давай уже, шуруй отсюдова. Поднявшись к себе в спальню, Брюс наскоро принял душ и завалился спать. Завтра снова на службу. Следующее утро встретило констебля Робертсона непривычной чистотой в холостяцкой берлоге и завтраком, накрытым белоснежным вышитым полотенцем, которого у него отродясь не водилось. После встречи с семейством Блэк и тем странным юношей с разными глазами, Брюс окончательно уверился в существовании потустороннего мира. Поэтому позавтракал он без удивления, поблагодарил маленьких помощников и собрался на выход. — Метлу принеси, — догнал его в спину ворчливый, но довольный голос. — А то дом пустой совсем. И мяту! Такую просьбу Робертсон забыть просто не мог. Поэтому после работы забежал в супермаркет и приобрёл синтетическую метёлку, а в аптеке нашел сушеную мяту. — И чё ты приволок? — встретила его на пороге Эмили, воинственно уперев в бока руки. — На улице эту дрянь оставь. Пойдёт крыльцо мести. А енто чаво? Мята чтоль? Такой только котов гонять по весне, чтоб в дом не лезли! — Ох-ох-ох, — вздохнул Джек. — Позабыли всё люди. Всяму учить надобно. Шуруй на речку и нарежь орешника. Верёвку возьми пеньковую, да черенок дубовый. Ня тот, что на лопате у тебя — сам подбери. Метлу свяжи по прутику, да в углу возле двяри поставь. С метлой Брюс Робертсон провозился все выходные. Для этого ему пришлось прогуляться в парке у пруда, а для черенка спилить ветку с того самого дуба, что рос на заднем дворе. Дольше всего он искал настоящую пеньковую верёвку. Но к воскресному вечеру метла была готова. — Сойдёть, — вынес вердикт Джек. — Ставь в угол. Дык, кто ж помелом вниз ставит, неуч! Переверни, а то денег не будет. К весне дом Робертсона приобрёл украшения в виде сплетённых из сушёных трав фигурок Джека и Эмили в лоскутной имитации одежды; корзинки с маленькими полешками из дуба, ясеня, тиса и пихты; ну и конечно, стоящая возле входной двери метла стала привычным предметом интерьера. Теперь старый домик сиял чистотой и в нем всегда пахло свежей выпечкой и ягодами. В начале апреля констеблю Брюсу Робертсону поступило предложение сдать экзамены на должность сержанта. И уже через две недели он занимался мелкими хищениями, вроде кражи фигурок садовых гномов из палисадника или оставленной без присмотра детской коляски. В этот раз сержант Брюс Робертсон выехал не на вызов пострадавших, а на жалобу соседей. Старушка-сплетница написала жалобу, что ей не даёт спать кошачий мяв из соседнего дома. Хотя кошек там отродясь не водилось. Постучав в неприметную, крашенную синей краской чуть облупленную дверь, сержант Робертсон ожидал встреть такую же древнюю старушку, что и написала заявление. Вот только открыла ему симпатичная молодая девушка в длинном платье и косынке. — Чем могу помочь, сержант? — с улыбкой поинтересовалась она. — Брюс Робертсон, — представился он. — На вас жалоба поступила, мисс… — Хант. Сьюзен Хант. А в чём дело? Я только месяц назад переехала к тёте и ещё не знаю местных порядков. — Соседка ваша на кошек жалуется. Позволите? — Да, конечно, проходите, — шире распахнула дверь девушка, приглашая в дом. Брюс зашел в светлый просторный холл и огляделся. — Ну кто ставит метлу помелом вниз? Денег не будет, — вздохнул он и привычно повернул стоящую у дверей красивую полированную метлу древком вниз. — Ой! — неожиданно удивилась Сьюзен Хант.