В родовом мэноре, прохаживаясь по пустым гулким комнатам, Джеймс Поттер пытался сообразить, как теперь быть дальше. То, что их собственный сын фактически приравнял их с Лили к домовым эльфам, он супруге сообщать не стал. Сказал лишь, что им оставили этот дом и нужно налаживать быт.
Отсутствие мебели было проблемой, но решаемой. Трансфигурированный стол и кровать, шкаф и кресло. Да, чары приходилось обновлять каждый день, но это всё же лучше, чем спать на полу. Тут сильно помогало наличие родового камня, позволяя почти не тратить личную магию. С едой вопрос тоже решили: домовик из Принц-мэнора регулярно доставлял завтраки-обеды-ужины и даже принёс их вещи, оставленные в доме Снейпа.
Самой большой проблемой для Джеймса было отсутствие денег. За полгода работы в Хогвартсе они получили двадцать галеонов. Да он раньше в день тратил больше! Возвращаться туда они с Лили больше не хотели, а чем ещё заняться Джеймс не знал. Единственное, что положительного они получили из Хогвартса — понимание ситуации в магическом мире. Выходило, что в Британию вернулась власть родов. И всё, что надо было Джеймсу, лишь вспомнить, чему его когда-то учили. А вот Лили до сих пор не понимала, и это напрягало Джеймса.
Из всех прежних знакомых на письма Джеймса откликнулся только Люпин. Но после визита к Римусу и Нимфадоре Джеймс вынужден был признать, что те ничем помочь не могут. Они сами застряли морально в том старом мире, который был до гибели Дамблдора. Удивила Андромеда, которая, со слов Доры, вернулась в род Блэк и туда же затащила их сына Тедди. За что семья Люпин до сих пор не может её простить.
Джеймс Поттер не был дураком. Да, он был безалаберным прожигателем жизни и любителем развлечений, но при этом он был наследником чистокровного рода, и воспитание получал соответствующее. Ну, а то, что следовать по стопам предков не хотел… Кому в восемнадцать-двадцать лет нравится вкалывать до седьмого пота на благо рода? Ведь гораздо интереснее развлекаться с друзьями. Но теперь вынужденное подчинённое положение и полное безденежье заставило его думать и вспоминать всё то, что когда-то говорили ему родители.
Лили… По поводу супруги Джеймс чувствовал досаду. Сейчас, оглядываясь назад, Джеймс вынужден был признать, что если бы Бродяга не взбрыкнул тогда и со своим чисто блэковским темпераментом не разругался с родом, то сейчас он был бы его, Джеймса, супругом. Орион тогда был однозначен: не быть Сириусу главой рода Блэк. Передать свой род он готовился Регулусу, а Сириуса без жалости готов был спихнуть Поттерам.
Не вышло. Выжженного из рода Сириуса Флимонт принимать не захотел. А сам Джеймс видел в Бродяге только товарища по проделкам и его всё устраивало. А потом появилась Лили. Любил ли Джеймс супругу? Сложный вопрос. Он относился к ней, как к драгоценному трофею, который он наконец смог получить и с которым не желал расставаться. Вот только не тянула она на леди Поттер.
Но сейчас что-то менять — опасно. Они оба тут на птичьих правах. Джеймс надеялся, что сумеет убедить Гарри сделать его наследником, но должен был признаться самому себе, что характер у его сына оказался куда худшим, чем он предположил по словам знающих Гарри людей.
— Нюнчик, — почти сплюнул Джеймс. — Наверняка его работа. Таким мстительным гадом мог быть только он.
Вот только делать что-то надо было. После той злой выходки с принятием в род, обращаться к Гарри Джеймс опасался, а к Снейпу — не хотел. Друзья — не помощники, остаётся… Сириус. Ещё раз попробовать поговорить с Бродя.., нет с лордом-консортом Блэком и объяснить свои первые выходки шоком от смены реальности. И попробовать заручиться поддержкой Андромеды и леди Блэк. Вот только Лили с собой брать нельзя. Супруга слишком категорично высказалась в прошлый раз, и за прошедшее время не смогла так, как Джеймс, кардинально сменить приоритеты.
Своё письмо, как и полагается по этикету, Джеймс адресовал не Сириусу, а леди Блэк. И вот теперь, крутя в руках ответ, думал, что сказать Лили, чтобы она не увязалась за ним. Ссориться с женой не хотелось, но и приглашён он был только один.
— Джеймс, вот ты где! — появилась в дверях Лили. — Ты чего бродишь по дому?
— Думаю, где взять денег. Мы взрослые люди и не должны сидеть на шее у сына. У Гарри своя семья, а мы должны обеспечить свою. Тем более, у нас скоро будет ребёнок. Я договорился о встрече кое с кем. Сейчас мне надо будет уйти. Я вернусь поздно, так что ложись спать.
Лили поджала губы, подозрительно взглянула на супруга, но спорить не стала. Проводив мужа через камин на Косую аллею, она вышла на улицу и обошла запущенный сад, отмечая где растут полезные деревья и травы, а затем вернулась в дом и решительно шагнула к камину. Вот только попасть в Принц-мэнор у неё не вышло. Вроде и камин открыт, но как она была в своей гостиной, так и осталась. Лили нахмурилась и попробовала ещё раз, но результат остался тем же самым. Выйдя из камина, Лили отправила сообщение Патронусом и принялась ждать. А через полчаса вместо Снейпа появился его Патронус: «Лили, мне некогда. Когда освобожусь — не знаю».
Бессильно рухнув в единственное кресло, Лили разрыдалась. Она чувствовала себя брошенной и лишней. Мир изменился, друзья изменились, муж изменился, про сына и говорить нечего. Все те идеи, которые она считала такими правильными, теперь вызывали у окружающих лишь недоумение. Раньше жизнь ей казалась героической сказкой, где добро обязательно победит зло. А теперь выясняется, что всё то, за что они боролись, никому не нужно.
А ещё Лили удивлялась, как легко принял перемены Джеймс. С него будто шелуха какая-то слетела, и Лили перестала узнавать своего супруга. Где тот весёлый, смелый балагур, который так настойчиво добивался её внимания любыми средствами? Нет, за полгода в этом мире Джеймс стал похож на тех чистокровных наследников, которые в школе не раз называли её грязнокровкой. И что самое обидное — у Джеймса появились какие-то тайны, которыми он не спешил делиться с ней.
Дав волю эмоциям, Лили почувствовала облегчение. Вытерла слёзы, привела в порядок лицо и одежду и решительно направилась на Косую аллею. Денег не было совсем — и это напрягало. Ей хотелось купить сладостей, посидеть в кафе и съесть мороженое, а она вынуждена была провожать яркие витрины разочарованным взглядом.
Свернув с Косой на Парковую, Лили планомерно стала обходить все магазины в поисках работы. Они открылись всего несколько дней назад и вполне вероятно, что тут будут вакансии. Ей повезло в книжной лавке. Древняя, как ископаемый динозавр, ведьма заскучала в одиночестве и решила устроить себе развлечение, выставив для аренды семейную библиотеку.
— Знаете, милочка, — вздыхала хозяйка скрипучим голосом, — хороших книг сейчас мало где найти можно. Пока в Хогвартсе сидел этот прохвост Альбус, он каждый год урезал программу, заставляя учеников выбрасывать старые учебники и покупать новые. А между прочим, когда я училась при директоре Диппете, у нас в семье учебники передавались по наследству. Вот мой брат…
Большую часть старческого бухчения Лили пропускала мимо ушей. Ей было вполне достаточно лишь того, что миссис Блотиш согласилась взять её на работу в качестве продавца. А точнее, в качестве свободных ушей, в которые можно бесконечно лить истории из своей молодости. Десять сиклей в день — это небольшие деньги. Но это не только деньги, но ещё и работа, и общение. За месяц летних каникул Лили поняла, что просто физически не может безвылазно сидеть в пустом мэноре. Джеймс сказал, что вернётся поздно, поэтому Лили так и осталась в лавке до закрытия.
***
— Вот так, Сириус, — вздохнул Джеймс, допивая одним глотком огневиски. — Знал бы ты, как я сейчас жалею, что послушал в своё время Дамблдора. А ведь мы действительно ему верили. Абсолютно. Я теперь оглядываюсь и сам себе удивляюсь: почему? Почему, что я, что ты, так легко поверили его россказням? Ладно, Римус и Питер… Но ведь за нами рода стояли!
— Мордред его знает! — выругался Сириус. — Скажи, Джеймс, я действительно тогда за Гарри возвращался?
Джеймс Поттер удивлённо прищурился, понимая, что Гарри показал Сириусу свои воспоминания, и кивнул.
— Да. Дамблдор нам сказал, что отдал Гарри тебе, а тут ты появляешься с заявлением, что мы мёртвые. Когда Дамблдор на тебя Обливиэйт наложил и отправил искать Питера, он нас с Лили убить пытался. Нас Гарри спас, перенеся в это время.
Блэк-Хаус Джеймс покидал с чувством удовлетворения. Ему удалось исправить первое негативное впечатление на семейство Блэк и заручиться поддержкой Сириуса. Бродяга хоть и изменился за прошедшие годы, но так и остался гриффиндорцем. Да, он не хотел участвовать больше в авантюрах, но был рад помочь другу, который взялся за ум и не будет чернить его репутацию дурацкими выходками.
Они посидели, вспомнили прошлое и обсудили настоящее. Джеймс не забыл упомянуть, что он неплохой артефактор и Карта Мародёров, хоть и детская игрушка, но при этом очень серьёзный проект. И пусть из-за Дамблдора он не получил Мастерство — его навыки никуда не делись. А Блэк-Хаус всегда был полон сюрпризов.
Сириус согласился и вспомнил, что в своё время свалил всё «лишнее» без разбора в одной из комнат подвала. И там полно всякого магического барахла, в том числе и неизвестного назначения. При этих словах научным азартом вспыхнули глаза леди Блэк, которая тут же ласково попеняла Сириусу, что тот скрывал от неё такие сокровища и пожелала немедленно разобраться с ними. Так что в кармане у Джеймса сейчас лежала копия магического контракта на изучение артефактов, а в кошельке звенел неплохой аванс.
***
Бизнес на Парковой улице потихоньку набирал обороты. Больше тридцати реализованных участков принесли мне годовой доход от моей доли из Садов Хельги. А ведь есть ещё арендаторы, которые платят ежемесячно. И это не считая «бюджетных» проектов, которым я раздал места бесплатно. Это была частная библиотека, где можно было взять книгу на время за небольшую плату. Дарлинг я выделил место для её магазинчика зачарованных мелочей, климатическое кафе, и в проекте ещё был парк аттракционов.
Сначала я честно попытался передрать дизайн из интернета, но быстро понял, что художество и оформление — просто не моё. Поэтому я банально заказал проект в рекламном агентстве, якобы для дипломной работы по созданию компьютерной игры. Зачем париться самому, когда есть специалисты? Проект со всеми необходимыми расчётами готов будет в середине августа, так что в реализацию он пойдёт только в следующем году. А пока в моём распоряжении только Парковая улица. Её начало мало чем отличается от Косой аллеи: те же домики с лавочками на первом этаже, тот же камень мостовой, а вот сам парк…
Да, тут Томми постарался. Его основой служит озеро, неглубокое, извилистое с сотней мысиков и островков, на которых растут гигантские деревья. Через озеро переброшены десятки ажурных мостов с беседками, спускающихся к самой воде. Их почти сразу облюбовали парочки, прячущиеся за естественной завесой из ивовых ветвей и плюща. Вот и мы втроём не исключение.
Эти навесные аллеи освещены гирляндами из «блуждающих огней», которым магическая привязка не позволяет отлетать дальше чем на метр от своего местоположения. Так они и барражируют, будто огромные светлячки, создавая по вечерам восхитительное ощущение настоящего волшебства.
А на той стороне паркового озера — жилой массив для состоятельных, но не родовитых магов. Это не мэноры, но очень похоже на них. Роскошные особняки, каждый из которых совершенно уникален. Я задумывал этот район как «голубую мечту» любого магглорожденного. То, к чему они будут стремиться, для чего будут работать в магическом мире. Показать свою состоятельность и при этом не быть ткнутым носом в происхождение. Здесь некому тыкать. Здесь все точно такие же.
С этой стороны озера, особенно по вечерам, открывается изумительный вид на светящиеся окна особняков. Я специально не держу их тёмными, даже пустующие дома освещаются по ночам. Так они сами себе создают рекламу. Простым любопытным вход в жилой комплекс закрыт. Это — своеобразная магическая Рублёвка, покой которой охраняет примостившаяся с краю резиденция авроров-оборотней.
Каюсь, основу для жилого комплекса я нашел в интернете. А уж как Томми ругался с Мастерами, добиваясь почти точного сходства. Но в итоге получилось даже лучше. И пусть сейчас выкуплена лишь треть построек, но желающих останавливает только цена. Снизь я её на треть, и все оставшиеся особняки разберут уже завтра. Тем более, что я продаю их в рассрочку.
— Любуешься своим творением? — хмыкнул облокотившийся на спинку скамейки Томми. — Знал бы ты, скольких нервов он мне стоил.
— Тебе нервов, а мне денег. Ничего, что вся Парковая отстроена за мой счёт? Сюда вбухано несколько миллионов галеонов…
— Которые ты почти вернул, не продав и трети, — фыркнул Драко.
— Нельзя быть таким жадным и завистливым, Драко, — усмехнулся я. — Что вам мешает сделать всё то-же самое? Только не говорите мне, что в Слизерин-мэноре нет линии. А уж про министерство, Томми, я молчу.
— Родовое гнездо не трожь, — шикнул Томми. — А вот насчёт министерства… Тут есть над чем подумать.
В этот момент вассальную связь Блэков дёрнуло сработавшей защитой, но не родовой, а как будто внешней.
— Что случилось? — сразу заметил моё состояние Томми.
— Защита сработала. Тот констебль, что нашел Разалас, попал под чьё-то проклятие. Так что одним идиотом, кто плохо учил твой, Драко, предмет, в магическом мире станет меньше.
— Ты поставил родовую защиту на маггла? — удивился Томми.
— Ну и что? Он знал про магический мир, потому что сразу понял, с кем столкнулся. Я думал, он денег попросит, а он попросил благодарность. Разве мог я отказать? Кстати, надо будет его навестить и спросить, в чем дело.
— Зачем? — удивился Томми.
— Затем. «… среди гостей будут различные, ох, очень различные, но никому, королева Марго, никакого преимущества! И еще: не пропустить никого. Хоть улыбочку, если не будет времени бросить слово, хоть малюсенький поворот головы. Все, что угодно, но только не невнимание. От этого они захиреют…» — процитировал я Булгаковскую «Мастер и Маргариту». — Гениальные слова, Томми. И я сейчас та самая «королева Марго», которая встречает гостей на верхней площадке лестницы. Только у меня не висельники, убийцы и преступники, а члены рода, вассалы и работники. Любой, кто не почувствует к себе внимания с моей стороны, захиреет и перестанет гордиться принадлежностью к моему роду. А я этого допустить не могу. Поэтому завтра, хочу не хочу, а придётся нанести визит Брюсу Робертсону.
