Называйте меня Хель

Целый день выслушивая бесконечные истории из молодости миссис Уитшер, Лили волей-неволей пришлось поделиться и своей. Старая ведьма долго ругалась, а затем откопала в недрах книжных шкафов древний фолиант и сунула в руки Лили. — На, читай, недотёпа. И думай, от скольких проблем избавил вас ваш сын! Книга, которую дала ей миссис Уитшер, оказалась научным трактатом XVIII века «О Магии, Родах и Наследиях». Первые несколько страниц Лили прочитала через силу. Нет, ну действительно, как можно всерьёз принимать все эти устаревшие заблуждения? Но когда дошла до раздела «Магия привнесённая, Вырожденная и Саморождённая» — втянулась. Как оказалось, все магглорожденные делились на три категории: незаконнорожденные дети родовых магов и магглов, дети сквибов и чистые магглорожденные. Первые рождаются от случайных связей, имеют родство по магии, но не имеют родства по крови. Несмотря на то, что отец такого ребёнка является полноценным волшебником, сами дети считаются магглорожденными, потому, что их рожают магглы! А кровь отца попросту выжигается первым же ритуалом «Отречения крови и плоти», который волшебники проводят регулярно, хотя бы четыре раза в год. А по необходимости — и чаще. Такие дети могут быть при необходимости введены в род, но только на правах младших членов без права наследования. Это — привнесённые. И таким дорога только в вассалы. Дети сквибов — это Вырожденная Магия. Они несут в себе и кровь, и магию рода, хотя сами не имеют возможности её использовать. Основной акцент в книге делался на то, что сквибы рождаются только в родах и играют роль абсорбента для родовой магии. То есть они собирают на себе все проклятия и «грязь» рода, очищая тем самым родовую магию. Среди обычных магов сквибов не рождается. Но любой маг может стать сквибом из-за проклятий или попросту «перегорев» от напряжения. Сквибы — это и благо, и боль для родов. С одной стороны, они берут на себя весь негатив, неся своему роду очищение, а с другой — они являются «переносчиками инфекции». И если их не изгнать из рода, то они могут «заразить» остальных. Отсюда и обычай выкидывать сквибов к магглам. Сознательные маги устраивают их жизнь в маггловском мире, поддерживают финансово, но стараются не общаться. Ортодоксы же попросту подкидывают в приюты и забывают о них. В течение трёх-пяти поколений магия сквибов полностью очищается от проклятий и у таких семей рождаются маги. Чаще всего это сильные волшебники, имеющие ярко выраженную направленность магии: тёмную или светлую. Ну и третий вид — истинные магглорожденные или Новая кровь. Это средней силы волшебники, всегда нейтральные, не имеющие особых талантов, но им и не надо. Сами по себе они ценный приз для любого рода. Потому что одинаково хорошо принимают и обновляют любую магию. А ребёнок из семьи двух истинных магглорожденных имеет прекрасные шансы основать новый род. Вот только встречаются они крайне редко — всего один на несколько сотен. Но самым большим потрясением для Лили было то, что в приведённом ниже списке направленности родовой магии, род Поттер числился среди тёмных родов, зато Кэрроу были записаны светлыми. — Миссис Уитшер! Как можно доверять книге, в которой столько ошибок! — возмущённо заявила Лили. — Всем известно, что род Поттер — светлый! А Кэрроу? Пожиратели Смерти! Куда уж темнее их! — Ошибаетесь, милочка, — рассмеялась старая ведьма. — Род Поттер, к вашему сведению, родственный Слизеринам и ведёт свою историю от Певерелов — самых известных некромантов Британии. А с каких это пор у нас некроманты стали светлыми? А род Кэрроу — самый светлый из всех нынешних родов. Вот только не надо путать направленность магии и поступки людей. Кэрроу — единственные, кто на сегодняшний день имеют родовой дар чаровников. В тот день Лили так и не поверила миссис Уитшер, а придя домой с возмущением рассказала Джеймсу всё прочитанное. — Ну да, — растерялся Джеймс. — Поттеры всегда были тёмными, как и ты, Лили. Именно поэтому отец и согласился на наш брак. Найти магглорожденную с тёмной направленностью — это большая редкость. — Но… Как же так? Дамблдор всегда говорил, что мы светлые! — Когда это он такое говорил? — нахмурился Джеймс. — Насколько я помню, он всегда утверждал, что мы должны показать пример тёмным родам, что нашу силу можно использовать во благо магов, а не только для собственных нужд. Лили, ты ещё скажи, что Сириус, истинный Блэк, был «светлым»?! Или Петтигрю, а уж про Люпина я вообще молчу. Оборотень же! — Но, раз у меня тоже тёмная направленность, то выходит, что я потомок сквибов? — Конечно, — фыркнул Джеймс. — Твои родители были сквибами, как и Петунья. Ты что, не знала? Ты же мне сама рассказывала, что Петти писала письмо Дамблдору, чтобы её взяли в Хогвартс! Лили, маггла может получить совиную почту, но никогда не сможет отправить письмо совой. Потому что для того, чтобы задать адресата, нужно иметь ядро. Иначе птица никуда не полетит. Лили открыла рот и тут же захлопнула его. Несколько дней она думала и вспоминала. И в итоге вынуждена была признать, что Дамблдор никогда напрямую не говорил о том, что Поттеры светлые. Хотя из его словесных кружев можно было сделать только такой вывод. А ещё, Лили вспомнила, как радовались её родители, что она стала ведьмой. А значит… Они знали о магии! До конца недели Лили прочитала книгу миссис Уитшер от корки до корки. Задала тысячу вопросов и вынуждена была признаться самой себе, что Дамблдор умело манипулировал словами так, что в его речах каждый слышал то, что хотел. А на выходных Лили решила навестить Петунью. К сестре у неё накопилось немало вопросов. Хоть Гарри и не любил рассказывать о своём детстве, но из разных источников Лили узнала, что воспитывала его именно Петунья. И Гарри терпеть не мог свою тётку за вечные побои, голодовку и унижения. После шестнадцати лет с семьёй Дурсль Гарри распрощался, но хоть и понял их, но не простил. На вопрос, как можно найти родственницу, если не знаешь, где она живёт, миссис Уитшер только сплюнула и подсунула Лили очередную книгу по Кровным Ритуалам. — Но ведь это… — Лили хотела сказать «тёмная магия», но осеклась. — Запрещено? — С чего бы это запретили кровную магию? Милочка, я понимаю, что вы отстали от жизни и мыслите критериями проходимца Альбуса, но всякому маразму должен быть свой предел! Ищите ритуал и проводите! Ритуал был совсем прост. Он не требовал никаких жутких жертвоприношений, лишь несколько зелий, катрен и капля собственной крови для поиска. В субботу Джеймс снова пропадал у Блэков, разбираясь с артефактами, а сама Лили, получив координаты, аппарировать не рискнула, будучи уже на солидном сроке. Вместо этого переместилась камином в «Дырявый котёл», а оттуда на такси добралась до Литтл Уининга. Дом 4 по Тисовой улице был точно таким же, как и все дома по соседству. Небольшой особняк с гостиной и кухней на первом этаже и спальнями на втором. Пройдя по дорожке мимо ухоженных клумб и деревьев, Лили постучала в дверь. Через несколько минут ей открыл крупный мужчина и заинтересованно окинул её оценивающим взглядом. — Вы к кому, мисс? — Мне нужна Петунья Дурсль. — А-а-а, — разочарованно потянул мужчина. — Мама! Это к тебе! Рявкнув куда-то вглубь дома, он ушел, оставив Лили на пороге. Пожав плечами Лили решила, что если дверь не закрыли, то это было приглашение, и прошла в гостиную. Пока она осматривалась в светлой идеально чистой комнате, за спиной послышались шаги. — Кто вы такая и что вам нужно? — окликнул её недовольный голос. Лили повернулась и взглянула на сестру. Петунье было пятьдесят пять, на этот возраст она и выглядела. Высокая, сухощавая, в строгом платье и с ожерельем из искусственного жемчуга на шее. Достаточно яркий, но неброский макияж, крашеные волосы и недовольно поджатые губы. — Здравствуй, Петти, — улыбнулась Лили. — Неужели не узнала сестру? — Не знаю, кто вы такая, — прищурилась она, — но моя сестра давно мертва! — Нет, Петти… Хочешь напомню тебе, кто разбил любимое мамино блюдо на Рождество? Или кто отрезал подол её платья на одежду для кукол? А если так? — Лили улыбнулась и запустила фейерверк разноцветных искр. — Хватит! — Несколько минут Петунья сверлила взглядом гостью, но всё-таки кивнула. — Лили… Надо же, нисколько не изменилась. Значит, живая? А где же ты была столько времени, когда я вынуждена была возиться с твоим отродьем? — Не говори так про моего сына! — зло оскалилась Лили. — Я слышала, как ты о нём заботилась! — А с чего это я должна была заботиться о нем?! — вспылила Петунья. — Вы там где-то прятались, от своего Волдеморта, а мне головную боль подкинули? Так и забирали бы с собой своего ненормального! — Петти! Как ты можешь? Это ты держала племянника в чулане! Я всё знаю! — Да, а почему он там оказался, ты тоже знаешь? Нет? Хочешь расскажу! И Петунью прорвало. Оттащив Лили на кухню и закрыв дверь, чтобы никто не подслушивал, она принялась вываливать на сестру свои беды. Маленький Гарри, действительно, не сразу отправился жить в чулан. Когда холодным осенним утром Петунья Дурсль нашла на пороге своего дома годовалого малыша, она поверила записке и приняла его, как родного. В детской была поставлена вторая кроватка и пока Вернон бегал оформлять бумаги на неожиданно свалившегося ребёнка, Петунья училась управляться с двумя малышами. Через полгода она стала замечать, что всегда спокойный Дадли начал кричать и плакать по ночам. А однажды, услышав очередной крик, она зашла в детскую и увидела, что племянник стоит и неотрывно смотрит на её сына. А Дадли истерически кричит, окруженный кольцом огня. Первым порывом она попыталась вытащить сына, но неизвестная сила её не пустила даже подойти. На Гарри не действовали ни слова, ни угрозы, и тогда она в первый раз отвесила подзатыльник племяннику. Гарри упал, ударился, заплакал и потерял контроль над огнём, который из магического превратился в обычный. А дальше был скандал и первое наказание. — Ты знаешь, Лили, что после того случая нам с Верноном пришлось заложить камин в гостиной, сделав из него простую стену. Потому что Дадли стал панически бояться открытого огня. Стоило ему только увидеть пламя, как у него начинался припадок! А потом было ещё и ещё… Дадли, летающий под потолком, игрушки, которые двигались сами по себе, преследуя и пугая Дадлика. Попытка отселить Гарри в другую комнату не принесла плодов, потому что племянник продолжал приносить убытки. — А как ты думаешь, имея средний доход и двух детей, мы могли себе позволить менять разбитые стёкла два раза в месяц? Знаешь, это недешевое удовольствие! Когда твой выродок в третий раз разбил все стёкла в маленькой спальне, Вернон не выдержал и выселил его в чулан. А как на нас соседи смотрели? Поневоле пришлось говорить, что племянник – хулиган! На этого ненормального только сила действовала. Его только подзатыльником можно было привести в чувство из того транса, в который он входил. Может вы, волшебники, справляетесь по-другому, но у нас по другому не выходило! И некому нам помочь было! А потом Гарри пришло письмо в Хогвартс. Петунья рассказала, как их терроризировали письмами, доведя до истерики. Неужели нельзя было явиться никому из преподавателей? Да, они боялись. Просто боялись! И не зря. Один лохматый великан, что явился к ним ночью и напал на их Дадли, чего стоил. А потом и вовсе бросил на острове, забрав лодку, за которую они заплатили, не заботясь, как люди, не владеющие магией, будут оттуда выбираться и не умрут ли с голоду, пока их найдут. Да много ещё чего было… Петунья всё вывалила на Лили. — Знаешь, я была бы счастлива, если бы у меня совсем не было сестры! — выпалила под конец она. — У меня была бы нормальная свадьба, нормальная семья и нормальная жизнь! А от вас, волшебников, я не увидела ничего хорошего! Только неприятности одни! Вот и ты, через тридцать лет явилась спросить: как же так, обидели твоего ребёнка! А меня кто-нибудь спросил: могу ли я справиться с волшебником? Я не желаю вас знать! Ни тебя, ни твоего мужа, ни твоего сына! Убирайся и забудь этот адрес! И то, что у тебя есть сестра — тоже забудь! Обиженная Лили только хмыкнула и вышла из дома. — Ну и правильно, что волшебники не общаются со сквибами! Подумаешь, с выбросами она не справилась? Другие, значит, справляются, а она не смогла! Вскинув голову, Лили поймала такси и направилась в «Дырявый котёл». А Петунья, проводив её взглядом из окна, только вздохнула. Как можно объяснить человеку то чувство страха, чувство беспомощности, которое охватывало её каждый раз рядом с волшебством? Петунья чувствовала его мощь и понимала, что ни она, ни Вернон абсолютно ничего не способны сделать против него…

***

Джеймс Поттер уже второй месяц разбирал родовые артефакты Блэков. С самым простым он уже разобрался. Что-то ушло в пользование членами рода, что-то отправилось в сейф в Гринготтсе, а осталось самое сложное. Только наивный человек может думать, что для того, чтобы разобраться с действием неизвестного артефакта, его достаточно активизировать. А если это что-то убойное? Нет, настоящий артефактор никогда не допустит срабатывания, если точно не уверен, что у него в руках. А чтобы узнать это — нужно разобраться с каждой руной, с каждой цепочкой, с каждым магическим потоком. А их бывает больше сотни, а вариантов взаимодействия между собой — тысячи. Это равносильно тому, как подбирать код к сейфу, зная, что использовались цифры от нуля до девяти… Но есть основные законы артефакторики, есть талант и есть родовой дар. Всё вместе и помогает находить решения там, где кажется, что его нет. С этим артефактом Джеймс возился уже две недели. Снова и снова перепроверяя цепочки, пытаясь понять, как работает то, что по уму не должно было существовать в принципе. Перелопатив родовую библиотеку Поттеров, Джеймс наконец нашел то, что нужно. Нет, не ключ к пониманию, а описание самого артефакта. Это чудо магической мысли оказалось создано его дедом и подарено роду Блэк, как выкуп за невесту — Дорею Блэк, которая стала женой Карлуса и его, Джеймса, тёткой. Вчитываясь в рукописные строчки, Джеймс понял, что у него дрожат руки. Это было сокровище! Настоящее чудо! То, что может помочь ему решить многие свои проблемы. — Ведь не обязательно забирать артефакт у Блэков, — хмыкнул он. — Его вполне можно активировать и там… Ведь для него не имеет значения, кому он принадлежит. Главное — чья кровь будет в нём использована. Да, это будет хорошая месть для Нюнчика. Поделом ему будет, чтобы знал, как протягивать свои руки к Поттерам!