Называйте меня Хель

Джеймс Поттер действительно был талантливым артефактором, особенно когда находил нужный стимул. Увы, создавать артефакты на заказ по заданным параметрам было скучно и неинтересно. А вот придумать нечто такое, что привнесёт в его жизнь долю азарта и приключений — это легко. Вынужденный признаться самому себе, что достать кровь Снейпа или Гарри для активации артефакта у него нет никакой возможности, он решил доработать артефакт, созданный когда-то Генри Поттером. Имеющий в своём распоряжении точное описание взаимодействия рунных цепочек, он с филигранной точностью принялся вносить изменения. Всего-то и требовалось заменить активацию кровью волшебника на активацию кровью его родителей. Артефакт «Нить Ариадны», как назвал его Генри Поттер, был призван найти вторую половинку для волшебника и работал в трёх режимах: просто указать на идеально подходящего партнёра, заключить магическую помолвку и, наконец, связать между собой магию, заключая полный неразрывный брак. Основная опасность последнего действия заключалась в том, что артефакту было всё равно, состоят ли связуемые в браке или нет. Сама магия шла на уступки идеальному союзу, разрывая все прочие связи. Основываясь именно на «Нити Ариадны», Блэки отдали Дорею Карлусу Поттеру, а Нарциссу Блэк — Люциусу Малфою. Но его всегда активировали только как «указатель» и никогда не использовали принудительное заключение брака. Даже Блэки отдавали себе отчёт, что если вмешаются в политику другого рода, их даже репутация не спасёт. Но Джеймс Поттер об этом не думал. Да, он принял новые реалии мира, вот только вседозволенность и уверенность в собственной правоте, посеянные в его душе Альбусом Дамблдором, ни в какую не желали покидать насиженного места. Ведь он же старается для своего сына, а значит, всем остальным придётся утереться, как это всегда и было при Дамблдоре. Ну и что, что теперь его больше нет, зато Гарри ему ещё спасибо скажет. Ведь идеального партнёра выбирает Магия, а спорить с ней — себе дороже. Джеймс Поттер был уверен, что Снейп его сына опоил/обманул/запугал или сделал всё вместе, потому что другой причины для этого брака он не находил. А артефакт наверняка свяжет Гарри с хорошенькой ведьмой или влиятельным волшебником, и это точно будет не Нюнчик! Джеймс добавлял рунные цепочки и менял прежние связи на новые. Да, он был распиздяем, но распиздяем гениальным. Руны, ритуалистика и даже кровная магия ему давались легко и просто. Вот только с зельями у него не особо ладилось, но для этого под рукой всегда была Лилс. Вот только в этот раз зелья были не нужны. До него всё прекрасно сделал Генри Поттер. И где только достал такие редкие ингредиенты? На Самайн всё было готово. Джеймс даже опробовал артефакт на какой-то паре из Лютого, после чего их пятнадцатилетний сын обзавёлся магическим браком. Палочкой он тогда воспользовался чужой, чтобы в случае неудачи его не смогли вычислить. И вот, перед самым праздником, Джеймс попросил леди Блэк разрешить ему взять «Нить Ариадны» с собой в Поттер-мэнор, мотивируя это тем, что только на родовом камне он может разобраться с фантазией своего предка. Убирая артефакт в специальное хранилище, Джеймс Поттер ликовал: будет Нюниусу «подарочек» на Самайн! Вечер 31 октября Джеймс и Лили встретили в одиночестве. Гарри сообщил камином, что занят в Принц-мэноре и Джеймс должен будет сам провести необходимые ритуалы. — Почему, Джеймс? — расстроилась Лили. — Почему Гарри и Северус нас игнорируют? Они же даже на праздник отказались прийти! — Не знаю, Лилс. А я тебе сразу говорил, что этот Снейп плохо влияет на нашего сына. Вот ты и сама убедилась — мы для них не семья. Но не страшно, я сам могу всё сделать, не зря же отец учил меня. Сделав вид, что расстроился, в душе Джеймс испытывал мрачную радость. Ритуал воззвания к Магии будет идеальным временем для активации «Нити Ариадны». И отсутствие Гарри ему будет только на руку. Сама Лили в родовых ритуалах не разбиралась совершенно. Да, за проведённый в этом времени год она узнала многое, но этого всё равно было недостаточно для полного понимания ситуации. Поэтому когда сразу после рождения чистого огня Джеймс положил на алтарь веретено, сплошь покрытое рунами и украшенное драгоценными камнями — она не удивилась. А когда он попросил её капнуть на него крови — без сомнения сделала это. Тем более, что Джеймс добавил собственной крови, достал палочку и активировал ключ-руну. Драгоценные камни вспыхнули, веретено закрутилось, наматывая на себя из ниоткуда тонкую серебристую нить. Но как только нить коснулась изменённых Джеймсом рун, она вспыхнула, рассыпалась серебристым туманом, а затем вновь собралась, но уже не серебряная, а искристо-чёрная. Веретено гудело, как рассерженный пчелиный рой, а Джеймсу и Лили оставалось лишь наблюдать. Генри Поттер красочно описал работу артефакта во время помолвки и магического брака Карлуса и Дореи. «Нить Ариадны» не ошибалась потому, что через неё действовала сама Магия. Карлус и Дорея действительно идеально подходили друг другу, прожили счастливую жизнь, вырастили и отдали замуж двух дочерей и даже ушли вместе, так что оставалось лишь ждать. Но вот «Нить Ариадны» выстрелила вверх, обвила руки Джеймса и Лили, а её второй конец умчался куда-то в неизвестность. Артефакт полыхнул тёмным пламенем и потух, а Джеймс остался стоять столбом, рассматривая массивную вязь супружеского браслета. — Джеймс? Это что было? — вывел его из ступора неуверенный голос Лили. — Джеймс? Джеймс Флимонт Поттер! — не выдержав, взвизгнула она. — Не может быть… Я же исправил руны… В неверии Джеймс схватил лежащий на алтаре артефакт и принялся его изучать. К его ужасу, все внесённые им в работу артефакта изменения были напрочь сметены, и «Нить Ариадны» вернулась в первоначальный вид. А поскольку активирована она была кровью двух человек, то Джеймс и Лили оказались связаны нерушимым магическим браком с кем-то третьим. — Но ведь всё работало! — в отчаянии вскрикнул Джеймс. — Я же проверял! Вот только ответить на его вопрос было некому…

***

Ритуалы на Самайн для рода Поттер Гарри доверил проводить Джеймсу. Срок беременности перевалил за вторую половину и сейчас он просто не в силах был провести даже простейший ритуал. А появись он в таком виде в Поттер-мэноре, Джеймс обо всём бы догадался. Это Лили должна уже вот-вот родить, а ему ещё два месяца ждать до появления наследника. И сейчас, без возможности пользоваться магией, он наиболее уязвим. И просто не имеет права рисковать. Пока Северус проводил ритуалы, Гарри присутствовал на них только статистом, позволяя старшему супругу всё делать и говорить за него. Вот только мощное возмущение родовой магии Поттеров заставило его напрячься. Уже отдыхая после ритуала в объятиях Северуса, Гарри поделился с ним своим беспокойством. — Меня как будто волной окатило, Северус. Лили рожает, что ли? — выдал он единственное приемлемое объяснение. — Если бы нужна была наша помощь, Джеймс бы Патронуса прислал, — поцеловал Северус Гарри в висок. — Отдыхай, завтра сходим и узнаем всё. Несколько часов не сыграют роли. — Ты пойдёшь со мной? — попросил Гарри. — Разумеется, что за глупый вопрос. Я тебя теперь никуда одного не пущу, — фыркнул Снейп. — Совсем? — удивился Гарри. — Пока. 1 ноября давно уже признан днём выходным. Сегодня все маги отсыпаются после ритуалов и найти кого-нибудь до обеда — большая проблема. Но Гарри и Северуса уже в девять часов поднял на ноги Патронус Лили, а в десять камином появились в Поттер-мэноре. Вчера Джеймс ничего не стал объяснять супруге, а сразу после окончания ритуала заперся с артефактом в кабинете. Промаявшись возле закрытых дверей, Лили уснула на диване и вот, с утра, снова продолжила ломиться к супругу. — Лили, что случилось? — нахмурился Гарри, глядя на то, как его мать пытается взломать запертую магией дверь. — С Джеймсом что-то случилось. Он закрылся в кабинете и не выходит. Я уже Патронус посылала — всё без толку! Пусть Гарри и не мог временно пользоваться магией, но его слово Главы Рода никто не забирал. Дав полное право Северусу, он с восхищением наблюдал, как ловко и умело его супруг снял наложенную Джеймсом защиту и открыл дверь кабинета. Пропажа нашлась сразу, как и причина, по которой он не отвечал на Патронус. Пустая бутылка огневиски валялась возле дивана, на котором, свесив через подлокотник ноги, спал Джеймс Поттер. — Лили, и из-за этого пьяного Оленя ты подняла нас с Гарри в такую рань? — брезгливо скривился Северус. — Я же не знала! — возмутилась Лили, прижимая руки к груди. — Джеймс сразу после ритуалов выбежал из алтарного зала и заперся! Что я должна была думать? — А что за ритуалы вы проводили? Родовая магия бесилась как ненормальная? — нахмурился Гарри. — Джеймс проводил Обращение, Благодарение, Воззвание и ещё что-то. Я не совсем поняла… — призналась Лили. — Та-а-а-к, а это ещё что? — нахмурился Северус, носком туфли приподняв свешанную на пол руку Джеймса. — Гарри, насколько я помню, брачный браслет твоих родителей ещё недавно выглядел совсем по-другому… Присев возле храпящего Джеймса, Гарри внимательно рассмотрел его руку, а затем велел Лили показать её. Да, Северус был прав, браслет изменился. Но прочитать его у Гарри не хватало знаний. — Тут нужен Драко! — вынес он вердикт. — Но если сейчас я сунусь в Слизерин-мэнор — меня проклянут. Лили, приводи Джеймса в порядок и в три часа дня я жду вас в Хогвартсе!

***

Томарис Слизерин нервно постукивал палочкой по руке, сверля прищуренными глазами пустую клетку, на полу которой прекрасно был виден выжженный рунный портал. — Ссбежал, ссначит, курица крашшеная! Ну ниссего, перьев у меня хватает! Найду — жаркое исс тебя ссделаю! Вот только в этот раз поисковое заклинание оказалось бессильно. Томарис до вечера провозился с ним, зверея на глазах. Его не столько зацепил сам факт отсутствия Дамблдора, сколько то, что эта пернатая тварь его переиграла. Столько времени у него под носом готовить рунный круг, найти способ его активировать без магии, а он, лорд Слизерин, ничего не заподозрил. Зато теперь ему стала очевидна любовь птички к бардаку в клетке и все остальные закидоны. Глядя на шипящего супруга, Драко предпочёл уже в обед забрать детей и отправиться в Хогвартс. У него там факультет без присмотра, да и чувство самосохранения никто не отменял. Драко знал, что в такие минуты к Томарису лучше не лезть. Перебесится, успокоится и начнёт мыслить рационально. А до этого ничего другого, кроме ругательств на парселтанге, от него не дождёшься. В Хогвартсе всё было более-менее спокойно. Основная масса слизеринцев ещё не вернулась в школу и сейчас в гостиной были только трое полукровок, и пятеро магглорожденных. — Декан Слизерин, — окликнул его взволнованный голос. — Можно с вами поговорить? — Мистер Батлер? У вас что-то случилось? Идёмте ко мне. — Да, господин декан, — вздохнул Аллен, переступая порог кабинета. — Вот, смотрите. Второкурсник протянул руку, на которой был виден крупный рунный браслет. — Это появилось сегодня ночью, точнее, рано утром. Я не совсем понял, что это и мне страшно… Перехватив поудобнее тонкое запястье, Драко вчитался в руны. Затем хмыкнул, прошелся по кабинету, сел в кресло и указал ученику на соседнее. — Ну что вам сказать, мистер Батлер, поздравляю вас!

***

Утро 1 ноября началось для меня в полдень. Сладко зевнув и потянувшись в кровати, я с улыбкой остановил свой взгляд на дневнике Томми. — Перья желтые по комнате кружатся С тихим шорохом нам под ноги ложатся. И от Смерти вам не спрятаться, не скрыться. Прощай, Дамбик, буду помнить, ржать, глумиться! Валяйся не валяйся, а в Хогвартс собираться надо. Завтра уже занятия, а я ещё Драко расспросить хочу: заметил Томми исчезновение Попки или нет? Хотя нет, напрямую спрашивать не буду, а то догадается. А тетрадку я припрячу в алтарном зале. Все равно туда без меня никому хода нет. Лениво собравшись и пообедав дома, я камином переместился в кабинет Драко, где тут же попал в эпицентр семейного скандала. Гарри Поттер метался по кабинету Драко и материл своих родственников на чём свет стоит. Я аж заслушался с непривычки. Вот честно, даже не подозревал, что наш декан обладает таким богатым словарным запасом нецензурной лексики. Красавчик сидел, развалившись в кресле, и честно пытался не смеяться, что выходило у него просто отвратительно. Поэтому из-за кофейной чашки время от времени доносились подозрительные всхлипы. Сами виновники торжества чинно сидели на диване и делали вид, что их тут нет. Драко видно не было. — Хм, добрый день, господа! — обозначил я свое присутствие. — Милорд, с чего такая экспрессия? Вам вредно волноваться. Не проще ли будет избавиться от проблемы кардинально? Могу помочь… — Милтон! — внезапно остановился Поттер и упёрся в меня взглядом. — Ты здесь как оказался? — Через камин, — улыбнулся я и для верности ткнул пальцем в нужном направлении. — Но, если честно, то я ожидал застать лорда Слизерина. А где, кстати, он сам? Ответ мне не понадобился, потому что в этот момент распахнулась дверь, и в кабинет зашел Драко в сопровождении Аллена Батлера. — Ну вот, позвольте я вас представлю. Мистер Батлер, вот эти двое, — Драко совсем не аристократично ткнул пальцем в Джеймса и Лили, — ваша младшая пара. Джеймс, Лили, а это ваш старший супруг — Аллен Батлер. Наследник рода, предположительно Лестрейндж. К сожалению, более точно можно будет сказать только по достижении им четырнадцати лет. Поздравляю, дамы и господа, с магическим браком! Когда до меня дошел абсурд всего, что только что сказал Драко, я не удержался и попросту заржал, мгновенно привлекая к себе внимание. Когда апогей моей истерики достиг пика, Красавчик не выдержал и весьма грубо влил мне в рот успокоительное, сунув точно такой же флакон в руку Аллена. Надо сказать, что Батлер держался просто превосходно. Не истерил, не спрашивал «за что мне это», а очень внимательно рассматривал пару. — Ну и что мне теперь с ними делать? — прищурившись, спросил он. — А всё, что угодно! — я панибратски хлопнул его по плечу. — У тебя, Аллен, теперь есть два домовых эльфа, которые выполнят любой приказ. — Я не собираюсь угождать какому-то малолетке! — недовольно выдал Джеймс. Его спокойствие было каким-то подозрительным, что я предположил наличие в нём как минимум галлона фирменного успокоительного Снейпа. Гаденько хихикнув, я шепнул Батлеру пару слов. Аллен удивлённо на меня взглянул и получил утверждающий кивок. — Гарри, но ведь должен быть выход? — всхлипнула Лили. — А ну заткнулись! — вдруг рявкнул Аллен. — И не сметь в моем присутствии открывать рот без разрешения! О да, зрелище этих двух рыб, что беззвучно хватали воздух, того стоило. Это Гарричка жалел бедняжек, а Аллен быстро сообразил все прелести положения старшего супруга. Хотя вот ещё вопрос: как они сумели заключить брак с несовершеннолетним? Но об этом я спрошу позже. К сожалению, дальнейшего зрелища меня лишили, попросту выставив вон. Ну да ладно… — Ещё не вечер, ещё не вечер, Ещё не все узнали этот адюльтер… Снейпа я всё-таки поймал вечером. Домовики были однозначны — директор заперся в своей лаборатории. Ломиться в лабораторию я не собирался, а дедуктивно вычислил, что домой Красавчик всё равно пойдёт и пойдёт через свой камин. Так что я удобно расположился с учебником возле горгульи и принялся ждать. И где-то через час моё терпение было вознаграждено. — А ну рассказывай, Красавчик! Каким таким хреном Поттеры стали младшей парой Батлера? — Хель, давай не сейчас! — выдохнул он. — Не, Красавчик, давай сейчас! А то я такое на факультете расскажу… Кофе будешь? И не ту бурду, которую хогвартские домовики варят? — Давай, — согласился Снейп. Смакуя маленькими глотками крепкий турецкий кофе, Красавчик откинулся на спинку стула, устало потёр виски и с улыбкой взглянул на меня. — Ну?.. — не выдержал я. — Поттер — Олень! — выдал Красавчик. — Это я и без тебя знаю, — отмахнулся я. — Как они супругами Батлера оказались? — Артефакт Блэков. «Нить Ариадны» называется. Голос самой магии. К ней они и воззвали. Если совсем коротко, то Джейми зачем-то пытался его доработать, но не учёл один единственный момент. Любовная магия относится к светлому разделу, а артефакторика — к тёмному. Чтобы нивелировать мелкие нюансы, Генри Поттер использовал в артефакте добровольно отданную кровь детёныша единорога. А у Джеймса Поттера палочка из акации, а сердцевина — дыхание Нунду. Ну, давай, Хель, не зря же я столько вдалбливал тебе зельеварение. — Это два несовместимых ингредиента, — вспомнил я. — Но ведь это же не зелье, а артефакт? — Но активировал он его своей палочкой. Кровь детёныша единорога — сублимированная сила жизни вступила в конфликт с сердцевиной палочки, попросту снеся все изменения в рунных цепочках, возвращая их в первоначальное состояние. Джеймс говорит, что собирался сделать Лили подарок и изменить условия их брака на равные, вот только в результате они заключили магическую триаду с Батлером. — Это что, получается всё из-за палочки? — удивился я. — А если бы он взял другую? — У него бы всё получилось, — хмыкнул Красавчик. — Ирония судьбы, или с новым браком! — расхохотался я.