…Официантка в моем любимом баре. Наполовину полный стакан летит, я падаю за ним. Ты держишь меня, спасибо. Снизу ты так красива.
— Ч-что ты здесь делаешь? — еще не оправившийся от шока голос дрожит, но ей уже спокойнее. Так, не грабитель. Не насильник и не маньяк. В ее квартире всего лишь светловолосый парень, по комплекции и росту недалеко ушедший от нее самой. Волноваться не о чем. Не о чем же? Хватит вспоминать, что самые страшные убийцы обычно выглядят невинно, Николь! Спокойно! — Как ты зашел? — не дожидаясь ответа, задает очередной вопрос она, кидая мимолетный взгляд на стол, на котором стоял старый железный чайник. Тяжелый. Просто, на всякий случай… Если она подойдет ближе, то сможет схватить этот чайник и ударить его прямо по лицу. Пусть только дернется. Король Отчаяния подмечает для себя каждый ее вздох и выражение глаз. А паранойя у девчонки нехило разыгралась. Даже обычно будто слепые ко всему глаза сейчас засияли, выдавая ее нервозность. Она старается не отводить от него взор, но постоянно осматривается на кухне в поисках возможной защиты. Но, если по-честному, то стойка для ножей У НЕГО за спиной. Так что условия неравные. Дзецубо расслабляется, опуская руку и девушка немного вздрагивает. Она тоже замечает, где он встал. — Я не собираюсь тебя убивать или грабить, или что ты там подумала… — безмятежно начинает парень. — Я просто зашел на одну ночь. — Без ключей? — чуть ли не с истеричной подозрительностью тихо спросила она. Сероглазая немного утихомиривается, глядя, как он демонстративно поднимает свободные руки вверх и отходит ближе к выходу, показывая, что не опасен. А может, перекрывает единственный путь к отступлению? Одна кисть скользит в карман его черной толстовки, звучит звон, заставивший девушку в очередной раз напрячься, но когда он вытаскивает предмет на свет…это оказываются ее ключи. — Ты выронила их на крыше. Небольшая связка отправляется в полет на стол. Николь и сама теперь вспоминает, что утром пришлось взять дубликат, думая, что потеряла свои ключи где-то вчера по дороге на работу, но в голове даже идеи не промелькнуло, что она могла оставить их на крыше. Видимо, со вчерашней истерикой она выплакала и последние мозги. Девушка моргает пару раз, отводя взгляд и ей вдруг не по себе становится от своих недавних мыслей. — Спасибо. Но обязательно было заходить ко мне домой? — беспокойство еще не отпускает и вряд ли ее отпустит. Такое беспардонное появление вызывает слишком много вопросов, чтобы мило улыбнуться и сказать пока. Да и он, похоже, не собирается уходить. Дзецубо вдруг ухмыляется, тоже смотря куда-то в сторону и зачесывая волосы назад. Он говорит, будто объясняя трудные вещи маленькому ребенку: — Мои друзья, с которыми я сейчас живу, в ссоре. Мне нужно было где-то остаться. Отвратительная ситуация. Ему пришлось буквально выпрыгивать из замка, едва только он переступил порог. Размах хаоса, что двое Королей устроили без ведома третьего на этот раз превышал все предыдущие. Фемт с Алигурой из-за чего-то крупно поссорились, да так, что начали выкидывать собственные смертельные изобретения друг в друга. Они и раньше грызлись…но сейчас двоица настолько разыгралась, что все, кто попал бы под руку, был бы непременно убит. Не то, чтобы Отчаяние не мечтал о смерти…просто сейчас ему было не до этих разборок. А от замка наверняка завтра останутся одни руины. Идиоты некомпетентные… Прозябать на улице в этом слабеньком тельце не хотелось. И лучшим вариантом оказалась девушка, ключи которой он по-тихому забрал прямо у нее из кармана. Ну а что? На войне все средства хороши. К тому же, у Короля появилась другая причина, по которой он сегодня хотел провести ночь в этом доме. Николь вздыхает, кладя руку на лоб. И вся напускная храбрость и недружелюбие смывает как волной, оставляя только усталость. Она сегодня была настолько эмоциональна, сколько не была, наверно, уже несколько лет. Что она сделает этому человеку? Затевать драку посреди ночи не хотелось. Да и вряд ли бы она смогла. Несмотря на хрупкость мальчика, видно, что он в этом плане куда более подкован, чем девушка. Хотя бы по скорости реакции, с которой он защитился от ее первого удара. Так крепко держал руку…может и не настолько он слабый, как кажется на первый взгляд? — И ты…надолго здесь? — бубнит русоволосая, проводя рукой по лицу. — Завтра же утром уйду. Глаза в потолок. Он ведь уже сказал, что всего на одну ночь. Ее настороженность уже больше бесит, чем смешит. Кто бы подумал, что неприязнь обычно нейтрально-дружелюбной девчушки на него так повлияет. — Ладно…только не стой в обуви. Ты мне полы пачкаешь. Я не люблю грязь, — расстроенным голосом сипит она. Да какого черта? Его еще не до конца подохшая гордость нервно оскаливается, вспоминая улыбку украдкой, когда они впервые увиделись. С этими словами она уходит в какую-то другую комнату, а блондин косит взгляд вниз, замечая, что кеды и правда запачкали чужой пол. Оу. Какое неуважение. Надо будет, возможно, извиниться за это. Но по большей части плевать. Квартира такая же бесцветная и скупая, как и ее обладательница. В кухне обои, бывшие, похоже, светло-лимонного цвета, в некоторых местах потемнели от разводов, а на таком же грязном потолке висела лампочка без абажура, порой страшно мигая. Оконные рамы старые, с облупленной краской и огромными щелями, из которых со свистом дул холодный ветер. Посреди комнаты стоял деревянный стол без скатерти, по двум стенам — столешницы, плита, раковина, холодильник. Пару навесных шкафчиков. А на подоконнике стоит полузачахщее алоэ, обгрызенное и обкусанное, видимо, не раз падающее из-за кошек. И все. Так можно было описать всю кухню и именно она выражала весь неуют дома. И она живет в этом ужасе? А Николь, похоже, это нравилось. Как крыса какая-то. Несмотря на довольно позднее время, спать девушке не хотелось совершенно. Какая неожиданная новость. Что ж… Решает поставить чай. Ручка чайника тяжелеет в руке, напоминая ей о желании этим самым чайником расправиться с безобидным парнем. Укоряет. Смотри, маньячка, так скоро и без причины набрасываться будешь. Пока закипает вода, Николь отходит к окну, глядя на стекающие капли. Дождь не прекращается, завтра придется топать на работу в обуви потеплее. На подоконнике в углу уже начинает образовываться лужа. Комфорт и опрятность — наше все. Король Отчаяния занимает единственный на кухне стул и пытается на нем потянуться, но опасно скрипнувшие и накренившиеся палки предупреждают его лишний раз не двигаться. Как этот дом вообще еще не развалился? А сероглазая, стоя у сквозняка, вдруг понимает, что это одна из редко выдающихся возможностей узнать о странном парне побольше. Подумать только, она даже не знает его имени. Сколько они уже знакомы? Месяц, два? И это не помешало ему завалится к ней, как к старой знакомой. Не то, что бы ей было слишком любопытно. Но все же?.. — Ненадежные у тебя друзья, — бросает она, как попытку завязать разговор. «Они мне вообще не друзья» — чуть не срывается с языка, но, чует Король, если он это скажет, она точно пристанет с вопросами. Вот же надоедливая букашка. Вот стояла она на крыше молча столько времени, теперь-то чего разговорилась? Однако, вампир и не собирается ничего отрицать. — Верно подмечено. Чай слишком горячий. Свист слишком надоедливый. Лампочка слишком раздражающая. Николь пытается еще пару раз задавать какие-то вопросы, но бледнолицый утыкается в чашку, игнорируя ее абсолютно беззастенчиво. Это ее смущает, так что она уходит, оставляя свой чай нетронутым и Дзецубо в окружении действующих на нервы вещей. Какой-то неправильный у них девичник. Уродливая кухня. В ее спальне было лучше. Он успел побыть во всех комнатах, прежде чем она вломилась, размахивая своим нелепым «оружием». Именно в спальне сейчас и была Николь. «А где ему спать?» — приходит в голову единственная адекватная за весь день мысль. В комнате всего одна кровать… И неподалеку еще кресло. Пусть староватое и скрипящее, но зато довольно мягкое. Светло-красная обивка подрастрепалась, но выглядит вполне сносно. Правда вот…слишком близко к кровати. Поразмыслив, девушка упирается руками в мебель и отодвигает его практически на максимальное расстояние к другой стене. Вот, теперь хорошо. Только бы разложить его еще… Именно за этим занятием Король Отчаяния и застает ее — непонятно в какой позе, пытающейся найти механизм, раскладывающий кресло. Чай был вылит в раковину и ни разу не отпит. Ему вообще было противно от этих странных огрызков гостеприимства. Заметив в проходе мрачную фигуру, засунувшую руку в карман толстовки, сероглазая машинально дергается, больно ударяясь локтем. Всю руку будто прошивает иглами. Шипит. Черт… — Кажется, придется так, — выносит вердикт Николь, ничего больше не придумав. Рука онемела. Была идея вообще вытащить кресло из комнаты на кухню, но это будет выглядеть совсем уж странно… А так, на нем уже есть плед и одеяло, так что укладываться можно. Но ей все еще неловко, что парню придется провести всю ночь сидя. — Ничего, и похуже видели, — пожимает плечами вампир, обводя голубым взглядом ее сооружение. В принципе, неплохо. Даже мило, что она постаралась сделать более-менее приличное место. Успокаивай себя. Очевидно же, что она мечтает поскорее от тебя избавиться. Он с ногами забирается на кресло, скрадываясь куда-то в уголок и накрывается одеялом почти до самого носа. Пахнет…ей. Отдала ему свое одеяло и, судя по всему, единственное. Аттракцион невиданной щедрости. В ее комнате почти всегда темно. Она никогда не зажигает здесь основной свет, а единственный источник освещения обычно гирлянда, висящая на стене. Огоньки лениво перемигиваются разными цветами, неотключаемые почти круглосуточно. Они тускло освещают узкую железную кровать, на которой теперь вместо одеяла покоится очередной тонкий плед. Перед кроватью лежит небольшой овальный коврик. Мило. Далее, напротив входа под окном небольшой стол, заваленный какими-то исписанными листами, ручками, фломастерами… Он представляет, как она в выходной, или рано вернувших с работы сидит на столом и вырисовывает зеленым странных животных. Ребенок. Весь ее дом просто дышит одиночеством. Ему нравится это тошнотворное чувство при взгляде на рисунки. А у него над головой висит полка. На ней покоится коробочка и чья-то фотография. Два человека. Ее родители? Друзья? Черт разберет. Дзецубо не вглядывался. Ее на этой фотографии нет. Будто вспомнив, что она оставила в комнате, Николь кидает взгляд на стол и подхватывает с него бумаги с записями и прочим. Рисунки, попытки в поэзию и прозу, и просто списки покупок — невозможно же человеку жить только работой и кошками. Торопливо собирает листы и вместе с ними идет из комнаты. Король Отчаяния наблюдает за ней. А здесь…довольно неплохо. Полумрак навевает какую-то особенную атмосферу, а гирлянды отчего-то напоминают Первый Коллапс. Тут спокойно, даже несмотря на непрекращающийся шум за окном. Уильям внутри уже хочет спать и это тело хочет отдохнуть, нагоняя усталость. Но какую-то…довольно приятную. — Что несешь? — вякает Дзецубо непонятно зачем. И так ведь знает. «Теперь решил со мной поговорить?» — скептически хмыкает про себя Николь. — Да так…ничего, — прижимая бесполезную писанину ближе к себе, отвечает она, выходя из комнаты. Как только спина оказывается закрыта от пыткого взгляда стеной, становится легче. Николь провела бы на кухне всю ночь, если бы была возможность потом отоспаться. К сожалению… завтра работа, ее никто не отменял. Радует, по крайней мере, что это будет пятница. И… ох черт, гости. Со всей этой галиматьей она совсем забыла, что обещала снова прийти к Мие после работы. Теперь кажется, будто это было когда-то давно, а не пару часов назад. Светловолосая подружка будет явно рада увидеть её снова, тем более, что они так и не поговорили. Хотя говорить было особо и не о чем. Николь не знает, что будет отвечать, даже если вопросы заранее известны. Она так и не поняла ничего. Спать в одной комнате с практически незнакомцем… катастрофически напрягает. Девушка скованно ложится на кровать, устремляя взор в потолок, испещренный трещинками и узорами. За все время их общения блондин не сделал ни единого лишнего шага в её сторону, всегда находясь как минимум на расстоянии вытянутой руки, если, конечно, не вспоминать момент с котом, где ему пришлось её поддержать. Николь тогда даже и не заметила, но теперь…как быть? И что именно его тогда так разозлило? Она не считала себя сильной в эмпатии, но именно когда светловолосый злился — это ощущалось за версту. И девушка не может понять, что сказала не так. Возможно, ему неприятные темы о семье? Или же она просто неудачно подвернулась под руку? В начале встречи парень не выглядел неважно или хмуро — как всегда, слегка заебавшийся повседневный вид. Он сегодня не хотел разговаривать?.. Николь хмурится, понимая, что слишком тщательно анализирует эту ситуацию. Как будто её волнует, с чего ей вдруг сказали заткнуться. И похуже вещи говорили, бывало. Главное, что теперь тот самый агрессор свернулся безобидным калачиком на её кресле и, скорее всего, уже спит. В отличие от сероглазой, у которой различные размышления не идут из головы. Пытаясь подтвердить свою догадку, Николь старается очень-очень тихо повернуть голову в сторону объекта дум, силясь что-то различить среди неяркого света гирлянды. Белое одеяло хорошо контрастирует на тёмном фоне и девушка замечает светлые пряди на склонившейся голове. Он не двигается и вообще не издаёт никаких звуков, даже дыхания не слышно. Они оба лежат неподвижно довольно долгое время и Николь свободно его разглядывает, думая, что парень уже спит. Тишину резко разрезает рев мотора от проехавшегося мотоцикла. Девушка дёргается на кровати, в ту же секунду ошарашенно встречаясь с внимательным фиолетово-розовым взглядом. Они смотрят друг на друга буквально десять секунд и Дзецубо вновь впадает в состояние покоя, закрывая глаза. Русоволосая, будучи немного смущённой от этой ситуации, отворачивает лицо к стене. Это так гирлянда отсвечивала в его глазах или они действительно были такого цвета? Может быть, у него какая-то болезнь или особенность, заставляющая глаза цвет менять? Она всегда видела голубые, максимум, синие. Но явный фиолетовый… ей показалось? Красивые… Николь вздыхает. «Единственное, что мне сейчас показалось — это то, что ты слишком много думаешь об этом» — проносится в голове и девушка сама уже закрывает глаза. Впрочем, её нельзя за это винить. Любой разумный человек будет настороже в её ситуации. Неизвестно, сколько она лежит с закрытыми глазами, просто прислушиваясь к тишине в квартире, но сон все-таки побеждает, и Николь засыпает со смутным чувством тревоги.***
Пять часов утра. Туманное небо за окном и не думает рассеиваться, а чернота ночи ещё не желает уступать белесому утру. В комнате до сих пор еле светло. Девчонка спит. То не могла уснуть, то дергалась всю ночь, что-то бормотала, лишь под утро успокоилась. Сколько нервов от этой пустышки. Король Отчаяния скидывает с себя одеяло и бесшумно поднимается со старого кресла, неведомо как ещё не заскрипевшего на весь дом. Белые носки неслышно касаются пола, когда вампир подходит к кровати и встаёт прямо перед ней, агатовой злой тенью нависая над маленькой фигуркой, съежившейся под тонким пледом. Девчонка спит наивно и безмятежно. Во сне ей явно холоднее, чем когда она бодрая, и тонкие беззащитные ножки жмутся поближе к груди, пытаясь сохранить тепло. Для кого она днем притворяется, что мороз ей нипочем, расхаживая в этом доме в одной футболке и шортах? Дзецубо чует её кровь. Её кадмиевы реки текут по венам, капиллярам, сосудам, они толчками выходят из сердца, они на ее потрескавшихся губах, они на руках, исцарапанных кошками. Кровь — о, это то, чего он напробовался ещё вчера, шатаясь по грязным загаженным переулкам, притоном отбросов жизни, чьё существование настолько бессмысленно, что умерев, они принесут больше пользы. Их единственная цель была принесение удовольствия ЕМУ, когда он рвал их части тела на куски, когда голыми руками раздирал сухожилия и мышцы, ломал кости, позвоночники, черепа, пачкался в их мерзотной алой жидкости настолько, пока она не начинала капать у него с волос, ресниц, подбородка. Пока этот металлический вкус не заполнял рот до тошноты, пока не оставалось ничего, кроме кровавого пятна. Вот в чем было их предназначение, вот какова была их роль. Никто их не хватился. Они никому были не нужны. Знакомая история, не правда ли, Николь? Есть ли у тебя кто-то, кто хватится тебя, когда я запущу руки в твои кишки, выворачивая всю тебя наизнанку? Будет ли хоть кто-то, кого взволнует твоя пропажа? Станет ли кто-то плакать над твоей могилой? Станет ли её кто-то для тебя делать? Не проще ли выбросить в крематорий все, что от тебя останется, если останется хоть что-то? А ты сама? Ты бы плакала? Тебе жаль расставаться со своей жизнью? Ты боишься смерти? Есть ли у тебя что-то, что ты хотела бы закончить? Есть ли что-то, помимо фальшивой личности, туманной пустоты в голове и взгляде и совершенно бесполезного цепляния за работу в этой чахлой оболочке, в этом незаметном облике? Скрываешь ли ты что-то? Хочешь ли ты жить? Он продолжает сверлить её диким багровым взором и эти глаза чуть ли не светятся от безумства, что происходит сейчас в блондинистой голове. Да и голова эта — всего лишь прикрытие. Появись Король Отчаяния сейчас в своём истинном виде, этому дому бы в прямом смысле сорвало крышу. Заодно бы и разнесло стены. Интересно, как бы отреагировала Николь, узнав, что прямо сейчас на нее стоит и пялится многовековое свирепое и сумасшедшее существо, прячущееся за милым личиком? Впрочем, как показала практика, и милого юношеского личика достаточно, чтобы довести девушку до сердечного приступа. Однако, его волнует сейчас не это. Королю нужно было избавиться от неё. Ему нужно было убить Николь. Бессмертие — это не вечная жизнь. Все совсем не так. Бессмертие — это смерть всех остальных. О её убийстве он задумался сразу же, как встретил. Ему не нужна была лишняя душа, наседающая на уши. Но девочка будто почувствовала. Не стала говорить. Она не была проблемой. Не была занозой и в принципе не была чем-то, на что Король стал бы обращать внимание. Очередная пешка, вторая скрипка, мусор под ногами. Её жизнь тонкой бледной змейкой пролетит у него перед глазами и закончится, а он и моргнуть не успеет. Это даже не страница, это жалкий фрагмент из его нескончаемого существования, отличающегося от других разве что менее сгущенными и тёмными красками. Да. В этом и была проблема. Ему стали слишком нравиться эти встречи. Просто смешно. Он сущность, которая и конченному наркоману в голову не придёт, он немыслим даже для самых невероятных мечтателей, субстанция и сгусток боли, разрушения, безумия и отчаянного поиска смерти внезапно решил остановить свое пустое тленное существование рядом с низким и бестолковым человеком, чей организм протянет меньше, чем одна сотая всей его жизни. Комедия, да и только. Дайте ему платок, он протрет слезы, выступившие от смеха. Он заметил это ещё на крыше. Мания убийств заявилась как никогда быстро — и перед ним был чудесный экспонат, эта трухлявая слабая плоть, наверняка исходившая бы криками, пока он медленно и выверено вытаскивал бы ей зенки, разрывал щеки и стирал юную кожу лица об грубую и шершавую бетонную поверхность крыши. У него была восхитительная возможность — и он ей не воспользовался: почему? Что помешало этому монстру? На самом деле, Король бы не сказал, что времяпрепровождение с ней ему нравится. Однако сам факт того, что он не убил её сразу ставил под сомнение любые доводы, что он мог это сделать, просто не хотел. Или было лень. Или скучно. Или хочется ещё наиграться. Или, или… У него не было привычки надолго оставаться с одними и теми же вещами. Хотя бы потому, что надолго не выйдет в любом случае. У него нет понятия «долго». Есть лишь бешено собственническое желание, возрастающее с каждым кинутым взором на эту вещь. Которая, в конце-концов, рано или поздно, но безвозвратно уйдёт. Это неизбежно, очевидно и ожидаемо. Но чем больше взглядов спустя уйдёт его развлечение, тем будет неприятнее. Больнее. А он и так уже переполнен болью. Если бы боль была чем-то осязаемым, он давно бы уже обблевался, выхаркивая на эту грешную ублюдскую землю все свои органы, все свое естество, пачкая пол в поганой смоляной отраве, въевшейся в каждую клетку. Он пытается закончить хоть что-то, хотя бы здесь остановиться, не переживая один и тот же сюжет снова и снова. Силуэт, практически что смерть, но без косы, так и стоял, не дергая ни единым мускулом. Он даже моргать перестал, чувствуя, как горят глаза и по щекам начинают ползти чёрные струйки, высыхая на полпути. Машины за окном монотонно шумели, не прерывая покоя. Гирлянда мигала, но только красным цветом. Светь-светь. Цветом, который он хотел бы видеть тут везде.***
Николь просыпается от нарочито громкого хлопка двери, дрожью прошившего всю квартиру. Она подскакивает на кровати, испуганно озираясь в поисках угрозы, чьё смутное ощущение чувствовала всю ночь, но забыла, чем оно вызвано. Комната светлая, из-за штор виднеется привычное восковое небо, скрытое облаками. Буднично холодно, нагревшаяся во сне кожа моментально покрывается мурашками, но… что не так? Одеяло на полу. Кресло у противоположной стены. Парень! Сероглазая, заторможенно перебирая руками, свешивает ноги вниз с кровати и встаёт. Деревянный пол морозит ступни, но ей не привыкать. Кухня и ванная пусты. В доме ни одного признака нахождения блондина, словно его здесь и не было. Ушёл и даже не попрощался. И кто бросает чужие одеяла на пол? Она, между прочим, всю ночь страдала под той вшивой тряпкой, чтобы её нежданному посетителю было чем укрываться. А он ни спасибо, ни пожалуйста. С сонными зевками встречает холод кухни. Она сама не знает зачем пришла сюда, но, наверно, чтобы поставить себе чай. Почему бы и нет, раз пришла? На столе блестит что-то подозрительно маленькое и круглое. Поставив чайник на подставку греться, она цапает предмет, вертя его между пальцами. Цент. Неужели тот, что блондин вечно подкидывал, при этом насвистывая какую-то мелодию? И как это понимать? Сувенир на память? Подарок? Девушка пообидчивее…и вовсе бы могла придумать более непристойные вещи. Вздох. Утренняя бесцветность развеет весь вчерашний негатив. Может быть, и не стоило так бояться.***
Осень. И без того туманный, дождливый город топился ещё больше, вода ручьями стекала с крыш, заставив на выходе мгновенно заскочить в подьезд обратно. А дома снова раздосадованно цыкнуть. Она же сломала зонтик Мии. Если точнее, не она, а…хотя, какая разница. Стоило бы извиниться, но вряд ли они обе вспомнили под это, когда Николь буквально вломилась в кофейню, прикрывая голову сумочкой со стекающей по ней водой. Надо ли говорить, что помогла она чуть меньше, чем никак. Девушка сонно оглядела помещение, зябко передернув плечами, сбрасывая с себя ощущение холода. В кофейне уже вовсю кипит жизнь. Тепло окутало, заставляя шмыгнуть носом. Мия, стоящая за стойкой, кинула на коллегу взгляд. Удивленно вскинула брови, нахмурилась. Куда подевался ее зонт, который она давала ей вчера? Ну, хоть живая. Хотя бы за это волноваться не стоило. — Ты бледноватая сегодня, — настороженно заметила официантка, когда Николь, переодевшись, присоединилась к работе. У девушки и правда были заметные синяки под глазами. И ощущение, что она совершенно не выспалась. Сколько Николь вообще спала? Часа три? Неясное тяжелое чувство на душе и пустота в голове позволили ответить только взглядом. Серые глаза мазнули по фигуре рядом, пытаясь сымитировать какое-то участие в недодиалоге. Смотри, я слушаю. Только разговаривать сил не хватает. «Может, ей и не стоит приходить ко мне. Поспала бы хоть, бедняжка» — сочувственно поглядев на подругу, подумалось Мие. Насколько возможно будет уговорить Джека дать пару выходных младшей и при этом не вычитать из зарплаты, она не знала, но попытка явно будет совершена. Она даже и забыла, сколько Николь уже работает здесь. Год? Больше? Когда она вообще приехала? Откуда? С каких пор видеть серое небо и улицу, неразборчивое лепетание толпы, гул машин, монстров и извечное дурацкое «так ведь, Господин Гуабара?» с огромных экранов стало для нее каким-то обыденным? Что происходит в ее жизни, что она плачет посреди дня? Что происходило, что она сюда приехала? В очередной раз звякнул колокольчик, внося в помещение влажность и холод. Очередной посетитель не привлек много внимания, тихо пройдя к свободному столику. Блондинка вгляделась только когда стало заметно, что Нико встрепенулась и начала со странным выражением сверлить фигуру взглядом. Обычный парень в черной толстовке. С ним что-то не так? Зачем ты сюда пришел? Р-р-р… Наваждение прошло, и сероглазая вернулась к своим обычным делам. Парень же просто сидел у окна и смотрел на улицу, больше ничего не предпринимая. Не подзывал официантку, не вставал. Мия про себя пожала плечами. Ну и ладно. Мало ли что там может почудиться их сонной мышке? Почему?.. почему? Работа шла своим ходом. А в Николь, не спавшей нормально уже пару недель, начинает взыгрывать странная паранойя. Сначала забрал ключи, забрался в квартиру, теперь еще и где она работает выяснил? Этот парень ее что, сталкерит? Почему он сидит просто так? Чего-то ждет? Можно ли будет просто проигнорировать его? Руки все еще работают слажено, хоть и немного дрожат. Туман в голове заволакивает все больше, а усталость давит на плечи, заставляя колени подгибаться. Один раз она чуть не падает, но вовремя хватается за барный стул. Зеленый фартук Мии маячит постоянно рядом, будто она ее сторожит. Ох, ну что с ней поделать… За этим проходит несколько часов. Николь, у которой уже некоторое время порядком шумит в ушах, ловит взглядом момент, как блондин поднимается со своего места, выйдя из глубокой задумчивости. Если честно, то и его вид не лучший. Но он таким был с самого начала. В голове пролетает мысль, блескнув каким-то облегчением. Уходит? Но блондин встает, только чтобы пересесть за стойку. Прямо у нее перед носом. Близко и нагло вглядываясь фиолетовым взором в глаза, будто нарочно поселяя в душе какую-то…тоску? Рядом с его яркими глазами мир кажется…серым и медлительным. Гам в голове усиливается и девушка зажмуривает глаза, мотая головой. Это действие ей приносит только больший дискомфорт, потому что голова начинает кружиться сильнее, а звуки вокруг приглушаются. В этом кафе всегда было так жарко? Ноги слушаются как-то странно и она будто не ощущает пола. -…ну а я как сказал этой сучке, «слушай, ты…» Слишком эмоционально-громкая речь одного из пришельцев сопровождалась активным жестикулированием, в процессе которого тот долбанул Дзецубо прямо по плечу. Успевший спокойно, в каком-то смысле, задремать у стойки, вампир ощетинился, дико уставившись на гостя вмиг покрасневшими глазами. А может быть… — Ой…че это, — гуманоид с широкой челюстью на секунду оборачивается назад, заценив за своей спиной тощего паренька в кедах, фыркает и продолжает вести грубую беседу. — Да червь какой-то, — мах рукой. — Короче, слушай дальше… Уверен, что тебе это поможет?.. — В таких случаях говорят «простите», отброс. Пониженный злобный тон за мускулистой спиной заставляет инопланетянина застыть, будто тот не совсем уверен, что это говорят ему. Он весьма крупный. Уильяму будет…думаю, очень больно. Готов потерпеть?«ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! Не делай этого, он же нас по стенке размажет!»
— Че сказал, выродок? — оборачивается полузвериная морда, начав все больше напрягаться. Дзецубо жестоко усмехается. «Не нас, а тебя, Блэкки». — Привык много работать ртом, я вижу?«Ты с ума сошел?! Прекрати!»
Король Отчаяния готов до бесконечности смаковать момент, как тупое лицо пришельца вытягивается, а затем так же медленно показывается бешеный оскал и вены вздуваются у него на лбу. Мия спокойно протирает стойку неподалеку мокрой тряпочкой, а Николь вежливо, хоть и немного рассеянно подает посетителю чашку кофе, когда вдруг по всему помещению разносится оглушительный грохот и небольшое тело в мгновение слетает по стула, мешком падая на клетчатый пол. Кровь кривыми каплями украшает его, и разбитый ноющий нос приносит какое-то мазохистское удовольствие. В кафе как по щелчку меняется атмосфера и поднимается шум. Охреневшая от жизни Николь роняет чашку, выпуская ее из пальцев и та разбивается вместе с еще парой стаканов, которые собой сгреб блондин. Мия машинально отскакивает назад и еще пара посетителей вскрикивают, никто не успевает отреагировать сразу же, что дает пришельцу возможность слететь со стула самому и широким ударом зарядить мальчишке прямо по ребрам. Слышится сдавленный хрип и Дзецубо отшвыривает, идущая из носа кровь льет в рот. Давай, еще, сильнее… — Джек! Папа!!! — в панике ломится на кухню Мия, понимая, что мало что может противопоставить двухметровому амбалу. Бьющий застывает, давая блондину подняться. Вставая и истерично похихикивая, он замечает, что ему кроме той девушки никто не пытается помочь. Из всех посетителей. Никто. Ну а чего ты ждал? Не то, что бы он надеялся на другой исход или вообще об этом думал, но то, что факт, к которому он давно привык, так и не изменился, греет душу. Всем плевать. Какое очарование. В тот самый момент, как парень неустойчиво встает на ноги, мир смазывается, массивный кулак снова отбрасывает куда-то в сторону, подняв новую волну криков. Только кричать и горазды. В дверях кухни появляется высокая фигура владельца заведения и он, явно частенько до этого сталкиваясь с такой ситуацией, появляется рядом с зачинщиком драки. Ну, или скорее избиением. А Дзецубо с удивлением чувствует чье-то прикосновение к своим плечам. Кто-то его поймал. Вау. Выкрашенные в русый волосы свисают рядом с искалеченным лицом. Вампир смотрит чуть выше и встречается с широко раскрытыми серыми глазами, в которых плещется страх. За него? За себя? Скорее они просто не понимают, что сейчас происходит. Парень улыбается окровавленными зубами. Бедняжка, ты так неустойчива к стрессовым ситуациям? Пока Джек и Мия выясняют что-то, кричат, ругаются и тыкают телефоном (с набранным номером полиции, интересно, что она сделает?), блондин полулежит на полу и чувствует, как руки девушки ослабевают. Она растерянно и заторможенно моргает, временами смотря куда-то сквозь него. Бунтаря, похоже, удается убедить выйти из кафе по-хорошему, и судя по взгляду убедившего его мужчины, этого типа он сюда больше не пустит никогда. Порычав еще на всех напоследок, гуманоид и его друг громыхают дверью, едва не выбив, но точно повредив красивый витраж. Трещинки расползаются от низа, хотя это вряд ли сейчас кого-то волнует. Король Отчаяния улавливает чужую дрожь. Он приподнимается на локтях одновременно с тем, как Николь его отпускает и хватается за собственный лоб. Воу, да девчонка совсем побелела. — Эй, ты чего? — он, нахмурившись, поворачивается и тянется к сидящей на полу, как вдруг одна рука, которой она опиралась о кафель подгибается и ловить приходится уже ее. Дзецубо как-то на автомате подставляет руки, не позволяя ей приземлиться на землю лицом. Похоже, на попытку его поймать она потратила последние силы из хиленького запаса. Рядом тут же оказывается та блондинка в фартуке, чуть ли не с разбега падая на колени. На лице приподнятой Николь выражение только бессознательности, глаза закрыты, а руки безвольно свисают вниз. — Что такое?! — вскрикивает Мия, не зная, от чего ужасаться первым — от юноши, у которого с подбородка капала кровь или мертвенно-бледной подруги. — Упала в обморок, — с сомнением выдает парень, держа ее с таким видом, будто она какая-то заразная. Какого черта она повалилась на него? Это было немного неожиданно. — Черт! — похоже, раньше в таких ситуациях она не бывала, кровь и вся эта ситуация ее чертовски пугала, но она старалась держаться. Закинув руку подруги себе на шею и избавив Дзецу от такой ноши, блондинка снова заговорила: — Ты нормальный или нет вообще?! Что ты с тем типом не поделил? Придумали тоже, устраивать драку прямо в баре! — Да я случайно как-то, — пожал плечами вампир, а затем кое-как стер кровь рукавом. Уильяму придется хорошенько постирать одежду. — Парень, ты в порядке? — раздался мужской голос, и блондину пришлось повернуться и встать. Сидеть на полу перед каким-то людишкой он бы себе не позволил, даже если бы у него были переломаны ноги. Посетители, встревоженные этой потасовкой, начали собираться и выходить. Зазвякал колокольчик. Несмотря на слегка недружелюбный взгляд от пострадавшего, Джек продолжил: — тебе пока лучше посидеть тут, мы вызовем врачей. — Сам разберусь. Кажется, мужчина и сам сказал это только из вежливости, и лишней шумихи в и так разгромленном кафе не хотел. Лицемерный урод. — Пап, закрой пока кафе, пожалуйста, — послышался встревоженный голос Мии, которая сидела, уложив голову русоволосой себе на колени. И чего она так волнуется? Бесит. Будто убили кого-то. Когда живешь в Салеме, и не к такому надо привыкать. Но почти все вышли и без просьбы официантки. Уснувшую Николь в итоге поместили на узкий диванчик, на который она, даже со своим невысоким ростом, помещалась не очень. Нервничающая блондинка осталась сидеть за противоположным диваном, потому что места больше не было, а Джек ушел за метлой и тряпками, чтобы убрать осколки и прочие прелести, оставленные после потасовки. Дзецу из интереса остался, присев неподалеку и уставившись на свисающие тощие ноги. Его будто и не замечали. Подсыхающая на лице кровь неприятно стягивала кожу. Мия сидела за столом, спрятав лицо в ладонях и явно пытаясь успокоиться перед тем, как будить нерадивую подружку. Что-то Король Отчаяния сомневался, что у них тут есть другие для этого методы, кроме стакана холодной воды в лицо. Через время девушке удается привести себя в норму и она поднимает голову только чтобы испугаться вновь. — Господи! Ты бы хоть умылся! — поджимает плечи блондинка, рассматривая некрасивую картину. Король хмурится. Умыться? И смыть свою защитную окраску? Ну уж нет, он хочет внушать ужас всем. Лень ему, короче. Парень откидывается на спинку и вздыхает. Сейчас уснет…