Ложный жар

Впервые с момента вязки Баки проснулся не в объятиях Стива. Вздохнув, он перевернулся и посмотрел на часы рядом с кроватью. Почти три часа утра. Стива нет, потому что он уехал на учебную миссию с Клинтом и Наташей. Уже второй раз за четыре недели, поскольку отпуск Стива закончился. Баки считал, что это грёбаная пустая трата времени — вводить новых агентов ЩИТа в курс дела. А ещё хуже, что из-за этого он просыпался в одиночестве. Зевая, Баки поставил ноги на пол, внезапно ощутив желание съесть чего-то сладкого. Мороженое звучало прекрасно, пусть из-за проникающих сквозь связь обильных волн раздражения и отвращения наслаждаться им будет не столь приятно. По крайней мере это означало, что он правильно сделал, что не принял приглашение Стива присоединиться. Правда Стив на самом деле не особенно жаждал его присутствия. Он думал, что Баки бурно среагирует, если новые агенты не окажутся должным образом подготовлены. Раз уж даже Стив уже терял хладнокровие, то Баки, вероятно, доказал бы его правоту и размазал молокососов по стенам. В одном нижнем белье выйдя из спальни, Баки остановился в дверях, погружаясь в запах Стива. Ему необходимо было немного прибодриться: Стив увлеченно игнорировал собственные инстинкты, однако дверные проемы и простыни были сознательно отмечены его запахом. Конечно, Баки понимал, что Стив пытался дать ему свободное пространство — место, которое принадлежало бы только ему, не отмеченное больше никем. Но Баки знал, что альфа не хотел бы оставлять своего только что повязанного омегу в месте, которое не было бы его территорией. Баки наслаждался своим собственным пространством, но в тоже время ему нравилось, что квартира пахнет ими обоими. Особенно когда Стив ушёл в загул и бросил его одного. На кухне Баки открыл морозильник, достал и съел упаковку ванильного мороженого. Опустошил контейнер с шоколадным, но ему всё ещё хотелось холодной сладости. Стив часто расслаблялся после того, как он ел. Баки не знал, что такого делали новобранцы, раз настолько вывели Стива из себя. Вспышки эмоций отвлекали, но и забавляли, поскольку Стив крайне редко терял самообладание. Когда ложка заскребла по дну контейнера, Баки встал, чтобы выбросить его. Когда он закрывал дверцу шкафа, скрывающего мусорное ведро, то взгляд упал на банку солёных помидоров — новое хобби Брюса, которым он одарил каждого члена команды. Маринование было странным хобби, но, зная Брюса, не так уж и удивляло. Облизнув губы, Баки решил, что прямо сейчас соленья выглядели очень соблазнительно. Обхватив крышку металлической рукой, Баки попытался открыть её, но у металла было паршивое сцепление. Крышка завизжала так, что его перекосило, но не двинулась, и он тихо зарычал себе под нос. Он — грёбаное величайшее оружие Гидры, и даже не может открыть банку с помидорками. Схватив бумажное полотенце, он обернул им металлическую руку и осторожно, чтобы не разбить стекло, попытался снова. Крышка с щелчком открылась, и Баки удовлетворённо хмыкнул при виде плавающих в банке мелких помидоров. Двумя пальцами он выудил один. Аромат специй и уксуса приятно ударил в нос. Он вгрызся в помидор, высасывая острый кисловатый сок, и прямо-таки застонал от вкуса. Это было так хорошо, так чертовски замечательно, и именно то, чего он хотел. Он в два укуса прикончил первый помидор. Вытирая сок с подбородка, он опёрся бедром о стойку и приготовился съесть ещё. Он извлёк очередной томат и съел его, едва не застонав от удовольствия. Потом ещё и ещё; он запускал пальцы в банку и вытаскивал маленькие помидоры, пока не понял, что в банке остался только рассол. Вздохнув и облизнувшись, Баки вылил остатки рассола в раковину и оставил банку там же, чтобы потом помыть. Брюс настаивал, что нужно повторно использовать банки, а не просто их выбрасывать. Когда он отвернулся от раковины, подумывая снова попытаться уснуть, на глаза ему попалась оставленная Стивом на стойке банка «Нутеллы». Живот заурчал, и он, даже не задумываясь, протянул к ней руку. Когда Баки отправил ложку шоколадной пасты в рот, на глаза попался рассол в раковине. Мороженое, маринованные помидоры и «Нутелла»? Не вполне обычное сочетание продуктов. И точно не та еда, к которой он привык. Баки нахмурился, понимая, что в последнее время чувствовал себя странно. Он спал много и глубоко, после чего был адски возбуждён, но к вечеру неизменно уставал. Он вечно много ел, но был постоянно голоден. Действительно голоден. Из-за постоянного чувства голода он даже начал пить отвратительные энергетические помои Стива. Взглянув на плоский живот, он сглотнул. Бля. Он не может быть беременным. Он так и не залетел за все годы под контролем Гидры. Он не мог иметь детей. Его вечно побуждали и подталкивали, откровенно наказывали в те разы, но он так и не забеременел. Гидре хотелось бы его разводить. Они не смогли. Он не смог. Положив руку на живот, Баки закрыл глаза. Затем оттолкнулся от раковины, направляясь к своей комнате, своей кровати. Упав на простыни со стороны Стива, он окружил себя его запахом. Это почти тут же успокоило оставшиеся у него крупицы самоконтроля. Должно быть, всё это только у него в голове. Всё, что ему нужно — немного отдохнуть, и чтобы Стив вернулся. Потом он снова обретёт здравый рассудок. Он собирался уснуть, а когда проснётся — всё будет нормально, как было до сих пор. *** Проснувшись, Баки всё ещё был один в постели. Осознание раздражало, пока ему не пришло в голову, что уже день. Стив должен был вернуться. Стоило Баки это понять, как он почувствовал его внизу. В общей комнате, скорее всего — судя по ощущениям, он не тренировался. Поднявшись на ноги, Баки натянул одежду и направился к лифту. — Где Стив? — спросил в воздух Баки. Он до сих пор был не уверен, что чувствовать в подобные моменты. Он понял, что Джарвис — в некотором смысле человек. Не биологически, но всё-таки человек. Было всё ещё странно говорить с ним — не потому что он был создан машиной, а потому что был вездесущим существом. Джарвис проник в Башню и следовал за Тони, как любимый щенок. Баки не был экспертом в области технологий, но он знал, как пользоваться интернетом, и освоил простой взлом. То, что делал Джарвис? Не просто и не легко. Тем не менее, хоть Джарвис и имел потенциал стать таким же навязчивым, как, скажем, старший брат, он явно пытался уважать его личную жизнь. Иногда это было немного смешно (по крайней мере, так утверждал Стив), но Баки, возможно, был немного очарован тем, что Джарвис никогда не использовал его телефон, никогда не брал управление устройством на себя и ничего в него не закачивал. Он даже не писал Баки, как Стиву, потому что Баки не дал ему свой номер. Вместо этого Джарвис просто издавал за дверью его квартиры громкий звук, напоминающий Баки о железнодорожных станциях. Это был эквивалент стука. Даже после вязки Баки со Стивом Джарвис не изменил своего поведения. Баки подозревал, что никогда не согласится на какую-либо слежку в своей квартире, но говорить с ИИ сейчас было легче. Они могут уважать друг друга. — Капитан Роджерс в библиотеке с доктором Беннером, — ответил Джарвис. — Может, отвезти вас туда? — Да, — сказал Баки. — Спасибо. — Конечно, сержант, — ответил Джарвис, когда лифт начал двигаться. Когда дверь открылась, Баки вышел и последовал за зовом связи к библиотеке, расположенной в общем зале. — Дело не в том, что я не хочу детей, — от звука голоса Стива Баки замер возле дверного проема. А конкретнее от того, что он говорил. — Просто… нет никакой гарантии, что сыворотка передастся им, и я… Я не был… — Твои проблемы со здоровьем, — закончил голос Брюса. Баки положил руку на живот и почувствовал, как воздух покидает лёгкие. — Да, — вздохнул Стив. — Современная медицина решает много проблем, но я, честно говорю, боюсь, что мои дети будут такими же больными, как и я. И это сделаю я? Заставлю их так жить? Кто-то из сидящих на диване зашуршал бумагой. — И если сыворотка наследуется не в полной мере, то ты не можешь быть уверен, будут ли здоровы твои дети. Я имею в виду, — продолжил Брюс, — часть твоей ДНК была изменена сывороткой, и эти изменения, скорее всего, будут наследуемыми, но даже сейчас мы не знаем, сколько характерных черт родителей могут перейти к детям. Генетика — забавная штука. Некоторые исследования показывают, что интеллект наследуется только от матери и не имеет ничего общего с отцом, в то время как ген, отвечающий за цвет глаз, передаётся в равной мере. Существует миллион пермутаций, но факт остается фактом: сыворотка является химическим веществом, и поэтому сама по себе не передастся по наследству, точно так же, как переливание твоей крови не модифицирует получившего её человека. После слов Брюса воцарилось столь долгое молчание, что Баки почти решился ступить в комнату. Вот только ноги приклеились к полу, а рука к животу, в ушах звучали слова Стива. Стив не был уверен, что вообще хочет иметь детей. — Что случилось? — спросил Брюс. — Что-то поразило Баки, — пробормотал Стив. — Хочешь проверить его? — Он может позаботиться о себе, — ответил Стив, — и ему не нравится, когда с ним нянчатся, — сделав глубокий вдох, он продолжил, будто они и не меняли темы. — Я никогда ни с кем об этом не говорил, понимаешь? Немногие люди понимают, на что это было похоже. Сколько раз я едва не умер? И я даже не могу сказать почему. Стало ли моё сердце слабым из-за болезни, или было таким с рождения? Я провёл расследование. Насколько понял. Если дефект был врождённым, а не полученным из-за ревматической лихорадки, то он может передасться моим детям. Баки тяжело сглотнул, крепче прижимая руку к животу. — Ты говорил с Баки? — задал Брюс вопрос, который сидел в голове у Баки. — Нет, — признался Стив, — из-за того, что с ним случилось, он не может иметь детей, так что я не хотел об этом упоминать. Я даже не могу придумать, как объяснить всё так, чтобы он не подумал, что я не хочу от него детей. Брюс фыркнул. — Стив, это ужасное оправдание. — Может быть, — с горечью признался Стив. — Но у нас не может быть детей, так что говорить не о чем. — Стив, — сказал Брюс, и в его голосе была ужасная мягкость, — это может быть хорошо. Ты должен знать, что если в конце концов у тебя появятся дети… — Брюс замешкался, явно не желая что-то говорить. Заколебался, что было совсем не похоже на него. — С кем-то ещё? — Есть другие варианты, — ответил Брюс, — суррогаты и тому подобное. — Но? — многозначительно спросил Стив. — Учитывая, насколько ты усовершенствован, — Брюс снова замешкался. — Ты, безусловно, переживёшь любого зачатого тобой ребёнка. Баки со свистом выдохнул, пытаясь игнорировать то, насколько задели его эти слова. Они затесались под привычный гнев, под обычно непробиваемый щит, и вырвали у него сердце. Баки тут же испугался, что Стив почувствует это, почувствует, сколь глубоко они вонзились, но потом понял, как сильно они зацепили Стива. Так же глубоко, так же жестоко, отрезая от Стива, пока Баки не почувствовал только боль и сожаление. — Да, — хрипло сказал Стив, — тогда хорошо, что у нас не может быть детей. Закрыв глаза, Баки повернулся и поспешил прочь. Стив, которого утешило то, что они не могли иметь детей, откровение Брюса о том, что ему придется наблюдать за тем, как умирает рождённый им ребёнок — от всего этого кружилась голова. Он понятия не имел, что думать, что делать, что чувствовать. Всё, что он мог — дышать через боль, как учил себя много лет назад. Просто дыши. Может, он и не беременен, отчаянно думал Баки. Может разум просто пытается его одурачить. Не было никаких явных симптомов, кроме странного аппетита. Ему всё равно постоянно говорили, что он ел очень странную еду. Никаких доказательств, подумал Баки. Никаких доказательств. Лифт открылся на этаже, посвященном тренировкам. Джарвис предугадал, где он захочет оказаться, что было жутко, но всё же приятно. Баки сразу направился к бассейну и, не потрудившись переодеться, просто разделся на бортике и голым нырнул в воду. Всё это может быть только в его голове. Он даже не сделал теста на беременность. Так что, если он съел немного странной еды? Или что много спал? Секс — в порядке вещей, у него всегда было высокое сексуальное влечение. Это ничего не значит. Он обожал чувство, которое вызывал в нём Стив, потому хотел, чтобы тот прикасался к нему как можно чаще. Это было логично, в этом был смысл. Баки любил секс, и со Стивом это всегда было так легко. Со Стивом никогда не было плохо, с ним он никогда не чувствовал себя менее желанным. Кроме того, они были повязаны всего четыре недели, у них было полное право заниматься сексом так часто, как хотелось. Баки никогда не предохранялся, но никогда не было никакого результата, кроме очевидного. В любом случае, если ему суждено было иметь детей, то разве он не перенёс бы десяток беременностей? Гидре бы понравилось, если бы он нарожал им больше суперсолдат. Которых использовали бы против Баки. Он всегда думал, что ему повезло, что у него не может быть детей. Баки проплыл под водой до противоположной стороны бассейна, не поднимаясь на воздух, пока не ударился о стену. Он, вероятно, слишком остро отреагировал, но услышанные наверху слова звенели в ушах, когда он глотнул воздуха и начал следующий круг. В них была логика. Стив не хотел детей, потому что боялся, что их убьёт его генетика. Баки никогда не думал так о себе. Насколько он помнил, он был здоровым ребенком, и если позже с его здоровьем и были какие-то проблемы, то сыворотка всё исправила. У Стива, если верить тому бармену, был совсем другой случай, и не было причин начинать сомневаться в нём сейчас. Мышцы уже немного горели от напряжения, поэтому Баки рванул вперёд быстрее, не позволяя себе вдохнуть ещё раз, пока не коснулся противоположной стены бассейна. Баки потянулся к бортику и поднялся на воздух, быстро вдыхая перед тем, как погрузиться снова. Оттолкнувшись от стены, он пошёл на следующий круг. Стив был больным, очень больным ребёнком. Настолько больным, что, если бы не сыворотка, не дожил бы и до тридцати. Вероятно, он был прав, когда боялся, что сыворотка не передастся по наследству. И Брюс был уверен (точно так же, как ученые Гидры, работающие над Баки): ребенок Стива будет чертовски болезненным. Возможно, слишком, чтобы жить, даже с доступными сейчас медицинскими знаниями. Лёгкие Баки горели, зрение немного размылось, но стена была близко. Он с силой загрёб воду, добравшись до стены, и тогда лёгкие начали по-настоящему гореть. Выбившись на поверхность, он сделал вдох, второй — так быстро, что не удовлетворил всё ещё горящие легкие. Он был готов погрузиться снова, когда почувствовал внезапную, сильную хватку на плечах, и кто-то вытянул его из воды. Напряжённый, готовый драться, Баки вдруг осознал, что связь гудела от глубокого гнева, страха и боли. Стив. Они принадлежали Стиву. Они оказались на краю бассейна; Стив вцепился ему в плечи, мокрое тело Баки жалось к груди альфы. Тот дышал столь быстро, будто это он голодал из-за недостатка кислорода. — Какого хера, Стив? — зарычал Баки. Его всё ещё трясло от неожиданности. — Я тренировался! — Сам знаешь, какого, — заявил Стив, низко и сердито рыча и почти до боли сжимая руками плечи Баки. — Это была не тренировка, это была пытка! Ты специально причинял себе боль, не давая себе дышать! Уткнувшись лицом в изгиб шеи Баки, Стив резко вдохнул. — Стив… — Я почувствовал, что связь угасает, — прошептал Стив. — Ты угасал. Ты был на грани обморока. Баки моргнул, прислушиваясь к телу: слабый тремор в конечностях и тёплое, нечёткое ощущение в голове. Стив был прав, подумал он. Он был на грани асфиксии. Ну, если бы он отключился во время плавания, то просто бы на некоторое время ушёл на дно, но, вероятно, выжил. — Всё в порядке, — произнес Баки, надеясь успокоить Стива. — Это был бы не первый раз, когда я тонул… Стой, Стив, господи. Связь казалась перегруженной страхом, что волнами исходил от Стива. Баки не мог вспомнить, чтобы чувствовал подобное, и он даже не мог пошевелиться — Стив держал его слишком крепко. Пальцы ещё сильнее впились в его плечи. Металлическое заскрипело и перекалибровалось, но живое начало болеть. — Стив, — попытался Баки, ошеломлённый силой реакции Стива. — Всё в порядке. Тут нет никакой опасности. — Ничего не в порядке, — прошипел Стив, — я не могу, мне нужно, — заминка. Стив вдохнул и сжал руки так, что Баки ахнул. Затем громко, долго выдохнул и опустил руки, одной обхватив Баки за талию, а другую положив на грудь. — Почему? — спросил Стив, голос был сдавленным от эмоций, но чуть более спокойным. — Что ты вообще там делал? — Тренировка, — ответил Баки, но теперь его голос был нерешительным, осторожным. От него не укрылось, что именно он расстроил Стива. — Это ты называешь тренировкой? — потребовал Стив. — Пожалуйста, скажи мне, что не тренируешься так постоянно. Баки пошевелился, выкручиваясь из рук Стива. Теперь они стояли на коленях, глядя друг другу в лицо. Склонив Стиву голову, он впервые посмотрел на него. Стив выглядел ужасно. Он был бледен, глаза — столь расширены, что видны белки. Он действительно был в ужасе. Баки открыл рот, чтобы сказать «Да», потому что это было правдой, но ему пришло в голову, что от этого ответа Стиву станет ещё больнее. Он не хотел причинять ему ещё больше боли, но и лгать без уважительной причины не хотел. — Почему? — спросил Стив. Слово будто взорвалось между ними. — Тебе больше не нужно. Подняв руки, Баки осторожно положил их на плечи Стива. Бионическая задрожала, избавляясь от воды, и наполнила комнату тихим металлическим шелестом. Живая, всё ещё холодная после бассейна, скользнула по крепкой мышце бицепса Стива к столь же крепкому плечу и шее. Он чувствовал, как пульс Стива гремит под пальцами. — Я всегда так тренировался, — немного беспомощно ответил Баки. Он не пытался навредить Стиву, но сквозь связь пронеслась вспышка боли, а его руки сжались сильнее. Хоть Баки и отстранился, Стив так и не отпустил его; его руки всё ещё лежали на его талии и плече. — Нет, это не так, — твердо сказал Стив, и Баки подумал бы, что он злится, если бы не почувствовал панику. — Так они тебя тренировали. Баки, ты не должен, не должен подвергать себя такой опасности. Есть много других способов тренироваться. Баки замешкался. Он не считал, что подвергает себя опасности. Было больно, лёгкие горели, но это было эффективно. Боль заставляла его тело учиться быстрее. Так что такого, если в процессе ему было больно? Не приходилось останавливаться и думать, не нужно было планировать, как он собирается тренироваться. Он просто делал это. Но кожа Стива казалось почти серой, руки, которыми он сжимал Баки, до сих пор дрожали. — Мне жаль, — тихо сказал Баки, и он действительно жалел, что напугал Стива. И он чувствовал полную беспомощность, потому что не знал, как это изменить, как исправить. Он наклонился вперед, касаясь губами губ Стива — просто короткое, осторожное прикосновение. — Мне очень жаль. Не хотел тебя напугать. — Я знаю, — мягко сказал Стив, — я знаю, просто… Боже, мне показалось, что я теряю тебя. Баки снова сместился, огибая ноги Стива, и сел ему на колени, стараясь как можно крепче прижаться своим телом к его. Стив завёл обе руки ему за спину, инстинктивно предлагая свою поддержку. Баки всегда поражало, как легко Стив выдерживал его вес, как легко мог затащить к себе на руки, если хотел. Баки снова сместился, притираясь обнажённой, влажной кожей к промокшей одежде Стива, пока не уселся к нему на колени, тесно прижимаясь грудью к его торсу. Зарывшись живой рукой в волосы Стива, он пробежался пальцами по коротким прядям, пытаясь снять напряжение с его тела. — Всё в порядке, Стив, — медленно пробормотал он, — я в порядке. — Обещай мне, — яростно потребовал Стив, подавшись навстречу его прикосновению, — поклянись мне, что больше не поставишь под угрозу свою жизнь из-за грёбаной тренировки. Баки посмотрел на стиснутые челюсти Стива, на оставшееся напряжение, видимое в каждом дюйме его тела. Стив всё ещё был в ужасе. И у Баки была возможность остановить это. — Я обещаю. Стив обмяк, будто кто-то перерезал удерживающие его нити, и опёрся на Баки, снова прижимаясь лицом к его шее и плечу. — Спасибо, — пробормотал он, — я просто так тебя люблю… — сделав дрожащий вдох, он, не поднимая лица, спросил: — Что тебя так расстроило? — А? — Баки моргнул, сбитый с толку резкой сменой темы. Стив фыркнул. — Ты, — повторил он, — расстроился. Я предполагаю, что именно поэтому так сильно на себя давил. Баки не напрягся; он не собирался так легко выдавать себя, особенно когда дело дошло до этой конкретной темы. Не тогда, когда даже не был уверен, что беременен, когда всё это может быть только в его голове. Не тогда, когда Стив даже не хотел детей. Не тогда, когда он… а он сам хотел детей? Пережить ребенка, своего ребенка, дав ему жизнь… Баки не был уверен, что способен на это. Как и на разговор. Он не мог, не был готов. Не мог так подвести себя, Стива и их ребёнка. Кроме того, он, вероятно, даже не был беременным. — Знаешь, что первое я сделал, когда восстал против Гидры? — спросил вместо ответа Баки. — Нет, — медленно ответил Стив, меняя тему вместе с Баки, словно это имело смысл, — ты никогда не говорил. — Я украл яблоко, — сказал Баки, чувствуя странную ностальгию, вспоминая тот момент импульсивности, первый настоящий прорыв сквозь программирование. — Яблоко? — взволнованно повторил Стив, но не стал подталкивать Баки к ответу. Баки кивнул. — Они контролировали всё, что я делал. Когда я спал, как долго, где, что и когда я ел. Это всегда была супер здоровая, супер мягкая вязкая масса. Мне всегда вручали всё, что нужно, никогда не позволяли по-настоящему делать что-либо самостоятельно — кроме как во время тренировки на выживание. Стив лизнул его губы, так тесно прижимаясь лицом к его коже, что Баки ощутил биение пульса. — Это имеет смысл, — пробормотал он, — взять что-то маленькое, съедобное. — Я был где-то в Европе, рядом с Россией, думаю. Мне никто не говорил, но язык был достаточно похож на русский, так что я должно быть находился где-то рядом с границей. Я работал под прикрытием, оставлял свой след сквозь фермерский рынок, и там были эти ящики с яблоками. Так много видов, и все разные по размеру, цвету, запаху. Я не думал, просто подцепил одно, когда проходил мимо, и укусил. И вкус, боже, Стив, я едва не споткнулся о собственные ноги. Терпкий и сладкий. И такое хрустящее, что звук гремел в голове в течение нескольких дней. Я съел его в пару укусов, даже сердцевину. Это было так хорошо, так невероятно, что я несколько месяцев чувствовал, как рот наполняется слюной при одном воспоминании об этом вкусе. По мере того, как Баки говорил, страх в связи угас, сменился нежной озадаченностью и растущим, мягким теплом, которое привык ощущать Баки, когда Стив чувствовал любовь. Его губы прижались к пульсу Баки, его ключице, затем отметке, но Баки удивило, что Стив не испытывал особого горя. Баки несколько раз упоминал, через что ему пришлось пройти, и Стив всегда расстраивался. Но не сейчас. — С этого началась твоя одержимость фруктами? — спросил Стив. — У меня нет одержимости, — пробормотал Баки. — Ну, может и есть, но не фруктами. Стив тихо засмеялся, но даже сейчас он не давил, не требовал ответа, и Баки почувствовал, как в груди расцветает благодарность. — И чем же ты одержим? Баки поёрзал, проехавшись задницей по бёдрам Стива и ещё теснее прижимаясь к нему. — Есть части тебя, которыми я определённо одержим, — пробормотал Баки, прижимаясь губами к щеке Стива и медленно спускаясь вниз, заставляя его дыхание участиться. — Я хочу, чтобы ты знал, — выдохнул Стив, — я спущу тебе с рук то, что отвлёк меня от темы. Баки засмеялся; по непонятной причине он был очарован. — Ты счастлив? — спросил Баки, запуская пальцы за шею Стива, под воротник, чувствуя, как вздымается мощная грудь. Обмякая и легко прижимаясь к Баки, Стив кивнул. Связь затопило тепло, переполняя её так же, как до этого страх. Руки Стива мягко прижались к спине Баки, скользнули вдоль позвоночника, массируя мышцы. Опустив голову, он снова коснулся губами метки, вызывая промчавшуюся по позвоночнику волну дрожи. Это было так хорошо, так легко. Всегда. Всё, что нужно было сделать Стиву — прикоснуться к Баки, и он был готов; ко всему, но Стив каждый раз просил разрешение. Баки не знал, осознаёт ли Стив эффект, который на него оказывает, то, насколько уникален и прекрасен. — Да, красавчик, — ответил Стив. — Я счастлив. Баки убрал руку от шеи Стива и опустил её вниз, к мощному торсу — до талии и живота, твёрдые мышцы которого мог чувствовать под хлопком. — И я голый, если ты ещё не заметил. — О, как я мог не заметить, — заурчал Стив, его руки скользнули вниз, сминая ягодицы Баки. Баки усмехнулся и прижался губами к уху Стива. — Я голый. Я сидел у тебя на коленях совсем голый, — выдохнул Баки Стиву в ухо. — И я мокрый, Стив, — тихо добавил он, прикусив мочку уха Стива. — Мокрый, — повторил он, потираясь задницей о его бёдра и чувствуя, как быстро твердеет у него в штанах. — Всё, что мне нужно сделать — это расстегнуть тебе штаны. Просто вытащи свой член из штанов и вставь в меня; легко. Чем дольше он говорил, тем ярче представлял это в своём разуме, и тем крепче становилась его эрекция. Руки Стива, крепко сжимающие его задницу, вся эта сила рук и плеч, принесённая на алтарь его удовольствия. Баки думал о том, как растянулась бы его дырка, если бы они сделали это без подготовки. Стив, вероятно, не допустил бы той грубости, какой хотел Баки, он всегда был осторожен с ним, однако они трахались почти каждую ночь. В этот момент Баки, вероятно, мог бы принять член Стива насухо. — Насколько мокрый, красавчик? — выдохнул Стив, его глаза устремились к двери. — Хочешь проверить? — пробормотал Баки, опуская руку и прижимая её к скрытому слоями одежды члену Стива. — Убедиться? — он выдыхал слова прямо в ухо Стиву. — Потому что сейчас я собираюсь расстегнуть тебе штаны. Выпускай свой член, думаю, он любит меня достаточно, чтобы сотрудничать. — Прямо здесь? — Стив спросил, сквозь волнение в его голосе прорвалась нервозность. — Дверь не заперта. Пальцы Стива оказались между ягодиц Баки, прошлись по расщелине, скользя по сочащейся из него естественной смазке. Это было неожиданным благом связи — он и без течки тёк каждый раз, как возбуждался. Он почувствовал, как Стив вздрогнул и выдохнул, прижав два пальца к дырке Баки. — Никто не приходит сюда, кроме меня, — выдохнул Баки, разгорячённый тем фактом, что Стив не протестовал, трогал его, несмотря на колебания. Пальцы Стива прижались к его дырке, и Баки тихо застонал, скользя пальцами по заметной выпуклости в паху Стива в поисках пуговицы его штанов. Стоило Баки нащупать её, как Стив протолкнул в него палец. Вздрогнув, Баки глубже насадился на него задницей. Стив повиновался его молчаливой просьбе, медленно, но уверенно проталкиваясь в него вторым пальцем. — Боже, ты течёшь, — застонал Стив, — ты такой мокрый для меня. Ты сводишь меня с ума. Хочешь, чтобы я трахнул тебя, Бак? Прямо здесь, на полу? Или хочешь, чтобы я взял тебя в воде? Баки удалось расстегнуть пуговицу и молнию, и да, член Стива определённо был готов к сотрудничеству. Он был таким твёрдым, а головка — даже немного влажной. Баки сжал его в кулаке, двинул им — так, как мог, не прекращая жаться к груди Стива. Его собственный член был таким же твёрдым и тёрся о рубашку Стива. Двигая бёдрами, Баки насаживался на пальцы Стива, а затем подавался назад, потираясь членом о его рельефный живот. Стив просто позволял ему, позволял Баки трахать себя собой, скручивая пальцы, чтобы каждый раз проезжаться ими по его простате. Второй палец проник рядом с первым, растягивая его шире. Баки очень любил растяжку, любил мысль о том, что пальцы Стива готовят его к его члену, такому горячему и крепкому в руке. Он хотел, чтобы он оказался в нём, был достаточно разгорячён и больше не хотел прелюдий. У Баки никогда не было секса в воде, и эта идея казалась новой и захватывающей. Отпустив член Стива, Баки перекинул металлическую руку через его плечо и откинулся назад — достаточно, чтобы тот увидел его ухмылку. Баки увидел, как расширяются глаза Стива, и почувствовал, как выскальзывают из дырки его пальцы, когда откинулся назад, утягивая Стива за собой. Они упали через край бассейна, в воду. Баки развернулся, выплывая на поверхность, чувствуя, как толща воды расходится от большого тела Стива. Прежде, чем Стив успел очухаться, Баки поплыл к мелкому концу бассейна, зная, что ему понадобится поддержка, если они будут трахаться тут. Он был быстрее всего на несколько секунд — в основном потому, что имел преимущество внезапности. Однако, как только Баки добрался до отмели, Стив догнал его. Ощутив большие руки Стива на своих лодыжках, тянущие назад, Баки едва не вскрикнул. Он замолотил руками, когда Стив потянул его обратно, поймал за талию и потащил к себе, пока Баки не коснулся спиной его груди. — Я так понимаю, ты выбрал воду? — зарычал Стив, обхватив Баки поперёк груди жёсткой, как стальной прут, рукой. Он тащил его назад по отмели, пока они не добрались до ведущих в бассейн ступенек. Стив сел, потянув Баки к себе на колени. — Да, — выдохнул Баки, чувствуя, как твёрдый член Стива скользит по пояснице, такой горячий по сравнению с прохладной водой. Он извивался, чувствуя себя ещё более разгорячённым, от возбуждения истекая естественной смазкой. — Стив, — ахнул он, — я хочу тебя. Баки слегка взмахнул в воде руками, когда Стив толкнул его назад и вздёрнул на ноги. Баки не мог достать ни до дна бассейна, ни до его краев. Все, что он мог сделать — это схватиться за Стива. У него вообще не было рычагов воздействия. — Ты всегда так сильно меня хочешь, — с нотками удивления в голосе произнёс Стив. — У меня от этого мозги взрываются, — Стив прикусил шею Баки, потом плечо. — Это самое удивительное, что со мной когда-либо случалось; ты так сильно меня хочешь. — Да, Стив, — подтвердил Баки хриплым от желания голосом. — Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, я хочу, чтобы ты трахнул меня, — он как мог подался назад, потираясь задницей о горячий, оказавшийся в ловушке между их телами член. — Я хочу, чтобы твой член был внутри меня. Твои пальцы, твой язык. Всё. Всё, что ты можешь мне дать. Я хочу этого. Стив громко выдохнул и резко ухватился за шею Баки. Вторая рука всё ещё лежала на его груди, как стальная лента. — Боже, я так хочу тебя, — пробормотал Стив, — ты заставляешь меня чувствовать себя живым, — Стив положил вторую руку на бедро Баки и скользнул ему между ног, взвешивая в ладони яйца, но не касаясь члена. Баки выгнулся и застонал. Ладонь Стива сжимала его яйца, перекатывая их между пальцами; контраст прохладной воды и такой горячей руки заставил Баки сбиться с дыхания. — Хочешь, чтобы я сделал тебе хорошо? — Да, да, — умолял Баки, шире разводя ноги и понимая, что он был совершенно голым, в то время как Стив был почти полностью одет — только штаны были расстёгнуты, выпуская член. — Я всегда этого хочу. Стив прикусил шею Баки, жёстко всасывая кожу, и опустил вторую руку на бедро. Стив всегда мог легко поднять его, но здесь, в воде, это напоминало детскую игру. Он легко вздёрнул Баки вверх, а затем опустил прямо на свой член. Всё ещё не проникая в него, просто позволяя крупной головке проезжаться по впадине между ягодиц, то и дело упираясь в дырку. Он делал это снова и снова, пока Баки не заскулил, цепляясь за Стива руками. — Стив, — застонал Баки, проклиная воду и охватившую его из-за неё беспомощность. — Разве тебе не нравится мой член? — пробормотал Стив, прикусывая зубами шею Баки. — Я просто позволяю тебе чувствовать его. Баки застонал, почувствовав себя преданным, когда внезапно ощутил растекающуюся по связи дерзость. — Он мне нравится внутри, — пожаловался Баки, полностью сосредоточившись на ощущении члена Стива, задевающем его дырку, а затем ускользающем прочь. — Пожалуйста, — заскулил он, болезненно желая почувствовать эту горячую твёрдость внутри. Стив издал тихий, дрожащий звук и крепче сжал бёдра Баки. Подтянув его к себе и приподняв, Стив начал медленно насаживать Баки на свой член. Баки застонал, широко открыв рот и откинул голову, ощущая, как толстый член дюйм за дюймом проталкивается внутрь. Вода была везде, просачивалась в него вместе с членом Стива. Это было так странно, но так хорошо. Из-за воды член внутри ощущался больше, длиннее, влажнее, и Баки стонал, как зверь, пока Стив брал его, проталкиваясь до конца, так близко притягивая к себе. Его дырка пульсировала, слегка горя от растяжения. Ощущение заполняющего его тяжёлого члена Стива как всегда выбило из лёгких Баки воздух. Он ахнул и застонал, извиваясь, желая большего, желая, чтобы жжение исчезло, но в то же время наслаждаясь им. Он любил это — любил с того момента, как член Стива впервые проник в него. Растяжение, легкость, с которой Стив мог держать его — держать везде, где он хотел; внутри было так горячо, даже горячее, чем обычно, и так чертовски хорошо, что Баки пришлось закрыть глаза, чтобы совладать с собой. Вот только Стив не хотел, чтобы он совладал с собой. Когда Баки застонал от контраста холодной воды и горячего члена Стива, тот обхватил его рукой за талию. Другую прижал к животу, провёл по рёбрам и проследил край грудной мышцы. Баки застонал ещё до того, как Стив потянулся к его соску: ему нравилось, когда Стив играл с ними. Сжав твёрдый сосок между большим и указательным пальцами, Стив потер его, затем скрутил и потянул. Баки застонал, подаваясь грудью ему навстречу. Второй рукой Стив крепко удерживал его за талию, не позволяя сделать большего, кроме как насадиться на огромный член. Стив крепко держал Баки, даже когда потянулся к другому соску, дразня их, чередуя грубость и нежность — именно так, как ему хотелось, заставляя выгибаться и стонать, задыхаясь от перевозбуждения. — Стив, о, Стив, — беспомощно застонал Баки. Он любил его, любил то, что делал с его телом Стив. Сладкие пытки продолжались и продолжались, создавая давление внутри, никак не позволяя высвободить его. Стив двигался, не оставляя без внимания ни единого клочка кожи. Баки выгнул спину, затылком упираясь в плечо Стива. Стив принял подношение: его губы двигались по его плечу, горлу, челюсти и уху. Соски Баки быстро набухли, напрягшись и затвердев. Они были настолько чувствительными, что вспыхивали болью каждый раз, когда Стив сжимал их. Когда Баки подумал, что не сможет больше вынести, то сжал член внутри так сильно, как только мог, безмолвно умоляя трахнуть его, а Стив переместил руки. Холод воды охлаждал пальцы Стива, резкий контраст между жаром его сосков и пальцев Стива заставил Баки кричать. — Боже, люблю звуки, которые ты издаешь, — застонал Стив ему в ухо. — То, как ты обнимаешь меня внизу, когда я делаю это… — говоря, он сжимал соски Баки, будто марионетку насаживая на свой член. — Вот так, красавчик. Хорошо, не так ли? Тебе нравится, когда я играю с тобой, верно? Баки пытался ответить ему, подтвердить, сказать, что ему нравилось, однако изо рта вырвался только сдавленный всхлип. — Я знаю, насколько тебе это нужно, красавчик, — мурлыкал Стив. — Я собираюсь свести тебя с ума, продолжать до тех пор, пока не перестанешь думать. Всё, что тебе нужно — принять это. От этих слов Баки застонал, закрыв глаза и повернув голову к шее Стива, чувствуя его тепло и запах. Член внутри был таким большим, таким толстым и тяжёлым; он не двигался, не делал ничего, однако Баки мог думать только о нём, сосредоточиться исключительно на этом большом, горячем члене. Стив дразнил, мучил его соски, и это было так хорошо. Это было всё, что он хотел, все, что ему было нужно. Стив выбивал его дух из разума, из тела. Стив знал, как доставить идеальное сочетание удовольствия и боли, заставить сосредоточиться только на этом мгновении, самым нутром понять, что он больше не под контролем Гидры. Что он здесь, со Стивом, и нигде больше, что никто другой больше не окажется внутри него. — Хорошо, — застонал Баки. — Ты делаешь мне так хорошо. Зловеще ухмыльнувшись, Стив убрал руку от сосков Баки. — Я знаю, что тебе нужно, красавчик, — пообещал Стив, скользнув рукой по груди Баки к его животу, а потом обхватив ладонью его член. Вздрогнув, Баки тесно сжал в себе член Стива, и тот застонал, обхватывая его ствол. Стив был внутри, но даже сейчас не спешил его трахнуть. Он снова стиснул длинными пальцами член Баки, грубо надрачивая его под водой. Баки не мог достать до дна или стен бассейна, и потому мог только принимать. Принять руку Стива, резко дрочащую его член и быстро подводящую к оргазму. Он подавался навстречу требовательной руке своего альфы, стонал, содрогаясь всем телом, когда чувствительные соски пульсировали на прохладном воздухе. Стив был беспощаден, подталкивая его всё ближе и ближе, заставляя кровь греметь в ушах. А потом он остановился. Баки, задыхаясь, заскулил, но Стив только крепче прижал его к своим коленям и скользнул рукой между бёдер. Горячие пальцы спустились под воду, к остывшему от её прохлады бедру, медленно скользнули вниз и вверх, а затем вцепились и потянули в сторону. Баки без какого-либо давления повиновался, отводя в сторону вторую ногу, без дальнейших подсказок раскрываясь перед Стивом. — Боже, — прошептал Стив ему на ухо, — ты такой ахуенный. Скользнув пальцами по бедру Баки к паху, он снова взял его яйца в свою большую, сильную руку и перекатил между пальцами. — Если бы я, — застонал Баки, — принёс домой зажимы для сосков, ты бы их использовал? На мне? Образ возник в голове, мысль, исходящая из ниоткуда. Маленькие металлические зажимы, впивающиеся в его соски каждый раз, как Стив толкается в него, заставляя зажимы качаться, принося те самые лёгкие уколы боли, которые так обожал Баки. И руки Стива останутся свободны, он сможет больше касаться его — в других местах, везде. Держать его, фиксировать, не позволяя двигаться. — Ты этого хочешь? — спросил Стив, и Баки кивнул. Прохладный воздух обжёг горло, когда он попытался вдохнуть в лёгкие воздуха. — Конечно. Как насчёт небольшой цепочки между ними? Так я смогу потянуть за неё, — Баки застонал, а Стив зарычал, низко и притягательно. — Да, красавчик, я это сделаю. Что ещё ты хочешь? Отпустив яйца Баки, Стив опустил руку, задевая кончиками пальцев промежность, а затем находя отверстие. Его пальцы медленно проследили края растянутой дырки, поддразнили чувствительную кожу в месте, где они были соединены. Его губы прижимались к челюсти Баки, опускались к пульсу и сжимали кожу, посасывая её, и, если бы Баки не исцелялся так быстро, на нём бы остались синяки. — Всё, что угодно, — застонал Баки. Голова кружилась от нужды и напряжения. — Делай со мной всё, что можешь себе представить. Трахни меня, Стив, пожалуйста, трахни меня. Заставь меня кончить. Извиваясь и сжимаясь на члене внутри, Баки чувствовал, как пульсирует под ищущими пальцами Стива растянутая дырка. Почти что слишком — почти, но всё ещё недостаточно. Его соски пульсировали, чувствительные почти до боли, но в хорошем смысле — это был тот вид боли, что посылал лёгкие вспышки удовольствия прямо в член. Он был так близко, на самом краю оргазма, но никак не мог перешагнуть через него. — Нет, пока ты не успокоишься, — заворчал Стив. Баки рыдал, пытаясь сопротивляться хватке Стива, и ничего не мог поделать. Рука просто сжимала бедро, будто стальные тиски. Баки мог только извиваться на члене Стива, впустую раздразнивая себя. — Больше ничего, красавчик, — резко сказал Стив, скользнув рукой между ног Баки, чтобы ухватиться за его бедро. Баки задыхался, стонал от разочарования, потому Стив не делал больше ничего: не трогал, только крепко удерживал руками бёдра, не давая двигаться. Стив раздвинул колени, широко расталкивая ему ноги, заставляя член Баки беспомощно покачиваться в воде. Никакой стимуляции, кроме сводящего с ума прохладного течения. Стив удерживал его в таком положении, едва заметно проходясь по бёдрам кончиками пальцев, пока дыхание Баки не успокоилось, а боль в члене не утихла. Затем он без предупреждения поднял Баки и вновь насадил на себя. Вода яростно вздымалась между ними. Баки выкрикнул имя Стива и ухватился за него, вновь откидывая голову назад. Он почти привык к проникновению, к неподвижному внутри члену, и, боже, как прекрасно было вновь ощутить жгучее чувство растяжения. Застонав, Стив сделал это снова; его бедра дёрнулись вверх, соединяясь с ягодицами Баки. Стив вновь и вновь приподнимал и опускал его на распирающий внутренности член, заставляя Баки тяжело дышать и отчаянно сжиматься. Стив трахал его жёстко, безжалостно, напряжённо хрипя каждый раз, когда Баки снова опускался в воду. Баки вскрикивал каждый раз, как вода глубже проникала в него, обволакивая член Стива. — Стив! — беспомощно выкрикнул Баки. Невозможность что-либо сделать сводила с ума, но он терпеливо повиновался капризам Стива, позволяя альфе контролировать каждый шаг, каждый толчок, доверяя Стиву своё удовольствие. Волны наслаждения прокатились по телу, захлестывая всё сильней с каждым движением члена Стива — проезжающегося по простате, заполняющего его внутри, болезненно растягивающего дырку. Несмотря на ругань Баки, Стив не остановился, сильно и быстро толкаясь навстречу интенсивному оргазму. А потом он снова остановился. — Нет! — всхлипнул Баки, беспомощно дергая Стива за руки, пытаясь заставить своего альфу вновь поднять себя. — Я так близко. Стив, не останавливайся, пожалуйста… — Ещё нет, — ахнул Стив, вновь сжимая руки и удерживая его на месте. — Чёрт, ты такой… — Баки сжал его внутри, и Стив застонал, вжимаясь лицом в его плечо. — Нет. Ещё нет. Я ещё с тобой не закончил. — В каком смысле не закончил? — застонал Баки, беспомощно сжимая член внутри, вспоминая, представляя, каково это — быть выебанным Стивом. Одной рукой Стив снова обхватил его за талию, а другую положил на горло. Это заставило сердце Баки забиться сильнее, но Стив просто наклонил ему голову, заставив открыть горло. Разоблачить знак принадлежности Стиву на коже. — Я имею в виду, — рычал Стив, — ты кончишь, когда я скажу. До того, как Баки успел запротестовать, Стив укусил его за шею, сжимая зубами метку. Баки закричал, выгибаясь, а затем обмяк и застонал, прижимаясь к груди Стива. Тихо заскулив, Баки легко обхватил руками его запястья — ему просто нужно было держаться за него. Держаться за своего альфу, сдаться ему, отдаться на волю тому, что собирался сделать с ним Стив. Почувствовав его капитуляцию, Стив зарычал от удовольствия. Его зубы не покидали шею Баки, а руки поднялись к грудным мышцам, смяли в ладонях, а потом начали мягко, поочерёдно сжимать, по-кошачьи массировать. Было хорошо — мило и приятно, однако сейчас Баки хотел не этого. Он заскулил в знак протеста, крепко сжав член внутри, и Стив зашипел, однако поверил, что Баки не станет делать того, что не позволено, по-прежнему удерживая его только сжатыми на шее зубами. Пальцы Стива потянулись к его соскам, крепко сжали напряжённую плоть. Сначала он мягко потёр их, просто дразня лёгким прикосновением, прежде чем сжал и потянул. Потянул с достаточной силой, чтобы резкие импульсы сладкой боли вспыхнули в груди, отдаваясь в пояснице и члене. Покрасневший от прилившей крови, тот беспомощно дёрнулся возле живота, сочась предэякулятом в воду. Это было так хорошо, что Баки застонал, ёрзая на коленях Стива, не зная, на чём сосредоточиться; на члене внутри или пальцах, так сладко мучающих его соски. Это было так хорошо, так чертовски хорошо, что Баки снова почувствовал, как внутри нарастает, волнами вздымается напряжение. Он почти кончил, почти, но всё же не мог перешагнуть через черту. — Ох, красавчик, — пробормотал Стив, притираясь к оставленным на коже Баки отметинам зубов. — Ты так сладко сжал меня. Ты такой тугой, такой горячий; звуки, которые ты издаёшь, Бак, сводят меня с ума. Стив, грёбаный ублюдок, отпустил соски Баки, позволив им болезненно пульсировать под лёгкими водоворотами воды. Баки был так близко, так чертовски близко, и Стив снова заставлял его терпеть. Пусть только дождётся, когда Баки даст ему прочувствовать собственную силу. Ему было так тяжело; он не мог больше притворяться беззащитным. Развернувшись, Баки схватил Стива за плечо и соскочил с его члена. Они оба застонали, когда головка члена Стива оказалась на свободе, дырка Баки беспомощно сжала пустоту. Откинув руки Стива, Баки резко развернулся в воде, оказываясь к нему лицом к лицу. Баки впился ему в губы жёстким, мокрым поцелуем, проталкивая в рот язык так глубоко, как мог. Он опустился на колени Стива, крепко сжимая ногами его бёдра и упираясь задницей в пах. Держась за плечо Стива металлической рукой, он запустил живую между их телами и взялся за его член. Придержав его и настойчиво поцеловав Стива, Баки опустился на так долго дразнящий его орган. Он почувствовал, как содрогнулся Стив, почувствовал, как тот обхватил его руками, но не остановил. Даже когда Баки, получше ухватившись за плечи Стива, приподнялся на его члене. Он практически заскулил, ощутив, как тот давит на чувствительную простату, а затем насадился так сильно, как мог. Он скакал на члене Стива снова и снова, чувствуя, как тот наполняет его. Рука Стива скользнула между их животами, обхватила болезненно твёрдый член и начала дрочить его. Баки застонал, его тело напряглось от резко вспыхнувшего внутри удовольствия. Через несколько минут он, кончая и судорожно сжимаясь, застонал прямо в поцелуй. Стив держал его так крепко, что трудно было дышать. Его бёдра резко дёргались, вгоняя член в объятое оргазмом тело Баки. Оно было слишком чувствительным, зрение затмил туман, удовольствие всё не отпускало, а каждый толчок выбивал из лёгких воздух, заставляя стонать, как дикого зверя. Он беспомощно скулил, потому что кулак Стива всё ещё двигался по пульсирующему члену, скользил по набухшей плоти. Стив стонал и рычал прямо в поцелуй, а потом вдруг затих, крепко прижимая его к себе. Баки чувствовал головокружение и истощённость, когда член ещё сильнее набух внутри, сначала растягивая сильнее, а затем наполняя дырку горячим семенем, заставляя Баки содрогаться и скулить от ощущения обжигающих внутренние стенки брызг. Они оба медленно расслаблялись. Стив крепко обнял Баки одной рукой, второй мягко массируя опадающий член. Он нежно прикусил подбородок Баки, челюсть, шею и снова возвратился к метке, облизывая её, мягко кусая, заставляя связь вспыхивать и содрогаться. — Баки, — прошептал Стив ему в кожу. — Я столько всего хочу с тобой сделать. Когда Стив был под кайфом от эндорфинов, то говорил то, что никогда бы не произнёс иначе. Баки стало любопытно, он даже жалел, что Стив спрятал часть себя. Хотя Баки всегда и спрашивал, чего он хочет, Стив этого не делал. Особенно если это было что-то, что приносило ему удовольствие — Стиву довольно хорошо удавалось выполнять его просьбы. Но Стив словно боялся попросить Баки, что было нелепо. Баки впустил его в себя, позволил прикоснуться к себе. Осталось очень мало вещей, от которых он бы отказался — если такие вообще существовали. Когда он выбрал Стива, то дал ему власть, которую другие отчаянно пытались заполучить в течение десятилетий. Хоть между пытками и временными связями им и удавалось взять его, власть всегда была шаткой; куратор подавлял его, Баки подавлял куратора, или куратор разрывал связь. Был один, который не был способен ни на нормальный узел, ни на временную связь. Избили за это Баки, однако его куратор был опозорен как альфа, который не смог удовлетворить течного омегу. В конце концов, Баки спокойно шёл на компромисс. В отличие от всех них, Стив был его избранником, и что бы ни случилось, они принадлежали друг другу. Баки с радостью убивал всех, кто пытался отнять у него Стива. И он бы убил любого, кого бы ни хотел Стив, если бы он когда-нибудь об этом попросил. Это было странное и неудобное чувство — знать, что Стив попросит, только если не будет другого выбора. Было любопытно дать всю эту власть над собой кому-то, кто не хотел её. — Что бы ты хотел со мной сделать? — тихо спросил Баки, откинув голову назад и позволив Стиву делать со своей полностью открытой шеей всё, что захочется. Его альфа тихо зарычал, что заставило Баки вздрогнуть и сжать внутри всё ещё мягкий член. Баки опустил руку в воду, скользнул между их телами, касаясь растянутой Стивом дырки. Он провёл пальцами по месту, где соединялись их тела, прежде чем обхватил основание члена Стива, не давая ему выскользнуть. Ему нужна была эта связь, чувство уязвимости, которое появлялось, когда Стив был внутри него. — Господи, Баки, — вздрогнул Стив, касаясь губами горла Баки. — Ты говоришь таким голосом, что я думаю, будто ты позволишь мне делать всё, что угодно. — Мне это нравится, — настаивал Баки, снова сжимаясь, заставляя Стива громко выдохнуть. — Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне, — склонившись ко Стиву, он провёл губами по его щеке, — и ты всегда даёшь мне то, о чём я прошу. У Баки была особая слабость к покрасневшему, задыхающемуся после тренировки Стиву. Запах пота Стива всегда возбуждал его, всегда заставлял думать о сексе. Стив, конечно, никогда не возражал. — Мне нравится ловить тебя после тренировки, красного и вспотевшего, — Баки лизнул губы Стива и дразняще отстранился, когда тот попытался углубить поцелуй. — Когда ты напряжённый, разгорячённый и влажный после душа. Мыльный, — он выдохнул на губы Стива. — И ты всегда позволяешь мне трахать тебя под душем, такой податливый и мягкий, дающий мне пробраться между твоих длинных ног. На этот раз Баки вздрогнул, вспомнив, каково было наваливаться на мыльную, влажную спину Стива, проникая членом между нелепо твёрдых ягодиц. Каково было толкаться в плотный жар его тела и слышать его скулёж. Он ломал ему мозг каждый раз, когда издавал этот звук. Стив так явно наслаждался тем, что его трахали, всегда так легко соглашался на предложения Баки, когда дело доходило до секса. Однако он редко просил чего-то конкретного. Устав от поддразниваний, Стив подтянул Баки ближе, отпустив его член и поймав за затылок. Не позволяя ему отодвинуться, он впился в его губы горячим, жёстким, глубоким и чертовски приятным поцелуем. — Почему бы тебе не попросить меня? — ахнул Баки в губы Стиву. — Рассказать мне фантазии, от которых тебе в миг становится жарко, то, в чём ты никогда никому не признавался? Стив откинулся назад, обхватив ладонями лицо сидящего у него на коленях Баки. — Есть много причин, — ответил Стив через мгновение, стараясь встретить пристальный взгляд Баки, и он уже знал: Стив попросит. — Какую ты хочешь услышать в первую очередь? — Конечно же их больше одной, — раздражённо проговорил Баки. — Тогда давай начнём с самого начала, — попросил он. Стив улыбнулся, и Баки знал, что ему понравилась игра. Он прижался губами к шее Стива, слегка прикусил, ожидая, когда Стив заговорит. — Моей первой мыслью было, — он провёл пальцем по шее Баки, заставляя его вздрогнуть; он очень редко позволял людям касаться своего горла, — что все те альфы уже заставляли тебя делать всё, что им хотелось. Я хочу быть другим. Баки сильнее сжал коленями всё ещё обтянутые джинсами бёдра Стива, не прекращая придерживать пальцами его член, чтобы убедиться, что он не выскользнет. Голыми были только член Стива, его руки и горло — единственные участки кожи, до которых мог добраться Баки. Стив до сих пор был полностью одет — только расстегнутые брюки и опадающий член внутри Баки. И в ближайшее время он его не выпустит. — Это к делу никак не относится. Ты просишь меня, — возмутился Баки. — Ты серьёзно думаешь, что в Гидре кто-то удосужился меня спросить? Серьёзно, эти вещи — разные, как день и ночь, как Стиву вообще в голову пришло, что Баки мог их сопоставить? Он что, решил, что Баки был настолько не в себе, что теперь был не способен их различить? — Я знаю, — пробормотал Стив, протянув руку к шее Баки и зарывшись пальцами в волосы, перебирая мокрые пряди, — я имел в виду… — Стив усмехнулся и покачал головой. — Нет, я не знаю, что имел в виду. Ты знаешь, я волнуюсь. Баки фыркнул. — Если ты боишься, что попросишь о том, о чём просили они и что я ненавидел, то не беспокойся. — Нет? — переспросил Стив. Баки покачал головой. — Там всегда всё было очень просто. Меня всегда частично фиксировали, потому что они не могли быть уверены, что я не стану огрызаться, — Баки почувствовал, что хватка Стива стала крепче. — В начале я убил несколько альф. Одному парню перекусил артерию, поэтому они начали использовать намордник и ограничители. Это было безболезненно и разочаровывающе коротко. Так что если только ты не откажешься меня трахать — что меня очень разозлит, то не переживай: ты уже «перекрыл» всё, что делали они, когда мы впервые трахнулись. Баки прикусил шею Стива чуть выше метки, чтобы его альфа понял, насколько несчастным делает его недостаток проникающего секса. Потом укусил снова. Просто чтобы убедиться. Стив издал дрожащий вздох, но даже не попытался отстранить Баки от своего горла — хотя тот только что признался, что мог бы убить его одними лишь зубами. — Я не думаю, что когда-нибудь перестану волноваться, что ты сравниваешь меня с ними, — признался Стив. — Я никогда не выбирал ни одного из них. Я выбрал тебя, — пожал плечами Баки. Для него это было так просто, так чертовски очевидно. Почему Стив этого не видел? Баки бы тут не было, будь Стив кем-то вроде кураторов в Гидре. Кроме того, он понял, что чувствовал в связи вспышки веселья, раздражения и наполняющую теплом, соблазнительную лёгкость. Стив снова сказал «люблю». — Стив, — осторожно сказал Баки. — Если бы я когда-нибудь действительно думал, что ты такой же, как вязавшие меня альфы Гидры, то сразу бы ушёл, а не повязался с тобой. Я знал, что ты другой, когда мы в первый раз занимались сексом после «Трёх сестёр». Вновь пропустив волосы Баки сквозь пальцы, Стив осторожно отстранил его от себя. — Можешь напоминать мне об этом почаще? Баки закатил глаза. — Я здесь, Стив, — он подвигал бёдрами, заталкивая в себя мягкий член Стива. — Я здесь по собственному выбору. Напоминание — одно то, что ты меня тут видишь. Вспышка паники после слов Баки застала его врасплох. — Так если я облажаюсь, то ты уйдешь прежде, чем я смогу это исправить. Баки уставился на него. Как, чёрт возьми, Стив умудрился за это зацепиться? — Стив, — осторожно сказал Баки. — Мы повязаны. Если меня здесь нет, ты всегда можешь меня выследить. Так же, как бы сделал я, если бы потерял тебя из виду. А если ты облажаешься? Я тебя порву прежде, чем ты успеешь удивиться, — спокойно объяснил Баки. Тот факт, что он недавно кончил и всё ещё сцеплен со Стивом, помог ему сохранить терпение. — Это всё? — спросил Стив, в его голосе (и связи) звучало странное облегчение от угрозы. — А чего ты ожидал? Не похоже, что я стесняюсь называть тебя идиотом, — пожаловался Баки, начав злиться. Стив улыбнулся, медленно и мило. — Хорошо, — согласился он. — И потом, — сказал Баки, положив свободную руку Стиву на плечо и сжав мокрый хлопок. — Из тебя при приближении оргазма грязные словечки так и прут, так что вряд ли ты мог утаить какие-то зловещие фантазии. С грустным вздохом Баки разжал руку. Член Стива был абсолютно мягким, в такой позе невозможно было удержать его внутри себя. Член выскользнул, оставив ощущение пустоты внутри, дырка беспомощно сжалась. Стив тоже издал короткий, жалкий выдох. — Ну, — осторожно сказал Стив, связь разорвала нервозность — так всегда бывало, когда Стив думал о том, чтобы обсудить с Баки прошлое. — Об этом никто не говорил, когда я рос. Я до сих пор не совсем привык, и мне определённо некомфортно просто брать и обсуждать это. — Ладно, я ждал, я подкидывал тебе варианты, и всё как об стену. И сейчас я спрашиваю: признайся в одной вещи, о которой хотел меня попросить, но так этого и не сделал. Стив скользнул рукой по спине Баки, к его заднице, а затем осторожно проник между ягодиц. Он всё ещё стеснялся этого — трогать Баки после того, как они занимались сексом. Баки знал, что в основном это инстинкт альфы (и частично кинк Стива), но вначале прикосновение всегда было робким. Как будто Стив всё ещё боялся, что Баки откажется от него. Баки поёрзал, слегка раздвинув колени, чтобы дать Стиву лучший доступ к своей припухшей дырке. Не прошло много времени, прежде чем он почувствовал там нерешительное прикосновение — всего лишь кончики пальцев, просто касающиеся слегка побаливающей кожи. Если бы он подождал достаточно долго, то Стив, вероятно, вставил бы в него пальцы. Так обычно он и делал после секса, и Баки абсолютно не возражал. — Одно желание, — размышлял Стив. — Ну, ты можешь назвать больше, если хочешь. Я просто подумал, что одно из тебя будет проще вытащить, — ответил Баки, и да, он почувствовал, что палец Стива мягко нажимает на неплотно сжатое кольцо мышц, ища вход. Стив засмеялся, надавив на горло Баки и отметив себя его запахом. — Я хочу, — нервно сказал он, — чтобы… ты был голым, — Стив сглотнул. — Я имею в виду, некоторое время, чтобы я мог наслаждаться тобой, — второй палец медленно и осторожно присоединился к первому. — Наполнять тебя, — Стив заколебался, прежде чем сглотнул и, очевидно, заставил себя заговорить, — касаться тебя, когда захочется. Этого я хочу. Заставлять тебя кончать, как во время течки. Это… то, что ты хотел услышать? — Очень хорошо, — похвалил Баки, ощущая, как неуверенно чувствовал себя Стив, слыша стянутость в его голосе, то, как его тело обмякло, показывая, что он нервничает. Идиотизм. Баки мог бы часами говорить о теле Стива, если бы тот не начинал бесконтрольно ёрзать и пытаться сменить тему после первых тридцати секунд. — Я чувствую, что ты не был полностью честен, что сделал вид, будто рассказал мне всё. — Значит, ты хочешь большего? — Да, — подтвердил Баки, пытаясь создать в голове образ. Он был уверен, что Стив хочет чего-то конкретного, но не признаётся. Стив вздохнул и кивнул. — Например, выходной. Мы вместе, ты голый и… — Баки сжал палец внутри, пытаясь побудить Стива говорить больше. — И в моей власти. Я имею в виду, что могу трогать тебя, когда захочу. Дразнить тебя. Может, использовать игрушки, как ты и сказал. Зажимы, но… ещё и что-то, что было бы внутри тебя. Оставить это там, чтобы ты был полон. Заставить тебя кончать снова и снова, — нервно хмыкнув, Стив согнул пальцы, прижимая их к простате Баки и массируя её. — Я просто… хочу наслаждаться тобой любыми способами, которые приходят на ум, думаю. Смотреть, как ты кончаешь столько раз, что не можешь двигаться… Баки облизнул губы, прокручивая в голове эту картину. Ему нравилось, когда его трахали, нравилось быть заполненным членом Стива, его пальцами, языком. Мысль об игрушках внутри не казалась ему особо интересной — они ведь не из плоти, однако если вставлять их будет Стив, который, безусловно, получит удовольствие… Да, он мог бы это представить. — Тебе бы это понравилось? — спросил Баки. — Когда я раздеваюсь и совершенно голый жду только тебя? Когда все мои дырки ждут тебя, открытые и готовые? Весь день? Глаза Стива расширились, он покраснел и невнятно кивнул. Пальцы внутри Баки сгибались, затем распрямлялись, а затем третий присоединился к двум другим, заполняя его, заставляя задыхаться. — Ты бы был одет, пока я лежал там, голый и изнывающий от ожидания? Можно мне тоже прикасаться к тебе? — спросил Баки, образ в его голове обрастал подробностями. Он сместился так, чтобы прижиматься яйцами к бедру Стива. От ощущения трущейся о них жёсткой джинсы по коже побежали мурашки. Стив облизнул губы, его голубые глаза стали почти что чёрными. Стив покачал головой, затем невнятно забормотал: — Я имею в виду, иногда, и я надел бы что-то свободное. Что-то простое, что можно легко надеть и снять. И тем не менее, ты будешь растянут весь день, поэтому, когда я больше не смогу тебя дразнить… — пальцы Стива медленно и легко вонзились в Баки, безмолвно завершая фразу. Баки застонал от удовольствия; он определённо мог это сделать. Чёрт, он чувствовал, что это может быть очень весело, даже учитывая то, насколько покорным он будет в этом сценарии. От его внимания не укрылось то, что Стив хотел его в положении, которое не позволит ему легко уйти — даже без использования ограничителей. — Я не люблю совмещать ограничения и секс; за исключением игр. Хочешь, чтобы я купил игрушки, или сделаешь это сам? Стив уставился на него, от связи исходило чувство шока и, возможно, благоговение. — Серьёзно? — спросил Стив, но вопрос, должно быть, был риторическим, потому как он покачал головой. — Я могу сделать это и удивить тебя? Баки медленно, криво ухмыльнулся. — Хорошо, тогда просто попроси. — Может в следующий… — начал Стив, но Баки покачал головой. — Нет, не говори мне когда. Попроси меня раздеться и подождать тебя голым, как должен был сделать давным-давно. Расширенные глаза Стива были темны от вожделения. Ему явно понравилось услышанное, хотя в желании всё ещё присутствовала нотка страха. — Да, — сказал Стив, затаив дыхание и медленно проталкивая в Баки пальцы снова и снова. Ухмыльнувшись, Баки насадился на пальцы своего альфы. Он снова начал возбуждаться. Они говорили достаточно долго, чтобы член снова начал твердеть. Довольный перспективой второго раунда, Баки наклонился, чтобы украсть поцелуй, когда услышал знакомый звук с другой стороны бассейна. Его телефон сигнализировал о новом сообщении. Только несколько человек знали его номер, и все они знали, что будет, если воспользуются им не для чего-то чертовски важного. Он застонал, отстраняясь от губ Стива и ловя его руку. Дёрнувшись, Стив сразу же отреагировал и вытащил пальцы. — Я ненавижу твой чёртов телефон, — застонал Стив. — Извини, — сказал Баки, поднимаясь и позволяя металлической руке начать процесс сушки. Пластины яростно задрожали, заполняя пространство шорохом металла. — Я должен ответить. — Я знаю, — вздохнул Стив. — Ты когда-нибудь дашь мне свой номер? — Если я дам его тебе, — осторожно сказал Баки, — ты должен поклясться не использовать его, чтобы выследить меня, и не давать его Тони или кому-либо ещё. — Красавчик, — засмеялся Стив, — если я захочу выследить тебя, то буду использовать не чёртов телефон. Баки подошёл к своей одежде и выловил из неё второй телефон. Первый он не мог дать Стиву, не мог дать никому, кто мог бы использовать его в не чрезвычайных ситуациях. Он обещал защиту своим информаторам, и для этого он должен быть доступен в любое время; аварийный программатор это позволял. Стив не возражал бы заполучить номер его второго телефона — тот, который он дал Клинту. Разблокировав основной телефон, Баки набрал номер Стива и нажал кнопку вызова. — Готово, — сказал он, вытираясь одним из полотенец из классных шкафов вдоль одной из стен. — Повезло тебе, что Тони сделал мой телефон водонепроницаемым, — со смешком сказал Стив. Баки быстро начал одеваться, а потом разблокировал второй телефон, чтобы проверить сообщение. Это был просто адрес и время, но этого достаточно. Он должен уйти сейчас, чтобы отправиться в своё хранилище и забрать оружие — на всякий случай. Никаких проблем быть не должно — прямо сейчас он просто собирал информацию, но это требовало подготовки. — Увидимся, когда вернёшься домой, — сказал Стив, выжимая рубашку. Остановившись, Баки взглянул на своего альфу. Он стал настолько предсказуемым? С другой стороны, он ненавидел, когда Стива не было рядом. Его парень, вероятно, чувствовал то же самое — слишком ясно ощущал его отсутствие. — Да, — признался он, почему-то захваченный врасплох. — Увидимся. Стив улыбнулся ему и начал стягивать штаны, вероятно, чтобы попытаться их отжать. — Весело тебе добраться до нашего этажа. Голым или в мокрой одежде, — сказал Баки, натянув рубашку и забрав оба телефона. — Придурок, — пробормотал Стив, но недостаточно тихо, чтобы Баки не расслышал. — Сухой придурок, — парировал Баки, натягивая обувь. Хотя связь и лучилась весельем, Стив раздражённо хмыкнул. — Я дам тебе уйти, сухой придурок, — громче сказал Стив, — и посмотрим, что станет с твоей порцией, когда вернёшься. — Ха! Как будто ты позволишь мне проголодаться! Я тебе нравлюсь упитанным и податливым. — Разве ты не знаешь? — сладко проговорил Стив, действительно выжимая джинсы с такой силой, какую только мог приложить, не разрывая их пополам. — Брюс дал нам много протеиновых коктейлей. Он пробует новую смесь питательных веществ. Есть тебе предстоит много. Баки рассмеялся над вызовом в голосе Стива. — Делай что хочешь, Стив! — крикнул Баки через плечо, когда покинул бассейн. — Просто помни, если станешь кормить меня своими белковыми помоями, то я, возможно, буду слишком несчастным, чтобы заниматься сексом, и что ты будешь делать тогда? — О нет! — услышал он стон Стива. — Что же я буду делать? Ох, подожди-ка. У меня ведь есть руки. — Да, я знаю, что у тебя есть руки. А ещё я знаю, что ты ими делаешь, — ответил Баки уже у двери. — Это тебе нужен секс, красавчик, — крикнул в догонку Стив, а затем быстро доказал точку зрения Баки. — Я люблю тебя. Будь осторожен и звони, если понадоблюсь. Баки смеялся до самого лифта.