Ложный жар

Баки ничего не мог поделать со своей выучкой: в него крепко въелся инстинкт не оставлять следов. Он сделал покупки в Джерси, а затем арендовал неподалёку номер в дешёвом мотеле с почасовой оплатой. Это было то место, где можно заплатить наличными и не получить ни единого вопроса — никто действительно не хотел их задавать. Вероятно, тут только за последние два месяца случились десятки убийств. Идеальное место, чтобы скрыться и сохранить анонимность. Чтобы незаметно сидеть на кровати и смотреть на купленную кучу ярко раскрашенных коробок. Их было семь: так он будет точно уверен. Никакого ложного результата, никаких противоречий. Он получит несколько разных результатов и наконец узнает. Он заранее удостоверился, что выпил много воды, так что был подготовлен так хорошо, как только возможно, и после этого наконец узнает. Больше никаких сомнений, больше никаких «что если». Он узнает, беременен или нет. Взяв первую коробку, он раскрыл её и прочитал инструкцию. Достаточно просто. Розовый плюс — да, синий минус — нет. Забрав тест в ванную, он сделал так, как указано в инструкции, а потом подождал. И подождал. И подождал ещё немного. Нахуя ждать так долго, чтобы получить результат? И, наконец, знак начал проявляться. Баки прищурился, посмотрел, подождал и почувствовал, как сжимается желудок, когда в пластиковом окошке медленно проявился розовый плюс. Он беременен. Трясущимися руками Баки разорвал следующую коробку. Помочиться, подождать, подождать, подождать — он привык ждать, привык к терпению, но серьёзно, кто бы хотел так чертовски долго ждать ответа на этот вопрос? — и синий знак минус. Он… не беременен? Нет никаких причин для паники, заверил он себя. Именно поэтому он купил семь штук. Ложный результат возможен. В конце концов тупая штука не больно-то и умная. Может он залетел, а может нет. Есть ещё пять тестов. Вскрыв очередную коробку, Баки снова ушёл в ванную и замер в ожидании. Он смотрел, затаив дыхание, как начал проявляться розовый символ. Ярче, ярче, а потом просто… замер. Верхняя левая сторона просто сложилась в угол, образуя странный полуквадрат вместо обещанного положительного знака плюс. Он подождал ещё двадцать минут, но больше ничего не произошло. Что вообще с этим делать? Положителен? Отрицателен? Ни то, ни другое? Как тест, предполагающий чёткое «да» или «нет» может показывать ни одно из этого? Эти результаты не могли быть одновременны! Схватив следующую коробку, Баки повторил процесс. Однако в этот раз результат был ещё более непонятен. Были видны и положительный, и отрицательный знаки, оба — яркие и блестящие. И да, и нет. Он был и не был беременным. Он был грёбаным котом Шрёдингера! Отшвырнув упаковку в сторону, он схватил следующий тест, но полоска ничего не показала, как бы долго он не ждал. Он снова попытался помочиться на него, но через час сдался, ощущая разочарование и гнев, потому что совершенно не приблизился к ответу. Пытаясь успокоиться, Баки взял последнюю коробку. Этот должен изменить баланс. Серьёзно, сколько неудач должны его настигнуть? Конечно, четырёх тестов должно быть достаточно. Статистика показывает, что результаты в конце концов начнут повторяться, и у него будет ответ. Да или нет. Просто да или нет. — Да или нет, — сказал он вслух дешёвым, отклеивающимся обоям. Баки разорвал упаковку и пошёл в ванную. Затем подождал. Он был готов рычать и убивать, но это было невыносимо, он не мог получить ещё один запутанный ответ. Ёб твою мать, ответом на этот вопрос может быть только «да» или «нет»! Розовый означает, что он забеременел, синий — что нет. Сделав глубокий вдох, он посмотрел на тест и швырнул его через всю комнату, разбив зеркало. Зелёный. Он окрасился в зелёный. Такого варианта даже нет! Он даже не мог его расшифровать. Зелёный. Нет ответа. Нет решения. Он так и остался в подвешенном состоянии, не зная, беременен или нет. Будет у него ребёнок или нет. Ребёнок Стива. Их ребёнок. Баки прижал руки к животу, сползая по стене на пол. Блядский зелёный. Какого чёрта он должен делать с зелёным? *** Баки не хотел идти домой. Возвращение в Башню в подобном настроении… Он не смог заставить себя это сделать. Вместо этого он решил просто побродить. Возможность беременности была так сюрреалистична. Хоть он и выглядел молодо, и хоть Тони любил называть Стива стариком, истинным стариком был Баки. За десятилетия с Гидрой он потерял только несколько лет. Не из-за амнезии, а из-за чистого ужаса. Первое десятилетие, когда Гидра, приложив множество усилий, обучала и переучивала его, было самыми мрачными годами в его жизни. Настолько мрачными, что он стал желанным ими оружием, лишь бы избежать кошмара. Случившееся после было не лучше: просто кошмаром иного рода. Оглядываясь назад, Баки понимал, что в самом начале должен был дать себя убить, чёрт побери, уморить себя голодом, если ничего другого не оставалось, но он был так молод. Молод и глуп, и у него была надежда. Он думал, что если выполнит их требования, то получит шанс покончить с болью. Вместо этого они просто меняли одни пытки на другие. Через некоторое время он перестал даже помнить, что значит хотеть. Но, несмотря на это, втайне он был отчаянно благодарен за то, что слишком травмирован, чтобы забеременеть. После всего, что с ним сделали, это было хорошо. Милосердно. Дало ему чувство свободы; мужество для шанса ощутить что-то хорошее со Стивом. Он делал ужасные вещи с совершенно нормальными, невинными людьми, и мысль о растущей внутри него беззащитной жизни… просто не осознавалась. Если бы он знал, что может забеременеть, то никогда бы не начал случайный роман со Стивом, и уж точно не повязался с ним. Такое хрупкое существо как ребёнок просто не должно быть рядом с ним, и он определённо не должен называться отцом. Он был уверен, что изменит его, сделает иным — таким же, как он сам. Если ребёнок сможет дожить до своего рождения. С этими тяжелыми мыслями Баки заплутал. Он не был точно уверен, где находится. Только что тут чертовски темно и пусто. Он замер от раздавшегося откуда-то неподалёку слабого крика. Звук был обескураживающим, словно детский крик, и он обогнул магазин «Seven-Eleven». Возле мусорного бака Баки нашёл картонную коробку с выведенной толстым ребяческим почерком зелёной надписью «ищу дом». Снова раздался крик: не человеческий, но детский и очень испуганный. Он на пробу раскрыл крышку и увидел зубы, много зубов и широко распахнутый от страха рот. Конечно, зубы были длиной всего в пару миллиметров, а рот совсем крошечным, но Баки не мог не подумать, что котёнок выглядит довольно внушительно. Его пушистый белый мех торчал во все стороны, он, сжавшись, забился в угол. Запустив живую руку в коробку, он схватил крошечное существо и тут же ощутил, насколько оно было холодным. Однако от тепла котёнок перестал пищать, начав дрожать и мурлыкать, свернувшись калачиком в его ладони. Он был столь мал, что почти уместился в ней, неожиданно громко мурлыча в ночной тишине. Как смутно понял Баки, котёнок ощущал абсолютное счастье в момент, когда прижал крошечные лапки к его коже, впившись в неё своими миниатюрными кинжалами. Баки смотрел на него, не зная, что делать дальше. Он не знал, как ухаживать за котёнком. Он и о котёнке позаботиться не мог, но почему-то должен будет возиться с ребёнком. Мысль вернуть крошечное свирепое существо обратно в холодную коробку, как-то избавиться от него, была немыслима. Он не мог оставить его здесь, не мог выбросить его; он должен был как-то помочь и понятия не имел как. Притянув котёнка к груди, Баки подавил нарастающую панику, зная, что она не приведёт ни к чему хорошему. Ладно, он не знал, что делать. Кто-то должен. Кто-то… Стив. Безо всяких колебаний Баки засунул котёнка под куртку, застегнул её и помчался к Башне. Он немного попетлял между домами, но как только сориентировался, то в течение двадцати минут добрался до дома. Правда, к тому времени котёнок снова начал пищать, и в итоге Баки оказался в гостиной, с быстро бьющимся сердцем смотря на Стива и обеими руками протягивая ему крошечного кричащего котёнка. — Баки? — спросил Стив, его смятение и беспокойство ощущались через связь. Баки не знал, что сказать, как ответить. Что он должен был сказать? «Я не знаю, как ухаживать за этой крошечной формой жизни, и если ты ничего не сделаешь, то наш ребенок умрёт»? Даже Баки понимал, насколько это глупо, но это правда. Забота о человеческой жизни — чьей-либо жизни — не входила в сферу его опыта. Но если Стив мог это сделать, если знал что, то всё, что нужно будет сделать Баки — доносить ребёнка до срока. Тогда он сможет рассчитывать, что Стив знает, как лучше. Если же Стив не знает… — Эй, всё хорошо, — быстро сказал Стив, шагнув вперёд и забрав маленький белый комочек меха, зубов и когтей. — Где ты нашёл его? — перевернув котёнка на спину, он посмотрел ему между ног и исправился: — Её? — За заправкой, — пробормотал Баки, чувствуя какое-то странное облегчение из-за того, что котёнок в руках Стива на мгновение перестал пищать. — В коробке. Я не мог… — Нет, конечно нет, — Стив говорил всё ещё быстро, всё-таки более, чем немного обеспокоенный действиями Баки. — Мы найдём ей дом… Сердце Баки забилось чаще. Так они поступят? Отдадут своего ребёнка кому-то другому? Потому что бездарны как родители? Баки не мог представить, что кто-то другой будет воспитывать растущую в нём жизнь. Если внутри него росла жизнь. — Ладно! Ладно, — выпалил Стив, его глаза были огромными и круглыми. — Она может остаться здесь. Мы позаботимся о ней. Баки выдохнул, не зная, что задержал дыхание, и, выпрямившись, кивнул. Часть тревоги Стива исчезла, а Баки расслабился, осознав, что был причиной всего его беспокойства и страха. Но он не мог остановиться, остановить мысли, что всё завязано на этом. Что Стив знал, что делать, потому что Баки… Это существо погибло бы, останься с ним наедине, не говоря уже о ребёнке. — Давай посмотрим, — пробормотал Стив, нервно поглядывая на Баки и снова опуская взгляд на котёнка. — Тебе нужно имя, да? Подходящее место для сна, еда и… — котёнок издал режущий уши писк, и Стив рассмеялся. — Еда звучит неплохо, да? Ладно, сначала поедим, и я попрошу Джарвиса прислать всё остальное. Стив отправился с котёнком на кухню и залез в холодильник. Баки смотрел из-за его плеча, как она отказывается от овощей и вчерашней лазаньи, предпочитая особо любимый Баки хот-дог. Всё это время Стив разговаривал с крошечным существом, и звук сказанных им глупостей успокоил плач. Она свернулась в клубок между грудью Стива и поддерживающей её рукой. Она была такой маленькой, такой хрупкой. Двинешься слишком быстро, слишком небрежно — и её шея сломается, как зубочистка. Но Стив держал её легко, без усилий и беспокойства, даже когда понял, насколько хрупкой она была. — Что думаешь насчёт имени, Бак? Баки поднял глаза, встретил внимательный взгляд Стива, который выложил на стойку колбасу и начал нарезать её одной рукой. — Акуломонстр, — заявил Баки, снова взглянув на маленькие зубы котёнка, когда тот запищал на Стива. Фыркнув, Стив смерил его долгим взглядом, связь вибрировала весельем. — Нет, мы не станем называть её Акуломонстром. — Он выглядел задумчивым, всё больше успокаиваясь и успокаивая Баки. — Сержант Тиббс. — Сержант Тиббс? — Скептически переспросил Баки. Стив просто решительно кивнул. — Да, это кот из «Сто одного далматинца»… — Тот диснеевский мультик, который ты хотел посмотреть со мной на прошлой неделе? — спросил Баки, виновато вспомнив, что не пришёл домой в ту ночь. Стив снова кивнул. — Если бы не Сержант Тиббс, щенки никогда бы не спаслись. Он пробрался в особняк Круэллы, нашёл щенков и отбился от бандитов, когда те нашли его, а затем вернулся к полковнику и сообщил, где они находятся. Затем он узнал, что Круэлла хочет сделать с щенками, и в одиночку спас их, прежде чем их всех убили, — голос Стива стал громче, и он воркующе обратился к котёнку. — Подходящее имя. Твой папочка тоже был сержантом. От этих слов Баки стало нехорошо, и он покосился в сторону коридора. Когда оглянулся, Стив снова с тревогой смотрел на него, держа возле рта котёнка маленький кусочек колбасы. Жующее подношение существо впилось в пальцы Стива обеими лапами так, будто могло удержать его на месте. — Извини, — тихо сказал Стив. — Знаю, ты не любишь, когда я вспоминаю о прошлом. Баки пожал плечами, проводя рукой по волосам, а затем скрещивая их на груди. — Нет, всё нормально, — пробормотал Баки. — Ты не должен постоянно сдерживаться. Я знаю, ты меня не осуждаешь. Связь практически лучилась эмоциями, которые испытал с его словами Стив. Слишком много и слишком быстро. Баки не поспел бы за ними, даже если бы захотел. Они были сильны, и когда он поднял глаза, то вздрогнул: Стив приблизился и притянул Баки за бёдра, котёнок всё ещё был у него в руке и до сих пор грыз колбасу. — Я не осуждаю тебя, — сказал Стив, притянув Баки поближе. Он отклонился торсом назад, чтобы не сдавить котёнка между ними. Баки не ощущал страха, пока останавливать Стива не будет слишком поздно. — Нет, — согласился Баки, чувствуя беспокойство от упоминания сержанта, которым раньше был. — Но он тебе понравился бы больше. Золотой мальчик, как ты и сказал. — Баки, — сказал Стив с нежностью, от которой сквозь связь щемило сердце. — Я люблю тебя сейчас. Люблю тебя теперешнего. Я знаю, кто ты, но люблю, — сердце Баки всё ещё бешено колотилось, так как Стив склонился вперёд, легко касаясь его губ. — Я не хочу бруклинского чемпиона по боксу и дамского угодника. Я хочу тебя: моего призрака, моего воина, спасителя котят и комок злобы. Пожалуйста, поверь. Я никогда не заставлю тебя думать, что хочу кого-то, кем ты не являешься. — Такой как есть я продолжаю причинять тебе боль. Даже если не хочу, — слабо возразил Баки. Эмоции Стива так грёбано отличались от его собственных. — Я знаю, тебе не нравится, что мне плевать на вещи, которые тебе небезразличны. — Эй, — сказал Стив. — Ни одни отношения не идеальны. Мы работаем над этим. Я стал лучше тебя понимать, не так ли? Просто дай себе время. Баки раздражённо вздохнул, расстроенный и злой. Он в очередной раз был непонят, и ненавидел, что, блядь, просто не мог научиться говорить о том, что чувствовал. Он за несколько дней мог освоить новый язык, но это всегда было грёбаной борьбой. — Я помню, насколько тебе было непонятно то, что я говорил, — сказал Баки, а Стив уткнулся носом в его висок, вероятно, пытаясь утешить — он почувствовал это через связь. — Я знаю, что это не только неправильный выбор слов. Ты не разделяешь и даже не соглашаешься с моим видением и понятием мира. — Что заставляет тебя думать, будто я хочу, чтобы ты был похож на меня? — То, что на тебя будто выплескивают ледяную воду, когда я делаю что-то, что тебе не нравится? — разозлился Баки. Разве это не очевидно? Стив ощущается как пароходная сирена, когда счастлив. И точно также, когда недоволен — когда возражал Баки, когда был им недоволен. — Угу, — буркнул Стив, на удивление не особо впечатлённый ответом Баки. — Откуда ты знаешь? — Что значит «откуда»? — поинтересовался Баки, сбитый с толку. — Связь говорит мне. — Бак, — сказал Стив, мягко улыбаясь. — ты только что признал, что не ощущаешь мир или эмоции так, как я. Как ты можешь быть уверен в том, что я чувствую? Баки вздохнул, слегка повернув голову в сторону и уставившись в стену поверх плеча Стива. Это связь; не похоже, что он имел прямой доступ к сердцу любого другого альфы. Плечо Стива стукнулось о его собственное. — Ты когда-нибудь пробовал спрашивать? — Что? — насмешливо фыркнул Баки. — Вроде как: «что ты думаешь насчёт того, что я хлопну Тони по губам в следующий раз, как он ляпнет что-то не подумав»? Губы Стива изогнулись, и он с улыбкой ответил ему голосом Капитана Америки: — Я не одобряю таких действий, но, — он поцеловал Баки в щёку и прошептал: — я бы очень хотел это увидеть. Баки повернулся, чтобы взглянуть ему в лицо, слегка ошарашенный и не вполне уверенный, верить ему или нет. Стив часто подавлял собственные эмоции, чтобы заставить других людей чувствовать себя лучше. — Мне плевать на других людей, кроме тех немногих, что мне близки, — Баки сомневался, нужно ли ему знать, если он действительно не так понял чувства Стива через связь. — Все те люди, за которых ты переживаешь? Ничего не значат. И никогда не будут, потому что я не хочу. Что теперь ты чувствуешь? — Я хочу, чтобы ты понял, что я чувствую, — ответил Стив после долгой паузы. Баки знал, что он снова разбирается в своих грёбаных мыслях. — Но я никогда не думал, что тебя волнуют чужаки, Баки. Баки был раздражён и разочарован, потому что в этом ответе не было никакого грёбаного смысла. — Я спросил, что ты чувствуешь, а не что думаешь, — пробормотал Баки, чувствуя иррациональную привязанность к вопросу, когда задал его. — Хорошо, — сказал Стив, сверкая глазами, его челюсть воинственно напряглась. — Знаешь, почему я подчинился Майклу, когда познакомился с ним? Почему я поехал в грёбаный Нью-Джерси, чтобы попросить его приехать? Нет? Потому что он был небезразличен тебе, как не был никто другой. Вот что я чувствую, Баки. Мне важны люди, которые важны тебе. Я поддержу вашу дружбу, даже если не выношу этого парня. Это я чувствую. Это для меня важнее. Смирись. Баки удивлённо склонил голову. Не из-за причины, по которой Стив подчинился Майклу — Баки предполагал, что он сделал это ради него, — а из-за жёсткости, с которой Стив рассказал о ней, выпятив грудь и расставив ноги, чтобы казаться крупнее. Выказанное упрямство означало, что на подсознательном уровне Стив был готов доказывать это с куда большим жаром, чем привык видеть во время обсуждений Баки. Это так же показало, что недостаток подобных заёбок у Баки волновал Стива куда меньше, чем он думал. Медленно выдохнув, Баки попытался изобразить открытость и, ладно, расслабленность, некоторое подчинение. Что-то, что ослабило бы напряжение Стива. Он действительно подумывал показать горло, но из-за этого спора тот выглядел столь взвинченным, что мог бы просто укусить его, а не успокоиться. Это сработало — по крайней мере Баки думал, что сработало, потому что Стив притянул его ближе и уткнулся носом ему в челюсть. — Ты правда думаешь, что я переживаю за каждого встречного? — сказал Стив ему в шею, дыхание альфы расползлось по его коже и заставило задрожать. — Меня заботит верность самому себе, то, во что я верю и с чем смогу жить после. Твоя версия труднее, но это не значит, что она чужда мне. — Это… — Баки облизнул пересохшие губы. — Это не то, чего я ожидал. Отстранившись, Стив снова посмотрел Баки в глаза и прижался кончиком своего носа к его. — Ты можешь спросить, что я чувствую, в любое время, когда захочешь. Просто чтобы прояснить то, что ты ощутил через связь, или если произошло слишком многое. Я не возражаю. Я этого хочу. — Похоже, мне не отмазаться. Просто знать недостаточно? — пробормотал Баки, снова ощутив неловкость. Разве не это цель связи? — Ты спрашиваешь, должен ли я знать и идеально понимать тебя, потому что мы теперь повязаны? Я подведу тебя, если нет? Раздосадованный, потому что спрашивал не об этом, Баки раздражённо зарычал на Стива. — Нет? — спросил Стив, будто звук на самом деле означал протест. — Поскольку кажется, будто ты спрашиваешь именно об этом, красавчик. Что расценивается по тем же стандартам, как твои объятия. Баки с трудом сглотнул, зажмурился и подался в объятия Стива. Было… трудно приравнивать их к тому же. Стив не знал ничего о том, что он делал для Гидры, никто не знал, отчёты затерялись благодаря времени и его собственным усилиям. Если бы Стив узнал, то не был бы с ним так мил, не позволил бы ему даже приблизиться к такому беззащитному существу, как котёнок. Но он не знал, и у Баки был шанс испытать с этим альфой что-то щемяще хорошее. Положив голову на плечо Стива, он посмотрел вниз на крошечное существо в его руке и бормотал: — Сержант Тиббс, да? — Сержант Тиббс, — согласился Стив, стоя к нему так близко. Словно по команде Сержант Тиббс начала громко мурлыкать, заполняя своим урчанием всю кухню. Баки позабавленно вздохнул и закрыл глаза, позволяя Стиву обнимать себя. Утешать. Связь наполнилась теплом, нежностью и лёгкостью — любовью Стива, — и он, наконец, позволил себе поверить, что если он действительно беременен, то всё будет хорошо. У него сильный альфа, хороший человек, который сможет позаботиться об их ребёнке, даже если он не сможет. Всё, что ему сейчас нужно сделать — сохранить ему жизнь. *** Баки проснулся в холодной постели от звука закрывающейся входной двери. Заворчав себе под нос, потому что какого чёрта Стиву понадобилось вставать настолько рано, он перевернулся и посмотрел на часы. Немного за десять, совершенно нормальное время, чтобы проснуться. Не сраные шесть утра, которые так любят некоторые тупые суперсолдаты. Если бы Баки был вынужден вставать в этот бесчеловечный час, то, вероятно, растерял бы всю человечность, что сумел вернуть себе в последние месяцы, и пошёл бы на убийство или нечто столь же жестокое. — Доброе утро! — крикнул из гостиной Стив, видимо, почувствовав, что он проснулся. Приветственные слова всегда были похожи на эти. Баки всегда казалось странным, что Стив уделял связи столько внимания, пока не понял, что, вероятно, во сне не особо раздражён. — Мгхм, — сказал Баки своей подушке, дёргая ногой в ответ на жизнерадостное приветствие. Единственный адекватный ответ. Баки вздохнул, услышав, как Стив ставит кофе, и заставил себя вылезти из постели. Он поводил головой из стороны в сторону, пока не услышал хруст позвонков, почесал живот и громко, протяжно зевнул. Кофе никак на него не влиял, но утренний ритуал был хорош. Наличие Стива, который готовил ему кофе по утрам, ещё лучше. Не то чтобы Баки собирался в этом признаваться. Задёрнув полы толстовки поверх майки с надписью «предупреждение: не жаворонок», которую Стив купил ему на прошлой неделе, Баки побрёл в гостиную и замер. Стив сидел на диване, рядом с ним был белый комочек меха. Это было ожидаемо, в этом был смысл. Светло-рыжий полосатый комок, играющий с белым — определённо нет. Стив принёс нового. Стив хотел больше одного?! Баки чувствовал себя странно близким к панике и гипервентиляции. Почему их больше? Это что-то значит? Одного котёнка недостаточно? — Я, кхм, — нервно сказал Стив, — подумал, знаешь, что ей будет одиноко, и у ветеринара была целая клетка, так что… теперь ей не будет одиноко, пока мы будем на миссии? Баки не ответил и почувствовал ответную панику Стива сквозь связь. Он схватил пушистый рыжий и белый шерстяные комки и прижал к себе. Будто думал, что Баки попытается забрать их. — Её зовут Габби, но я подумал, что это глупое имя, — забормотал Стив: — Я собирался спросить тебя, как нам стоит её назвать. Они просто ждали, что кто-то заберёт их. Они очень понравились друг другу. Играли всю дорогу до дома. Баки смотрел, как рыжий котёнок, устав сидеть, поднырнул под руку Стива и попытался сбежать. Путь вперёд был закрыт, так что он начал пятиться назад, ткнувшись задницей Стиву в грудь. Баки должен был признать, что то, как Стив спокойно перехватывал котят, перекладывая их из руки в руку, как бы они не уклонялись, выглядело забавно. — Эм, Тони купил наполнитель для кошачьего туалета, — продолжил Стив, его голос начал слегка дрожать, когда возросла нервозность. — Он смывает сам, так что нам не придётся убирать лоток. Он установит его позже. Я купил нужную еду и миски… двое котят не будут проблемой. Они даже не пахнут, так что… пожалуйста, перестань пялиться и скажи что-нибудь. К сожалению для Стива, Баки пялился. Не только из-за того, что Стив приволок домой второго котёнка и, видимо, распланировал всё обозримое будущее. Всё, что потребовалось — принести эту штуку сюда, и Стив увидел в этом своего рода вызов и начал планировать свою жизнь с ней. Будто это военное вторжение, и нужно было как можно скорее победить. Что вроде как… хорошо? Возможно? — Двое — мой предел, — слабо сказал Баки. Стив облегчённо вздохнул и направился к Баки, всё ещё держа меховые комочки в руках. — Она очень милая, — сказал Стив, и Баки с растущим ужасом понял, что тот ожидал, что он подержит котёнка. Однако, вместо того, чтобы просто пихнуть его Баки в грудь, он взял его руку и обхватил ею котёнка, чтобы убаюкать его, как делал прошлой ночью Стив. Будто уже был в курсе, что Баки не знает, что делать, и не возражал. Будто не имело значения, что Баки не делал этого раньше. Будто Баки не стоял, застыв с котёнком в руках и глядя на её малюсенькую морду, пока Стив поглаживал её пальцем. В этот момент она замурлыкала, а затем Сержант Тиббс, спотыкаясь, слезла с руки Стива и присоединилась к рыжему пушистому комочку, прыгнула на него и начала усиленно вылизывать его ухо. Затем укусила, потому что кошки вроде как были немного психопатами, но рыжий, кажется, не заметил. Баки мог иметь с этим дело. — Всё хорошо, Бак, — пробормотал Стив. — Очень хорошо. Баки сдвинул металлическую руку, и котята тут же выпустили маленькие когти и впились в стыки между пластинами. Он не мог ощущать ими боль, но реагировал на внешние раздражители. Он знал, что их когти там, чувствовал, как они цепляются за края пластин. Беззаветная вера Стива в него и тот факт, что даже у крошечных существ были неплохие инстинкты самосохранения, вынудили его решить, что он, возможно, сможет с ними жить. И всё же он понятия не имел, как относиться к такому жуткому доверию со стороны Стива. Это слишком много и слишком странно, но ощущалось хорошо. Рука Стива обхватила его талию и притянула ближе, так что котята оказались между их телами. — Извини, — прошептал ему на ухо Стив. — Мне следовало позвонить и спросить. Просто не хотел тебя будить и подумал, что ты будешь не против, потому что принёс домой Тиббс. Баки открыл рот, но не знал, что сказать. Он не мог признать, что просто не смог проигнорировать плачущую на улице мелочь. Раньше у него никогда не было таких проблем. — Ничего не имею против маленьких хищников, — сказал Баки, решив быть честным хоть в чём-то. Взгляд склонившего голову Стива стал испытывающим. — Но ты не из-за этого так расклеился, да? — Не из-за этого, — подтвердил Баки, чувствуя нервозность и лёгкое головокружение, как раньше на особо опасных миссиях. — Тогда из-за чего, если не из-за котят? — мягко спросил Стив, и Баки знал этот тон: он мог не отвечать, если не хотел, Стив бы не давил. Он не знал, когда его альфа принял это решение, но тот дал ему несколько недель, в которые они не затрагивали эту тему. Недель, за которые Баки пытался понять, чего хочет, что чувствует из-за вероятной беременности, но, если честно, не приблизился к ответу. — Я, возможно, беременен, — быстро сказал Баки. Он издал облегчённый вздох, когда наконец сказал слова вслух. Стив, тем не менее, всё ещё прижимался носом к виску Баки. Руки на его талии напряглись, но не сдвинулись и не подтянули ближе. Не сдавили котят между ними. Связь заискрилась удивлением и шоком, заглушающими всё остальное. А потом вдруг стала спокойной, ужасно, ужасно спокойной, и Стив уткнулся носом ему в висок. — Это и в первый раз было не смешно, — проворчал Стив. — У меня едва не случился сердечный приступ. Баки с осторожностью сдвинулся, чтобы не задеть котят, и отстранился от Стива. — Разве похоже, что я шучу? Спокойствие исчезло, и сквозь связь прорвалась паника. Однако, как только это закончилось, оно вернулось, и Стив приблизился к нему, вытягивая руки. В его глазах и выражении лица была мольба, но Баки не понимал из-за чего. Он знал, что Стив не хочет детей, но не знал, чего он хочет сейчас. — Беременен? — повторил Стив, подходя всё ближе, но не касаясь Баки. Он не знал, что думать о сохраняемой им осторожной дистанции, пусть и отстранился сам. — Возможно? Ты не уверен? — Тесты не сработали, — ответил Баки, уклоняясь от Стива, потому что знал, что альфа чувствовал его эмоции, мысли. Возможно, может быть… может, ничего и нет. Может, им и не придётся вскоре иметь дело с ребёнком. — Были неубедительны. Я сделал семь. — Семь? — повторил Стив. — Нет, ладно, знаю и не говорю, что это хорошо, но просто мы никогда это не обсуждали. Не… я не думал, что это возможно, так что не говорил с тобой и не рассказывал. Запустив руку в волосы, Стив открыл рот, но Баки перебил его. — Я знаю, — тихо сказал Баки, видя, как нервничает Стив. — Я думал, что бесплоден. Они… — он сглотнул, — десятилетиями… и я так и не… это было хорошо. Я был очень этому рад. Я никогда не хотел детей. Никого не хотел, но сейчас… Баки не ожидал, что Стив двинется. Связь всё ещё была ровна, и он всегда был так осторожен с Баки, но в этот раз подошёл. Сильные руки обхватили его талию, крепко обняли, и Стив продолжил надвигаться, вторгаясь в его пространство, так что Баки пришлось попятиться. Иначе они бы раздавили котят. А потом он упёрся спиной в стенку, и Стив остановился, больше не давя, но и не отступая. Хотя он был всего на несколько дюймов выше, он навис над Баки, окружая его теплом своего тела, и всё, что он мог видеть — его лицо и грудь. Руки Стива на его бёдрах были неожиданно нежны, будто Баки был так хрупок, что может разбиться в любой момент. Баки тихо зарычал: он не беспомощен. — Я сказал не это, — твёрдо проговорил Стив со своей раздражающей необъяснимой альфийской уверенностью. — Ребенок пугает меня, Бак, потому что… — Я знаю, — перебил Баки. — Знаешь? — переспросил Стив, в этот раз не вступая с ним в дискуссию. — Слышал, как ты говоришь, что не хочешь детей, — тихо сказал Баки. — Ты слышал… — проговорил Стив, в его глазах медленно нарастал ужас. — Это… потому ты ничего не сказал? Баки тихо зарычал. Снова страшный вопрос «почему». Не сказал раньше, так сказал сейчас. Зачем тратить понапрасну время на мысли о чём-то столь бессмысленном, как пара недель? У них есть другие дела. — Нет, красавчик, в этот раз тебе придётся объясниться. Мне нужно… знать, почему ты подумал, что я тебе не помогу? Мне нужно знать, чтобы стать лучше. — Я всё равно собирался тебе сказать, — сказал в свою защиту Баки. Ему не понравилось, что Стив тут же начал винить себя. — Не был уверен, есть ли о чём говорить. Как уже сказал, никакого подтверждения нет, результаты тестов были неубедительны. — Так что переживал это в одиночку? — спросил Стив, спокойствие снова исчезло и, слава богу, больше не вернулось. Эмоции были печальны и испуганы, но сейчас Стив был сосредоточен. На Баки и получении тупых ответов. Вот только Стив оборвал Баки прежде, чем он успел ответить. — Позже, спрошу позже, — Стив осторожно прижал ладонь к животу Баки. — Нам нужно отвести тебя к врачу. Какие-либо пожелания по этому поводу? Мысль о враче, берущем его кровь и результаты, отправляющем их бог-знает-куда и делающим с ними бог-знает-что… У Гидры было столько идей о том, что сделать с возможным потомством, они говорили о стольких экспериментах, которым можно подвергнуть второе поколение усовершенствованных существ… Стив с растущим беспокойством крепче обнял его. — Я буду с тобой на каждом шагу, — сказал он. — Всё, что потребуется, Бак. Просто скажи. — Никаких врачей, — хрипло сказал Баки. — Тесты очень ограничены. Я слежу за уничтожением всех отобранных проб. Паника Стива тут же выросла. — Баки, милый, пожалуйста, — взмолился он. — Если с ребёнком что-то не так, нам надо знать. Возможно, они смогут что-то сделать. Как насчёт Брюса? Мы всё сделаем здесь, в башне? Уничтожим всё, как ты и сказал. Ладно? Пожалуйста? — Во-первых, ребёнка может даже и не быть, может, моё тело просто бесится из-за какой-то ерунды. Во-вторых… С Брюсом я бы мог смириться. Баки подумал, что представление окончено, и Стив осторожно отпустил его, посмотрел с тревогой. Он должен был признать, что идея заслуживает внимания. — Я не могу позволить образцам попасть в не те руки. Не могу позволить плохим парням узнать об этом. Если во мне действительно что-то есть. — Баки, с тобой ничего не случится… Баки посадил котят на стоящий слева стул. Стив дал немного свободы, но стоял всё так же близко. Достаточно близко, чтобы Баки без проблем дотянулся до него и, сжав металлическую руку на плече Стива, прижал пальцы живой к его губам. — Не надо, — резко ответил Баки. — Просто не надо. Поживи с моё, а потом приди и скажи, что уверен в моей полной безопасности. Тогда бы я тебе поверил. Знаю, ты хочешь для меня безопасности и приложишь для того все усилия. Но ты не можешь этого знать, не можешь обещать. Задышав на его губы, Стив кивнул в знак согласия, и Баки был удивлен тем, как легко он уступил. — Извини, — мягко сказал Стив. — Ты прав. Я не могу этого обещать. Обещаю, что буду здесь, с тобой, и сделаю всё, что нужно, чтобы убедиться, что с тобой и нашим… нашим возможным ребёнком всё будет хорошо. Уничтожим образцы, найдём тебе врача — Брюса — вместе, ладно? Ты не один. Баки позволил металлической руке крепче сжать плечо Стива и притянуть его ближе. Разговор утомил его. Это казалось таким бессмысленным: говорить о вещах, которые они не могли изменить, и на которые не могли повлиять. То, чему суждено произойти — то произойдёт, но он был уверен, что Стиву тяжело будет находиться вдали от него, и уж точно в обозримом будущем он не оставит его по собственной воле. Потянувшись за поцелуем, он расслабился, поскольку Стив повиновался молчаливой просьбе и поцеловал его в ответ. Сначала мягко — Стив снова начал относиться к нему как к нежному цветку. Тем не менее прежде, чем он успел разозлиться, Стив стал настойчивее, снова прижимая его к стене. Углубил поцелуй, дразня губы Баки языком, пока они не отстранились. На этом он не остановился, вылизывая его рот, вкушая его, что заставило кровь взбурлить в жилах и взреветь в ушах. Прежде чем он осознал происходящее, Стив отстранился, и Баки заскулил. — Я не уйду, — упрямо сказал Стив, словно действительно хотел убедить Баки. Будто ему было нужно, будто Баки этого не знал. — Я знаю, — настойчиво сказал Баки. Взгляд Стива стал резче. — Ты думал, что я отвергну тебя. Нашего ребёнка. Нет, Бак. Ты застрял тут со мной, а всё остальное не важно. Неважно, что происходит, или что ты делаешь, или что я делаю. Тебе от меня не отделаться. Дошло? Баки улыбнулся, просто слегка приподняв уголок губ. — Вроде. — Хорошо, — сказал Стив, успокаиваясь достаточно, чтобы связь не ощущалась настолько подавляюще. — Нравится тебе или нет, но это происходит, по крайней мере, факт не так ужасен. Сбоку что-то грохнуло, и они, обернувшись, увидели двух сидевших на столе возле двери перепуганных котят, широко распахнутыми глазами смотревших на осколки причудливого светильника, что привезла им в подарок на новоселье Пеппер. Маленькие зазубренные осколки многоцветного стекла валялись по всему полу и сверкали на свету. — Бля, — выругался Стив, отбегая от Баки к столу и, не обращая внимания на стекло, подхватил обоих котят. — Не двигайся! — рявкнул он на Баки, указывая на его босые ноги. Будто кусочек битого стекла мог его убить. — Я уберу. Баки разозлился было из-за того, что он носится с ним как с ребёнком, но Стив вёл себя точно также и до предполагаемой беременности. Он всегда старался оградить Баки от любой боли, вызывая у того чувство противоречия. С одной стороны странно приятно было чувствовать, что он защищён, что кому-то действительно небезразлично, больно ему или нет. С другой стороны, он не был слаб и не нуждался в защите. Большая часть его силы заключалась в способности справляться с любой болью, не бояться её и не желать защиты. Из-за этого опекунства ему казалось, будто у него отнимают силу. Выловив котят из-под стола, Стив поспешил обратно, пихая по одному в каждую руку Баки. Он не стал ждать, пока Баки решит, как с ними управиться, и тому пришлось с трудом удерживать животных от падения. — Эй! — запротестовал Баки, его сердце бешено билось, и он инстинктивно сжал пальцы металлической руки, чтобы не уронить белого котёнка. Он мог убить его по неосторожности. Стив не должен был доверять этих существ ему. — Они слишком маленькие, чтобы знать, что не надо ходить по осколкам, — Стив уже направился в кладовку, чтобы взять метлу и начать подметать стекло. Рыжий меховой комок начал пищать, переключая внимание Баки со Стива на себя. С ним явно было всё в порядке, не считая неудобной позы, в которой он оказался, когда Баки поймал его. Он ослабил хватку, и маленькие когтистые лапы вскарабкались по нему, находя более комфортную позицию. По-видимому, больше его ничего не беспокоило, потому что он перестал голосить. Когда Баки снова поднял взгляд, то ему пришлось признать, что наклонившийся, чтобы убрать беспорядок, Стив представлял собой очень приятное зрелище. Так что он остался на месте, наблюдая за Стивом. Котята следили за метлой, вертя головами, как зрители в момент прохода на теннисном матче. По крайней мере его альфа обеспечил ему шикарный вид, а не рвался защищать. Закончив уборку, Стив выбросил осколки в мусорное ведро, а затем повернулся с ухмылкой на губах — Ты пялился на мою задницу? — спросил он, пересекая комнату. Баки самодовольно улыбнулся, наклоняясь, чтобы отпустить нетерпеливых котят. Им быстро наскучили его руки. На полу они прыгнули друг на друга и начали играть. По крайней мере ему это казалось игрой. Выглядело немного похожим на тренировку лучших способов нападения на добычу. Кроме того, после ловли добычи они начали жевать друг другу уши. — Это персик высочайшего качества, — сказал Баки, кивая, чтобы подтвердить абсолютную правдивость своих слов. Смеясь, Стив сграбастал Баки в охапку и притянул к себе. — Ты назвал мою задницу персиком? — Да. Это — персик, — заявил Баки, кладя руки на предмет обсуждения. Каждая ягодица идеально ложилась в его ладонь. — Подходит. Баки сжал безупречную задницу, и Стив приподнял бровь. — Персик — потому что помещается тебе в руку? Я вполне уверен, что мой зад побольше персика. — Такого же нежно-розового цвета, — Баки стиснул ягодицы сквозь штаны и потянул в стороны. В ответ Стив наклонился к нему, его глаза потемнели от похоти. — Упругость, изгиб… в этот вкусный персик так и хочется засадить зубы. — Хочешь меня съесть, Бак? — Стив практически промурлыкал. Прежде, чем Баки успел ответить, Стив прижался ртом к нему. Он лизнул губы Баки, подразнил их укусами, прежде чем скользнул языком внутрь. Играя с Баки. Его руки тоже дразнили: одна сползла к заднице, вторая надавила на живот, скользнула под рубашку и легла на пупок. Стив поцеловал его сильнее, наконец протолкнул язык в рот. Он тихо зарычал, и Баки шумно усмехнулся прямо в поцелуй. — Ты не найдёшь там ничего нового. Стив покраснел и кивнул, прижавшись своим лбом к его. — Я знаю, просто… Прости. Когда Стив начал вытаскивать пальцы из-под майки, он схватил его руку и опустил вниз. Он не злился. Скорее был удивлён и разгорячён прикосновением. Если Стив не мог сказать, то Баки мог бы ему показать. — Здесь. Я чувствую, как что-то растёт. На этот раз Стив фыркнул и усмехнулся, снова упёршись лбом в лоб Баки и не переставая посмеиваться. — Это, — проговорил он между смешками, — Было ужасно, Баки. Правда ужасно. — Ну, это правда, — ответил Баки, толкаясь бёдрами в руку Стива. Альфа всё ещё сжимал его пах. — И это и твоя ответственность тоже, так что поторопись. — Мм, — пробурчал Стив, наконец взяв смех под контроль, и снова поцеловав Баки. — Да, сэр, — сказал он ему в губы. — Котята? — засомневался Баки. — За пару часов с ними ничего не случится, — сказал Стив, и Баки почувствовал, как колени слабеют, а всё тело ещё больше раскаляется. — Часов? Стив хмыкнул. — Я очень серьёзно отношусь к своим обязанностям.