Ложный жар

Стив бросил взгляд через плечо, туда, где Баки сидел на полу с привязанной на металлический указательный палец длинной верёвкой. Он дёргал им, рассекая ею воздух, а Сержант Тиббс и Рыжая Бестия прыгали и вертелись, пытаясь поймать верёвку своими крохотными лапками. Иногда им удавалось, и они наваливалась на неё и пытались съесть, но Баки игриво тянул, притворяясь, что старается изо всех сил. Заканчивалось всё всегда тем, что один котёнок хищно прыгал на другого, пытаясь то ли напасть, то ли поиграть — не вполне ясно, что именно. Конечно, готовить завтрак пришлось Стиву, но он не возражал. Главное, что его партнёр был доволен. В нём всегда текла река расфокусированного гнева. Ни на что конкретное не направленного. Сейчас Баки не злился, и Стив списывал это в основном на котят — они были прекрасным отвлекающим фактором. Однако он считал, что Баки не должен был скрывать самый большой свой настоящий страх: что он может носить их ребёнка. Сглотнув, Стив повернулся к миске. Мысль об их ребёнке возбудила в нём столько смешанных эмоций, что он кожей чувствовал, как Баки уставился ему в спину. Он ничего не мог поделать. Он был рад, но нервничал. Трепет воевал с радостью. У них будет ребёнок! Возможно. У них может быть ребёнок… ребёнок, который может быть таким же больным и физически слабым, как раньше Стив: в отличие от его родителей, Мстителями в качестве дядь и тёть, и, боже, их врагами. С одной стороны, он всегда хотел ребёнка. Особенно во время войны, до льдов. Когда всё закончится, он мечтал остепениться с Пегги, белым забором и американской мечтой. Потом он разбил самолёт, затонул, замёрз на семьдесят лет и почти разочаровался в идее связи, не говоря уже о связи с совместимым омегой. Баки изменил это, заставив его снова хотеть мечтать, но он вошёл в жизнь Стива с уверенностью, что они не могут иметь детей. Теперь всё может измениться, и Стив ещё не знал, что чувствовал — только то, что был в ужасе и восторге одновременно. Столь далёкие друг от друга эмоции, что от их сочетания у него болела голова. Он хотел этого: так сильно хотел Баки и ребёнка, что физически мог это ощущать. Тем не менее он так боялся изменений, которые это сулило: для их жизни, для добра, которое они несли в мир. И как легко можно будет использовать ребёнка против них. Даже если они уйдут в отставку, враги волшебным образом не исчезнут. И Стив не был уверен, что такие люди, как он и Баки, способны уйти. Они посвятили борьбе слишком много времени. Она стала их частью. — Ты задумался, — спокойно сказал Баки за его спиной. — Не уничтожь мои блины. Стив фыркнул, оглядываясь на него. — Не уничтожу, — пообещал он. — Думаешь, мне стоит уйти в отпуск, на пенсию, или что-то ещё? Если ты беременен? Захлестнувшая связь волна паники была как удар под дых. — На пенсию? — повторил Баки, но запнулся. Стив вылил четыре круга из теста на сковороду, надеясь, что его спокойствие успокоит и Баки. Иногда срабатывало. Не слишком часто, но достаточно, чтобы Стив всегда пытался. У слов был не лучший послужной список. — Это просто вопрос, — заверил Стив, когда паника Баки слегка успокоилась. — Я не уверен, захочешь ли ты, чтобы кто-то постоянно сидел с ребёнком. Я, няня или, не знаю, один из роботов Тони. — …Няня… — прошептал Баки, паника снова усилилась. — Это… это чертовски далекое будущее, Стив! — Да, — согласился Стив, переворачивая блинчики с покоричневевшей стороны. — Я просто думаю. О… — Стив помолчал, ещё раз оглянулся на него через плечо. — Ты ведь знаешь, что я хочу, чтобы тебе было так легко, как только возможно, верно? И во время, и после беременности. Я просто хочу позаботиться о тебе. — Я… — Баки облизнул губы, внезапно неуверенно и почти нежно. — Да. Я знаю. Стив улыбнулся, склонив голову и посмотрев на Баки, который, не моргая, наблюдал, как Рыжая залезла на Тиббс в попытке найти место повыше, с которого можно атаковать верёвку. — Ты позволишь мне? — тихо спросил Стив. Баки тяжело задышал. — Если я действительно беременен, и если ребёнок действительно родится, — Баки снова облизнул губы. — Думаю, что так или иначе большинство решений тебе придётся принимать в одиночку. Стив нахмурился, поворачиваясь обратно к плите, чтобы переложить оладьи на тарелку и налить на сковороду ещё одну партию тут же начавшего пузыриться и твердеть теста. — Потому что ты не хочешь? — спросил он. — Стив, — терпеливо, словно идиоту, сказал Баки. — Всё, что я знаю — разные изощрённые способы убийства. А ещё я много знаю о пытках, — он замолчал. — Ты видишь среди этого хоть что-то, что можно отнести к заботе о детях? Стив хотел удариться головой о шкаф. Это объясняло многое из того, что произошло за последние недели. Баки уходил от темы, думая, что не может сказать Стиву, что происходит; он ожидал, что Стив решит, что он будет ужасным отцом. Что не захочет от Баки ребёнка из-за того, как он взаимодействовал с другими людьми. Стив перевернул блины и извлёк бекон из холодильника, нарезая его, чтобы он был готов к моменту, когда приготовятся блины. — Ты любишь меня, Баки? — тихо спросил он. Баки что-то раздражённо забурчал. — Ты знаешь, мне не нравится это слово, — заворчал он. Стив не вздохнул, но сдержаться было тяжело. Нужно было что-то сделать, но теперь он знал, почему Баки отказался говорить слово на букву «л». В течение многих лет, пока Стив спал во льду, Баки множество раз слышал слова «Я люблю тебя» или «я люблю твою работу». Всякий раз, когда Гидра заходила с пытками слишком далеко, когда они так ломали его, что он не мог функционировать, они подсылали к нему куратора, который обещал любовь и привязанность, если Баки окажет им ещё одну услугу. С годами Баки возненавидел эти слова с такой страстью, что отказался когда-либо произносить их вслух. Эта ненависть стала его частью — настолько глубокая, что подразумевала гораздо большее, чем просто слова. Вместо этого он сказал Стиву: «Я хочу тебя». Это — его способ выражения чувств к Стиву, но он ощущал то же самое. Преданность, которую никогда не чувствовали те, кто манипулировал связью. Не помогло и то, что единственные отношения, которые сумел сформировать Баки, начались с секса. С ребёнком такой связи не установишь, и Стив знал, что Баки никогда не сделал бы что-то подобное, поэтому он, вероятно, понятия не имел, как себя вести. Даже если бы у них сложились отношения без секса, то, скорее всего, были бы чисто платоническими. Они были основаны на любви, но любовь… Баки не всегда понимал, чем она отличается от сексуальности. — Знаешь, когда я говорю тебе, что люблю тебя, то не лгу? — Я знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь эти слова, — уклонился от ответа Баки, его губы всё ещё кривились от ненавистной фразы. — Ты знаешь, что я никогда не заставлю тебя сказать это? — спросил Стив, перекладывая последние блины на тарелку и выкладывая на сковороду бекон. — Потому что у тебя есть свой способ мне признаться? — Да, — в голосе Баки не было настороженности, и Стиву нравилось думать, что это знак того, как далеко они продвинулись в своих отношениях. Стив мог просто поднять нелюбимую им тему, и Баки не стал бы отталкивать его или уходить от ответа. Он слушал, говорил, и Стив любил его за это. — Ты найдёшь свой собственный способ показать свои чувства нашему ребёнку, если он у нас когда-нибудь будет, — уверенно сказал Стив. — Это может быть любовь, — он на мгновение бросил ему дразнящую улыбку, прежде чем вернулся к важной задаче: кормление омеги, — или это может быть что-то ещё. Что-то твоё, и я точно это знаю, Бак. Может, у тебя и не будет всех ответов, но будет это чувство. — Ты очень умный человек, и тебе известны на достаточном для общения уровне сразу несколько языков. Сколько времени тебе понадобилось, чтобы понять меня? И ты активно работал над этим, — тихо фыркнул Баки. — Если я что-то чувствую, то это не означает, что я смогу это показать. Если вообще что-нибудь почувствую. Стив фыркнул, сам зная, что это, вероятно, ошибка, но не был уверен, что отходить от плиты — хорошая идея. Готовка придавала беседе лёгкость. Стив воспользовался бы всеми уловками, какими возможно, чтобы сообщить Баки: то, о чём они говорили, важно, это не стоило с ходу драматизировать. — Ты уже чувствуешь, — просто сказал Стив, — и спасибо за комплимент, но это, вероятно, моя проблема. Ребёнок — чистый лист, Бак. Дети понимают твой язык тела и запах быстрее, чем что-либо ещё. У них нет предрассудков, которые были у меня. Им не придётся переучиваться, как мне. Они заметят, если их отец не обнимет кого-то, или… что-то ещё, но, Баки, красавчик, посмотри на свои колени и скажи мне, что не справишься. Скрестив руки, Стив обернулся. Котята уже давно устали играть и забрались на колени Баки. Они свернулись в единый комок, исчезнувшие для всего мира, на крупных бёдрах страшного ассасина, мурлыча, потому что чувствовали себя в безопасности. — Мы с тобой знаем, что ты не имеешь ни малейшего понятия о них, не так ли? — Стив махнул рукой по направлению к коленям Баки. — Они — нет. Они доверяют тебе, потому что всё, что ты когда-либо показывал им — это лю… привязанность. Мягкость. Я счастливчик, который знает, как тебе было тяжело, как сильно ты стараешься. — Это просто животные, маленькие хищники. Они играют, чтобы отточить свои охотничьи навыки. Инстинкт в любом случае им поможет. Ты говоришь о гораздо более чувствительном и уязвимом существе. Я не говорю, что я хочу навредить ему, или ещё что-то, но, Стив… Мне многого стоило… подпустить тебя. Позволить тебе подобраться ближе, — Баки посмотрел вниз на спящих котят. — Я не думаю, что хочу сделать это снова. Было нервозно. А ещё рожать больно, — Стив поморщился, — Стив, я просто… мне довелось испытать достаточно боли. Повернувшись к плите, Стив быстро перевернул бекон пальцами, вытер руки о штаны и отказался от попытки держать дистанцию. Он подошёл к Баки и встал на колени, протягивая руку; он узнал, что Баки не всегда хотел, чтобы его утешали прикосновением, когда он расстроен. Однако, когда Баки потянулся к нему, Стив крепко сжал его в своих объятиях. — Я никогда не говорил, что будет легко, — пробормотал Стив, — но если ты решишься, если сделаешь этот выбор, то я знаю: пусть будет больно, но у тебя всё получится. Даже если ты устал. Я знаю, что так и будет. Баки посмотрел на него, его глаза были тусклыми и тёмными. — А если нет? Если я не смогу управиться с ребёнком? Стив провёл пальцем по носу Баки. — Если не попробуешь? Или если не получится? — Что угодно. И то, и другое, — Баки покачал головой. — Результат будет иметь значение? Стив пожал плечами. — Для меня — да, но я понял твою точку зрения. Если нет? Ну, Тони вышел не слишком ужасным, а он никогда не был близок со своим отцом. Наташа не знала своего. Иногда я жалею, что тоже не знал своего. Я не могу обещать тебе, что произойдет, но я могу сказать, что это не будет концом света. Что-то в последнем предложении успокоило Баки. Он чуть заметно расслабился, его плечи опустились, линия позвоночника стала мягче. Это поразило Стива, как удар в живот — то, как сильно Баки реагировал на его принятие. Насколько это важно для него: что Стив не станет осуждать его и его выбор, несмотря на сломанное прошлое и сложные реакции. Проведя пальцами сквозь пряди волос Баки, он поцеловал его лоб, просто позволяя его облегчению омыть себя. Только когда бекон оказался в опасности, он отстранился, спеша к плите, чтобы закончить готовить. — Мы должны решать вопросы ухода на пенсию, няни или ещё что-то из этого дерьма сегодня? — почти жалобно спросил Баки у него из-за спины. — Определённо, нет, — твёрдо ответил Стив. — Я не собираюсь принимать никаких решений без тебя, так что подумай об этом — или не думай, и я дам тебе знать, когда у нас больше не останется времени, хорошо? — Договорились, — с грустью ответил тот. Положив бекон на свою тарелку, Стив отнёс её в кухню. Он вернулся за апельсиновым соком, поставил его к остальному, и вернулся к Баки. Взяв в каждую руку по котёнку, он заработал несколько сварливых криков, прежде чем посадил их на кухонный пол и притянул Баки в свои объятия. — Знаешь, почему я об этом думаю? — спросил Стив. — Потому что я хочу этого, красавчик. Тебя, ребёнка; в сторону все страхи, я хочу этого. Баки встретил его взгляд, его глаза блестели. — Ты хочешь ребёнка? — Твоего ребёнка? Да, красавчик. Баки склонил голову, на его лице появилось выражение, которое не понравилось Стиву: оно означало, что он принимает одностороннее решение. Его взгляд, заменивший привычное выражение, был немного отстранён и странно спокоен. Что бы ни решил Баки, Стив знал, что он ни за что не передумает. — Хорошо, — наконец-то сказал Баки. — Что хорошо? — осторожно спросил Стив. — Ты хочешь ребёнка. Я могу дать тебе ребёнка. Так что хорошо. Я рожу тебе ребёнка. Сглотнув, Стив переступил с ноги на ногу, не совсем уверенный, что понял правильно. По большей части они говорили о возможном ребёнке, которым Баки возможно беременен. Однако, это звучало как обещание. Что даже если сейчас Баки не беременен, он продолжит пытаться, пока не понесёт. Пока не родит им ребёнка. Стив снова ощутил, как сжалось горло, и слабо спросил: — Да? Ты знаешь… знаешь, что не должен, верно? Я поддержу тебя, что бы ты не решил… Баки медленно моргнул. — Если бы я узнал о беременности в любое время до встречи с тобой? В Гидре или ЩИТе? Я бы немедленно прервал её. Не колеблясь ни секунды. — А теперь? — спросил Стив. Ему просто нужно было услышать, как Баки говорит это. — Это моё тело, — в том, как Баки подтверждал своё право на контроль над собственным телом, всегда было что-то свирепое. — И я могу использовать его как угодно. Ты хочешь ребенка, так что я дам его тебе. Крепче обхватывая рукой талию Баки, Стив подтащил его для поцелуя. Он прижал вторую руку к животу Баки, неважно, была в нём ещё одна жизнь, или нет. Страх и подавляющее чувство надвигающейся неудачи до сих пор не отпустили его, но их перекрывало то, что было гораздо больше: любовь и благодарность к человеку в руках. Его страх был ничем по сравнению со страхом Баки, но он сделал свой выбор, сделал его ради Стива. — Если бы тебе не нужно было поесть, — ахнул Стив в рот Баки, — я бы попросил тебя взять меня на этом столе. Баки засмеялся. — Обещаешь, — мурлыкал он, покусывая губу Стива. Стив застонал, куснув его в ответ. — Ты всё ещё должен мне секс в ванне. — Что? Я должен тебе? — руки Баки скользнули вниз, хватая задницу Стива и сжимая её ладонями. — Когда я отказывался от секса? Кивнув, Стив отступил, тяжело дыша, и потащил Баки в кухню. Он не собирался позволять своему возможно беременному омеге пропустить завтрак. Этому противились все инстинкты альфы. — Ты не вернулся домой, — ответил Стив, выдвигая для Баки стул и толкая его на него. — Мы, — он чувствовал, как теплеет лицо, — сексемесились. Ты обещал мне секс в ванной и, ну. Я проснулся, когда ты нюхал мои руки. — Я должен был убедиться, что ни одна вороватая омега или бета не трётся там, где не положено. — Джим — альфа, — поддразнил Стив, отодвинул собственный стул и сложил половину блинов на тарелку. — Как будто это какая-то защита. Майкл — альфа, и ты не поверишь, какими глазами он смотрит на других альф, — настаивал Баки, очевидно, разрываясь между Стивом и полной тарелкой. Если Стив от чего-то и зависел, так это от того, что Баки всегда голоден. Однако Стив не собирался уходить от темы. Добавив бекона, он передал подношение своему омеге и улыбнулся, когда оно было принято. — Ничто из этого не изменит то, что я хочу, чтобы ты пообещал… после того, как съешь завтрак. Пользуясь вилкой и ножом, Стив разрезал толстые золотистые блины на крошечные квадраты, прежде чем облил их кленовым сиропом и добавил масло. В отличие от Стива, Баки не так заботился о своей еде. Он даже не потрудился дотянуться до приборов. Он просто бросил сверху кусок масла и вылил на стопку кленовый сироп. Затем сложил первый блин пополам и засунул в рот, пожирая его в три укуса. Ухмыльнувшись Стиву, он облизал пальцы, прежде чем взялся за следующий блин. Это было одновременно увлекательно и так противно. Стив не мог себе представить, насколько липкими были его пальцы, хотя, с другой стороны, он мог смотреть, как Баки дочиста вылизывает их. — Как ты можешь так есть? — спросил Стив. — Сироп такой липкий, что сводит меня с ума. Баки фыркнул, его щеки слегка надулись, прежде чем он проглотил, похоже, сразу половину блина за раз, и ответил: — Почему я должен играть с едой, как… Стив так и не услышал, что сказал Баки. Здание пошатнулось, грохот сотряс Башню до самого фундамента. Столовые приборы так сильно дрогнули, что упали со стола, как и кофейная чашка Баки, которая уже разбилась об пол. Сразу после они услышали рев взрыва, и он был таким громким, что барабанные перепонки Стива лопнули. Боль была сильной, острой, как нож, заполняя всю голову, а потом всё, что он смог услышать — громкий звон. Он схватился за уши, почувствовав взрыв, вибрацией прошедший сквозь его кости и челюсти, из-за чего невозможно стало даже думать. Здание всё ещё дрожало, вибрировало, когда Стив снова открыл глаза. Первое, что он увидел — Баки, опирающийся на стол, металлическая рука сжала дерево так крепко, что то треснуло. Живая прижата к его уху. Он видел кровь, темную и красную, капающую из его уха. Баки тряс головой, его глаза помутнели от боли. Его захлестнула паника, прежде чем вмешался здравый смысл, и он понял, что это просто барабанные перепонки. Он потянулся к собственному уху, и, отняв руку, увидел, что пальцы измазаны кровью. Взрыв. На них напали. Слегка покачиваясь, Стив встал и потянулся к плечу Баки. Омега снова резко затряс головой, но посмотрел на Стива и кивнул, вставая. Стив в последний раз оглядел его, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Он не пытался говорить, и Баки тоже, так как они знали, что это бессмысленно. Никто не мог слышать, пока их внутренние уши не заживут. Вот почему Стив ненавидел, когда лопались барабанные перепонки. Это было пиздец как больно, но звон в голове длился целую вечность, сводя его с ума. Он не мог представить, что Баки могло быть лучше. Взмахнув рукой, Стив привлёк внимание Баки. Сигнализируя о том, что скоро вернется, он улыбнулся, когда Баки кивнул. Благодаря подготовке, благодаря тому, что он так долго был солдатом, Баки понял сразу. Это была роскошь, к которой Стив привык, возглавляя Мстителей; с хорошо обученными товарищами по команде ему редко нужно было больше, чем движение руки, чтобы вызвать понимание. Все они проходили обучение в разных местах, в разных странах и в разное время, но молчаливый язык военных был не столь разнообразным. Выйдя из комнаты, Стив пробрался в коридор, покачивая головой, чтобы попытаться избавиться от головокружения из-за заживающих ушей. Он всё ещё слышал только звон, когда поднял свой щит, стоявший у кровати, забросил его на руку и направился обратно в гостиную. Когда он добрался туда, то не удивился, увидев, что его омега уже закинул на спину винтовку и цеплял к бедру кобуру. Кровь высыхала на его шее и щеке в том месте, где капала из уха. Волосы, собранные в неряшливый пучок, практически не открывали лицо. Пальцы живой руки, закончившие застёгивать пуговицы, были длинными, быстрыми и гибкими. Он положил пистолет и тактический нож в их предназначенные им места и посмотрел, как выбегает Стив. Баки не нужно было ничего забирать из спальни, потому что у него были маленькие заначки с оружием по всей квартире. Стив не возражал: он изо всех сил старался найти их на случай, если они понадобятся и ему. Глаза Баки были холодными и спокойными. Никакой паники, просто мрачный профессионализм, который Стив так часто видел в комплексе «Трех сестёр». Стив почувствовал небольшой прилив удовольствия, когда Баки посмотрел на него, как на своего командира. Он знал, что Баки может бросить ему вызов, так как у него более семидесяти лет опыта в качестве активного бойца. Это было серьезное преимущество, но Баки уступил эту власть, эту ответственность так легко и естественно, что Стив почувствовал искру гордости. У этого омеги был крутой нрав, и он признал его как альфу — во многих отношениях. Веселье мелькнуло через связь, и Баки кивнул в сторону двери. Стив кивнул, жестикулируя, что займёт позицию, и направился к ней. Им нужно было связаться с Джарвисом для обновления статуса, но их комната была отрезана от ИИ. В коридоре за пределами комнаты Баки был доступ к Джарвису, но они не могли его услышать. К счастью, у лифта был дисплей, который позволял им взаимодействовать с Джарвисом через текст. Выйдя в коридор и почувствовав разницу между грубой текстурой ковра и прохладным, гладким деревянным настилом квартиры Баки, он посмотрел вниз и увидел, как голые пальцы ног утонули в глубоком синем ковре. Он мысленно выругался; будет чертовски хреново. Конечно, Баки был одет в свои тактические ботинки, потому что это в буквальном смысле было первое, что он надел утром. Стив всё ещё был поражен, что он в штанах (хотя и только потому, что запретил Баки заваливаться спать в штанах). Шахта лифта была закрыта, двери заперты, а внутри горел красный свет. По плану эвакуации в случае пожара или взрыва нужно было использовать лестницу, чтобы добраться до первого этажа, так как это было самым безопасным путём. Однако на лестнице не было панелей, а Стиву нужно было узнать, что происходит. — Джарвис, — позвал Стив, — мы тебя не слышим. Мне нужен лифт, чтобы ты обновил статус. Используй систему переопределения и отправь его сюда. Все, что слышал Стив — звон, но он собирался дать Джарвису несколько минут, прежде чем отказываться от плана. Затем он ощутил лёгое касание, и, повернувшись, увидел профиль стоявшего рядом Баки. Он поднял брови, и Баки указал на другой конец коридора; дверь на лестничной клетке загорелась ярко-зелёными знаками, в то время как лифт показывал ярко-красный X на дисплее, где обычно отображались номера этажей. Стив покачал головой, одними губами говоря «Джарвис». Омега мрачно кивнул. Он не изменил позиции, но чуть отдалился от Стива. Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что Баки охраняет его, охраняет единственную другую точку выхода — лестничную клетку. Он знал, что Баки ощутил волну привязанности. Уголки его губ дёрнулись, хоть это и был единственный внешний признак. Изменение цвета предупредило Стива об открытии дверей лифта. Красный крестик исчез, а панель на полу стала синей. Через мгновение дверь открылась, внутри лифта были только гладкая блестящая сталь и белые подвесные светильники. Стив вошёл внутрь, но Баки не последовал за ним. Он только шагнул достаточно близко, чтобы положить металлическую руку на дверь, мешая ей закрыться и запереть Стива. Он видел, как Баки прорывался через металлические стены и железобетон, поэтому простые двери лифта не были проблемой. Хорошо, что Баки согласился на компромисс и жил в непосредственной близости от Джарвиса. В итоге Стив не пытался заставить Баки изменить своё мнение об ИИ. Обращаясь к прямоугольному дисплею, Стив сказал вслух: — Джарвис, что происходит? Экран стал чёрным, реклама местного ресторана исчезла, вместо неё начал прокручиваться белый текст. Бомба взорвалась на пятом уровне. Спасательные службы уже в пути. Сэр в своей лаборатории, пытается контролировать нарушение безопасности. Агенты Романофф и Бартон едут, чтобы помочь эвакуации. Около ста пятидесяти человек сейчас нуждаются в помощи. Я погасил большую часть пожаров, но некоторые зоны больше не находятся под моим контролем из-за сильного структурного повреждения. Я ввел в действие процедуры эвакуации для всей Башни. Пятый этаж? Стив посмотрел на Баки, на кровь, высыхающую вдоль его щеки. Под ними почти девятьсот футов, и у них лопнули барабанные перепонки, будто это произошло прямо рядом с ними. Взрыв, который должен был взорвать всю Башню. Тем не менее, она всё ещё стояла, а у них всё ещё стреляло в ушах. Что бы это ни было, это не могло быть обычной ударной волной. — Есть ли информация о том, кто это сделал? «Не в этот раз». — В чем заключается атака на Тони? Текст сразу же начал прокручиваться на панели лифта. Стив быстро посмотрел на Баки и увидел, что тот прислонился к стене лифта, читая с дисплея вместе с ним. «Я не уверен. Это является причиной того, что мобильная и радиосвязь в это время невозможны». Стив хмуро кивнул. Не так плохо, как он боялся. Но они должны были бы увести от Башни как можно больше людей, пока не узнают, что происходит и кто несёт за это ответственность. Взрыв, должно быть, был ужасающим, если они так ярко ощутили его через почти девяносто этажей. — Джарвис, — заговорил Стив, вздрогнув от того, как странно отражался в голове собственный голос. — Пусть Пеппер заберёт Брюса на крышу и уйдёт, используя один из вертолётов компании. Уберите его от башни как можно быстрее. Где Сэм? «Капитан Уилсон навещает своих родителей. Агенты Романофф и Бартон уже на пути на шестой этаж». — Если свяжешься с ними, скажи, что мы с Баки уже в пути. — Да, Капитан. Мисс Поттс едет за доктором Беннером. Вертолёт уже ждет её на крыше. Отвернувшись, Стив прикоснулся к плечу Баки и жестом приказал следовать за собой. У них впереди почти девяносто лестничных пролетов. Это не должно было занять много времени. Первые двадцать они пересекли в мгновение ока, но затем прошли через этажи Мстителей и мастерскую Старка, и люди потоком хлынули на лестничную клетку: испуганные, паникующие, пытающиеся убежать. Вид щита всегда успокаивал людей, иначе, как думал Стив, Баки заставил бы их паниковать ещё сильнее. Стив почти открыл рот, чтобы начать выкрикивать приказы, но текущая из ушей почти каждого гражданского кровь остановила его. Люди шатались и спотыкались на бегу, но успокоились, когда увидели Стива. Слабое чувство раздражения порхнуло через связь. Терпение Баки по отношению к гражданским было почти несуществующим и уже закончившимся. Вероятно, именно поэтому им следовало остановиться и маневрировать через толпы дизориентированных, спотыкающихся людей. Те, кто не заметил их ранее, не ушли с пути, и из-за этого им потребовалось гораздо больше времени, чтобы добраться до шестого этажа, чем ожидал Стив. Когда они покинули лестничную клетку и высвободились из толпы, с этажа уже были эвакуированы все, кто мог ходить. Воздух был наполнен дымом, хотя Стив видел, что вентиляционные шахты открыты и с усиленной мощью высасывают его. С каждым вдохом в горло попадала гипсовая пыль, заставляя его кашлять и усугубляя постоянное жужжание в голове. Почти во всех окнах были паутины трещин, различная зелень в стоящих в офисах больших горшках пожухла или лежала на полу. Столы разлетелись в стороны, электроника искрилась. Дым вздымался от небольших кострищ на полу, но в основном — от гигантского отверстия в полу, расположенного прямо в центре уровня. Пол просел, края обвалились, трубы и провода свисали в темноту внизу. По крайней мере, на этом этаже половина ламп всё ещё работала. Бумаги рассыпались по ковру, и здесь всё ещё были люди. Некоторые сидели на полу, держась за голову, кровь капала из их ушей. У других были разные травмы — хуже, чем у людей, которых они видели на лестнице. Под стеной сидела молодая женщина, обе её ноги согнулись под ужасающим углом, она была бледной и явно переживала болевой шок. На полу растянулся мужчина средних лет с глубокой раной на голове, кровь текла по его лицу. Стив понятия не имел, мёртв он или просто без сознания. Тут было так много людей, так много крови и боли, смятения, когда они смотрели на них ошеломленными глазами, безмолвно прося о помощи. Они нашли Нат и Клинта в дыму, те убирали мусор из офисной кабины и вытаскивали женщину, одетую в то, что когда-то было новым брючным костюмом. Когда они вытащили её на свободу, Стив не мог не заметить, что на ней была только одна туфля. Пальцы Наташи метнулись к Клинту, жестикулируя: «Убери её и найди меня». Двигаясь к ним, он поймал взгляд Наташи и Клинта и жестом спросил: «В чём дело?» Удивление пронеслось по связи, но Стив не отвёл взгляда от остальных, потому как, глядя в сторону, больше не смог бы «слышать» их. Руки Клинта были заняты — тот отводил женщину к лестнице, поэтому он просто кивнул ему. «Выглядит хуже, чем есть», — сообщила Наташа. «Много раненых, никто не атакован. Ждём поисково-спасательную службу?» Стив кивнул, жестикулируя: «До тех пор мы будем делать всё, что в наших силах. Оставайтесь рядом, оказывайте первую помощь, но мы должны всех вытащить». Кивнув, Наташа повернулась к женщине с раздробленными ногами, а Стив повернулся к Баки. Омега нахмурился, воинственно глядя на Нат и переключая взгляд на Стива. Когда Стив поднял брови, Баки ещё более яростно нахмурился и посмотрел на руки Стива, прежде чем снова поднять взгляд на его глаза. Ревнивое огорчение в связи дало понять, что он чувствовал себя забытым. Стив понял; Баки был единственным, с кем он сейчас не мог поговорить. Позже он предложит Баки уроки языка жестов, но пока они были отрезаны друг от друга. Раздражение Баки возросло, он поморщился, но сделал всё, что мог. Он использовал жесты, которые должны были показать, что они остаются вместе, а затем указал на ближайшую группу раненых, которых мог видеть. Хоть он и кивнул, раздражение не уменьшилось. Они работали вместе, отводя людей к относительно стабильной стене, которую Наташа использовала в качестве плацдарма. Клинт выводил их из здания, иногда просто в холл, где заставлял других нести их вниз, а потом возвращался к остальным. Где-то после пятого человека Стив понял, что жужжание и треск слышатся уже не только в его голове. Его слух вернулся, более или менее. Он повернулся к Баки и позвал его, чтобы посмотреть, вернулся ли к омеге слух. — Баки! То, как вздрогнул Баки, означало, что голос, вероятно, был слишком громким, но он мог слышать. Дёрнувшись, Баки повернулся к нему и кивнул. За его спиной Наташа поймала взгляд Стива — то есть она тоже могла слышать. — Да, — сказал он, достаточно тихо, чтобы Стив едва мог слышать его за звоном в ушах. — Он вернулся. Не нужно кричать. — Извини, — расстроенно сказал Стив. Хлопнув Баки по плечу, они направились к человеку, застрявшему под стальной балкой, которая, должно быть, упала с потолка и прижала его к земле. К счастью, не убила, так как они видели, как он пытается выбраться. Когда они приблизились, Стив услышал, как он плакал. Баки, будучи самым близким к концу балки, обхватил металлической рукой неровную сталь и поднял вверх, достаточно высоко, чтобы Стив смог ухватить мужчину подмышками, чтобы вытащить его из-под тяжёлого металла. Как только он потянул, здание снова тряхнуло. Стив поморщился, ожидая давления, которое снова отнимет у него слух, но этого не произошло. Несущаяся ударная волна едва не сбила их с ног. Стив наблюдал, как Баки выронил балку, толстая сталь в его руках дрогнула, а затем выскользнула из его пальцев. Выпрямившись, Стив бросился назад, утянул с собой раненого и помолился. Когда он открыл глаза, Баки склонился над ним, с потолка летела пыль. — Стиви? — спросил Баки, беспокойство плавало по связи, и Стив улыбнулся, потому что всё ещё мог слышать. — Я в порядке, — пообещал Стив. — Что?.. Голос Джарвиса потрескивал статическими помехами через поврежденную аппаратуру: — Капитан. Сэр подвергся нападению в своей мастерской и нуждается в немедленной помощи. Выбравшись из-под человека, которого сумел спасти, Стив взглянул на потолок, затем оглядел комнату, уже зная, что ему придётся сделать, и ненавидя это. От него, Наташи и Клинта будет больше пользы здесь, они должны помочь людям, которые легко узнают их. Баки был новичком, он не был знакомым, успокаивающим лицом, и он был вооружен до зубов. Больше некого было отправить. Брюс улетел, Сэма тут не было, как и Тора. Он должен послать Баки. Его паника, должно быть, отразилась в их связи, потому как Баки схватил его за руку. Конечно, омега решил, что он беспокоится за Тони, потому как быстро сказал: — С ним всё будет хорошо. Стив рассмеялся, не обращая внимания на то, как маниакально прозвучал его голос, и втянул Баки в поцелуй. Он был глубоким, отчаянным, и Баки на мгновение замер, прежде чем Стив почувствовал: он понял, что Стив боится не за Тони. На мгновение Баки крепче прильнул к нему, а затем мягко оттолкнул. Стив закрыл глаза, прижал руку к животу Баки и снова дёрнул его к себе. На этот раз поцелуй был коротким, затем он толкнул Баки к лестнице. — Иди, — сказал он, — Будь осторожен. Уже отходя, Баки хмыкнул и сказал: — Ты тоже в безопасности. Никаких безрассудных трюков. — Я никогда… — Самолёт. Парашют! — на бегу бросил через плечо Баки, прерывая Стива. Он должен был подняться на семьдесят этажей, чтобы добраться до Тони, и Стив ему не завидовал. — Это было не безрассудно! — прокричал вдогонку Стив, сердце колотилось от страха, который он пытался скрыть. Он никогда так не боялся за Баки раньше и знал, что это из-за возможно растущего внутри него ребёнка. Глупо и иррационально, но он всё же боялся и должен был взять страх под контроль. Человек у его ног застонал, и Стив сосредоточился. Что бы ни случилось наверху, сейчас он не мог помочь. Он должен был довериться Баки. Склонившись, Стив опустил руку под плечи человека и потянул его к ногам. Путь к Наташе ощущался дольше, чем был, поскольку он сосредоточился на связи, на Баки, хотя ему и нужно было сосредоточиться на этаже вокруг. Связь затопило предсказуемое раздражение, сжигающее всю злость, потому что Баки пришлось пробежать под сотню лестничных пролетов, с которых он спустился только несколько минут назад. Стив думал, что по лестнице всё ещё спускаются люди, заставляя Баки либо прогонять их в сторону, либо просто маневрировать вокруг. По крайней мере, Стив думал, что раздраженный до чёртиков Баки был тем Баки, которого он знал и любил. Знакомое и желанное присутствие в его душе. Дверь распахнулась в тот же миг, как Стив прислонил раненого к стене. Наташа, Клинт и Стив разом повернулись к ней, ожидая угрозы. Вместо этого в зал ворвалась группа пожарных, и Стив издал благодарный вздох. Чем больше у них рук, тем больше людей они могли спасти. Шагнув вперёд, он пошёл навстречу командующему и оттолкнул подальше все мысли о Баки. Ещё предстоит проделать немало работы. *** Они почти управились, помогая эвакуировать раненых с пятого этажа (который состоял в основном из обгоревшего щебня), когда Стив, перенося женщину на первый этаж, понял, что нападения сначала на нижние этажи, затем на верхние, в сочетании с отключением коммуникаций (буквально, в случае с их ушами) были отвлекающим маневром. И они на него попались. Ум вращается, Стив отчаянно раздумывал и пытался понять, что такого важного было в Башне, почему кто-то хотел бы, чтобы они обратили внимание. Костюмы Железного Человека были его первой догадкой, но Тони уже внёс изменения в программу, никто не мог использовать их, кроме него. Оставались промышленные серверы Старка и хранилище Мстителей. Стив не мог представить, чтобы кто-то прошёл такое расстояние, чтобы получить доступ, но хранилище? Там они держали всё то, что Стив не доверил рукам ЩИТа. Передав женщину спасателю, Стив побежал к лестнице. Вместо того, чтобы подняться, он побежал вниз. — Джарвис, — позвал он, перепрыгивая через ступени, — свяжись с Тони и остальными. Это ловушка. Отвлечение. Они здесь ради хранилища. Стив был на пятом этаже, когда понял, что Джарвис не ответил. — Джарвис? Ничего, и нет времени возвращаться, но Стив замешкался. Затем он побежал дальше, посылая тихие извинения в направлении, в котором чувствовал Баки. Это было безрассудно, он знал, но оставить хранилище без присмотра? Намного хуже. Они ничего не знали о половине этого дерьма. Нельзя было позволить попасть ему не в те руки. Опустившись на минус десятый этаж, Стив понял, что прав. Двери были выломаны, расплавленные петли лежали на полу. Воздух был полон странного едкого дыма, который заставил его бороться с желанием расчихаться. Коридор впереди мерцал красными аварийными огнями, но казался пустым. Подняв щит, Стив прокрался вниз, не зная, кто или что стоит за всем этим. Ноги болели, когда он наступал на осколки бетона и расплавленные куски металла, но он не обращал на это внимания. Они заживут достаточно быстро. Ему не пришлось далеко идти, чтобы понять, что произошло. За углом перед неизвестной машиной стоял человек в зелёной накидке и капюшоне. Эта штука расплавила наружные двери и медленно продвигалась по своду, но много времени ей не потребуется. Часть толстой двери была уже расплавлена, устройство медленно продвигалось по помещению, игнорируя передовую систему безопасности. Как будто чувствуя присутствие Стива, он повернулся, и Стив приготовился. С головы до ног он был одет в стальную броню, напоминающую костюмы Железного Человека Тони, но в покрывающем его металле было что-то средневековое и тревожно органичное. Глаза мужчины были темны за стальной маской, и хотя его тело было закрыто зелёной туникой длиной до бедра, Стив думал, что сталь покрывала каждый дюйм его тела. — Ах, наконец-то появляется благодетель, — саркастически сказал бронированный человек, — я ожидал вас раньше. — Извините, — сказал Стив, подходя ближе, — должно быть, забыл заглянуть в календарь. Кто ты? Что тебе надо? — Кто я такой? — Металлический Робин Гуд засмеялся. — Мой дорогой капитан, я Виктор фон Дум, и я буду вашим уничтожением. — Да, конечно, — сказал Стив, потому что это был не первый или последний раз, когда какой-то сумасшедший ублюдок решил его уничтожить. Образ Капитана Америки был полезен, но он также вдохновил ненормальных. Снова смех, глубокий и низкий, и Дум отделил от пояса фиолетовый куб. Нажав кнопку, он бросил его в Стива. Ныряя за щит, Стив ждал, когда прогремит взрыв. Конечно, раздался хлопок, но потом — ничего. Заглянув за край щита, Стив увидел облако фиолетового дыма, поднимающееся в воздух и приближающееся к нему. — Не пытайтесь бежать, Капитан, — сказал Дум, — они будут следовать только за вами. Видите, я сделал их только ради вас, особый приказ, чтобы убедиться, что вы не будете вмешиваться в наши дальнейшие планы. Он хотел просто убить вас, но я не собираюсь делать из вас мученика. Нет, — он снова засмеялся, и Стив сделал шаг назад; его нервировали уверенность человека и приближающийся, клубящийся дым, хотя тут не было ветра, который мог заставить его двигаться, — нет, ваши друзья будут гоняться за собственными хвостами, пытаясь снова собрать Шалтай-Болтая, пока мы собираем устройство. — Устройство? — спросил Стив. Раз уж этот злодей с манией величия собирался излить свои планы, Стив собирался задать все свои вопросы. Дум подошёл поближе. — Ваше невежество поражает, — усмехнулся Дум. — Вы храните здесь мощные артефакты, как сувениры из отпуска, не подозревая об их значении. Дым резко начал закручиваться, как торнадо или циклон, а затем взорвался. Стив ждал, но ничего не случилось. В коридоре ничего не было, совсем ничего. Как будто дыма никогда и не было. Машина позади перестала плавить хранилище, а сам псих самодовольно стоял, словно и ожидал, что дым так сделает. Что не было хорошим знаком. — Значит, вы знаете? Что делает ваше устройство? — Что? — Дум рассмеялся, и это было так же жутко, как и каждый его смех. — Что оно делает? Это позволит мне изменить само время. Представьте, Капитан. Просто представьте себе, что я могу сделать. Стив открыл рот и понял, что его лёгкие сдавило. Он не мог вдохнуть. Они не реагировали. Хотя он и напряг мышцы, они не реагировали. Он упал на колени, увидел пляшущие перед глазами круги, и обреченность подкралась ближе. Уронив щит, Стив почувствовал, что мышцы груди спазматически напряглись, но воздух не добирался до лёгких. Напряжение в голове росло, как будто кровяное давление сильно подскочило. — Кажется, в конце концов вы ни что иное, как обычный мускулистый солдат, — Стив услышал эхо хохота, — я сказал, что они доберутся до вас, и вы даже не пытались бежать. Стив рухнул на колени и локти, давление в голове поднялось до болезненного уровня и быстро превратилось в умопомрачительную боль. Всё горело. Кожа словно была объята огнём и готовилась потрескаться и лопнуть. Зрение размылось, он пытался хотя бы отползти, чтобы уйти, но даже его силы было недостаточно, чтобы преодолеть всё это. Всё, что он знал — это похоже на приступ астмы или утопление. Будто клетки его тела боролись. Последнее, что услышал Стив, когда пропало зрение, был вопрос Дума: — Как думаешь, что сделает твой партнёр, чтобы вернуть тебя? Думаю, он сделает всё, что я захочу.