Ложный жар

Тони спал, когда взорвалась первая бомба. Идти в постель было не его выбором; Пеппер нашла его в лаборатории и потащила в пентхаус. Джарвис сказал, что он работал тридцать шесть часов подряд, поэтому он был не в состоянии с ними спорить, даже не пытался. Он позволил Пеппер стянуть с себя одежду, а затем засунуть в кровать. Так как он не мог вспомнить, как упал на матрас, то был уверен, что заснул ещё до того, как оказался в горизонтальном положении. А теперь кто-то пытался взорвать его грёбаную Башню. Некоторым людям это действует на нервы. Вырываясь из постели и пытаясь выпутаться из обвивших лодыжки простыней, он крикнул Джарвису: — Джарвис! Какого чёрта происходит?! — Прошу прощения, сэр, — быстро ответил Джарвис, — но я не совсем уверен. Похоже, что взрывное устройство было взорвано на пятом или шестом этаже. Я предупредил спасательные службы, но считаю, что кто-то пытается перехватить мои процессы, так как все формы связи внутри и снаружи Башни были отключены. — Что? — крикнул Тони (вокруг никого не было, так что никто не узнает, что он кричал) и вскочил на ноги. — Тебя взломали? — Я так думаю, сэр. Выплёвывая проклятия, Тони не удосужился схватить халат или надеть обувь. Он побежал к лестнице, по пути к лаборатории слушая, как Джарвис информирует его о кибер-атаке. Нужно было пройти десять этажей, но благодаря тренировкам Стива Тони поработал над своей кардиосистемой, так что даже не запыхался, когда добрался до лаборатории, пробежал мимо Дубины и Эй Ты и ворвался в серверную. — Сэр, я связался с мисс Поттс, — сказал Джарвис, когда Тони дёрнул серверную консоль, необходимую для борьбы с любым мудаком, который посчитает, что может вторгнуться в его системы. — Я думал, связь отключена, — огрызнулся Тони. — Это прямое подключение, сэр, — сказал Джарвис. — Капитан Роджерс приказал ей эвакуировать доктора Бэннера. — Тони? — раздался через динамик голос Пеппер. — Немного занят, детка. Разве ты не должна была эвакуироваться? Пеппер издала звук недовольства, и Тони с запозданием поморщился от собственного вопроса. Для него не было секретом, что Пеппер ненавидела то, что не могла защитить его, как более крупная и сильная альфа. Что объясняло, почему она терпела Стива и присоединилась к его стае. По крайней мере, хоть какой-то альфа делал свою работу. — Мы уйдём через минуту. Я хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. — Я в порядке, — пообещал Тони, зная, что собственный голос прозвучал мучительно, и попытался уделить Пеппер всё своё внимание. Была только одна маленькая, насущная проблема — он мог полностью потерять контроль над башней Мстителей. — Всё тип-топ. Джарвис здесь. Если что-то случится, кинет клич Стиву. Последовала тишина, и Тони снова поморщился. Разве он только что не напомнил себе, что это больная тема? Серьёзно, ему нужно было создать фильтр «мозг-рот», который активировался бы его мыслями. Тогда он просто сможет отключить всю дурь в голове прежде, чем попадёт в беду или навредит любимым людям. Если подумать, то что-то подобное, вероятно, будет очень хорошо продаваться. — Люблю тебя, Пеп, — сказал Тони. — Я скоро с тобой поговорю. — Лучше бы тебе так и сделать, Тони, — мрачно сказала Пеппер. Джарвис мигнул индикатором, указывая, что связь прекращена. Тони должен будет убедить Стива пойти за покупками, чтобы сделать ей сюрприз. Цветы, может быть, шампанское. Что-то, что кричало бы: «Мне жаль, что ты повязалась с бесчувственным мудаком, из-за которого чувствуешь себя никудышной альфой». Но он подумает об этом позже. На данный момент ему нужно было разобраться с хакерами, которые пытались жалко подражать его гениальности. — Хорошо, Джарвис, — сказал Тони, хрустнув костяшками пальцев, — давай надерём виртуальные задницы. — Немедленно, сэр, — ответил Джарвис. Компьютерный терминал ожил, дюжины окон раскрывали быстро перелистывающиеся данные. Ему понадобилось время, чтобы обнаружить, что камеры наблюдения пятого этажа не подают сигнала. Датчики температуры на четвертом и шестом этажах указывали на многочисленные пожары. Таким образом, он не удивился, увидев сигналы с тех же этажей, говорящие, что пожарные детекторы и разбрызгиватели вышли из строя. Датчики движения были запущены на всех этажах, когда проводилась массовая эвакуация. На данный момент, ситуация была стандартной. Что Тони беспокоило, так то, что ублюдок лишил их коммуникации. Если команда не могла связаться друг с другом, то Стив бы взорвал перекрытие, и было бы легче разделиться и изолировать их всех. Тони, например, был изолирован в своей лаборатории, как любезно напомнил ему мозг. К счастью, было не трудно определить, в чём была проблема с коммуникацией. Все узлы связи — сотовые башни, маршрутизаторы, коммутаторы фиксированной связи — были перегружены беспрецедентным количеством данных, заставляя всё новые данные ждать. Это было достаточно легко исправить, просто перезапустить все и полностью уничтожить резервную копию, поэтому он начал перезапуск и сосредоточился на следующей угрозе: мудак пытался подорвать шифрование и взломать серверы напрямую. Тони едва успел понять, как эти придурки проникли в его здание, когда ещё один взрыв сотряс Башню. Он почувствовал взрыв ещё до того, как услышал, ударная волна отбросила его в сторону, сотни бетонных осколков обрушились вокруг, в ушах звенело. Единственный позитивный момент, что ему не так уж и досталось. Он не потерял сознание, всё ещё мог чувствовать боль — взрыв выбил из лёгких весь воздух, и что-то в спине болезненно хрустнуло. Головокружительные искры боли прострельнули тело, когда во внезапно ярко освещенном помещении стало мигать ещё больше предупреждающих огней. Открыв рот, он вызвал костюм, но ни один звук не покинул его горло. Ему потребовалось время, чтобы понять, что смутное жужжание в ушах — не только последствия взрыва. Это была технология шумоподавления. Костюм не отвечал на его команды, и у него не было времени надеть самонаводящиеся браслеты. Упав на колени, Тони понял, что ему нужно добраться до своего костюма и запустить его вручную прежде, чем тот, кто пробил дыру в стене здания, попадёт внутрь. Он был на полпути, когда услышал серию коротких, резких звуков. Когда он посмотрел в сторону дыры, которую кто-то только что взорвал в его Башне, то увидел тяжёлые чёрные веревки с металлическими крючками на концах, дико раскачивающиеся на суровом ветре снаружи. Затем две тёмные фигуры вскарабкались по первым двум веревкам, шустро пробираясь сквозь отверстие в стене. Они схватили веревки и закрепили их на бетоне. Должно быть в крюках были какие-то миниатюрные взрывчатые устройства или пневматические системы, так как они глубоко утонули в бетоне. Когда Тони встал на ноги, двое закрепили оставшиеся верёвки и повернулись к нему, сняв со спин свои M16. Еще четверо мужчин поднялись в Башню, демонстрируя потрясающую скорость и высокий уровень подготовки. Они разошлись по его мастерской лёгкими, хорошо отработанными шагами. Они были с ног до головы затянуты в чёрные боевые костюмы, шлемы с зеркальными щитками скрывали лица. В их обмундировании не было ничего узнаваемого — явно военного класса, но никаких технологий Старка. Они не говорили, не тратили время на бессмысленную агрессию или показушничество. Они были худшим типом плохих парней — компетентными. Повернувшись, Тони побежал к двери, за которой скрывался костюм, но нападавшие были быстрее сорокалетнего мужчины. Кто-то большой и сильный схватил его сзади, обрушившись на спину всем весом. Стив заставил его практиковать этот приём, поэтому Тони был в состоянии без особых последствий сгруппироваться и перебросить сукиного сына через плечо. В тот момент, когда он снова оказался на ногах, два шокера ткнулись ему в спину, и тысячи вольт электричества растеклись по телу. Крича сквозь сжатые зубы, Тони рухнул на пол серверной. Человек, которого он сбросил, просто перекатил его на живот, заломал руки за спину и связал запястья куском оптокабеля. Потом Тони ощутил ещё больше рук — теперь ему связывали лодыжки. Они, должно быть, носили резиновые перчатки, потому что кто бы к нему не прикасался, кровь у того в жилах не взбурлила. Тони только смутно осознавал, что его обвязали веревками вокруг туловища, между ног и под руками. Если бы он был способен, то устроил бы драку, но именно поэтому они применили электрошок, и Тони начал беспокоиться за своё сердце. Он слышал, как оно колотится, мечется без остановки, гремит в ушах. Это было так страшно, что он был благодарен, что ублюдки, связывающие его, действовали так быстро и эффективно, иначе… он знал, что бы выдало его слабое сердце. Как бы то ни было, он не мог двигаться: в принципе мог только дышать. Этот подонок перестал бить его шоком, но сердце продолжало колотиться. Два солдата (потому что в их движениях и действиях была эффективность, которую он наблюдал только у Стива, Барнса, Сэма и Наташи) подняли его на ноги и потащили через разрушенную серверную к дыре в стене. Оказавшись на краю, Тони на миг задался вопросом, зачем они связали его, если собирались сбросить со стоэтажного здания, а затем они сделали именно это. Только он не упал. Один из солдат держал его за локоть, и они, покачиваясь, отдалялись от Башни. Мгновение спустя он понял, что их тянул вверх грёбаный вертолёт. Другие солдаты качались под ними на чёрных тросах. Все они поднимались, но звук лопастей вертолёта становился всё ближе и ближе. Посмотрев вверх, Тони увидел, что они поднимались с помощью лебедки, а в кабине было ещё больше солдат. Поэтому, когда они оказались в пределах досягаемости, его затащили в невзрачный вертолет и бросили на пол. Ближайший к нему мужчина начал распутывать веревки Тони, руки в перчатках двигались уверенно и быстро. Помимо пилота в вертолёте было ещё двое, но на него смотрел только тот, кто присел рядом. По крайней мере, его чёрный шлем был наклонен в сторону Тони. Стоило Тони почувствовать некоторую подвижность, как он набросился на колено солдата, надеясь что-то повредить, вызвать волнение, создать хаос, потому что хаос означал, что у него будет шанс. Ему даже не удалось нанести удар. Солдат заслонил своё колено одной рукой, а второй шлепнул Тони по лицу, разбив губу, но в конечном счёте он больше унизил его, чем нанёс какой-либо урон. Потом он сделал что-то неожиданное. Он схватил Тони за ноги и пихнул в открытую дверь вертолёта, а затем отпустил, заставив Тони беспомощно скользить навстречу кричащей пустоте снаружи. Он невольно закричал от того, что его ноги болтались в воздухе, вытягивая всё тело в воздух над городом. От неизбежности смерти, падения с неба, от понимания, что был полным придурком в последний раз, когда говорил с Пеппер, от того, что не мог сдержаться. Рука сжалась на его плече и остановила падение, едва не выдернув кость из сустава. Сердце снова заколотилось, когда он уставился на солдата. Человека, держащего его на месте, держащего в руке его жизнь. Тони попытался напомнить себе, что они не убьют его, что никто не стал бы прикладывать столько усилий, чтобы потом просто выкинуть заложника. Тем не менее, человек, удерживающий его от долгого, безнадежного падения, ничего не сказал, просто выхватил из набедренной кобуры пистолет, снял с предохранителя и прижал к коленной чашечке Тони. Его ноги свисали из вертолёта, а значит, он мог нажать на спусковой крючок, не подвергая опасности вертолёт или людей внутри. Холодный страх омыл Тони, когда он уставился на солдата. Он не пытался напугать Тони, но запросто мог бы прострелить его гребаные колени. Не было никакого намерения убивать, но это была угроза, и это было страшнее, чем смерть. Холодный пот выступил на коже, когда он понял, что эти люди не собираются просить выкуп. Никто не обращал на него внимания, кроме этого парня. Никто не реагировал на сопротивление, и никто не пытался остановить его сейчас. Ни переговоров, ни устных угроз. Тот, кто организовал это, дал им разрешение калечить Тони столько, сколько нужно, и они бы сделали это, даже не моргнув глазом. Глядя в сторону и закрывая глаза, Тони не умолял. Он не будет умолять или хныкать как испуганный маленький омега, но он не собирался давать этой твари повод его расстрелять. Порывы ветра шлёпали по быстро охлаждающейся коже, и он задрожал всерьёз. Несмотря на желание не выглядеть жалким, попавшим в беду омегой, он сжался в комок, чтобы сохранить тепло. На этой высоте ветер дул со скоростью почти девяносто миль в час, достаточно сильно, чтобы вытянуть его из вертолёта, и Тони не за что было ухватиться. Они его поимели, он знал это, и это хуже всего. Он оказался в их руках, и сопротивление сейчас только усложнило бы побег. Человек, должно быть, решил, что Тони усвоил урок, потому что без предупреждения затащил обратно внутрь. Холодный металл пола обжёг кожу, но он остался там, где его бросили, беспомощно свернувшись в комок с единственной утешающий мыслью, что он жив, а течка не должна наступить ещё два месяца. Он подобрался к ногам одного из мужчин, почти уткнувшись лицом в сапоги, и вот так он смог почувствовать запах альфы, даже несмотря на завывающий в открытом вертолёте ветер. Честно говоря, он ожидал какой-то реакции, любой реакции, но мужчина действовал так, будто Тони не было. Он не прогонял его, не наклонял голову, чтобы посмотреть на него. Ничего. Как будто Тони был не важнее, чем вой ветра снаружи; намного ниже угрозы он был все, но несущественным. Никто не говорил, так как двери были закрыты, и пилот сделал резкий поворот, наклоняя вертолет под углом. Человек, который угрожал выстрелить ему в колено, занял место напротив альфы, к которому Тони был ближе всего, и спокойно пристегнулся, убедившись, что оружие убрано, а кобура закрыта. Никто не издевался, никто не окликал Тони, чтобы убедиться, что теперь он будет вести себя хорошо. Молчание и абсолютное безразличие были страшней любой угрозы, с которой раньше сталкивался Тони, просто потому, что не было возможности диалога. Эти солдаты были как полированная сталь; только твёрдая, гладкая поверхность, на которой не было никаких сколов, никаких трещин, которыми мог бы воспользоваться Тони. Они были как Барнс: хорошо обученные, безжалостные и исключительно контролируемые. Любой альфа, который мог игнорировать омегу, пахнущего также сильно, как и он, обладал самоконтролем, который он когда-либо видел только у Тора, Стива и Пеппер. Какого хрена они от него хотели? — Знаешь, — попытался Тони, — сколько бы тебе ни платили, я могу предложить больше. Никто не говорил. Двигался только пилот. Никто даже не посмотрел на него. Он будто был в одной комнате с машинами, а не с людьми. Если бы он не учуял альфу, то никогда бы не узнал об этом. — Эм, — продолжил Тони, медленно садясь. Его никто не остановил, — Марко? Кто-нибудь дома? Знаешь, я не смогу заплатить выкуп, если никто не поговорит со мной. Тишина, больше ничего. Никто даже не сказал ему заткнуться, и это было просто бесчеловечно. Никто не мог удержаться от того, чтобы сказать Тони заткнуться. Даже Стив. — Знаете, это весело и всё такое, но за мной придут, — крикнул Тони, пытаясь быть громче, потому что, возможно, они не слышали его из-за ветра. — Если вы не станете говорить со мной, то потом вам не дадут вариантов для переговоров. Вертолёт дернулся, как машина, водитель которой слишком резко ударил по тормозам, и все закачались. Тони подбросило, как тряпичную куклу: тот факт, что он не был пристёгнут, заставил его панически заорать и в течение долгих минут беспомощно заездить по полу. Локоть врезался в что-то твердое и непреклонное, боль и онемение прострелили руку и пальцы. Он скользнул под сиденье, кто-то поймал его за лодыжку и болезненно сжал, но держали его достаточно долго, чтобы он смог упереться связанными ногами в металлическую опору, чтобы не просто, блядь, расколоть голову или сломать руку. Вертолёт выровнялся, раздался стук, достаточно громкий, чтобы его было слышно через постоянный грохот лопастей. Затем послышался звук разбитого стекла, осколки посыпались на пол и сидящих внутри людей. Тони был вдвойне благодарен за свое положение. Он был защищен от стекла, и у него был беспрепятственный вид на солдата, который угрожал прострелить ему колени: он упал замертво, не успев вытащить оружие и открыть огонь. Тони как можно сильнее распластался по полу, чувствуя, что вертолёт качается сначала влево, затем вправо. Тело с неестественно свёрнутой и покрытой фиолетовыми кровоподтёками шеей упало на пол, зеркальный шлем глядел прямо на Тони. Солдаты кричали, стрельба продолжалась. Вертолет безумно наклонялся; из стороны в сторону, и, наконец, вниз, теряя высоту так быстро, что желудок Тони ухнул в горло. Другое тело упало поверх первого, кровь лилась из раны в груди, и вдруг весь шум пропал. Никаких криков, никаких выстрелов, только сердцебиение Тони и его паническое дыхание. Он понятия не имел, сколько прошло времени, хотя, должно быть, всего несколько секунд, так как они не разбились, но абсолютная тишина нарушалась только мерным шумом вращающихся лопастей. Затем что-то сомкнулось на лодыжке и дёрнуло, вытаскивая его из-под сиденья. Тони кричал, пинаясь и пытаясь убежать: несмотря на панику он был уверен, что солдаты бросят его прежде, чем его можно будет спасти. Рука только сжалась крепче, чистой грубой силой мешая ему нанести удар, и Тони обнаружил, что смотрит в лицо последнего человека на Земле, которого ожидал увидеть в роли своего спасителя. — Барнс? — выпалил Тони, шокированно глядя на омегу. — Как ты сюда попал? Баки бросил на него пренебрежительный, полный презрения взгляд, тонкие ручейки крови высыхали на его щеках, придавая ему полудемонический вид. — Залез, — сказал он с намёком на многострадальное терпение, какое бывает, когда говоришь с очень тормознутым ребёнком. У Тони отвисла челюсть. Залез. Он залез. Он, блядь, залез?! Что? Он поднимался по воздуху? Они летели! Они были где-то над Нью-Йорком. Выше проклятого города! Нельзя просто взять и залезть в летящий вертолёт. — Что значит залез? — потребовал Тони. — Заткнись, — огрызнулся Баки, вытаскивая нож и разрезая путы Тони, — мы вот-вот рухнем. Успев замёрзнуть раз в двенадцатый за последние пятнадцать минут, Тони понял, что в вертолёте никого больше нет. Мёртвый пилот лежал на полу — просто еще одно тело среди остальных его похитителей. Баки убил их всех, всех до одного, и он явно не был благодушен. Эффективно, да. Нежно? Вряд ли. Металлическая рука заскрипела и одним рывком подняла Тони на ноги. С трудом поверив, что это не кошмар, Тони прыгнул, серьёзно, прыгнул, а потом его вытащили в кабину и засунули в кресло. Он смотрел на показания, не зная, что должен делать, когда Баки хлестнул его по лицу. Разбитая ранее губа запульсировала, но Тони пришёл в себя. — Хватайся, Старк, — зарычал Баки, — или мы оба умрём. Верно. Летящий вертолёт. Попсихует позже. Позже Тони вспомнит не слишком многое из последующих нескольких секунд. Циферблаты на приборной панели говорили ему, что они падают, слишком быстро теряя высоту. Его руки заметались по консоли, Тони пытался применить каждый трюк, который знал сам, и каждый трюк, который упоминали Роуди или Сэм. Вертолёт никогда больше не полетит, но результат он считал оглушительным успехом — они врезались в крышу здания, покосились в сторону и почти соскользнули с края, прежде чем вертолёт остановился. Баки согнул металлическую руку, отпустив опору, и разжал живую на плече Тони, прекратив прижимать его к сиденью (и выбивать всё дерьмо в процессе). Тони сполз на пол (на самом деле это когда-то было дверью) и наблюдал, как Баки поднялся к потолку и выдёрнул люк, будто тот был сделан из папиросной бумаги. Он ещё немного потерзал дверь, сгибая зазубренные куски стали металлической рукой с легкостью, которая бесконечно очаровала Тони. Вся его рука очаровывала, но Барнс до сих пор не позволял ему заглянуть в неё. Барнс вылез через отверстие одним плавным движением, что говорило об уровне его физической подготовки. Тони слышал, как он расхаживал снаружи, а затем увидел, как он просунул в дыру лохматую голову и протянул живую руку. Металлической он, вероятно, за что-то держался. — Давай выбираться отсюда, — Барнс нетерпеливо дёрнул пальцами, будто это Тони был виноват, что его похитили и затащили в сраный вертолёт. — Знаешь, я меняю своё мнение о тебе, ты Люк, а не Энакин, но серьёзно, мужик, ты должен поработать над ролью, — он вскочил, схватил Баки за руку и позволил киборгу вытащить себя из вертолета, а затем хмыкнул: — Это было бы идеальное время, чтобы сказать: «Я здесь, чтобы спасти тебя». Тебе нужно немного развлечься. — Что в твоём понимании развлечься? — потребовал Баки, даже не делая паузу для дыхания, придурок. Тони, с другой стороны, просто не мог перевести дух. — Повторить реплики из Звездных войн в реальной жизни — не развлечение? — пропыхтел Тони. Баки соскользнул с вертолёта, затем поднял руки, и Тони покраснел, шатаясь, чтобы удержать равновесие на одной здоровой ноге. — Никому об этом не говори. Хотя Баки и закатил глаза, Тони заметил, как его губы весело дёрнулись. — Не стоит усилий. Тони уставился на него. — Серьёзно? Звездные войны цитируют во всём мире, а ты тут шутишь? Баки поднял брови. — Если так хочешь… — сказал он нетерпеливо. — Спускайся сюда, Старк. Я не брошу тебя. Тони не был уверен, что верит в это, но подъём казался куда более опасным, чем прыжок. Глубоко вздохнув, он прыгнул и крепко зажмурил глаза. Воздух хлестал его по лицу, а затем Тони столкнулся с чем-то твердым, но уступчивым, и это что-то обхватило его сильными руками. Только не отпустило. Руки сжались, и Тони понял, что они двигаются, несмотря на то, что он всё ещё был в руках Баки, будто невеста. — Что ты делаешь? — зашипел Тони. — Опусти меня! — Нет, — сказал Баки. — Ты босой, раненый и голый. Ты только замедлишь меня. Хоть Тони и хотел поспорить, правда хотел, но был вынужден признать, что Баки прав. Баки побежал к двери на крыше, срывая её с петель и удерживая Тони одной только живой рукой. На мгновение потеряв поддержку, Тони ухватился за шею Баки. Вероятно, это был идеальный образ попавшего в беду омеги, спасённого мощным альфой. Единственным утешением было то, что Баки не альфа, пусть и перепрыгивал целые лестничные пролёты, поднимался к стенам и вообще прилагал все усилия, чтобы вернуть их к башне. К Стиву, понял Тони, который всё равно останется в горящей, потенциально рушащейся Башне со своей тупой безрассудной попыткой спасти как можно больше людей. Тони бы так и сделал, если бы Баки не приходилось его спасать. Они прошли пять этажей, оставалось всего два, когда на следующей лестничной площадке Баки внезапно захалтурил. Его тело вдруг закаменело под руками Тони, он ударился плечом о стену, сотрясая их обоих с такой силой, что Тони почувствовал, как клацнули зубы. В очередном приступе нехарактерной неуклюжести Барнс споткнулся, его руки до боли сжимали Тони. Он сделал ещё несколько шагов и упал, его глаза были необычайно ясными и расширенными. Взвизгнув, Тони сжал руками шею Баки, так хлопнувшись ему на грудь, что выбил из суперсолдатских лёгких весь воздух. Странно, но Баки просто крепко держал его, так что Тони даже не пытался вырваться. — Барнс? — спросил Тони, отметая и игнорируя панику в собственном голосе. — Баки? Что случилось? — Это, — невнятно сказал Баки, — Стив. Связь… — Связь? — подсказал Тони, когда Баки замолчал. — Что с ней? Что случилось со Стивом? Баки открыл глаза, но они были остекленевшими, расфокусированными. — Он… боится? Ему больно. Так… так сильно… Тони сглотнул. Он не мог вспомнить, когда Стив боялся. Ни единого раза; конечно, не в такой степени, чтобы разорвать связь. — Хорошо, всё будет хорошо, — пообещал Тони, хотя и не знал, возможно ли это вообще. Он знал, что они должны вернуться к Башне как можно быстрее, и для этого ему нужен Баки. Нужно было узнать, что происходит, чтобы они могли подготовиться, и ему нужно было просто снова встать на ноги. Он бы соврал, если бы пришлось, но не думал, что омега стал бы возражать. Не когда его альфа в опасности. — Просто вставай, хорошо? Мы должны вернуться. Мы должны добраться до Стива. Вставай. Баки покачал головой, как собака, и сел. Живот наполнился чувством вины, но Тони сразу же установил связь. Благодаря семидесяти годам рабской жизни ему легко было вернуться к старым привычкам. Выполнение приказов было знакомо, особенно перед лицом путаницы, вызванной передававшей боль связью. Тони бы возненавидел себя за это, если бы им не нужно было добраться до Стива. Он надеялся, Баки поймёт. — Вот и всё, — ободрял Тони, — вставай. Отведи нас обратно к Башне. Отведи нас к Стиву. Баки ничего не сказал, его глаза по-прежнему были несколько расфокусированы, но он встал, с почти механической точностью выпрямился и начал бежать по лестнице в два раза быстрее, чем раньше. Он действительно топал вниз по лестнице, как танк, готовый проломить любые препятствия на своем пути. Тони просто держался крепче. Они добрались до первого этажа, когда Баки качнулся и вновь остановился. — Что? — спросил Тони, теперь он действительно начинал паниковать. — Что такое? — Увядает, — заплетающимся языком сказал Баки, — она… угасает. Стив… ушёл… Паника сжала сердце Тони, и он постучал кулаком по плечу Баки. — Беги, Барнс! — зарычал он. — Иди домой. Сейчас. Быстро, как, блядь, можешь! Невнятно кивнув, Баки распахнул последнюю дверь и пронесся через лобби, полное испуганных людей. Тони даже не посмотрел на них.