Ложный жар

У Баки ушло время, чтобы найти Рыжую Бестию (такое имя они придумали для комочка рыжего меха, что притащил домой Стив). Её не оказалось на обычном месте под кроватью, в шкафу или в коробке. В конце концов, он нашел её свернувшейся в корзине для белья — белья Стива, постирать которое у Баки так и не дошли руки. Она скучала по Стиву, как и все остальные. И своей спутнице, догадался Баки. Вздохнув, он наклонился, чтобы выловить сонного котёнка из корзины. Тот тихо недовольно мяукнул, когда он сунул его в руку и пошел на кухню, чтобы взять пакет с кошачьей едой, которую купил для малышей Стив. Он может принести кошачий домик позже. Зверей всё равно будет больше интересовать еда. Оставив свою квартиру, Баки попытался не замечать, как тихо стало без Стива и кошек. Тем не менее, будет лучше, если маленькие звери останутся вместе. По крайней мере, они не будут одиноки, и им так или иначе нравится Стив. Потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до этажа Стива и его двери. — Джарвис, — позвал он. Руки были заняты кошкой и кошачьей пищей. Прежде, чем он успел попросить что-либо ещё, дверь распахнулась. — Спасибо. Плечом распахнув дверь шире, Баки опустил еду. Стива нигде не было видно. Как и сержанта Тиббс. Мгновение спустя голос его альфы донёсся до него из коридора, ведущего в спальню. — Думаю, я понимаю, почему ты мне нравишься, — говорил сам себе Стив. — Ты маленькая. Тёплая. Мягкая. Очень мягкая. Приблизившись, Баки услышал мурлыканье сержанта Тиббс. — Ммм, и я тебе нравлюсь, но видишь ли… Тиббс, да? Я не помню, чтобы мне нравились кошки. Так что было бы здорово, если бы ты сказала мне, почему ты моя. Нет? — Стив вздохнул. — Весь этот языковой барьер будет проблемой. Как мы должны общаться? Баки почувствовал, как ползёт вверх уголок губ. Стив вёл себя так нелепо, разговаривая с кошкой, но это тоже не было чем-то новым. Он всегда говорил с котятами так, будто они были взрослыми людьми, понимающими каждое слово. Еще один вздох, на этот раз более долгий. — По крайней мере, ты меня слушаешь, — пробормотал Стив. — Это хорошее изменение. — Ты ей нравишься, — сказал Баки вслух, сообщив Стиву о своём присутствии. Раздался скулёж — Тиббс была необоснованно сварлива, когда её тормошили — и Стив появился в дверном проеме в спальню. Одной рукой он прижимал к груди котёнка, а в второй держал зажжённую сигарету. То, что поразило Баки — удивление в его глазах. Удивление, которое быстро превратилось в настороженность. — Баки. Баки показал ему Рыжую Бестию, зажатую в металлической руке. Котенок с радостью грыз его пальцы, крошечные когти впились в стыки между пластин. Она выглядела ожесточенной и довольно сосредоточенной на своей задаче. Баки одобрял. — Нельзя их разделять, — сказал Баки, нагнувшись, чтобы отпустить котенка на пол, где тот немедленно начал исследовать новое окружение. Все пахло Стивом, поэтому, вероятно, оба котенка были так расслаблены и совершенно не боялись нового места. — О, — пробормотал Стив, огорчение проскользнуло в чертах его лица, прежде чем он отпустил Тиббс. Белый пушистый комочек заметил свою спутницу и начал извиваться в руках Стива, желая присоединиться к ней. Баки указал на рыжего котенка. — Я принес их еду. — Спасибо, — слабо сказал Стив. — Я буду, эм, заботиться о них. Баки стоял, не зная, что сказать, а потом они оба посмотрели, как Тиббс набросилась на Бестию, а затем повалила на землю. Они пинались и катились по полу, радостно играя друг с другом в этом странном новом месте. — Я не знал, что ты куришь, — сказал Баки. Стив пожал плечами. — Я тоже не знал. Я нашёл пачку в… что? Ты не знал, что я курю? Баки встретил взгляд Стива. — Ты никогда не курил при мне, и я никогда не чуял на тебе дыма, так что нет, я не знал. По какой-то причине Стив нахмурился. — Там целый чёртов ящик, — он указал на спальню сигаретой. Баки отвёл плечи назад, сражаясь с дрожью, готовой поползти по позвоночнику. Такова была защитная реакция. — Я никогда не приходил сюда, — ответил он, видя, что Стив с нетерпением ждёт ответа. — Да, да, — Стив взглянул на забывших про них котят и затянулся, прежде чем закончил. — Что случилось? Почему ты так ненавидишь слежку, что, — он снова показал на свою спальню, — ни разу не пришёл сюда. Там нет даже твоего запаха… Баки нахмурился. — Я полагал, что кто-то дал тебе моё дело. Не похоже, что это секрет, особенно после того, как ты разболтал всё на национальном телевидении. — Ну, ничего подобного, — вновь взволнованно сказал Стив. — Какое дело? — Информация, собранная обо мне ЩИТом. То, что по их мнению, было моей историей. Если ты попросишь, они дадут его тебе, я уверен. — Ну, — Стив запустил руку в волосы, — я не хочу читать чертов файл. Я… я спрашиваю тебя. Я спрашиваю тебя, — он вздохнул, стараясь успокоиться, — что случилось? Баки открыл рот, а затем закрыл его. Обычно у него не было проблем с тем, чтобы швырнуть свое прошлое в Стива, как живую гранату, по большей части надеясь уязвить или шокировать. Он использовал зверства, совершенные с ним, как оружие, давно научившись использовать всё необходимое для того, чтобы одержать верх. Этот Стив не знал даже половины прошлого Баки, того, что было сделано с ним, и что он должен был делать с другими по приказу Гидры. В первый раз Баки обнаружил, что не хочет этим делиться. Он не хотел обременять эту почти невинную версию Стива деталями о том, что можно сделать с человеком, как можно лишить человека человечности и ощущения себя. — Это длинная и неприятная история, — уклонился Баки. — Я никуда не спешу, — сказал Стив, бесстрашно встречая взгляд Баки. Он пошевелил зажатой в пальцах сигаретой. — И у меня есть целая коробка этих штук. — В первый раз ты не слишком хорошо это воспринял — предупредил Баки, надеясь, что Стив передумает. — Хорошо, — сказал Стив, отвернувшись и грубо потирая голову обеими руками, — забудь. Я просто… я просто вспомню позже. Всё в порядке. — Ты никогда не знал всей истории, — вздохнул Баки. Когда Стив сдался, он был не так счастлив, как ожидал. — Я позаботился о том, чтобы похоронить как можно больше. Стив снова посмотрел на него, голубые глаза были тёмными и внимательными. — Ты не хочешь, чтобы я знал. Либо он, либо я. — Нет. Не знаю, — признался Баки. — Честно говоря, я бы хотел вообще этого не напоминать, а я не самый заботливый человек. — Да, да, — резко заспорил Стив, сводя брови на переносице. — Никто тут не заботится обо мне так, как ты. Баки натянуто улыбнулся. — Это твои друзья, Стив. Я здесь новичок. Они были с тобой в течение многих лет, прежде чем появился я, и, поверь, я не был милым пареньком, когда мы встретились. — Ну, — сглотнул Стив и взмахнул руками, задевая ими стену. — Почему это имеет значение? Ты заботишься обо мне больше всех. О нем, о том, что я — он. И что, если ты новенький? Вы все для меня новенькие, но ты… — Стив снова сглотнул, бросив взгляд на горло Баки и отметину. — Я ничего не знаю, но у меня есть глаза. Ты был моим, и я подумал… Баки наблюдал за тем, как Стив отвел взгляд, и отнял у него сигарету. Слова повторялись в его мозгу. Он действительно больше заботился о том, чтобы вернулся старый Стив, чем о Стиве теперешнем? Он не знал этого Стива, не понимал его. Легче было думать о нём знакомыми словами, чем моделями поведения. Это вредило этому Стиву? Похоже, что да, и это была вина Баки. Он был не настолько глуп, чтобы пытаться переложить вину, когда та уже лежала прямо у него на плечах. — Мы повязаны, — подтвердил Баки, — потому что хотели, но это был старый ты. Если захочешь выйти из ситуации, когда повязан с незнакомцем, который тебе не особенно нравится… — Если я хочу? — рявкнул Стив достаточно громко, чтобы котята шарахнулись от него и убежали в гостиную. — А что насчет тебя? — До тебя я был временно повязан с другими людьми, в выборе которых не принимал никакого участия. Я знаю, каково это — быть во власти связи, которую ты не можешь контролировать. — Я думал эта, — Стив указал на собственную метку, окропляя пеплом плечо, — постоянная. Баки кивнул. — Я тоже так думал, но после… несчастного случая связь ощущается не так, как раньше. Может быть, есть что-то, о чём мы не знаем? Может быть, обе стороны должны выбрать её, а ты этого не делал. Ты просто проснулся с ней, — горечь в голосе Баки жгла горло. Он был хорошо осведомлен о том, каково это — просыпаться в замешательстве, в одиночестве и повязанным с незнакомцем. — Я знаю, каково это, поэтому не собираюсь предполагать, что ты должен вести себя как мой партнёр. Стив уставился на него, нахмурив брови. В его потемневших глазах пестрили эмоции. Одной затяжкой он докурил сигарету, указал на Баки, затем повернулся и ушёл обратно в свою комнату. Теперь, думая об этом, Баки понял, что ситуация, в которой оказался Стив, была до жути похожа на то, что пережил он сам. Во всех смыслах и целях, этот Стив никогда не выбирал связь. Должно быть было ужасно просыпаться с этой связью под коркой. Через мгновение Баки услышал щелчок зажигалки и повернулся к Стиву. Тот стоял у кровати и подносил к губам зажжённую сигарету. — У тебя очень мрачные представления о связи, — сказал Стив, глубоко затянувшись. Странно было наблюдать за его спокойствием каждый раз, когда он делал это. — Но, знаешь, если бы я был идиотом, то решил бы, что ты пришёл сюда и сказал, что у меня есть выход, чтобы от тебя избавиться. Баки склонил голову. — Я выбрал связь, — мягко поправил Баки. — Для меня ничего не изменится. — Но ты не выбрал её со мной, — сказал Стив, оглядываясь на него. — Дело в том, что, насколько я помню, я тебе не нравился. Не знаю, с чего ты взял, что не нравишься мне. Я не выбирал связь, конечно, но, — Стив покачал головой, — я не понимаю тебя. Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе. Тебе не нравится, когда я не веду себя, как он. Ты мне не доверяешь. — Я жесток, — честно признался Баки. Он видел, как Стив открыл рот, вероятно, чтобы защитить свою способность позаботиться о себе, поэтому поспешил оборвать его: — Нет, подожди. Дай мне закончить. Я очень жесток. Кроме того, по большинству навязанных мне психологических оценок я далеко за чертой социопата и близок к психопату. Старый ты знал это с самого начала и учитывал это в наших взаимодействиях. Я не хочу подпускать тебя к себе, потому что никогда не мог доверять собственным реакциям, и ты не заслуживаешь боли просто потому, что я такой, какой есть. — Когда я проснулся, — сказал Стив, — мне врал какой-то засранец, и целая куча других засранцев не хотели, чтобы я вышел из той комнаты. Я ничего не знал, кроме того, что не мог доверять им, а потом увидел тебя, — Стив указал на него сигаретой. — Ты был единственным ясным пятном во всем этом грёбаном месте. — Я помню, — пробормотал Баки, думая о том, как чувствовал себя, когда его тело застыло по команде Стива. Стив вздрогнул и отвернулся. — Да. Я подумал… — Стив поморщился. — В этом нет никакого смысла. Я знал, что ты… ты единственный, кому я могу доверять. Ты был моим, а я — твоим, и я не могу понять, почему это изменилось. Баки громко выдохнул и снова провёл по волосам рукой. — Мне понадобится сигарета, — нетвёрдо сказал он. Стив молчаливо подчинился, выдвигая ящик. Он почти до половины был набит сигаретными пачками, и он вытащил одну уже открытую и выловил сигарету. Зажав её между губ, он щелкнул зажигалкой, запыхтел и зажег её, прежде чем протянул Баки. — Я старше тебя, — сказал Баки, затянувшись и почувствовав, как дым приятно жжет легкие. Стив фыркнул. — Ты продолжаешь говорить это дерьмо так, будто оно для меня что-то значит. Баки выдохнул, пытаясь сформировать дым в кольца. Не сработало. Он пятился назад до тех пор, пока спина не уперлась в стену, а затем опустился на пол, вытянув перед собой ноги. На нем были тактические ботинки. Он инстинктивно надевал их утром, хотя и предпочитал ходить босиком всегда, когда только мог. Странно. — Я старше на семьдесят лет, Стив. Нетерпеливо жестикулируя, Стив сказал: — И? Баки позволил своим губам дернуться. Этот Стив был совершенно неузнаваем. Совершенно не впечатлен чем-то столь необычным, хоть и знал только жизнь в Башне. — Я провел эти годы в тайной организации под названием «Гидра» и превратился в идеальное оружие. При помощи их предпочтительного метода «обучения» — жестоких пыток и принудительных связей с кураторами. — О, — тихо сказал Стив. Он сел на кровать, положив руку на живот. — Эту часть ты не хотел мне раскрывать, не так ли? Баки безмятежно засмеялся. — Это далеко не худшее, что нужно знать обо мне, — он затянулся. Хорошо, что можно было чем-то занять руки и сосредоточиться на чём-то, кроме воспоминаний. — Баки, — осторожно сказал Стив, — почему ты так уверен, что это важно? Что я буду… недоволен тобой? — Гидра поимела мой организм, — сказал Баки, игнорируя вопрос. — Улучшила меня — не так сильно, как тебя, но довольно близко — и, кроме того, вызвала почти постоянные течки. В моей крови так много гормонов, что я пахну, как будто теку. Не имеет большого значения, так как они наступали каждые две-три недели. Это облегчило формирование связи, понимаешь? Гораздо легче контролировать, когда на меня давит связь. Это заставило меня… научило меня реагировать на альф определенным образом. Стив некоторое время молчал, его лицо было скрыто в тени и освещалось только огоньком сигареты. — Ненависть? — он спросил в конце концов. Баки усмехнулся. — Не думаю, что есть слово, достаточно сильное, чтобы описать то, что я чувствую, когда альфа подходит ко мне. И это не просто неприязнь, или ненависть, или что-то ещё. Я могу и причиню им боль, если у меня будет шанс, и я не чувствую из-за этого вины. Я делал это раньше и, вероятно, сделаю это снова. Ты сбиваешь меня с толку, когда приближаешься: пахнешь и выглядишь как человек, которого я знал, но ты не он. Кто-нибудь тут может тебе поведать, что я мерзок, когда сбит с толку. Но так или иначе ты не должен действовать на нервы моим инстинктам. — Хорошо, — медленно сказал Стив. — Это значит, что ты хочешь меня убить? Баки замешкался и ещё раз глубоко затянулся, прежде чем ответил. Он не хотел врать, но не был уверен, какой ответ правилен. Речь шла не о намерении или желании причинить боль Стиву, а об иррациональных, нелогичных реакциях, которые тот в нём вызывал. Баки хотел защититься от Стива, так как злился на него, и в тоже время был в ярости, потому он обещал остаться с Баки, остаться с ним несмотря ни на что, и не сделал этого. — Нет, — сказал он. — Но я боюсь, что могу. К его удивлению, Стив мрачно усмехнулся. — Это возвращает меня к мыслям, что я тебе не нравлюсь, — покачав головой, Стив отвернулся. — Хочешь, чтобы я тебя ненавидел, Баки? Потому что… я сижу здесь, пытаясь понять, что должен чувствовать, и я могу думать только… о том, что ты делаешь это, потому что хочешь, чтобы я тебя ненавидел. Баки зажал сигарету во рту, но не затянулся, раздумывая. Может быть, он хотел, чтобы Стив возненавидел его; каким-то извращенным способом доказать свой страх, что Стив не обязан был, может, вообще не должен был спускать Баки с рук все его выходки. Находясь под контролем Гидры, он жил ради мести, ради крови, которую пролил, разрывая их на части. Тогда его вёл гнев. Стив забрал у Баки часть этого гнева, и, странным образом, он ненавидел то, что так сильно в нём нуждался. Однако он выбрал Стива. Он выбрал его, и Баки не отступит от этого решения, потому что сам принял его. То, как связь изменилась после аварии Стива, то, как она приглушалась, больше не передавая эмоции, как чрезмерно громкий горн, заставило Баки думать, что связь не была столь постоянна, как он думал. Ещё Баки хорошо знал, что мог навредить Стиву, даже не желая этого. Возможно, где-то глубоко под слоями старого гнева и горечи, он верил, что Стив не до конца понимал, во что ввязывается, сходясь с Баки, и в конце концов научится ненавидеть его и его непохожесть. Если этому суждено произойти, то пусть лучше раньше, чем позже. — Может быть, — ответил Баки, немного отведя сигарету. После от его волос будет нести за километр. Стив долго наблюдал за ним, его глаза были темны и нечитаемы. Так долго, что сигарета Баки превратилась в пепел. — Ты хочешь разорвать связь? — наконец спросил Стив, его голос был спокойным и ясным. — Если бы ты мог выбирать — прямо сейчас, прямо здесь, в этой комнате — ты бы решил разорвать связь? — Нет, — для Баки это было просто. Если бы это был его выбор, он бы не разрушил связь. Он мог предложить это Стиву, но не стал бы так поступать. — Нет, я бы не стал. Стив громко выдохнул, звуча странно облегченно. — Я рад, — сказал Стив, сползая с кровати на пол напротив Баки и садясь, отражая его позу. — Правда? — Да, — твёрдо сказал Стив. — В тот момент, когда я увидел тебя, я понял: ты мой. Мне никогда не хотелось избавиться от тебя, даже когда ты ведёшь себя как придурок. Баки хмыкнул и позволил маленькой ухмылке расползтись по губам, чувствуя странное удовольствие от непоколебимости Стива. Он редко срывался на Баки, и это всегда заставляло его забыть о том, что это — признак того, что Стив не в порядке. Обычно Баки высказывал недовольство тут, как только его чувствовал. Он подсознательно ожидал, что и Стив тоже. От этого легкого, мелкого нытья было лучше; это означало, что Стив будет защищать себя. Баки это очень понравилось. — Что смешного? — спросил Стив, тень улыбки скользнула по его губам. — Ничего. Просто ты дерзок, — быстро улыбнулся Баки. — Мне это нравится. Стив закатил глаза, и Баки снова почувствовал желание улыбнуться. Дерзость. Так много дерзости. Обычно он видел это только тогда, когда Стив разговаривал с кем-то, кого ненавидел, но чувствовал, что ему нужно изобразить уважение. Или если Стив был в особом настроении. — У меня сложилось впечатление, что обычно я не слишком понятно выражаюсь, так что вот я говорю. Если мне станет лучше — или если нет, то я хочу сохранить наши отношения. Баки повернулся к Стиву. Он был удивлён и одновременно счастлив, что, даже не помня и не особо любя, Стив не разорвёт связь. Тем не менее, он был только наполовину прав: Стив не плохо выражался, просто делал это так, что Баки не понимал. — Когда мы с тобой встретились, я ненавидел тебя, — сказал Баки, вспоминая трискелион и то маленькое шоу, на которое был приглашен для выступления. — Ты был всем, что я ненавидел в альфах. Сильный, явно опасный, доминантный и, самое худшее, заинтересованный. Не то чтобы я тебе нравился. — Постой, постой, — перебил Стив. — При встрече мы невзлюбили друг друга? А как, чёрт возьми, мы повязались, с таким-то началом? Баки должен был рассказать историю по порядку, или Стив будет продолжать путаться. И, возможно, они должны были поговорить об этом неделю назад. — Я был в руках Гидры около семидесяти лет, — объяснил он. — Первые несколько их агентов ставили на мне эксперименты — как в медицинском, так и в психологическом плане, неуклонно ломая меня. После того, как не осталось почти ничего человеческого, они ввели в игру связь как способ контролировать меня. Он мог слышать, как Стив тяжело сглотнул. Баки пытался использовать общие термины, а не примеры. Он помнил, как сильно Стив отреагировал в те несколько раз, когда он подробно рассказал. Честно говоря, он не хотел слишком много думать о деталях. — Ты сбежал? — через некоторое время спросил Стив. — Да. Стив сделал жест рукой, прося уточнить. — В основном из-за их халатности. За такой большой промежуток времени они не заметили, что связи разрываются всё быстрее, и их влияние неуклонно ослабевает. Думаю, я научился подсознательно подавлять их. Потом, однажды, связь вообще не образовалась. — Что ты сделал после того, как сбежал? Баки скривил губы в пародии на улыбку. — Я охотился на них, — яростно сказал Баки, гордясь своим мстительным неистовством. — Обратил против них всё, чему они меня учили. Я выкуривал их из укрытий и убивал столько, сколько мог. — Мы тогда встречались? — спросил Стив, — когда ты… мстил? Баки покачал головой, едва замечая непреднамеренный каламбур. — Это заняло некоторое время, но я уничтожил всех важных шишек. Наверное, осталось много лакеев и отколовшихся группировок, но никого, кто мог бы ими управлять. ЩИТ был скомпрометирован. Гидра скрывалась на самом виду — работала в его структуре. Когда я открыл охоту на Пирса, на меня напал весь ЩИТ. В конце концов меня схватили и спрятали в секретной тюрьме. Они держали меня взаперти в течение трёх лет, пока не столкнулись с угрозой. Такой, что готовы были вести со мной переговоры в обмен на помощь. Ты руководил этой миссией. — Держу пари, ты был очарователен, — с сарказмом сказал Стив, достав из кармана очередную пачку сигарет. Зашуршала упаковка, тут же появились заинтересованные котята. Баки наблюдал, как Стив пытался играть с ними без игрушек. В конце концов они заскучали и предпочли компанию друг друга. Стив просто пялился на них. — Определённо не был, — сказал Баки, снова привлекая внимание Стива — теперь, когда кошки ушли; они так долго были одни и нуждались в его внимании. — И тот факт, что дерьмо хлестало в вентилятор всю миссию, от начала и до конца, не помогал. — Тогда как мы сошлись? — надавил Стив. — Я всё время провоцировал тебя, но ты никогда не поддавался. Меня это бесило до усрачки, — признался Баки. — Ты постоянно отказывался делать то, что я ожидал. Это сводило меня с ума. И ты был таким упрямым, всегда пытался сказать последнее слово несмотря ни на что. Стив усмехнулся. — Я уже боюсь слушать дальше. Эта история сильно отличается от того, что я ожидал услышать. Вытащив из пачки две сигареты, Стив засунул обе в рот. Зажигалка вспыхнула, осветив его лицо сияющим теплом. Стив запыхтел, сигареты загорелись, и он вытащил одну изо рта. Подавшись вперёд, предложил её Баки, и тот наклонился, чтобы забрать её, позволяя их пальцам соприкоснуться. — А что ты ожидал услышать? — с любопытством спросил Баки. — Я не знаю. Какую-то киношно-идеальную историю любви? — Стив нахмурился. В его голосе было замешательство. — Должна быть причина, по которой тебе настолько не нравится нынешний я. Баки покачал головой. Он любил этого Стива, просто понятия не имел, что с ним делать. — Дело не в том, что ты мне не нравишься, — медленно сказал Баки, — я просто… наплевал на все свои инстинкты и подпустил его к себе. Ты забыл всё: кто я, какой я человек, и я обнаружил, что… полагался на тебя сильнее, чем думал. Мне… это не нравится. Я никогда ни от кого не зависел. И разозлился, узнав об обратном. — Разозлился на меня, — уточнил Стив, и Баки не мог распознать эмоций в его потемневших глазах. — Я ненавижу это, — зарычал Баки, наклоняясь вперёд, слова горели огнём в его груди. — Я не должен нуждаться в тебе, а ты… — глубоко вздохнув, он отвернулся от Стива, чье выражение лица не мог понять без связи. — Его здесь нет, и я не должен в нём нуждаться. Но он мне нужен. — Вот почему ты не позволил мне уйти, — сказал Стив, в его голосе было такое удивление, что Баки снова повернулся к нему. Он всё ещё держал зажженную сигарету, однако положил руку на пол и толчком подался вперёд. Теперь тлеющий окурок лежал рядом с постельным бельём, но Баки не мог предупредить Стива, когда его глаза были такими блестящими и яркими. — Хотя я и толкнул тебя, сказал уйти, ты не мог меня отпустить. Баки кивнул, внимательно наблюдая за Стивом. Первым его инстинктом было ответить на вызов в языке тела Стива, но он подавил это чувство. Этот Стив доказывал, что он не угроза, что не хотел быть угрозой. Баки вдыхал сигаретный дым и не шевелился, расслабляя руку. Просто наблюдая; давая Стиву преимущество сомнения, которое не дал бы никому другому. Тишина между ними затянулась, и Стив наконец откинулся назад, но не дотянулся до Баки, и ужасное напряжение соскользнуло с его тела. Стив засунул сигарету обратно в рот, запыхтел так, что она полыхнула в тёмной комнате, и спросил: — Так почему же ты ненавидел меня, когда мы впервые встретились? Баки чувствовал, что оставшаяся часть напряжения, с которой он борется, отпадает. Вновь поднеся сигарету к губам, он задумался и начал свою историю с начала. — Ты был упрямым, продолжал давить, спорить о каждой мелочи, — Баки замолчал, чувствуя, что разочарование тех первых дней возвращается с удвоенной силой. Боже, он так сильно хотел придушить Стива. — Но ещё был справедлив. И ты уважал меня. Я мог видеть это, и это… это заставило меня смотреть на тебя по-другому. — Как? — Как будто ты можешь быть настоящим человеком. Стив засмеялся — В отличие от?.. — Альф, — закончил Баки. — Для меня это было очень важно, видеть в тебе не твой второй пол. — Значит, мы тогда влюбились? Баки фыркнул и покачал головой. — Едва ли. Мы заразились странным вирусом, который почти превратил нас всех в монстров, а затем получили дозу экспериментального лекарства. После того, как оно сработало, оказалось, что вирус задерживал твой гон, так что он начался в полную силу, пока мы всё ещё были в карантине. Мы трахались; я использовал твои отпечатки пальцев, чтобы сбежать от медицинской службы и их опеки. О, и я не знал, что ты временно повязал меня. Стив уставился на Баки, его сигарета замерла на полпути ко рту. — Это ужасная история! На этот раз Баки искренне засмеялся. — Думаю, что позже стало ещё хуже. Стив потёр лицо рукой. — Как всё могло стать ещё хуже? — Ты выследил меня. Оглядываясь назад, я понимаю, что ты просто хотел предложить мне место в команде, но тогда мне казалось, что ты просто доказываешь, что можешь легко меня найти. Это заставило меня убежать так далеко, как было возможно. — Поскольку ты здесь, я предполагаю, что в конце концов ты вернулся, — Стив вытянул ноги, и Баки не мог не скользнуть взглядом по перекатывающимся под кожей мышцам бёдер. Он хотел к ним прикоснуться. — Почему? — В частности, из-за твоей безумной идеи прямо по национальному телевидению шлепнуть Конгресс по лицу моим незаконным заключением в ЩИТе. Я это уже упоминал? — Три раза, — ответил Стив. — Хорошо, значит ты это не забудешь, — согласился Баки. — Да, — произнёс Стив, растягивая слова, — у меня такое чувство, что с тобой невозможно что-то забыть. Баки притворился, что не слышал комментария. — Итак, я встретил Майкла; он дал мне пинка под зад, чтобы вернуться, и я это сделал. — И мы повязались? — спросил с улыбкой Стив. — Нет, — сердито ответил Баки, вспоминая то время. — Ты продолжал настаивать на свиданиях. Они не были так уж плохи, но ты продолжал отказываться от секса, и это было чертовски неприятно. Стив многозначительно посмотрел на Баки. — Зачем мне отказываться от секса с тобой? — Не спрашивай меня! Насколько я знаю, это было какое-то наказание или типа того. Стив развёл руки, сбитый с толку. — Как, чёрт возьми, нам удалось повязаться? — Я думаю, мы сорвались, — с улыбкой ответил Баки. — Сорвались, — покачал головой Стив, наполовину улыбнувшись губами. — Могу это предоставить. — Пепельница? — Вот, — Стив вскочил и взял стеклянный квадрат с несколькими сигаретными окурками, томящимися внутри. Баки бросил в неё свою сигарету и вздохнул. — Я понятия не имею, почему ты это делаешь, — пожаловался он. — От никотина нет никакого толку, от нас просто начинает нести. Стив засмеялся. — Что смешного? — спросил Баки, наблюдая, как футболка Стива растянулась на его груди. — Мне только что пришло в голову, что ты, по своей сути, сердитый человек, — весело ответил Стив, всё ещё усмехаясь. Баки, приподняв бровь, склонил голову набок. — И это забавно? — Ну, — сказал Стив, выхватывая собственную сигарету, — я думал, что ты так недружелюбен и зол на меня из-за того, что случилось. Какое облегчение знать, что это просто твоя суть. Баки покачал головой. — Ну ты и кадр, — пробормотал он, подтянув ноги и поднявшись. — Баки, — позвал Стив, наблюдая за ним тёмными, задумчивыми глазами, — то, что ты сказал о принудительной связи… — на этот раз Стив нервно облизнул губы. — Это требовало… — Секса, — прервал Баки, также пристально наблюдая за ним и задаваясь вопросом, на что нацелился альфа. Стив яростно нахмурился, выражение его лица было устрашающе знакомым и всё же чужим. — Изнасилование, — твёрдо сказал он, свирепо и зло. — Это был не секс. Каждый раз, когда Баки видел ярость Стива, как его альфа готовился сражаться с людьми, которые уже были мертвы, то чувствовал себя странно. У него будто что-то сжималось и разбухало внутри, и ему это не нравилось. Значила ли что-то та же самая реакция от этого Стива, который совсем его не знал? — Я никогда не сопротивлялся, Стив, — тихо сказал Баки. — Это не было пыткой. Глаза Стива вспыхнули. — Но так и было. Глядя в сторону, Баки пожал плечами. — Это произошло, я выжил. Давай двигаться дальше. Стив открыл рот, но вздохнул и кивнул. Вместо того, чтобы сказать, что было у него на уме, он отвернулся, нервно потирая ладонями бёдра. — Если с тобой это случилось столько раз, — Стив посмотрел на Баки, неосознанно обнажая горло. Этот жест был знаком и вызывал беспокойство — парень даже не знал, почему это делает. — Как мы с тобой?.. Стив смутно махнул рукой на пространство между ними. — Занимаемся сексом? — прямо спросил Баки. Стив немного покраснел, но решительно сжал челюсти и встретил взгляд Баки. — Да. Как это работает? В смысле, я, — Стив указал на своё тело; на большое, мощное тело, — выгляжу угрожающе. Баки пожал плечами, но улыбнулся, глядя на вышеупомянутое тело. — Просто потрясающе, — протянул Баки, наклоняясь так, чтобы волосы упали на глаза. — И часто. Румянец на щеках Стива потемнел. Однако это было не смущение. Красные пятна покрыли его лицо и шею. Это означало, что Стив заинтересован. — Нет, эм, я имел в виду… — вздохнул Стив и застенчиво потянулся к волосам. — Может быть, я не должен спрашивать, но когда я… В последний раз, когда я прикасался к тебе, и ты запаниковал? Это из-за меня или… твоего прошлого? Баки уставился на Стива, на его знакомое тело, и задался вопросом, была ли инстинктивная реакция на атаку вызвана чем-то столь простым, как непривычное поведение. Сейчас он осознал, что Стив всегда старался прояснить свои намерения, прежде чем прикасался к Баки. И хотя Стив часто трахал его сзади (Баки нравились угол и глубина проникновения), он никогда не начинал ничего сексуального, приближаясь сзади. Баки даже не понимал, что делал это, что сознательно берёг его, пока Стив не исчез. И теперь Баки злился на свою выучку и благодарил Стива за то, что никогда не затрагивал эту тему. — Да, — решил Баки. — Знаешь, это могло быть очень хорошей причиной. — Итак, эм, — Стив потер шею, — не возражаешь, если я попробую прикоснуться к тебе снова? Нет, не для секса. Я просто… — Стив покраснел сильнее, на этот раз смущённо. — Я действительно хочу прикоснуться к тебе, хотя бы к твоей руке, или… к чему угодно. Баки всегда хотел прикоснуться к Стиву, и ему нравилось, когда Стив прикасался к нему; он никогда не хотел, чтобы Стив останавливался. Даже Наташа ранее выволокла его из комнаты, схватив за футболку, а не за руку, потому что ему не нравилось, когда его трогали люди. Кроме тех немногих, которых он подпустил. Стив был самым важным из них, и Баки скучал по его прикосновениям. — Не двигайся, — предупредил Баки, придвигаясь к сидящему альфе. Добравшись до ног Стива, Баки подтолкнул их ступнёй. Стив нахмурился, но сдвинул колени, и через мгновение Баки одним плавным движением оседлал его. Затем придвинулся, прижав колени к бедрам Стива. Поза была на удивление удобной. А лучше всего, что так он имел контроль над центром тяжести Стива, мог почувствовать, если тот неожиданно пошевелится. Руки Стива были у него на виду, и у Баки было преимущество, благодаря которому привычное, возникающее от близости альфы нервирующее ощущение ползущего по спине холодка ушло. — Всё хорошо? — так и не пошевелившись, спросил Стив. Баки прикоснулся кончиком языка к верхней губе и положил руки на широкие плечи Стива, наслаждаясь их теплом и под ладонями. — Да, — сказал Баки, прочистив горло. — Да. Прикоснись ко мне. Стив медленно поднял руки к бедрам Баки. Ему захотелось зарычать, однако он просто позволил пальцам Стива коснуться пояса, затем подола футболки, а затем — кожи. Дыхание моментально сбилось. Прошло так много времени с тех пор, как Стив трогал его. Он привык ощущать Стива каждое утро, каждую ночь — ну, большую часть времени — и так долго был этого лишён. — Ты так хорошо пахнешь, — сказал Стив, выглядя беспомощным и сбитым с толку. — Как кто-то может пахнуть так хорошо, как ты? Скользнув руками дальше под футболку Баки, Стив прижал их к бокам, а затем завёл за спину. Тихо вздохнул, потирая ладонями линию позвоночника Баки, ведя ими вдоль лопаток, а затем снова вниз. Прикосновение было таким тёплым, и Стив выглядел таким… счастливым. — Ты невероятен, — почти мечтательно сказал Стив. — Я капризный, у меня есть шрамы, меня не волнуют люди и дерьмо, которое с ними происходит, — предупредил Баки, нависая над ним. Его волосы почти касались лица Стива. — Прекрасный, — сказал Стив, не отрывая взгляда от губ Баки. — Прикоснись, — приказал Баки, преодолевая последние несколько дюймов и позволяя их губам соприкоснуться. Он поёрзал и опустился прямо на колени Стива, прижав его своим весом. Приблизившись к его губам, Стив замешкался. Он явно не знал, что делать, и Баки зарычал. Однако Стив отреагировал на звук собственным низким рыком, от которого Баки задрожал. Звук был так знаком, так приятно было вновь его слышать. Он открыл рот, облизывая губы Стива, и альфа притянул его к себе, раскрыл языком губы и проник внутрь. Теперь он больше не стеснялся. Баки застонал в поцелуй, обеими руками зарывшись Стиву в волосы и осторожно потянув за них. Они были так близки; плотно прижавшись друг к другу телами, они тёрлись друг о друга, когда Баки слегка покачивался на коленях Стива. Поцелуй углубился, оба жаждали и жаждали другого. Одна из рук Стива заскользила по рубцам на спине Баки в месте соединения металлических пластин с кожей. Другая оказалась на правой груди Баки, лапая его сосок. Так приятно было снова чувствовать прикосновения Стива, его руки на коже, его тепло. Баки ощущал покалывание в чувствительных, припухших от поцелуя губах. Было ясно, что Стив хотел секса. Баки чувствовал его твердеющий, настойчиво прижимающийся к промежности член. Его желание было безошибочным. Часть Баки хотела этого, хотела поддаться желанию. Большая, более недоверчивая часть звучала как сигнальные колокола. Это был не его Стив. Не тот человек, которого он знал, которого выбрал и которому доверял. Как бы он ни ненавидел это признавать, секс не всегда решал их проблемы. Баки разорвал поцелуй и впился пальцами Стиву в волосы, когда тот вновь потянулся к нему. — Хватит, — хрипло сказал Баки. Губы Стива были влажными и припухшими, горячечное дыхание касалось кожи. — Баки, — заскулил Стив, и Баки вздрогнул. Те, кто заявляли, что альфы не скулят, просто никогда не слышали Стива. От этого греховного звука поджимались пальцы ног. Покачав головой (в основном, чтобы очистить разум), Баки сказал: — Мы не можем, — и отстранился от Стива. Но не встал, оставшись сидеть на его ногах. — Хорошо, хорошо, — сказал Стив, затаив дыхание, его руки замерли под рубашкой Баки, но не сдвинулись. — Никакого секса, но… тебе обязательно уходить? Мы можем пойти в гостиную? Я могу… просто сидеть рядом с тобой? Баки вгляделся в глаза Стива, пытаясь оценить, что будет лучше для альфы. Побыть одному и остыть, либо же остаться рядом с Баки, как он просил. — Я голоден, — признался он. Еда не была для него высоким приоритетом последние несколько дней, и желудок Баки жаловался на отсутствие средств к существованию. У Стива непонятно из-за чего поднялось настроение. — У меня есть кассероль с тунцом, — радостно сообщил он Баки. Баки нахмурился. Пища, приготовленная Стивом в его нынешнем состоянии, вызывала подозрение. — Кто её приготовил? Стив помрачнел, когда признался: — В основном Майкл. На этот раз Баки ощутил прилив сил. Он сможет съесть всё, что приготовил Майкл. — С этого надо было и начать. Этот человек из семьи поваров. Он умеет готовить. — Так ты останешься? Баки кивнул. — Да. Я не смогу спать здесь, даже с отключенным наблюдением, но пока я останусь. — Могу я узнать, почему? — На моём этаже оборудование для наблюдения не выключено. Оно удалено. Полностью. Его нельзя включить. — Вау, ты действительно параноик, — сказал Стив, приподняв бровь. — Я провел более семидесяти лет в клетке без какой-либо конфиденциальности, — мягко сказал Баки, — я не собираюсь идти на компромисс. Стив нахмурился. — Даже… почему ты мне не сказал? — Сказал что? — Что тебе не понравилось здесь из-за, — Стив махнул рукой на потолок. — Ты должен был сказать мне. Баки, — категорично произнёс он, — я думал, что это из-за меня. Ты не сказал, почему. Баки растерянно нахмурился. — Я никогда не говорил, что не хочу жить с тобой на этом этаже. Стив долго смотрел на него. — Ты вёл себя так, будто ненавидишь меня, продолжал говорить — всем остальным — что я не веду себя как он. Ты не хотел, чтобы я прикасался к тебе, и я понятия не имел почему, и тебе не понравилось здесь. Со мной. Баки нахмурился сильнее. — Я обычно делаю всё возможное, чтобы убить людей, которых ненавижу. Фьюри — единственное исключение, потому что я считаю, что он так или иначе сам себя угробит, и мне нужно только подождать ублюдка. — И как я должен был об этом догадаться? — раздражённо спросил Стив. Баки заворчал, слегка поёрзав. — Я никогда не говорил, что ты мне не нравишься, — слабо защищался он, — или что я тебя ненавижу. И я сделал все, чтобы не навредить тебе, — Стив вскинул брови. Обе. — …физически, — пояснил Баки. Он злился из-за того, что Стив его не понимал. Как будто Стива нужно было учить снова, и снова, и… блядь. — Ты очарователен, — с любовью сказал Стив, — и великолепен, но ты должен дать мне передышку. Иногда ты говоришь слишком много, а иногда вообще молчишь. — Я думал, что даю тебе передышку, — раздраженно сказал Баки, указывая на расстояние между их телами. Он не мог представить большего дара, чем личное пространство. Только твоё, нетронутое другими место — самое спокойное, самое расслабляющее, что мог себе представить Баки. — Хм, — Стив закатил глаза, — за исключением того, что всё это случилось до того, как я понял, почему ты расстроен и как это исправить. Нахмурившись, Баки положил руки Стиву на шею и вернулся к плечам. Заявление было не совсем правильным. Стив не мог всё исправить и особенно — свой разум, и он не мог исполнить обещание, которое его старая личность дала Баки. Он ещё не был уверен, хочет ли рассказать этому Стиву о беременности или нет. Он не был уверен во многих вещах. Ребёнок — единственное, что он никогда не считал возможным. Опять же, если Стив не вернётся, если не станет тем, что раньше, Баки придётся попытаться. — Если не видишь, как мой кулак летит тебе в лицо, то можешь быть уверен: ты меня не разозлил, — уступил Баки. — Чушь собачья, — заворчал Стив. — Ты не ударил меня ни разу за все время, что я тебя злил. Ты бросил меня в стену — очень четкий сигнал, кстати, — но не бил. — Я понятно выражаюсь, — настаивал Баки. — Если под «понятно» ты имеешь в виду «не понятно», то конечно. Баки проигнорировал комментарий Стива. — Что заставляет тебя думать, — медленно сказал Баки, — что с прошлым тобой мы общались лучше? — он неопределённо махнул рукой на пространство между собой и Стивом. — Это? Серьёзно, это своего рода стандарт для нас. Ты задаешь мне вопросы, которые я не понимаю. Я отвечаю и только раздражаю тебя. — Ясно, — сказал Стив, раздражение вернулось к нему прежде, чем Баки успел хоть бы об этом упомянуть. — Баки, я не он. Меня не волнует, как хорошо ты ладил с ним. Ты можешь сделать это для меня? Я стараюсь, но я не могу… я борюсь в одиночку. — Поэтому я и вернулся, — быстро ответил Баки. — Поэтому я и отдал тебе котят, чтобы ты не был один. На этот раз руки Стива вновь скользнули к спине Баки, поверх футболки. Нахмурившись, он сидел, глядя на губы Баки. Такое лицо делал Стив, когда слишком много думал о том, какой ответ будет правильным, однако Баки не был уверен, как этот Стив смог этому научиться. — Так мы можем сделать это вместе? — наконец-то спросил Стив. — Если сможешь поговорить со мной о том, что тебе нужно, — согласился Баки, — и мне не нужно снова слышать об этом через Майкла или Сэма. Морщина между бровями Стива не исчезла. — Я не знал, что делать, — мягко сказал он. — Ты был так зол на меня; ты всегда казался таким злым. — Я не злился, — возмутился Баки. — Я не… я не думаю, что когда-либо по-настоящему злился на тебя, — продолжил он. — Я не доверяю словам; они слишком лёгкие, они ничего не стоят. Я предпочитаю действия, физичность, потому что это чего-то стоит. Это риск. Не так-то просто врать действиями. Стив открыл и закрыл рот. На его лице была беспомощность. — Я не знаю, как с тобой разговаривать, — сказал Стив, уронив руки вниз. — На кухне я понял, что ты хотел, чтобы я ушёл, но не понял, почему и когда мне возвращаться. Поэтому я пошел к Сэму. Когда ты сбросил меня с Майкла, я хотел уйти. Это… мы чуть не подрались. Я не хочу драться с тобой, Баки. Баки откинулся назад, задумчиво глядя на Стива и наблюдая, как Стив наблюдает за ним. Бёдрами он крепко сжимал ноги Стива. В такой позиции у него были рычаги давления и способность оценивать уровень напряжения в теле Стива гораздо лучше, чем просто глядя на него. — Ты что-то скрывал, — обвинил Баки. — Утаивал свои чувства, пытаясь сохранить дистанцию, — Баки сжал коленями ноги Стива. — Мне это не понравилось, — он облизнул губы. — И я хотел посмотреть, могу ли… — Баки замолчал. Он не был уверен, что вообще должен закончить эту мысль. — Можешь что? — вкрадчиво подсказал Стив. — Могу ли я спровоцировать тебя на насилие, — признался Баки. — Я хотел посмотреть, где сейчас твоя грань. — Почему? — потребовал Стив, откинувшись назад и прижимаясь спиной к кровати. На его лице была смутно написана боль, но Баки и так знал: Стиву больно. — Зачем ты это сделал? На мои чувства тебе плевать? — Я ничего не мог поделать, — признался Баки, не пытаясь изменить расстояние между ними. — Это всё, что я знаю. Оценивать. Распределять людей по категориям. Угроза или не угроза. Ты… ты — проблема. Ты слишком сильный, слишком большой, слишком… жизнерадостный. Ты — угроза. Но, — Баки снова облизнул губы, а затем прикусил. — Я не хочу, чтобы ты был одним из них, — он посмотрел вниз на широкую грудь Стива и резко выпирающие под футболкой мощные бицепсы. — Я не знаю, как с этим бороться. — Я правда надеюсь, — хрипло сказал Стив, — что ты не думаешь, будто это делает его лучше. Я знаю, — его руки, наконец, приподнялись, ложась на плечи Баки, — что люди причинили тебе боль. И я не знаю, как другой я справлялся с этим. Но я? Мне больно от того, что ты сделал. Я думал… Нет, я ожидал, что ты позаботишься обо мне, в то время как для тебя было важнее собрать данные. Горечь последнего слова озадачила Баки, но вся фраза была настоящим сюрпризом. Стив не пытался уладить проблему Баки, он не игнорировал свою собственную боль. Он противостоял Баки, и это задевало, но, в конце концов, Баки решил, что лучше так. Это давало ему ясную картину того, что происходит, Стива невозможно было неправильно понять или задаться вопросом о том, что он упустил. Впервые Стив был ему понятен. — Извини, — тихо сказал Баки. Слова были слабым утешением, так как он редко извинялся. Стив никогда не ожидал, что он извинится, и от этого Баки захотелось извиниться. Пусть даже у этого Стива не будет тех знаний. Он не хотел причинять ему боль, но Баки редко размышлял над собственными эмоциями, как и над эмоциями Стива. Даже если должен был знать лучше. Нужно было подумать о чувствах Стива, прежде чем позволять инстинкту взять верх. Теперь он понял, но было уже слишком поздно. Руки Стива скользнули вниз по рукам Баки, мягко потирая их. Тот сдвинулся, опираясь всем весом Стиву на ноги, заставляя альфу чувствовать его, радуясь возвращению контакта. Даже с этим Стивом, он знал, что это означает: его альфа не злился на него. — Ты единственный, кому я доверяю, — прошептал Стив. — Что я могу сделать, чтобы ты поверил мне? Баки слабо засмеялся, прислонившись к Стиву и положив ладони ему на плечи. — Ты единственный, кому я доверяю, — тихо сказал Баки. — Даже когда считаешь меня угрозой? — спросил Стив, подняв руку к щеке Баки и проведя пальцами по шее. — Даже больше, чем Наташа? Баки моргнул. — Наташа — твой друг, а не мой. — Правда? — настала очередь Стива удивлённо моргнуть. — Но ты всегда уходишь с ней, а она всегда… врёт мне. — Она Чёрная Вдова, — сказал Баки, подаваясь навстречу прикосновению Стива. — Их создали воплощением шпиона. Она ничего не может поделать, так же, как я не могу перестать оценивать опасность каждого человека, которого встречаю. Так нас создали. Я иду к ней только потому, что она самая безжалостная тут после меня. Мы понимаем, что это означает: нужно что-то сделать, и нет необходимости возлагать это на кого-либо ещё из твоей стаи. Особенно сейчас, когда на нас напали, и мы понятия не имеем, кто и зачем. — Я не знаю, что такое Чёрная Вдова, — медленно сказал Стив, — и мы ушли от темы, но… разве она тебя не понимает и не присматривает за тобой? Баки покачал головой. — Она любит тебя. Она сделает всё для тебя. Она помогает мне только потому, что ты попросил её за мной приглядывать. — О боже, ты всегда такой упрямый? — выпалил Стив. — Это правда, — настаивал Баки. — Она была одним из первых членов твоей стаи. Она тебя обожает. Она не допустит, чтобы со мной что-то случилось из-за нашей связи. — Его, — почти рассеянно поправил Стив. — Она его обожает. — В любом случае, это не из-за меня, — снова надавил Баки. Стив долго молчаливо смотрел на него, а затем опустил руку, крепко сжав плечо Баки. — Внезапно твой комментарий о нашей вязке из явного разочарования начинает иметь гораздо больше смысла, — Стив хмыкнул, закатил глаза и опустил руки обратно на бёдра Баки. — Итак? Как мне перестать быть для тебя угрозой? Баки поморщился. Он всё ещё не был уверен, как относиться к тому, что Стив так явно хочет его, совсем его не зная. — Если у тебя есть какие-либо сексуальные намерения по отношению ко мне, то прежде, чем ко мне прикасаться, убедись, что я знаю, что ты планируешь сделать, — признался он, чувствуя странный стыд за эту слабость. — Не пугай меня, как на кухне. И… прекрати лапать мою шею. — Это я могу, — легко сказал Стив, — и буду продолжать пытаться поговорить с тобой, и ты ведь дашь мне право сомневаться, если всё снова пойдёт боком? — Я даю тебе привилегию сомневаться, именно поэтому я сейчас не допрашиваю Майкла, собирались ли вы двое трахаться, когда пришли мы с Наташей. Стив запутался. — Ты об этом подумал? Баки, нет, клянусь. Мы не собирались. Майкл классный, но он не ты. — Майкла привлекают альфы, — настаивал Баки, — и вы двое были ужасно близки. — Баки… — Но я даю тебе преимущество сомнения, — добавил Баки, останавливая эту тираду до того, как она началась. — Поэтому Наташа сейчас допрашивает Майкла. Стив закатил глаза. — Баки, он — не ты. Я хочу тебя. Баки опустил взгляд. — Ты ещё недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы хотеть, — тихо сказал он, — но я готов подождать. — Хорошо, — несколько запутанно согласился Стив. — Подождем, пока я тебя узнаю. Баки кивнул. — Теперь еда? Улыбнувшись, Стив позволил своим рукам вновь скользнуть на бёдра Баки. — Теперь еда.