Ложный жар

Учитывая, сколько Тони отвалил этим врачам за мизерную работу, было удивительно трудно убедить хоть одного сделать Капитану Америке спинномозговую пункцию. Тони не был уверен, почему: потому что это был Капитан Америка, потому что парень Капитана Америки наводил на них ужас, или потому что он выбросил деньги на ветер, наняв лучших чёртовых докторов, и они просто должны были знать все. Это не работа Тони, и ему за неё даже не платили. Как только он вдался в мучительные подробности своей теории, то, наконец, убедил одного врача согласиться на эту процедуру. Единственная проблема состояла в том, что никто не хотел заходить в палату Капитана Америки. — Почему? — спросил Тони белокурую медсестру в розовой униформе. — Это Скайуокер? Или Кэп снова врубил альфу? — Нет, — медленно сказала медсестра, румянец начал ползти по её шее. Ха, интересно. — Я просто не думаю, что разумно беспокоить их, мистер Старк. — Оттуда раздавались крики, — не отрываясь от планшета, сказала Джеки, старшая медсестра с невероятными косичками, которые свисали до самой задницы, — но Джанин думает, что они занимаются сексом. — О. Тони посмотрел на Джанин, на Джеки, на дверь и снова на медсестёр. С одной стороны, он не хотел видеть задницу Барнса. С другой стороны, он не хотел, чтобы Барнс оторвал ему голову за то, что он увидел задницу Кэпа. В третьих — и ладно, эта метафора не в тему — ему действительно нужен был этот образец. Кого он обманывал, наука всегда на первом месте. Подойдя к двери, Тони с силой постучал и просунул голову внутрь как раз вовремя, чтобы увидеть, как один стекает с другого, как вода с масла. Тони не успел разглядеть голую задницу Стива, но был достаточно умён, чтобы не смотреть и не комментировать (хотя магия больничных рубашек на завязках заставила его усмехнуться). Барнс был странно милым в последнее время, и он не собирался испытывать удачу, особенно когда хотел воткнуть гигантскую иглу в спину Стива. — Что? — рявкнул Барнс. — Одну секунду. Тони нырнул обратно в коридор, схватил из лотка вышеупомянутую иглу и снова вернулся в палату. Стив уже поднимался с кровати, но застыл в тот момент, когда взглянул на объект в руках Тони. Даже завернутая в пластик, это явно была огромная игла. — Нет, — Стив умоляюще посмотрел на Барнса, и Тони действительно ощутил вину. Чуть-чуть. — Баки, нет. Баки выглядел не так сексуально, когда перевёл взгляд с огромной иглы на Стива, а затем снова на неё. — Извини, Стив, — поёжившись, сказал Баки. — Тони мне кое-что объяснил. Это может быть полезно. Стив закрыл глаза и глубоко вздохнул, но просто кивнул. Это немного удивляло — и это главная причина, почему он первым вошёл в дверь. Тони ожидал, что придётся в буквальном смысле драться, учитывая, как Стив относился к этим тестам. — Ну, это было легче, чем ожидалось, — весело проговорил Тони. Повернувшись, Тони положил иглу обратно в лоток и посторонился, чтобы дать дорогу доктору и медсестрам. Последние сразу же начали подключать Стива к различным машинам, в то время как первый начал готовиться к процедуре. — Ложитесь на бок, Капитан, — спокойно проинструктировал доктор. — Мы собираемся попробовать ввести анестезию, но с вашим метаболизмом, вероятно, она не слишком хорошо сработает. Это… скорее всего будет немного болезненно. — Но я уверен, что она сработает, — быстро вставил Тони. — Я бы не просил тебя об этом, если бы не был уверен. Вот почему мы не сделали это раньше. Баки ходил вдоль дальней стены, как зверь в клетке. Тони оглянулся на персонал, окружавший Стива со всех сторон, и понял, что он никак не сможет подобраться к своему парню. Учитывая, насколько несчастным будет Стив, не стоит держать его в стороне. — Эй, найдите место для бойфренда. Это некрасиво. Медсестры переглянулись, но расступились, освобождая место Барнсу. — Общаешься с больными ты отвратней некуда, — заворчал Стив, но протянул руку Терминатору ещё до того, как женщины ушли с пути. — Но ты всё равно меня любишь, — заявил Тони, наблюдая за тем, как Баки ложится рядом со Стивом у изголовья кровати. Баки зарычал, и Тони рассмеялся, потому что это было в лучшем случае по-детски. Баки был способен на куда большее. Тем не менее, ближайшая к нему медсестра вздрогнула, и Тони сделал заметку найти замену Джанин. В Башне не место медицинскому персоналу, который так легко напугать. Тони не нужно было стоять рядом со Стивом, потому он отошёл в угол и наблюдал оттуда. Так у него будет образец как можно быстрее, хотя то, что должно произойти, его и не радовало. Стива заставили свернуться в плотный клубок, и Тони был поражён тем, как навис над его головой Барнс. Металлическая рука щелкнула, затрещала, и Тони понял, что Стив сжал её так сильно, что Барнсу пришлось перекалибровать её, чтобы выдержать давление. Что бы Барнс ни шептал, Тони не мог расслышать, но видел, как он гладит голову Стива. Это было… удивительно нежно, особенно от Барнса и особенно при свидетелях. Тони чуть ли не впервые видел, чтобы Барнс вёл себя как примерный омега, и всегда эти разы объединяло одно: Стиву нужна помощь. Тони должен был признать, что, может быть, только может быть, недооценил мрачного, молчаливого отморозка. Если он был рядом, когда Стив нуждался в нём, и тот был счастлив, ничто другое не должно иметь значения. *** Майкл дремал, застряв в мягком, тёмном состоянии между пробуждением и сном. Он был совершенно расслаблен, тело таяло в мягкости кровати, он смутно слышал звук воды в душе. Единственная причина, по которой он не ушёл — он ждал своей очереди в ванной. В этот момент он не был уверен, что действительно сможет встать. Он чувствовал себя слишком хорошо, чтобы беспокоиться об этом. Жизнь была хороша. Жизнь станет ещё лучше, когда Наташа присоединится к нему в постели. Чистая или нет, она будет у него в постели, в его руках. Майкл вздохнул. Да, жизнь была очень хороша. Дверь открылась, и у него ушло мгновение, чтобы понять, что это не дверь ванной. Никакого света, и он всё ещё слышал шум воды, но кто-то вошёл. Медленно скидывая сон и пытаясь приглушить страх, он повернулся взглянуть, кто присоединился к ним. Неуклюжая, тёмная фигура была всего лишь пятном ещё более глубокой тьмы, которая подползала ближе. Как только он собрался запаниковать, немного света просочилось из-под двери ванной — достаточно, чтобы осветить Баки. Полностью одетый (в джинсы, куртку и ботинки), он, должно быть, просто пришёл с улицы. — Баки? — пробормотал Майкл, моргая и смотря на крупного мужчину, что сейчас стоял у его кровати. Баки не ответил и поставил колено на край кровати. Просевший матрас и скрип пружин окончательно разбудили Майкла. — Что ты делаешь? — спросил он, озадаченный поведением Баки. Баки опять не ответил, просто потянулся к Майклу и начал передвигать его. Он толкал ноги Майкла под одеялом, пока тот не растянулся по простыням, а затем продолжил карабкаться на кровать. Как будто хотел присоединиться к нему. — Баки! — прошипел Майкл, уворачиваясь от него, а потом снова потребовал: — Какого чёрта ты делаешь? Баки невозмутимо ответил: — Я пришёл обниматься, — Майкл отполз подальше, но Баки последовал за ним, намереваясь обниматься, и, по-видимому, убить Майкла. Сжимая простыни, Майкл подтянул их до подбородка, внезапно с ужасом осознав, что под ними он голый. Как бы глупо он ни выглядел — пародия на девственницу в брачную ночь, — он не мог позволить Баки прикоснуться к своей коже. — Я голый! — он пытался шипеть, но его голос хрипел и срывался. — Ты не можешь обниматься со мной! Баки пожал плечами и потянулся вперёд, Майкл продолжил отползать. Это было как плохой танец. Баки двинулся вперёд, Майкл двинулся назад. Кровать была слишком маленькой. — Меня это не смущает. — Тебя, по-видимому, и моя смерть не смутит! Баки закатил глаза. — Наташе наплевать. Сердце Майкла втиснулось в горло, страх и истерический смех боролись за господство. — На что мне плевать? — спросила Наташа. Свежая после душа, с влажными волосами и в чёрной атласной пижаме. Майкл не слышал, как она открывала дверь. — Что я обниму Майкла, — сказал Баки, не утруждая себя даже взглядом на стоящую в дверях ванной Наташу. Она устало зевнула. — Если ты подвинешься и отдашь мне мою сторону кровати, я не против. — Хорошо, — легко сказал Баки, подаваясь назад. Как будто они планировали это. Наташа подошла к Майклу и пихнула его на середину кровати, будто он весил столько же, сколько подушка. Было бы забавно, если бы она не пихнула его прямо навстречу Баки Майкл втемяшился лицом в подушку и запутался конечностями в простынях. Чьи-то руки помогли ему выпутаться. Когда он понял, что руки принадлежали Баки, то снова вскрикнул и рванул, упираясь в спину Наташи. — Прекрати меня убивать! — завизжал он, и, по крайней мере, Баки на мгновение остановился и моргнул. — Я не причиню тебе вреда, — Баки казался озадаченным, смотря на Майкла и, вероятно, пытаясь выяснить, настолько логично обниматься с ним, пока в его постели Наташа. — Баки, я голый, — подчеркнул Майкл. — Я только что занимался сексом. — Рад за тебя, — пробормотал Баки, очевидно, не слушая его. — Баки, — Майкл ненавидел резкость в своём голосе, но Баки должен был услышать его. — Если ты коснёшься меня, я умру. — Ой, да брось, — Баки сел на пятки и встретил его взгляд. Уже что-то. — Ты не умрёшь только потому, что я прикоснулся к тебе, — Баки потянулся к Майклу с другой стороны, где Наташа скатала свою подушку в плотный рулон, на котором предпочитала спать. Похоже, её не беспокоили ни Баки, ни сама ситуация. — И Нат здесь, так что не решит, что ты ей изменял. Майклу нужно было выпить. Много и чего покрепче, может быть, с большим количеством ликера. Или здравомыслия, если здравомыслие можно было купить в магазине. Тогда бы он попросил Баки выпить его и никогда бы больше не беспокоился о том, что его убьют. — И что, по-твоему, Стив об этом скажет? Баки фыркнул. — Я не буду заниматься с тобой сексом. Я просто пришёл обниматься. Мне нужна практика. — Мне нужен алкоголь, чтобы разобраться с тобой, — пробормотал Майкл, потому что Баки действительно не понимал. Что ещё хуже, Майкл не ожидал, что Нат будет настолько побоку эта сцена. — Сядь там, не трогай меня, и я объясню. Только когда Баки сел на пятки, он продолжил. — Прикосновение ко мне будет означать мой запах на тебе, везде, потому что альфы производят различные феромоны во время секса. Стив почувствует их запах. Он почувствует их запах и подумает, что я трахнул тебя, а потом что, по-твоему, он сделает, Баки? Твой альфа, у которого нет воспоминаний и который действует на инстинктах, подумает, что я бросаю ему вызов, а потом придёт сюда и примет этот вызов, и я умру. — Я объясню… — Нет, Баки, не объяснишь, потому что он тебя не услышит. Есть доказательство — мой запах, и он будет громче, чем твои слова. Наши носы не такие, как ваши. Запах сильнее, важнее. Нам трудно не следовать ему, не слушать его, а Стив сейчас не слушает разум. Ты прикасаешься ко мне, когда я пахну вот так, и я умираю. Ладно, — Майкл признал, что был немного драматичным, — меня по меньшей мере изобьют. Я бы не хотел, чтобы это случилось. Баки наконец-то слушал. Между его бровей пролегла крохотная бороздка. — Хм, — сказал он, — это на самом деле бы многое объяснило. — Видишь? Я го… — Но если ты просто пойдёшь и примешь душ, — прервал Баки, — всё будет норм, верно? Майкл тупо уставился на Баки, затем потёр глаза. — Почему бы тебе не научиться обниматься со Стивом? Ты не думаешь, что ему это понравится? — Я не обнимаюсь со Стивом. — Это только половина моего вопроса, — парировал Майкл. — Стив — для секса, и сейчас он не совсем Стив. — Стив для… Господи Иисусе, — наклонившись над Наташей, он поцеловал её в висок и поднялся с кровати. Поскольку Баки всё ещё сидел на ней, ему пришлось ползти по краю. Он встал у подножия. — Кухня. Алкоголь. Сейчас. — Успокойся, — пробормотала Наташа, но с места не сдвинулась. Скрип кровати заставил Баки последовать за ним. Майкл натянул спортивные штаны и направился к двери. Они не говорили, и Майкл обыскивал шкафы, пока не нашёл полупустую бутылку белого вина в холодильнике. Он не удосужился налить его в стакан, просто вынул пробку и глотнул из горла. Баки, плечом опирающийся о дверной косяк и напряжёнными глазами наблюдающий за ним, ничем не помогал. — Хорошо, я не знаю с чего начать. Итак, начнём с, — Майкл вытянул руку, размахивая бутылкой в воздухе, — почему ты вообще хочешь научиться обниматься? — Потому что Стив хочет, и когда он прикасается ко мне, это будоражит все мои инстинкты, и ни один из них не подходит для того, что он хочет. — Тогда я возвращаюсь к последнему вопросу: почему бы не учиться с ним? — Он пахнет болью, и я напрягаюсь, когда он касается меня. Майкл не поморщился, но был близок. — Могу ли я предположить, что ты так считаешь потому, что твоя реакция его расстраивает? И что ты не говорил с ним об этом? — Я говорил, — возмутился Баки. Майкл ещё раз глотнул из бутылки и недоверчиво поднял бровь. — Больше, чем хотел. — Почему ты так реагируешь? — Я сказал ему, что мне не нравятся неожиданные прикосновения. — Так, — медленно сказал Майкл, надеясь, что Баки понял, — когда он касается тебя, а ты напрягаешься, он думает, что облажался и расстроил тебя. И это его расстраивает. Баки вздохнул. — Я пытался расслабить основные группы мышц, но, думаю, он догадался. — Основные группы мышц… — тупо повторил Майкл. Затем покачал головой. Странное описание. Не расслабиться, а расслабить группы мышц. — Да, понимаю, как он догадался, но ты не видишь очевидного ответа. Скажи ему, что хочешь научиться, и что это трудно для тебя. Он всё сделает, чтобы помочь. Баки посмотрел на пол. — Я не хочу. Сделав ещё один огромный глоток, Майкл спросил: — Почему? Покачав головой, Баки решительно промолчал. — Могу я задать вопрос? — Майкл поставил бутылку и посмотрел на Баки, очарованный тем, что он до сих пор был настолько замороченным; всякий раз, когда они решали одну проблему, появлялись ещё две. — Ты когда-нибудь расслабляешься? Просто отпускаешь всё напряжение, ослабляешь всю защиту? Баки, нахмурившись, наблюдал за ним. Он понятия не имел, о чём говорил Майкл. Более того, он выглядел так, будто сама идея полностью расслабиться вызывает у него отвращение. Отлично. — Для чего? — Баки покачал головой прежде, чем Майкл успел ответить. — Это небезопасно. — Небезопасно, — повторил Майкл, пытаясь понять. Он достал стул из-под небольшого кухонного стола и сел. Безопасность, оценка угрозы, насилие; эти слова он привык слышать от Баки. Баки выражался чётко. Он редко лгал, предпочитая молчание. Проблема состояла в том, что его восприятие реальности было достаточно искажено, чтобы то, что было ясно и очевидно для Баки, не всегда было очевидно для других. Майкл сравнивал это с разговором с человеком, который не мог различать цвета. Для того, кто никогда не видел синий цвет, он навсегда останется не более чем идеей, даже если подробно объяснить, что это значит. Ничего не изменится только потому, что кто-то сказал, что небо голубое; это ничего не значило, так как он всё еще не мог его видеть. — Разве это не утомительно? — спросил Майкл, упав на стул. Чёрт, он устал. Он подтолкнул бутылку вина пальцами, но больше не выпил. Именно это вино понравилось Нат больше всего, но у него было далеко не самым любимым. — Быть всё время начеку? Баки не сразу ответил, и Майкл продолжил смотреть на него. Он всегда испытывал кайф от притяжения, которое излучал Баки; осознание того, что Баки бил по всем чувствительным точкам Майкла. Он предпочитал не задумываться о том, что большинство его партнёров были опасными, изменчивымм, доминантными и крупными. Нат соответствовала почти всему, что только подтвердило то, что у Майкла есть типаж. Вздохнув, Майкл потянулся к корзине клементинов в середине стола и начал очищать один. Поскольку ему пришлось столкнуться с заползающим в его постель посреди ночи Баки (что означало приговор Майкла к ужасной и болезненной смерти), он мог, по крайней мере, извлечь из сделки нечто вкусное и положительное. Цитрусовый аромат фруктов наполнил кухню, и ноздри Баки трепетнули. Боже, этот парень был очаровательным. И огромным. Он наблюдал за тем, как Баки думает, наблюдал, как он разглядывает захламлённую кухню. Дело не в том, что она была грязной, просто набита вещами: мелкими приборами, весами, специями, кучей разнообразных мелочей которые были необходимы кому-то, кто готовил столько же, сколько Майкл. Большой холодильник и дополнительная морозильная камера были ещё одной необходимостью. Честно говоря, Майкл думал о том, чтобы купить вторую морозилку. Мстители любили есть, а Майклу очень нравилось экспериментировать. Не прошло много времени, прежде чем Баки выдвинул стул на противоположной стороне стола и угрюмо плюхнулся на него, а потом потянулся к клементинам. Майкл наблюдал за тем, как легко металлические пальцы снимали кожуру, и удивлялся сложности технологии. — Я забыл, что есть другие варианты, — наконец сказал Баки, положив несколько долек фрукта в рот. Майкл доел свой и потянулся за ещё одним. — Я знаю, почему ты выбрал меня, — сказал Майкл, складывая кожуру в аккуратную кучку. — Я — безопасный выбор. Физически ты можешь сломать меня как зубочистку. Я и близко не опасен, и никогда не буду. Не для тебя. Баки поднял взгляд, взяв второй клементин. Его серые глаза были тёмными и нечитаемыми. Но Майклу не нужно было его читать. Он уже знал эту часть. — Я тебе нравлюсь, но не представляю угрозы в эмоциональном плане, — Майкл пожал плечами. — Если я откажусь, тебя это, возможно, заденет, но особой роли не сыграет. Ты в меня чувства не инвестируешь, так что я — лёгкая цель. — Майкл… — попытался прервать Баки, но Майкл не собирался закрывать тему. — Я не важен. Так что я — простой выбор. — Заткнись, — на этот раз в голосе Баки был рык. Он был достаточно зол, чтобы Майкл повиновался. — Ты важен. Майкл вздохнул и обмяк на стуле. Он не заметил, что начинает заваливаться вперёд. Может быть, он злился на то, что с ним так легкомысленно обращаются. Большую часть времени Баки нравился ему больше, чем кто-либо другой, но порой его задевало, что тот не испытывал тех же чувств. В конце концов, у человека должна быть хоть какая-то гордость. — Я бы с удовольствием пообнимался с тобой, Баки, — с ухмылкой признался Майкл, — но разве ты не понимаешь, что действительно обидишь Стива? — Я не планировал заниматься с тобой сексом, — фыркнул Баки. Майкл закатил глаза, ощутив инстинктивную обиду при мысли что его не считают достаточно привлекательным; Баки всегда плохо влиял на самооценку. — Я это знаю, ты это знаешь, Наташа это знает. Чёрт, даже Стив знает. Но это не меняет того факта, что твоим первым выбором должен был быть он, а не я. Баки отвернулся, вертя в руках полуочищенный клементин. — Тони тоже предлагал, — пробормотал Баки. — Тони предложил научить тебя обниматься? — уточнил Майкл. Баки кивнул. Майкл усердно старался не показать усмешку, которая пыталась растянуть его губы. Рядом с Тони Баки вёл себя довольно странно. Сначала он всё время огрызался на Тони, будто ожидал драки в любой момент. Недавно — фактически, с тех пор, как дерьмо попало в вентилятор, и Баки пришлось спасти Тони от попытки похищения — он сделал поворот на сто восемьдесят градусов. Вместо того, чтобы придираться к Тони, Баки избегал его, молча и странно неагрессивно. И всё равно не слишком дружелюбно. Майкл никогда не мог представить, как Баки и Тони обнимаются. Это было в основном праздное любопытство, но Майклу пришлось признать, что он хотел знать: — Ты его предложение хотя бы рассматривал? Баки покачал головой. — Так что не Тони и не Стив, а я. — Я начинаю жалеть о своём выборе, — ворчал Баки. — О, нет, сейчас у тебя нет права жаловаться. Ты пришёл сюда посреди ночи и заполз в мою кровать. Будешь сидеть здесь и страдать столько, сколько я захочу. Баки косо посмотрел на него, пытаясь быть строгим. Взгляд потерял всю силу, потому что уголок его губ дёрнулся. — Сэр, да, сэр, — протянул он. Майкл не мог не улыбнуться. Бедный ребёнок страдал. — Я понимаю, почему ты не выбрал Тони; он слишком долго был врагом, — Майкл принялся за другой клементин. — Сначала я был потенциальным любовником, потом другом, но никогда не был угрозой. Тем не менее, это должно было… — Майкл слишком быстро проглотил дольку и закашлялся. Внезапно его осветило понимание. Это был своего рода логический скачок, который без остановок доставил его из точки А в точку Т. Клементин оставил горький привкус во рту, когда он снова проглотил и прочистил горло. — Баки, — начал он, не зная, как спросить, — когда ты думаешь о себе со Стивом, — он снова колебался, — ты думаешь, что вы оба равны в отношениях? Фрукты тяжело осели в животе, потому что Баки не смотрел на него. — Баки, — надавил он. — Он мой альфа, — наконец-то сказал Баки. Горький вкус вернулся от замкнутого выражения лица Баки. — Почему «альфа»? — наконец спросил он. — Почему бы не выбрать слово «любовник», или «партнёр»? Чёрт, «человек, которого я люблю» тоже было бы мило. — Насколько подсознательно это ни было, Баки выбрал слово «альфа», и это было важно. Это что-то значило, и Майклу не понравилась догадка. Майкл шепнул, будто не хотел этого слышать: — Ты не думаешь, что вы со Стивом равны, и поэтому так усиленно пытаешься не быть с ним уязвимым. Ты воспринимал Стива так же, как всегда воспринимал альф, которые тебя вязали, — Баки встал и ритмично зашагал, но Майкл не собирался останавливаться, — ты не знал ничего другого, потому ведёшь себя точно так же. — Остановись, — зарычал Баки, но Майкл не собирался, он был слишком шокирован своим открытием. — Я не думаю, что ты это спланировал. Я даже не думаю, что это было полностью сознательным действием, но это так много объясняет. Почему ты так упорно не хотел быть со Стивом уязвимым, почему тебе было так трудно сдаться. Ты с каждым шагом чувствовал, что теряешь всё больше власти, не так ли? — Я знаю, что Стив не Гидра! — огрызнулся Баки, резко оборачиваясь и смотря на Майкла. Майкл обмяк. — Знание и эмоции — это две разные вещи. Баки покачал головой. — Так и есть, — мягко сказал Майкл. — Ты не думал поговорить с кем-нибудь о том, что с тобой случилось? — Баки только зарычал, вышагивая по маленькой кухне. — Ты причиняешь себе боль. Ты не хочешь больше не страдать? — Я иногда тебя ненавижу, — голос Баки всё ещё был низким, но шаги замедлялись. — Я в это не верю, — прошептал Майкл. — Ты не обнимаешься с людьми, которых ненавидишь. Баки, очевидно, не понравился вывод Майкла, но он, по крайней мере, слушал. — Стив не Гидра, — в голосе Баки было так много эмоций, что Майкл ощутил ком в горле. — Это не так. — Но он альфа, — Майкл говорил тихо и мягко. Баки перестал ходить и вернулся к столу, взяв бутылку, — и это — единственные за всю твою жизнь отношения с альфой, повлиять на которые ты не можешь. — Он… — Баки выдохнул, его плечи поникли, когда он повернулся спиной к Майклу. — Я не хочу так себя чувствовать. Майкл хотел предложить утешение, но знал, что Баки его не примет. Только Стив мог так его касаться — несмотря на проблемы Баки с альфами. — Стив боялся, что вызовет во мне такие чувства. Это заставляет его делать глупости. Майкл вздрогнул. Однако он не мог решить, хорошо ли Стив ведёт себя по отношению к Баки. Иногда взаимодействие с Баки требовало телепатии, и, что более важно, некоторые из его заморочек Стив не мог исправить. Это — одна из них. Баки должен был разобраться сам. Тем не менее, это объясняло, почему Баки всегда был расстроен тем, что Стив замкнут или не разделял его желания. — Я думаю, он знает, по крайней мере, догадывается. Если бы это был я? Я бы сдерживался и ни о чём тебя не просил, зная, что ты это сделаешь, даже если не хочешь. Баки всё ещё смотрел на бутылку в своих руках. — Он победил. Он выиграл право. Майкл выхватил бутылку из руки Баки и сделал большой глоток. — Никто не имеет права заставлять тебя делать то, что ты не хочешь. Баки покачал головой. — Я не считаю, что меня принуждают. Это не… он не заставляет меня или что-то ещё, — Баки поднял живую руку и потёр затылок. — Мне вроде как нравится. — Он замолчал, облизывая губы. — Что он силен, что он на самом деле способен победить меня. Он просто делает это ради меня. Ну, это не был удар по самооценке. — Мы сейчас говорим о двух разных вещах, Бак. Потирая лицо, Майкл напомнил себе, что у него есть собственная великолепная, опасная омега — в его постели, с которой у него был удивительный и энергичный секс. Более того, он был доволен Наташей. Ну, исключая её пищевые пристрастия, но никто не совершенен. Баки нахмурился. — Мы говорим о Стиве. Стив значит секс, поэтому мы говорим и о сексе. Для меня это довольно просто. — Я правда, правда думал, что мы прошли через это, — печально сказал Майкл. — Помнишь? Извинения? Стив хочет большего, чем просто секс? — Да, да, я тоже хочу. Но секс мне нравится больше всего. — Мы сейчас не о том, что тебе нравится, говорим. Баки сжал губы, явно размышляя над этим, потом подтянул к себе стул и снова сел. — Точно. Я отвлёкся. Он отвлекает меня. Майкл сделал мысленную заметку купить для своей кухни стол побольше. Ему нужно куда больше места, чтобы биться головой. — Хорошо, — сказал Майкл со всем возможным терпением, — так что, опять же, он просит тебя сделать что-нибудь, а не просто заняться сексом. Ему тяжело, потому что он знает, что ты сделаешь всё, что он попросит. — Но он не этого хочет. — Нет, именно об этом он и просит. Он хочет, чтобы ты был счастлив, мог сказать «нет», — Майкл выпил, пытаясь придумать способ, которым можно было объяснить всё Баки. — Он хочет, чтобы ты сохранил свою свободу. Баки резко обмяк, зеркально отражая позу Майкла и вытягивая ноги. — Думаю… — он замешкался, закрыл глаза и откинул голову, упираясь затылком в спинку стула. — Я это знал. С самого начала. Отчасти поэтому я не говорю «нет». Думаю, я никогда не верил, что он попросит что-то, на что я скажу «нет». — Не думал, что ты способен на настолько слепую веру, — Майкл поднял бутылку к губам, но опустил её, так и не сделав глоток. — Ты когда-нибудь говорил это Стиву? Баки покачал головой. — Да почему, блядь, нет-то? — Майкл расстроенно взмахнул бутылкой. — Он хотел бы услышать это от тебя. — Он расстраивается. Многое из того, что он хочет, для меня ничего не значит, потому я запросто могу дать это ему, — Баки нахмурился. — У него такое же ужасное выражение лица, когда я это говорю. — Потому что это ты. Твоё тело. Твой разум. Если ты что-то делаешь с ним, это имеет значение. Это должно иметь значение для тебя. Больше, чем его желания, ты должен обращать внимание на собственные чувства. Это «я ничего не чувствую» отношение не… в долгосрочной перспективе это не слишком хорошо. Майкл сделал глубокий вдох, потому что сейчас либо достучится до Баки, либо умрёт после того, что скажет. — Ты говорил, что Стив дал тебе всю свободу, которую ты когда-либо хотел, весь выбор, и ты не знал, как с этим справиться. Так что ты вернулся к единственной модели поведения, которую знал. Неудивительно, что Стив так запутался. Он больше ничем не мог помочь. Он сделал всё, что мог. Сейчас мяч на твоей стороне. Баки безмолвно зарычал. — Итак, что? Я не должен говорить ему «да»? — Можешь попытаться объяснить, почему говоришь «да». Держу пари, моя печень просто сказала «да», а потом не смогла остановиться. — Это не слишком эффективно, — грубо пожаловался Баки, но не стал бороться с посылом, который пытался передать Майкл. — Ты сам его выбрал, полностью осознанно, но ты не обязан идти ему навстречу. — Что, если ему не понравится моё объяснение? Майкл пожал плечами. — Ну, он тоже был в своём уме, когда тебя выбрал. Так что ты должен иметь дело с ним, а он — с тобой. Баки выпрямился в кресле и наклонился над столом, чтобы внимательно посмотреть на Майкла. Его волосы слипшимися прядями свисали вокруг лица. — Ты кажешься странно прагматичным, — размышлял он, глядя на Майкла так, будто тот был каким-то странным неизведанным существом, с которым Баки впервые столкнулся, — это влияние Наташи? — Нет, — сладко сказал Майкл, указывая на таймер духовки, светящийся красным на тусклой кухне. Он прочитал: три двадцать утра. — Дело в том, что у меня осталось меньше трёх часов на сон. — Ты злишься, — сказал Баки, будто это было какое-то откровение. В его голосе звучало эхо веселья. — Да, да, — подтвердил Майкл. — Я хочу лечь спать, пообжиматься и немного поспать. — У меня больше нет кошек, так что мне не с кем обжиматься, — пожаловался Баки, опёршись металлическим локтем о стол и положив подбородок на ладонь. — Тогда продолжай, — встал Майкл, положив бутылку на стойку, прежде чем плюхнуться на стул. — Ты должен был ворваться к нему. — К тебе легче. Это было обезоруживающе, честно. Майкл бы попытался задушить его, но знал, что в ответ его изобьют. — Иди. Потискай кошек. Попытай Стива. Ему всё равно нравится твоё внимание. — Я чувствую, что ты меня вышвыриваешь, — заворчал Баки, но встал. — Ты такой сообразительный, — подтвердил Майкл, вытесняя Баки к двери. — Да, поэтому завтра я побеседую с Нат, — он коварно улыбнулся Майклу, а затем ушёл, оставив ему ощущение приближающейся гибели. Он не хотел, чтобы Баки и Наташа обсуждали свои отношения. Только бог знал, что эти двое могли придумать. В конце концов, он вернулся в свою спальню и, измученный, завалился в кровать рядом с Наташей. — Баки спит с нами? — спросила она сонным голосом, вероятно, проснувшись от их разговоров. — Нет, — терпеливо сказал Майкл, думая, что у него действительно есть типаж, — Баки с нами не спит. — Хм, хорошо, — медленно пробормотала она, — кровать недостаточно большая. Майкл прижался к спине Наташи, удивляясь, как никто другой не заметил, что он был единственным здравомыслящим человеком в Башне.