Будь моей едой!

      — Спокойно, — настороженно поднял взгляд на женщину мужчина. Пули ранить его не могли: гулям не страшно оружие, раны от него слишком быстро затянутся, но эта человеческая мать внушала собой самый настоящий страх за свою жизнь, она давила морально.       — Отошёл от ребёнка, я сказала! — повторилась мама Чимина, на этот раз уже точно нацелившись на неприятеля.       — Если бы Вы знали, кто я, говорили бы Вы т…! — повысил голос мужчина, но одумался и лишь скрипнул зубами в знак смирения. — Я лишь пришёл узнать, кто здесь живёт, мы почти соседи, — прошипел он.       — Ах! — воскликнула женщина, опустив своё ружьё, и растянула губы в улыбке. — Простите, я думала, Вы извращенец, просто так похожи… Извините.       Чон Юнхо взглянул исподлобья и процедил своё «ничего страшного». Надо же, теперь он ещё и на извращенца похож. А ведь он думал, что человеческие женщины куда приятнее женщин-гулей.       — Мама, он врёт, — прошептал Чимин, подбежав к матери.       — Малыш, не переживай, он просто сосед, — шепнула женщина в ответ, погладив чадо по пушистой светлой макушке.       — Но он плохой, я чувствую, — настаивал мальчик, — ты же знаешь, я вижу людей…       — Не переживай, нет такого человека, с которым не справится твоя мама.

❖❖❖

      Поселение напоминало собой катакомбы. Улочки были не широкие, прогулка по ним могла напомнить движение в лабиринте, в котором легко можно заблудиться. Дома в основном стояли частные, двухэтажные, и стояли они сплошной стеной. Земельных участков ни у кого не было, поэтому и пространство меж домами было минимальное, около метра от силы. Личных дворов здесь тоже не было, маме Чимина вдруг подумалось, что это потому, что рядом лес, возможно, местные боятся зверей, поэтому не выпускают своих детей никуда, однако позже она наткнулась на неплохо оборудованные детские площадки посреди улиц. Их было минимальное количество, но они были.       — Соседи! — кричала женщина, прогуливаясь по совершенно пустому от населения району.       Люди словно резко все вымерли, ей на пути не попалось ни единой живой души. Рядом в ногах шёл Чимин, которого так же удивляла эта ситуация, а где-то сзади плёлся глава района с ароматным ягодным пирогом наперевес. Уж он-то знал, что внезапно «вымершие люди» сейчас прячутся по своим домам и судорожно задёргивают шторы, потому что живые люди в таких местах — новинка и невероятный соблазн, поддаться которому нельзя. Была заключена договорённость, что эту семью трогать запрещено. К тому же, эти места были настолько дикими до человеческих особей, что от живых особей становилось не по себе, здесь более половины населения их живьём-то и не видели никогда.       — Соседи! — снова позвала женщина. — А Вы чего молчите? Помогайте, — обернулась она на бредущего за спиной гуля, заставив того растеряться.       — Со… соседи, — неуверенно позвал мужчина.       — Это тихо, Вас никто не услышит, — грустно вздохнул Чимин.       — Соседи! — исправился Юнхо, испуганно оглядевшись по сторонам. — Соседи!!!       На зов главы района было грех не отозваться, поэтому двери начали медленно распахиваться, а из них начали вываливаться бледные как смерть гули всех полов и разновидностей. Они чувствовали запах людей и выглядели сейчас как под наркотиками, контролировать себя с непривычки было сложно.       — Здравствуйте, мы Ваши соседи, — кланялась каждому мама Чимина. — Прошу, попробуйте пирог.       Ей было и невдомёк, что гули не едят человеческую пищу, они питаются исключительно мясом, кровью, остальное, за редким исключением, их организм просто не воспринимает, однако каждый из новых соседей подходил и брал себе маленький кусочек пирога, потому что боялся быть раскрытым, ведь идущий под боком у людей глава района смотрел так страшно, что не взять выпечку из его высокопоставленных рук было равносильно смертной казни.       Чимин на секунду отвлёкся от процедуры знакомства с соседями и обратил внимание на сидящего посреди детской площадки мальчика в засеянной снегом песочнице. Этим мальчиком был его знакомый. Чёрная макушка подрагивала, он самозабвенно с чем-то игрался. Светловолосый побрёл в сторону приятеля. Он присел рядом. В руках Чонгука дёргался маленький белый крольчонок, норовя выскочить и убежать, но малыш каждый раз ловил, лишь испуганно ахая на попытки зверушки дать дёру.       — Осторожно, не сжимай его сильно, держи аккуратно, — пробормотал Чимин, потянувшись маленькой ладошкой к трепыхающемуся кролику. Чонгук от неожиданности выпустил зверька из рук, он совсем не заметил подобравшегося близко мальчика. Кролик не успел сбежать, цепкие ручки светловолосого схватили того за брюшко и аккуратно заключили в объятиях рук. Зверёк перестал дёргаться и замер. Его мягкую шёрстку гладили, ему это нравилось. — Вот так, видишь? Теперь погладь его, только осторожно.       Глаза Чонгука засияли, он поспешил протянуть руку и, как и было сказано, осторожно погладил крольчонка по спинке, тут же взвизгнув, потому что тот зашевелил своими ушами. Мальчик любил зверей, но совершенно не умел с ними обращаться, поэтому они вечно от него сбегали.       — Он не домашний, да? Наверное, выбежал из леса. Но кроликов часто держат дома. Если он тебе нравится, можешь взять его себе, я подскажу, чем его кормить и как ухаживать.       Чонгук протянул обе ручки, а Чимин снова взял кролика под брюшко и аккуратно передал его в руки мальчика. Чон тут же крепко обхватил зверька, но опомнился и ослабил хватку, принявшись поглаживать насторожившегося крольчонка.       — Часто люди заводят кроликов, а потом отправляют на мясо, — пробормотал себе под нос Чим, — но мне было бы жалко. Этот зверёк жил с тобой, ты его растил… Я бы не мог съесть его.       — Я не ем животных. — Чонгук поднял крольчонка на уровне своего лица и заглянул тому в глаза. Маленькие глазки-бусинки смотрели на него, а носик дёргался. — Я ем людей.       Чимин поднял настороженный взгляд, но тут же растянулся в улыбке и захихикал, стукнув приятеля кулачком в плечо.       — Какой ты смешной, — расхохотался светловолосый.       — Почему? — непонимающе округлил большие чёрные глаза мальчик.       — Разве можно есть людей?       — А почему нельзя? Я всегда так делаю.       Чимин рассмеялся ещё пуще прежнего, а Чонгук вдруг вздохнул как-то тяжело. Он ведь совершенно не знал, как следует реагировать на такое, ведь есть людей для него естественно, он никогда и не воспринимал мир иначе, поэтому странное поведение человеческого мальчика вызвало лишь растерянность. Чон втянул в нос чужой запах, затем, случайно, втянул его ещё раз. Глаза мигом налились красным, его потянуло к еде. Аромат дурманил, приводил все рецепторы в величайший восторг. Маленький гуль облизывал пересохшие губки и, не переставая, прокручивал в голове одну единственную мысль: «Если он откусит всего кусочек, ничего ведь плохого не случится? Только один единственный кусок, а остальную часть Чимина он откормит и скушает потом. Так ведь можно?»       — Чонгук, вот ты где! — воскликнул женский голос со стороны, и глаза черноволосого пришли в естественный чёрный цвет. Оба мальчика почти синхронно повернули головы в сторону приближающихся шагов и увидели там госпожу Чон. — Кто это у тебя? — кивнула женщина на маленького крольчонка в лапках сына.       — Это Чупакабра! — Чонгук бережно прижал зверька к груди, принявшись того поглаживать.       — Чупа… кто? — с явным недоверием в голосе переспросила мама.       — Я назвал его Чупакаброй. Можно оставить себе? — умоляюще взглянул на мать мальчик, а та чуть воздухом не подавилась. В руках её сына ещё ни одна живая тварь спокойно не сидела, они все либо дохли сразу же, либо сбегали от него, а он потом рыдал навзрыд, а тут нате, целый кролик.       — Конечно можно, родной, — рассеянно улыбнулась госпожа Чон. Маленький гуль хихикнул и завалился спиной за бортик песочницы, плюхнувшись прямо в снег. В направлении неба из сугроба торчали маленькие босые ножки, а Чонгук всё хихикал, крепко прижимая к себе зверька.       — В лесу есть места с горячими источниками, — начал Чимин, обратив внимание женщины на себя, — над ними земля тёплая, я видел там траву. Кролики любят траву, мы с мамой часто ходим вглубь леса, я могу приносить немного… А так, они ещё любят овощи, у Вас ведь есть в холодильнике? Мо…       — Мы не едим овощи, — перебила маленького болтуна госпожа Чон. Чимин задумчиво вздохнул и поджал пухлые губы, вспоминая, что же ещё такое кушают кролики.       — Кстати, — мгновенно просиял мальчик, растянувшись в тёплой широкой улыбке. Щёчки порозовели, а глазки превратились в тонкие ниточки. — Чонгук мне сказал, что питается людьми. Он у Вас такой забавный!       Женщина растянулась в усмешке и опустила голову вниз. Чимин казался таким наивным, им это было очень на руку, ведь чем позже люди узнают, что живут среди гулей, тем больше будет вероятность, что они не сбегут, растрещав всем вокруг про то, что в этой местности живут монстры.       — Мама, — вылез из сугроба растрёпанный мальчик, — а я не могу от Чимина откусить один кусочек? Всего один. А остальное съем потом, правда-правда…       Женщина подлетела к сыну и, зажав ему рот ладонью, нервно рассмеялась.       — Какой он забавный, и правда, — приговаривала госпожа Чон, — такой смешной, наш Чонгук-и… Действительно, смешной.       «Соседи!» — слышался женский голос уже где-то на другой улице. Его мама ушла далеко, а Чимин только сейчас вспомнил, что они должны были все вместе знакомиться с соседями. Мальчик округлил глаза, испуганно вздохнув, и, откланявшись, побежал в направлении голоса.