Будь моей едой!

      Чимину было 10, когда он впервые узнал о существовании гулей. Все вокруг были правы, мальчишку просто хотели сожрать, и Чимин не собирался это терпеть. В тот же день он прибежал к маме и слёзно попросил уехать из этого места, она же, в свою очередь, назвала его фантазёром и поставила перед ним тарелку с жареным кабанчиком. Мальчик есть его не стал. Он теперь вообще не хотел употреблять пищу, ведь чем в нём больше веса, тем больше шанс быть съеденным. Раз мама ему не верит и шансов уехать никаких, он так просто не сдастся, он обезопасит себя хотя бы так. На контакт с Чонгуком он с того дня не выходил почти месяц, правда Чон по истечении этого срока не выдержал и с рёвом пришёл к ним домой. Конечно же мама Чимина впустила беднягу, так ещё и сына отругала за то, что тот не хотел друга принимать. Чонгук обнимал до хруста, жался носом к щеке и пускал свои сопли на новенький чиминов свитерок. Свитер, кстати, уже был на два размера меньше. Гуль действительно скучал, но, несмотря на всё это, его слишком удручал тот факт, что человеческий детёныш терял в весе. Чимин теперь видел в подобных беспокойствах один огромный такой подвох. Подвох этот истекал слюной при каждой последующей их встрече.       Шли годы, ребята росли. Чимину было уже полные 16. Юноша был таким худеньким, что, казалось, ещё немного, и он сможет легко затеряться среди деревьев. Светловолосый рос очень красивым, его черты лица приобретали зрелость, его профиль заставлял дыхание замирать.       Чонгук подкрался со спины и шкодно улыбнулся, прежде чем напрыгнуть на друга всей тушей. Чим лишь только айкнуть успел да тут же под чужой тяжестью повалился лицом в сугроб. Чон округлил свои большие глаза и прощупал обеими руками, живо ли тело, валяющееся под ним. Вполне возможно, что большой гуль не сильно бы расстроился, если б тело не дышало, Чимина всё равно однажды надо было съесть.       Чон вырос достаточно крупным малым, он уже обходил Чимина в росте и, кажется, не собирался останавливаться. Однако лицо так и не желало взрослеть, он выглядел лет на 12, не больше, особенно возраст убавляли его большие наивные глазки. Прожорливость не прошла с годами, малыш не перерос её, а даже стал кушать в разы лучше и больше. Чимина это пугало.       — Не трясись, — шепнул Чонгук, поудобнее умостившись на человеке, — не шевелись… Это не больно.       — Ч-ч-что ты там? — в ужасе распахнул глаза Чимин.       Чонгук широко раскрыл свою пасть, обнажив крепкие зубы. Чимин мгновенно побледнел и зажмурился. Вот и всё. Знал бы он, что в следующую секунду ему в лицо прилетит горсть снега, а хохочущий великовозрастный гуль начнёт размазывать тот ладонями, не раздумывая пнул бы негодяя ещё до инцидента. Однако пришлось после.       — Когда ты меня уже сожрёшь?! — провопил светловолосый, живо подскочив на ноги.

❖❖❖

      Тэхён мог гордиться тем, что с приходом в его жизнь подросткового периода обрёл не только прыщи, но и стремительный рост. Руки и ноги становились длиннее, он всё больше походил на отца, уже почти догоняя его. Голос его огрубел, стал значительно ниже, юноша немного стыдился его, поэтому, быть может, и становился всё менее разговорчивым. Внешностью его природа не обделила, как и вниманием со стороны девочек, вот только ходил он к одной единственной…       — Я помогу! — воскликнул юноша, забросив худые руки на верхнюю полку, к которой так яро тянулась уже довольно низенькая, в сравнении с ним, мама Чимина. Женщина рассыпалась в благодарностях, а мальчишка жаждал ещё больше ей помогать. Похвала была невероятно приятна. Было лишь одно но. Отец.       — Господин Чон Юнхо! — воскликнула женщина, моментально отвлекшись от улыбчивого мальчишки под боком. — Чаю? За столькие годы я уже почти смирилась с мыслью, что Вы не выпьете со мной чай, но всё же…       — Я не пью, — коротко мотнул головой мужчина, а госпожа Пак лишь неловко пожала плечами.       Она была расстроена, вот только отец этого не замечал, зато замечал сам Тэхён, который готов был пить чай через силу, лишь бы не расстраивать маму Чимина. Почему Юнхо этого не понимает? Можно ведь и потерпеть. А Тэхён бы с радостью предложил вместо отца себя, да только его не поймут. Тем более отец. Ему так и остаётся, что улыбаться, предлагать свою помощь да прятаться по углам, наблюдая за этими двумя, ведь ему всего 16, лезть в дела взрослых ещё нельзя. Страшновато идти против отца.       Дверь вдруг громко отворилась, и в дом, впустив холод с улицы, ввалился Чимин, тут же захлопнув ту. Волосы его были растрёпаны, кофта в снегу, а глаза были шире некуда. Он тяжело дышал и подпирал дверь спиной. На светловолосого уставились три пары глаз.       — Мама, я дома! — почти истерическим тоном сообщил сын, но вглубь так и не прошёл.       Тэхён на это лишь фыркнул да закатил глаза. Уж он-то знал, в чём дело. По обратную сторону дома начали стучаться.       — Чимин-и, выходи, — призывно протянул голос Чонгука за дверью.       — Мама, он меня сожрать собирается, мам! — кричал Чим. Мама на слова сына только руки под грудью сложила и выгнула брови. — Мам, я здоров, правда! Чонгук хочет меня съесть!       Чон Юнхо с Тэхёном коротко переглянулись и дружно промолчали.       — Нехорошо оставлять друзей на улице и говорить про них странные вещи, милый, ты уже не маленький…       — Мама, они тоже гули, — указал Чимин пальцем на гостей, — они тоже тебя съедят!       — Так, хватит! — рявкнула госпожа Пак так, что все собравшиеся в доме резко вздрогнули и распрямились. — Выйди туда, решите всё, а потом возвращайся, когда будешь готов нормально себя вести! Простите его, он у меня такой фантазёр, — неловко улыбалась женщина гостям.       — Ничего-ничего, — хором отвечали гули.       Чимин поджал губы и, демонстративно распахнув входную дверь, вышел за пределы дома, оставив за собой свою глубокую обиду и гулкий хлопок.       Прямо перед дверью стоял Чонгук. Его глаза горели красным, он улыбался мило, но выглядело это крайне зловеще в данной ситуации. Чим сжался и максимально осторожно проскользнул под мышкой у Чона. Он бежал быстро, минуя стволы деревьев, искренне надеясь, что не знающий этого леса гуль просто потеряет его. Чонгук нашёл по запаху. Он был быстрее, сильнее, страшнее.       Чим обернулся на схватившего его за плечо монстра и вздрогнул. Чонгук пугал.       — Что с тобой? Ты ведь сам просил, чтобы я тебя съел… Или уже передумал? — бормотал Чон, опасно приближаясь к жертве. — Ты вырос, в тебе мяса больше, я могу тебя съесть сейчас. Я не планировал ещё года три-четыре, но почему бы и нет?       Чимин сомкнул челюсть и замер. В голове промелькнула идея прикинуться мёртвым, да только это его не спасёт. Чонгук наступал, загонял в угол, то и дело обнажал свои большие крепкие зубы. Чим зажмурился и сглотнул. Быть может, если его сожрут, всем вокруг станет легче? По крайней мере одного прожорливого гуля он осчастливит, а это уже не так плохо, верно? Нет, всё равно плохо выходит как-то… Горячее дыхание обожгло лицо. Чонгук начнёт с него? Чимин бы хотел умереть сразу, потеряв много крови, а это значит, что лучше всего будет начать с шеи, разве нет?       — На шее должна быть крупная артерия, ешь меня с шеи, я так откинусь быстрее, — шепнул светловолосый.       Чонгук думал не долго, сразу же внял советам парня и спустился чуть ниже. Он разомкнул зубы и широко раскрыл рот, словно пиранья нацелившись на шею. Прекрасно, лучше умереть. Всё равно его никто не понимает. Вот и славно. Чим зашипел от сильной боли, когда в его кожу вдруг впились короткие ноготки гуля.       — Это сложнее, чем я думал, — усмехнулся Чон, — тебя сложно не съесть, ты вкусно пахнешь.       На весь лес раздалось громогласное урчание желудка. Чонгук ослабил хватку пальцев на плечах и случайно проехался губами по шее человека, сомкнув челюсть. Чимин вздрогнул и покрылся мурашками. Это было слишком близко. Чон только дурачился, но всё же.       — Ты ещё слишком маленький, мне на один зуб.       — Кто это тут маленький?!       — Эй, ты покраснел.       — Кто покраснел?! — Чимин с силой оттолкнул от себя друга, чуть не свалив того на снег. — Даже сожрать меня нормально не можешь! Что ты за гуль такой? Я уже подготовился! А ты?! Бесишь ты меня! Иди домой!