Будь моей едой!

      Чонгук подошёл к мужчине со спины и сравнил силы. Сравнивать даже нечего было, ведь он — гуль, а Намджун — человек, но габариты, в целях осторожности, рассмотреть было не лишним. Профессор был немного выше, но в целом не отличался по ширине. Чону не было страшно, он теперь чувствовал себя увереннее. Человек, что стоял к нему сейчас спиной и рылся в документах, не обращал на юношу никакого внимания, а тот подходил. Медленно, неуверенно. Руки слегка тряслись.       — Так что с тобой не так, Чон Чонгук? — переспросил мужчина, обернувшись на парня. Гук вздрогнул. Глаза случайно вспыхнули, а Намджун уставился так ошеломлённо. Он снова это видел. Ему не показалось. — Что это? Твои глаза…       Гук испуганно отшатнулся и замотал головой. Намджун ожидал ответа, а он попросту не знал, что сказать. Пришлось глупо улыбнуться.       — У м-м-меня болезнь… Я… — Чонгук заикался и хватал воздух.       — Болезнь — это конечно плохо, — усмехнулся человек, — но я не думаю, что такие глаза могут быть при болезни. Ты ведь ничего от меня не скрываешь?       Чонгук огляделся по сторонам и опустил голову. Ему страшно. Не стоит спрашивать его о таком. Ему правда страшно. Он не сможет ответить.       Намджун, осознав, что, видимо, умудрился напугать парня, решил сильно не наседать и снова отвлёкся на книги. Обычно людям неудобно говорить какую-то нежелательную информацию в лицо, а если он перестанет на Чона смотреть, быть может тому станет немного проще. Чонгуку стало проще, вот только в момент, когда что-то пошло не так, мужчина тысячу раз пожалел о том, что повернулся к нему спиной. В его шею вдруг вонзилось что-то острое. Охватила дикая боль.       Чонгук вгрызался в чужое тело зубами с такой силой, что мог легко убить с одного укуса. Но не убил. Зато сделал это со второго, когда вгрызся глубже. Всё было как в тумане, глаза пылали алым, а по подбородку на пол стекали густые дорожки горячей крови. Когда парень опомнился, профессор уже не дышал. Сердце безумно сильно колотилось, оно желало разорваться или вылететь. Чон бы сейчас не был против такого исхода. На глаза наворачивались слёзы. Гук осел на пол и схватился за голову, большими безумными глазами уставившись на того, кого совсем не хотел убивать, но почему-то не смог остановиться.       — Это не я, — шептал Чон, — не я. Это сделал не я…       Пальцы зарывались в голову, оцарапывали кожу, делали немного больно. Но не это сейчас было важно. Он, поддавшись страху, убил своего учителя. Дверь кабинета распахнулась, а наружу, забыв даже об оставленной клетке с кроликом внутри кабинета, вылетел растрёпанный, измазанный человеческой кровью, парень. Он чуть не снёс проходящего мимо секретаря, вызвав своим видом самый настоящий шок.       — Что с тобой?! Может скорую вызвать?! — кричали ему вслед. А потом в голове зазвенел человеческий крик. Это нашли Намджуна.       Чонгук бежал что было сил, не останавливаясь. Он заставлял тревожно шептаться людей на улице, но даже не думал прятаться. В голове сидело только одно: он убил живого человека. Почему же то, что раньше казалось так легко, просто и естественно, на деле оказалось настолько страшно? Чонгук не убийца, и он бы сейчас отдал всё за то, чтобы то, что он совершил сегодня, оказалось сном.

❖❖❖

      Фоторобот Чонгука уже спустя день был развешан по всему городу. Сокджин вернулся домой с целой кучей вопросов, но задавать их не стал. Чонгук сидел, скрученный в три погибели у стены, и постоянно, беспрерывно плакал. Его попросту не хотелось трогать. Да и верить в то, что этот малыш совершил нечто плохое, так же не хотелось.       — Ты не мог, — пробормотал Джин, присев на пол рядом с гулем.       — Мог, — хлюпнул носом Гук.       — Но не хотел?       — Хотел.       — Но ты жалеешь. — Сокджин приобнял парня, уложив подбородок на густые черные волосы. Чонгук мог даже не отвечать. Уже по тому, что он заревел ещё сильнее, можно было понять, что Джин прав. — Я буду за тебя, малыш. Что бы ни случилось.       Чонгук обхватил ладонями чужие тёплые руки и глубже зарылся в объятия. Ему так плохо. Ему очень плохо.

❖❖❖

      Чимин не верил своим глазам. Он смотрел на висящий на стенде фоторобот и полностью узнавал его. Это был Чонгук. По щекам текли слёзы, а глаза отказывались верить. Он не мог убить кого-то. Он бы не смог. Чонгук, которого он знает — хороший мальчик. Чонгук не мог сделать такое. Однако всё вокруг твердило об обратном.       Чимину думалось, что виноват во всём именно он. Он был тем, кто оставил Чонгука, кто позволил ему приехать в незнакомый город в одиночку. Он был тем, из-за кого всё это случилось. Не расстанься они так, ничего бы не было.       Парень сорвался с места и выбежал из здания университета. Воздуха не хватало, хотелось отдышаться. Отдышаться не получалось. Лёгкие словно сдавливало. Это всё он виноват. Во всём виноват он.       Чимин не помнил, как оказался на мосту, не помнил, зачем перемахнул через ограждение. Он стоял по ту сторону и слабо держался за перила, желая поскорее отпустить. Отпустил. А пока летел вниз, вспомнил о том, что так и не встретился с Чонгуком. Уже и не встретится.

❖❖❖

      Чонгук закричал. Он широко распахнул глаза и с силой схватился за чью-то руку. В комнате было темно, но тот, кого он схватил, айкнул совсем как Сокджин.       — Чё ж ты такое делаешь? Больно, — зашипел парень, стукнув мокрой тряпкой по лбу Гука. — Ты почти сутки проспал. При такой жаре не удивительно, что тебе снятся кошмары. А я говорил тебе, что на улице жарко, нужно головной убор носить, чтоб солнечный удар не хватил… — Джин ворчал, но услышав еле слышный вой со стороны больного, остановился и включил лампу на прикроватной тумбе. — Ты чего, ты плачешь что ли? Не плачь, малыш, всё хорошо…       Чонгук спал. Он просто спал. Намджун живой, Чимин живой, а он просто заболел и видит теперь не весть что. Всё было так реально, пока это было сном. Ему было так страшно.       Сокджин оглаживал взмокшую чёрную чёлку Чона, попутно стирая с той лишнюю влагу тряпочкой. Чонгук не переставал реветь, причём делал это так искренне, в полный голос. Он шморгал носом и закрывал глаза руками.       — Я никогда не буду убивать людей. Я не хочу убивать людей. Никогда, — повторял Чонгук, судорожно всхлипывая, вбирая в грудь много-много воздуха. — Я не хочу никого убивать… Не хочу… Не стану… Не буду…       Джин пару раз сморгнул влагу с покрасневших глаз и снова погладил парня по голове. Он не знал, как его успокоить, но ему очень хотелось.       — Ты не такой. Ты никогда такого не сделаешь, — бормотал Сокджин, — ты ведь такой добрый. Добрее тебя только дети. Хочешь, я принесу тебе Аркадия?       — Да, — кивнул Гук, втянув воздух заложенным носом.       Джин удалился в другую комнату, из которой донёсся страшный крик боли. Аркадий не любит людей.       — Слушай, однажды он меня сожрёт, — взвыл Сокджин.

❖❖❖

      Чонгуку Джин подарил панамку. Врач, поставивший юноше тепловой удар, ничего странного не заподозрил, хоть Чон и боялся страшно, но, оказывается, организм гулей от человеческого не особо-то и отличается. Это, кстати, у Чонгука было первое в его жизни заболевание. У гулей обычно не принято болеть. Об этом странном случае он решил написать в письме маме. Уж она-то точно ни разу не болела.       Какое-то время Гуку не рекомендовали выходить из дома, поэтому Ким Намджун пришёл к нему сам. Он ведь должен был поддержать своего самого старательного ученика? Серьёзно, так много на его занятиях ещё никто не учился. Пусть у Чона и плохо выходило, зато сколько терпения было в этом мальчике.       Чонгук, увидев учителя, снова расплакался. Профессор аж растерялся такому приёму, а гуль всё шморгал носом и тёр свои большие глазищи. А потом, конечно же, лез обниматься.       — Мне приснилось, что я убил Вас, — честно сознался Гук.       — Я догадывался, что студенты меня недолюбливают… — нервно усмехнулся Намджун, пытаясь ослабить каменную хватку рук парня. Сейчас ведь и правда убьёт.