Самый лучший враг.

      Геля побила все рекорды по самым ахуевшим глазам, ибо крупные блюдца им и в продмётки не годились. — Вы-ыкрасть? — с лицом дауна переспросила она. Таня задумчиво несколько раз перекрестила подругу и на всякий случай отодвинулась подальше. — Не делай такое лицо, — попросила Шварц, — я спать ночью не смогу. И вообще—с твоей мимикой я скоро коньки отброшу! — Ты не хоккеист, чтоб их отбрасывать. — А вдруг я тайная фигуристка? Откуда тебе знать?       Ангелина честно попыталась представить себе Таню на льду, но вместо этого почему-то прорисовывалась либо корова в юбке, либо та же Танюха, исчезающая с катка путём аля «я пошла в ад». — Не, это вряд ли, — с сомнением произнесла Войт, — но не будем зацикливаться на этом, а то лёд, заслышав, что ты метишь в фигуристки, от страха заранее трещать начинает. Так что там про кражу? — Всё предельно просто, — Шварц великодушно пропустила мимо ушей намёк на свою пышность, — мы прокрадываемся в комнату Бена и пиздим камеру. — Да уж, — фыркнула Геля, — это так же легко, как отобрать бутылку у Каге. Возможно, но с риском для жизни. А я, извиняюсь, не кошка! У меня с Утопленником и так хрень полная, а уж если я с этой камерой запорюсь… — Поняла-поняла, — перебита её Танька, — да, с этим будет сложно. Но эльфа можно будет отвлечь. — И как же? — Не знаю. Можем попросить Наташку. Она в тот раз, когда я тебя в подвал прятала, вроде справилась с этой ролью. — Но актриса из неё никакая… — Причём тут это?! — Ты ж там что-то про роль заговорила. К тому же, пиздёжь даётся ей сложновато. Для Натки надо заранее сценарий составлять и ежедневно репетировать. — Успокойся! Мы просто попросим её, чтобы она следила за Беном, и, как только он пойдёт на второй этаж, сообщила нам. У неё же есть телефон. — Хм… Ну ладно. А где гарантия, что он сейчас не в комнате? — Я когда таз относила, видела, как он спускался. По-любому задротить шёл. — А как же Джефф? — Н-да, с недоджокером сложнее… А его свалим на Джейн или Нину. — То есть? — Можно будет сказать Джейн, что Киллер что-нибудь про неё говорил, и она будет гонять его по особняку. — У! А Нинке можно напиздить типа… Типа? А что ей напиздить-то? — Мммм… Просто скажем, что Джефф свободен. Она кинется на него, как Тоби на вафли. К тому же, наш прынц может быть на охоте, а это ведь плюс. — Угу. Но он может в любой момент с неё вернуться. — А вот тут даже наша помощь не понадобится. Нинон всё сама сделает. И хватит придираться! Одевайся давай!       Ангелина осмотрела себя. — Я что, голая, что ли? — поинтересовалась она, оттянув за подол свою толстовку, — Тань, если тебе плохо—ты так и скажи. Мы завтра камеру спиздим. — Да я не про это! — Шварц вскочила, — в другое переодевайся! В чёрное! — Зачем? — А какой тогда интерес?! И рожу себе разрисуй! По-боевому.       Геля озабоченно посмотрела на подругу. — Танюш, ты себя точно хорошо чувствуешь? — спросила она, — Картинка не плывёт? Давай я тебе сейчас пальцы буду показывать, а ты говори, сколько их. — Я ТЕБЕ ЭТИ ПАЛЬЦЫ СЕЙЧАС В ЖОПУ ЗАПИХНУ И ИЗО РТА ВЫТАЩУ! БЕГОМ ПЕРЕОДЕВАЙСЯ!

***

      Бегом или пешком, но Ангелине пришлось переодеться, да и сама Шварц не теряла времени даром. Минут через десять обе девушки стояли в чёрных джинсах, кроссовках и футболках. На руках у них были перчатки, причём не такие, какие одевают грабители, чтобы не оставить отпечатков, а зимние, со стразиками. Правда, потом обнаружилось, что у Гели на перчатке дырка, и ей пришлось одеть полосатые розовые варежки. Завершала наряд боевая окраска на лицах шатенок в духе «я, когда красилась, чихнула». Кривые стрелки, накрашеные ресницы, по две полоски на каждой щёчке. Хотя сначала всё начиналось нормально: подруги благополучно накрасили ресницы и принялись рисовать стрелки, но на этом серьёзном моменте Танюха в самом деле чихнула, да ещё так смачно, прямо-таки «АПЧИ БЛЯТЬ ОЙЁБТВОЮМАТЬСТРЕЛКАААААА». На слове «стрелка» Ангелина ступила, сказав, что Шварц не в колготках, но потом до неё допёр весь сахар (соль уже не актуальна) происходящего, и она кинулась искать влажные салфетки, которые лежали у неё прямо перед носом. Точнее, лежали-то они на столе, но Войт благоразумно их не заметила и металась по комнате. Потом к ней присоединилась Таня, которая металась за Гелей, чтобы та не металась по спальне. В итоге обе девушки врезались друг в друга и, показав свой словарный запас ненормативной лексики, который оказался нехилым, принялись «гримироваться» дальше. Шварц сказала, что пьяные стрелки придают ей некий шарм и Геля просто обязана сделать себе такие же. Повздыхав-поохав, Ангелина раза три неправильно чихнула, чуть не ткнув себе карандашом в глаз, но пляшущие стрелки нарисовала. Далее шли боевые полосы на щеках и одинаковые причёски, которыми стали высокие хвосты, соорудившиеся быстро, качественно и без проблем, если не считать Войтовскую чёлку до носа, которая решила, что Гелины глаза для неё самое лучшее место.       Так, в полной боевой готовности, шатенки покинули комнату. В коридоре им как раз встретилась какая-то тихая и странная Наташка, бредущая к себе в комнату. При виде Гели и Тани она хотела упасть в обморок, уже даже прислонилась для этого к стене, но в последний момент передумала и ограничилась тем, что просто вылупила на подруг глаза. — Вы чего это? — полюбопытствовала Фиар, — Хэллоуин уже был, до Нового года далеко. Или я чего-то не знаю? — Ты много чего не знаешь, — заверила её Таня, а Ангелина, скептически оглядев Наташу, выпалила: — Дважды два? — Я знаю, что многого не… Четыре, — ответила светловолосая. — Неправильно, — покачала головой Войт, — будет пять. Нам это на алгебре доказывали. — Неправда, — заупрямилась Ната, — будет четыре! — Пять. — Четыре! — Пять. — Четыре! — Пять. — Четыре! — Пять! — Четыре! — Пять! — Четыре! — Четыре. — Пять… Ой!       Ангелина засмеялась. — Вот ты и попалась, — довольно сказала она. Наташка хотела что-то возразить, но её перебила Таня. — Нат, нам нужна твоя помощь, — начала Мисс Габаритность. — Мне она тоже нужна, — проговорила Фиар, не дослушав, — не могу поделиться. — НЕ ПЕРЕБИВАЙ! — страшно рявкнула Танюха и далее голоском прилежной девочки продолжила: — Ты должна будешь спуститься в гостиную и следить за Утопленником. Ну, не следить, а наблюдать. Как только он оторвёт свой зад от пола-стула-дивана-ещё чего-то там—пиши мне. И как только спустишься напиши, чтоб мы знали, внизу он или нет. Ясно?       Натаха задумчиво пожевала губами. Ей хотелось есть. — Ясно, — после молчливой пятиминутки кивнула она, переварив и разложив услышанное по полочкам. Затем, ни слова не говоря, девушка направилась к лестнице и медленной величавой походкой стала спускаться, гордо выпрямив спину. Геля аж умилилась, но в тот же момент нога Фиар пропустила ступеньку и голубоглазка едва не наебнулась, испортив свой царский уход. Дальше она уже шла, вцепившись в перила, да так сильно, что, когда лестница кончилась, Наташкины руки продолжали цепко цепляться за воздух в надежде удержаться от падения на ровном месте. Через несколько минут после девушкиного ухода телефон Танюхи завибрировал, оповещая о SMS такого содержания: Я уже в гастиной. Утоплиник сидит за компом можете не баяца. Он строго под наблюдением я его, не прамаргаю могу даже не маргать что бы его не прамаргать. Канец связи патом напешу когда он жопу падымет.       Шварц с досадой цокнула языком, окончательно убедившись, что для своих семнадцати уровень знания русского у Наташи как у третьеклашки. Шатенка поставила профиль в беззвучный режим. — Поехали, — сказала она Геле, — птичка в гнезде. — Ага, конечно, — скривилась Войт, — скорее говно на месте.       И они двинулись к комнате Бена и Джеффа. На счастье девушек ни одного дебила в спальне не было. Ну, эльф-то внизу сидел, как Ната написала, а вот где был Киллер—хуй знает. Или не знает. Или не хуй. Вобщем, это было и остаётся загадкой.       Оказавшись в опочивальне парней, девушки, прикрыв дверь, осмотрелись. Срач, срач, срач, бардак, срач—именно так и никак иначе можно было охарактеризовать это место. Танькино женское «я» чуть в осадок не впало, но, вспомнив, что для этого не самый подходящий момент, отложило эту идею до лучших времён. — Н-да, — удивлённо присвистнула Ангелина, — тут не то что камеру, тут слона найти невозможно… — Думаешь, они спрятали у себя слона? — засомневалась Таня. — Всё возможно, а если учесть, что это комната Утопленника и Киллера, то я уверена в этом на двести процентов.       Поиски начались. Искали везде: в тумбочках, в шкафу, обшаривали кровати и место под кроватями, рылись в вещах. Вот девчонки уже превратились в пылесборников, а камера всё ещё не находилась. — Где нам её искать? — держа двумя пальцами чьи-то серые труханы, спросила Таня. — Надо думать, как камера, — сказала Геля и, начав массировать виски, скорчила мудро-задумчивую рожицу. — Камера не умеет думать, — откинув на полку ненужный предмет одежды, напомнила Шварц. — Будем считать, что умеет.       На этом мысленный приток к мозгам девушек иссяк, и они снова принялись обшаривать все уголки, по десятому разу оказывая ничего не подозревающим убийцам услугу, протирая таким образом пыль. И снова ничего. — Да где он её прячет?! — потеряв терпение, разозлилась Таня. — Не поверишь, но меня тоже интерисует этот вопрос, — Геля, стоя на коленях, лазила под матрасом Киллерской кровати, но ничего стоящего, кроме вонючего носка, не нашла. Брезгливо поморщившись, девушка отшвырнула одинокий носок подальше от себя, попав прямо в лицо Шварц. — Ты офигела?! Носками швыряется! — возмутилась та, запулив бедного лётчика в сторону шкафа. — Прости, — извинилась Ангелина, — он сам швырнулся.       Танюха хотела что-то ответить, но так и замерла с открытым ртом.       В коридоре послышались шаги.