31.

Если бы кого-то попросили описать Наруто Узумаки одним словом, скорее всего, было бы сказано «солнечный». «Веселый». «Поддерживающий». «Понимающий». Наруто как будто излучает тепло и дает погреться всем желающим. У Наруто, кажется, самая яркая улыбка в этом мире, а в глазах вечно сияет самый ласковый свет. Наруто не сдается, Наруто не опускает руки, Наруто никогда не грустит и не дает этого делать кому-то из своих близких. К Наруто всегда-всегда можно прийти за помощью, и он никогда не откажет, всегда найдет самые нужные слова, всегда приободрит и утешит; Наруто — как изолента, как самый прочный клей, что скрепляют все и собирают вместе даже самые мелкие осколки, Наруто… Наруто может утешить кого угодно, кроме себя самого. Наруто гладит по волосам лучшую подругу, слишком робкую, чтобы признаться в любви кому-то, и слишком тихую, чтобы кто-то заметил ее; Наруто слушает тихие всхлипы и берет чужое лицо в ладони: «Ну же, Хината-чан, посмотри на меня, ты же такая милашка! Я уверен, обязательно найдется тот, кому ты станешь всех нужней, а сейчас вытри слезы и не реви, тебе ведь так идет улыбка!» Хината-чан трет рукавом опухшие и покрасневшие щеки, отводит взгляд и негромко шепчет: «Спасибо, я не знаю, чтобы делала без тебя». Наруто в шутку щелкает ее по лбу и задорно щурит глаза, говорит: «Все будет в порядке, я буду рядом с тобой». А когда она не видит, обнимает себя руками и кусает губы: а что делать, если тебе одиноко так, что и вовсе кажется, что тебя нет? Наруто в плечо утыкается знакомый с работы, щекочет щеку колючими алыми прядями; у него — острая депрессия и приступы необъяснимой жестокости, и об этом, кроме Наруто, не знает никто. Это сводит его с ума, отравляет каждую секунду жизни, порой не дает нормально дышать, но рассказать кому-то для него — невыносимое мучение, ведь тогда «люди отвернутся от меня, кому я стану нужен такой?» Наруто прижимает его к себе крепче, кладет ладонь на затылок и мягко-мягко, как ребенку, рассказывает: «Близким людям ты нужен любым, им все равно, что с тобой и что было в твоем прошлом, они в любом случае будут ценить тебя и о тебе заботиться, разве они давали повод усомниться в этом?» Тот парень закрывает глаза и смотрит в сторону, и его словно слегка отпускает, и Наруто знает, что он вряд ли скажет «спасибо», но обязательно последует совету, и ему, наверное, уже скоро окончательно станет лучше. А когда он не видит, Наруто прижимается лбом к стене и вонзает ногти в ладони: а как рассказать всем знакомым, что солнечный мальчик на самом деле разбит и сломлен? Наруто легонько сжимает запястье друга детства и проводит пальцами по синеющим под кожей венкам; приступ апатии длится уже четвертый день, и все это время он ничего не пил и не ел, а его слишком вспыльчивая девушка за день «до» закатила ему масштабный скандал и ушла, хлопнув дверью, и теперь у талантливого парня, лучшего выпускника на потоке, нет ни сил, ни желания вставать и делать что-то; нет сил даже разговаривать, но он все же смотрит куда-то вверх, в потолок, и сипит, еле размыкая пересохшие губы: «Я так боюсь, что она больше не придет». Наруто с ложечки поит его водой, пытается впихнуть еще и немного совсем жидкой овсянки. Наруто настежь открывает окна и по-быстрому вытирает пыль, Наруто садится рядом и усмехается краешком губ: «Ну что ты, глупый, она же любит тебя, даттебайо! Она любит тебя, ты ей очень-очень нужен, так что даже не смей думать так!» Друг закрывает глаза и тихо вздыхает: «Я понимаю, что не следует верить тебе, но тебе невозможно не верить». Наруто на прощание еще раз называет его придурком и треплет по волосам, а на лестничной клетке сталкивается с его девушкой, неожиданно притихшей и грустной, и ободряюще хлопает ее по плечу: «Иди, он давно уже ждет тебя». А когда они не видят, Наруто закрывает лицо руками и мечтает, чтобы это все наконец-то закончилось: а что делать, если страх остаться совсем одному не отступает никогда? Наруто все еще солнечный, Наруто все еще яркий и светлый, Наруто все еще не откажет в помощи никому из просивших, Наруто… Наруто все еще чувствует себя разбитым на миллионы осколков, и никто из этих людей даже не старается его починить. Наруто поддерживает всех: друзей, соперников, случайных и давних знакомых. Наруто найдет нужные слова абсолютно для каждого, что бы ни произошло, Наруто как будто умеет читать людей и видеть, что у них в голове. Наруто возвращается домой. Наруто опускается на пол. Наруто закрывает глаза. Наруто (не)много хочет исчезнуть. А когда он не видит, другой человек обнимает его со спины и целует куда-то в затылок, другой человек кладет ладонь туда, где бьется сердце, и привычно ворчит над ухом: «Ну что, добе, опять своих сирых и убогих подбирал и жалел?» Другой человек смотрит на него обсидиановыми глазами и слегка улыбается, другой человек — Саске — говорит: «Ты нужен мне, я не оставлю тебя, а будешь забивать себе голову — получишь по загривку». Другой человек обнимает до тех пор, пока не становится лучше, а рядом с ним лучше становится очень быстро и почти что всегда. Наруто накрывает его ладони своими и наконец-то чувствует себя целым.